Глава третья. Пекарь

Осень. Я сидел на своем рабочем месте и задумчиво смотрел на желтые листья за окном. Красивая пора, когда деревья раскрашены в желтые и красные цвета, и при этом еще не начались дожди и мрачная слякоть. Работать не хотелось совершенно. Мысли постоянно убегали в разные стороны. Я вспоминал прошлый день, вечернюю прогулку с Ксюшей, разговоры, ночь, что мы провели вместе.
Из романтического состояние меня вывел звонок шефа:
- Кирилл, зайдите ко мне.
- Хорошо, Семен Петрович.
Что-то мне в его голосе не понравилось.
Зайдя к нему в кабинет, я остановился при входе. Шеф поднял на меня глаза и махнул рукой на стул рядом с его столом, приглашая садиться. Затем он еще немного помолчал, побарабанил пальцами по столу, и заговорил:
- Не буду я ходить вокруг да около. Я посмотрел, как у нас идут дела, подумал, поискал информацию. В общем, я вчера подписал договор с компанией, которая возьмет на себя всю нашу рекламу и маркетинг.
Я удивленно посмотрел на шефа.
- Да, да, ты правильно понимаешь. Мне выгодно, что они возьмут на себя твою работу. Интересные ребята, очень. Много хорошего могут сделать. А с тобой мы расстанемся. – В последней фразе мне показалось какое-то скрытое облегчение.
- Погодите, они же не знают нашей специфики и не могут так плотно и быстро разбираться с нашими задачами.
- Кирилл, не сверли меня взглядом. Я уже принял решение. Передашь дела их менеджеру. Я хочу расстаться по-хорошему. Со всеми оплатами: и за две недели вперед, и за неотгуляный тобой отпуск. В общем, все, что по закону положено. Если нужна будет хорошая рекомендация для твоего следующего места работы, то я напишу.
Я потерянно замолчал, не находя что ответить. Шеф тоже помолчал, затем продолжил.
- Так что пиши заявление по собственному желанию, относи в бухгалтерию, и можешь быть свободен. Их менеджер приедет завтра в 11 дня. Передашь ему все свои дела и получишь расчёт, и я не буду требовать твоего обязательного присутствия в офисе эти две недели. Договорились?
- Мне надо подумать, - буркнул я.
- Подумай. Я сегодня в офисе еще пару часов. Принесешь заявление до моего отъезда – значит, у нас с тобой нет и не будет проблем.
- Я услышал, - сказал я и вышел.
В обеденный перерыв я сидел на скамейке в сквере напротив здания, где располагался наш офис и пытался понять, что же такое происходит, и что мне теперь делать. Настроение было препаршивое: тоскливо и обидно, что выгнали. Видимо я плохой специалист, раз так со мной поступили. Эта мысль возвращалась раз за разом. Также напрягала внезапность произошедшего, очень резкий переход от хорошего утра к отвратительному полдню. Вчерашний день на работе тоже никак не предполагал сегодняшнего разговора.
Раздался звонок, звонила Ксюша.
- Buenos dias, senior, - промурлыкала она в трубку.
- Привет, - я постарался ответить ласковым голосом, но, видимо, не получилось.
- Что такой грустный?
- Уволили меня.
- Расскажешь? - Ксюша резко посерьезнела.
Рассказ занял немного времени. Ксюша выслушала, не перебивая, и спросила:
- И в итоге ты принес заявление?
- А что оставалось делать?
- Можно было поискать варианты. Хотя это уже не важно. Что делать планируешь?
- Сперва грустить и тупить, потом работу искать.
- Тупить обязательно?
- Оно само, - я грустно усмехнулся, - никак не могу понять, с чего так произошло.
- Хочешь, я вечером приеду, и попробуем разобраться с тем, откуда это, и что делать?
- Это как?
- Увидишь, - загадочно произнесла Ксюша.
- Приезжай, разумеется. Буду рад.
- Тогда до вечера.

Мы сидели на кухне у меня дома. Во время ужина оба старались не касаться темы моего увольнения, Ксюша явно пыталась меня развеселить, рассказывала про ее день, припомнила пару смешных историй. Я же все никак не мог избавиться от грустных мыслей. Улыбался невпопад, зависал в своих мыслях.
- Что Иванушка не весел, что головушку повесил? – Ксюша подмигнула мне, - Что за тоска тебя съедает?
- Да все та же. Я же говорил днем.
- Я помню, что ты говорил. И я также помню, что ты рассказывал, что у тебя и раньше не ахти как хорошо на работе было.
- В последнее время лучше. С шефом не ругались, он даже говорил, что мои предложения по маркетингу ему нравятся, и тут на тебе, с места и на улицу.
- Ну, давай посмотрим, что у тебя там, раз я обещала.
Ксюша сходила в коридор к своей сумочке и вернулась с небольшой коробочкой в руках.
- Что это? – Я заинтересовался.
- Таро. Карты такие.
Она достала из коробочки колоду и начала ее тасовать.
- Гадать на картах? – Я был удивлен. – На дальнюю дорогу и казенный дом?
- Да, яхонтовый, - Ксюша подхватила мой тон, - и на короля трефового, что путь тебе перешел, да только если ручку мне позолотишь сперва.
- Погоди. Я же серьезно. У меня проблема в жизни, а ты карты, гадание всякое.
- Кирилл, что ты заблажил, как будто я тут в шаль укуталась и шар хрустальный достала. Тут гораздо серьезнее, чем тебе кажется.
- Это? – Я указал рукой на карты.
- Давай так, я тебе сейчас расклад сделаю и расскажу про твою ситуацию с увольнением. Если бред будет – то уберу, и к этой теме мы больше не вернемся. Договорились?
Я недоверчиво покачал головой и вздохнул.
- Ну, давай попробуем.
Ксения отставила в сторону свою чашку, освобождая место, еще раз перетасовала колоду, что-то прошептала и стала выкладывать карты по одной в какую-то затейливую схему. Потом задумалась, глядя на получившийся пасьянс.
- Ну и как там? Жить буду?
- Будешь, куда ты денешься. Вообще ситуация то достаточно хорошая, как ни странно.
- Это как?
- Не перебивай. Значит так, - Ксюша посерьезнела, - для твоего увольнения есть несколько причин.  Карты говорят, что ты уже эту работу перерос, давно пора было искать другую, а ты тормозил. Ты некоторое время назад какое-то очень правильное действие сделал, от этого поднялся, силу в себе почувствовал. – Ксения явно увлеклась, периодически что-то шептала, доставала еще какие-то карты, выкладывала их, понимающе кивала, убирала обратно в колоду, и продолжала рассказывать: - О как! А вот шеф твой на тебя обиду затаил. Тут карты такую вещь говорят, что у тебя с ним знакомство началось в какой-то прошлой жизни. Что-то вы там недоделали. А! Так вот, ты ту задачу из прошлой жизни недавно решил, и теперь тебе пространство что-то лучшее готовит. Говорят, скоро очень хорошая возможность появится. Ну, не сама по себе свалится, тебе тоже придется силы приложить. Какая-то женщина поможет. А ругают тебя за то, что ты сильно «сдулся», себя считаешь неудачником и это сильно тормозит. Также родители тебя не поддержат в этом. Прям настоящая проблема с ними будет. В остальном все хорошо.
Ксюша подняла взгляд и смущенно сказала:
- Я не очень хорошо гадаю, мало практики.
- Погоди, - я был очень удивлен, - Тебе что, Сфинкс что-то рассказывал?
- Какой такой Сфинкс?
- Артем, из клана.
- Нет, я с ним практически не общаюсь, а что?
- Ты откуда про прошлые жизни узнала?
Ксюша постучала пальцем по нескольким картам, лежащим на столе:
- Отсюда.
- Обалдеть!
- Чем тебя так прошлые жизни всполошили?
- Да я только Артему про это рассказывал. - Я почему-то сразу засмущался, - Видел я ту прошлую жизнь и разбирался с ней. Я там молодым офицером был, нарвался на разбойников, погиб. Шеф тогда был главарем шайки.
- Кирюш, мне это правда жутко интересно, и я очень хочу, чтобы ты потом мне про это рассказал, только давай сейчас к ситуации с твоей работой вернемся.
- Давай, - я удивленно покосился на колоду. – А что за женщина может помочь? Ты?
Ксюша выложила несколько карт: - Нет, не я. Ты с ней мало знаком. Есть варианты, предположения?
Я задумался: - Понимаешь, у меня не так чтобы очень много знакомых женщин.
- Карты говорят, что ты с ней общался недавно, не более месяца назад.
Я назвал еще несколько имен.
- Нет, не они. Карты как-то странно комментируют, говорят, встреча была очень краткой
- Аня?
- Сейчас посмотрим, - Ксюша вытащила пару карт. – Да. Точно она. А кто это?
- Странно. Мы пару раз совершенно случайно на улице столкнулись, телефонами обменялись, - я почувствовал, что начинаю краснеть. – Только у нас ничего не было. Это еще до тебя было.
- Я знаю.
- Откуда? – Я осекся. – Тоже из карт?
- Нет, я на нас с тобой не гадала. Необходимости не было.
- А. – Я не нашелся что ответить.
- Давай к раскладу вернемся. Ты родителям рассказывал?
- Нет пока, не успел.
- Не затягивай с этим. Обидятся, если узнают через неделю.
- Хорошо. Завтра сдам дела и позвоню.
Потом мы еще долго сидели, разговаривали. Ксюша отвечала на мои вопросы, помогала разобраться, я слушал, сопоставлял. Ситуация с увольнением начинала выглядеть иначе.

Утром я ехал на работу уже совсем с другим настроем. Я был собранным, с какой-то веселой злостью, очень похожей на то состояние, в котором в охотку наводишь порядок в квартире. Я, по большому счету, и ехал убираться и наводить порядок. Собрал документы, почистил компьютер от всей не относящейся к работе информации. В полдень появился менеджер из рекламного агентства, что взяло фирму под сопровождение. Молоденькая девушка, явно совсем недавно начавшая работать.
К вечеру я уже освободился. Маша, так звали девушку из рекламной компании, сказала, что ей все понятно, я подписал все необходимые бумаги, получил в бухгалтерии расчет и трудовую, и был свободен. Прошелся по отделам, попрощался, и ушел. Я не хотел слушать всяческие неискренние сожаления и задерживаться со своим уходом. Мир за дверями офиса был наполнен свободой, а у меня как камень с плеч свалился. Я планировал неделю не особо форсировать поиск работы, ну, может, Ане только позвонить, а затем уже включаться по полной.

Вернувшись домой, я позвонил по скайпу родителям. Они у меня во Владимире живут, да и сам я родом оттуда. Мать подошла к компьютеру практически сразу.
- Привет, сынок.
- Привет, мам. Как вы там, как батя?
- Да все хорошо, как обычно.
Ну и тому подобные благоглупости. Поговорили обо всем и ни о чем минут пятнадцать, а потом я, собравшись с духом, рассказал свою основную новость.
- А меня уволили.
- Как так? За что?
- Да ни за что, просто шеф провел реорганизацию и упразднил мою должность. Я сегодня дела передавал, расчет получил. Теперь думаю недельку побыть в этом незапланированном отпуске и начать работу искать.
- Погоди Кирилл, а что ты раньше-то не рассказывал?
- Так на меня самого это внезапно свалилось, вчера только узнал, сегодня трудовую забрал.
- Так быстро?! Тебя же выгнали, получается. По статье? Смотрел, что в трудовой написали?
- Мам, успокойся, все хорошо. По собственному желанию. Ну, а быстро, так шеф просто договор подписал с компанией, что займется продвижением фирмы, вот я и оказался не нужным.
- Мог бы и вчера позвонить.
- Так ничего страшного то не произошло, обычное житейское дело.
- Что ты все Карлсона из себя строишь? Пустяки, дело житейское! – Она передразнила мультяшным голосом.
- Мам, все хорошо. Увольнения случаются.
- Ох. Скоро отец домой придет. Как я ему расскажу, что тебя выгнали?
- Мам, не сгущай краски. Давай я сам ему расскажу, пусть мне наберет, как появится.
На этом практически разговор и закончился. М-да. И что она так всполошилась? Хотя, если вспомнить мое вчерашнее состояние, то я не сильно от нее отличался.
Второй звонок прозвучала часа через два. Батя сидел хмурый и сосредоточенный.
- Здравствуй, сын.
- Привет, бать. Мама уже поделилась новостями?
- Поделилась, поделилась. И так ты редко звонишь, а если выходишь-таки на связь, то чаще всего со всякими проблемами.
- Ну, во-первых, тут нет никаких проблем. А во-вторых, ну что ты опять за старое? Не так уж редко я и звоню.
- Редко, редко. Не будь этого скайпа уже стали бы забывать, как ты выглядишь. – Он немного помолчал и продолжил. – За что уволили то?
- Да ни за что. Я же говорил. Шеф решил фирму на продвижение нанять, ну вот я и оказался не нужен.
- Кирилл, - отец грустно усмехнулся, - у меня тоже фирма есть, если ты еще помнишь. И, как сам себе шеф, я скажу так. Он сперва решил тебя уволить, а только потом нашел тех, кто возьмет на себя твою работу. Последовательность событий была такой. Понятно?
Я задумчиво кивнул, и он продолжил:
- Так, теперь, когда мы это определили, ответь, за что тебя уволили?
Я помолчал, вспоминая:
- Не знаю. Если только за то, что месяц назад поконфликтовали. Он придирался ко всему, ругался на минутные опоздания. Ну я и ответил. Как мне показалось, мы тогда смогли договориться и даже лучше стало. Последний месяц все хорошо было, без придирок и конфликтов. Я проанализировал дырки в маркетинговой политике, в рекламе, разработал проект, как фирму лучше продвигать, и тому подобное.
- И после вылетел с работы. Хорошо поконфликтовал. Грамотно. И то, что ты разрабатывал, как ты говоришь, в течении месяца, теперь другие будут реализовывать.
После этих слов мне стало совсем грустно. Умеет батя словами загнать в угол.
- Что делать то собираешься?
- Как что? Работу искать.
- Есть где? Или опять по объявлениям в интернете на должность помощника младшего менеджера, с работой на первый год в стиле подай-принеси? – Отец явно начал заводиться.
- Ну, не только в интернете. Есть еще варианты.
- Так, Кирилл, не валяй дурака, меня послушай.
- Слушаю. – Мне не понравился такой его подход.
- Я напомню тебе, что у меня тут во Владимире свое предприятие.
- Ты это сейчас уже говорил, - я хмыкнул. - Остекление, окна, балконы и тому подобное.
- Да. Работа есть. Сейчас чуток похуже стало, не так как раньше, когда я в Москве эту квартиру купил, но тоже хорошо. На хлеб с маслом хватает, - отец усмехнулся. – Ну, так вот. Ты мне здесь нужен. Посмотрел Москву, набрался своего странного опыта, и думаю, хватит. Возвращайся, и будем вдвоем дело делать. И не бумажки красивые печатать, а реальное дело.
Вот так новость. Я такого не ожидал.
- Да я как-то не планировал из Москвы уезжать.
- Ну, так сейчас самое время начать это делать. Тебя там ничего не держит, а тут и работа есть и перспективы, сам понимаешь. Пары дней на сборы тебе хватит? Машину за твоим барахлом прислать? Не думаю, что у тебя его много.
- Погоди, погоди. Не дави сроками.
- Я не давлю, - батя сменил тон и начал говорить внешне мягче и немного вкрадчиво, да только глаза выдавали, смотрели пристально, словно сверлили. - Квартиру, в которой ты жил, сдавать будем, тоже денежка небольшая. Ты у нас поживешь, твою комнату мы не трогали, как ты знаешь, все твое на месте лежит.
- Пап, я тут хочу.
- Ты уже пробовал. Что в остатке? Живешь в нашей с матерью квартире. Своего имущества, считай, что нет. Про друзей твоих я слышал только клички виртуальные. Карьера, - он выдержал паузу, - нет карьеры, все на чужого дядю работаешь, да и так ничего себе и не наработал. Хватит. Возвращайся сюда, и начнем делать по-настоящему, так, как изначально и должно было быть.
- Нет, - я посмотрел на него и жестко продолжил, - я сам и здесь все сделаю.
- Сам? Все сам? - Глаза отца вспыхнули злобой. - Подумай сперва хорошенько. Хочешь сам – так сам и снимай квартиру и живи только на свои! Неделю тебе даю на поразмыслить. Затем жду твоего ответа на мое предложение. Нет – съезжай с квартиры и живи сам, сколько сможешь. Да – возвращайся, и будем тут дело делать. Наш с матерью дом для тебя всегда открыт!
- Саш, зачем так жестко? – Мать, оказывается, стояла рядом и слышала весь наш разговор. Отец, раздраженно взглянул в сторону от монитора и рявкнул:
- Он и так уже столько времени на свои игры потерял! Нечего ему там делать, да и не справится он сам, я его знаю. Только упрямится как ребенок. Вернется, никуда не денется!
Я заорал от злости:
- О как, оказывается, вы за меня уже все давно решили! Хорошо! Неделя, говоришь?! Так и не звоните это время, пока я не решу! – И я отсоединился.

Меня трясло. Злость захлестывала. Я ходил кругами по комнате, пнул кресло, взвыл от боли. Рухнул в него и схватился руками за ушибленную ногу. Боль немного отрезвила. Нехило поговорили! Батя уверен, что я ничего из себя не представляю, а мать ему подпевает. Квартира. Я в ней живу с институтских времен, сколько уже лет. Давно привык считать ее своей, и тут на тебе. Такой ультиматум! Или делай по его воле или проваливай. Упереться, сказать никуда я не поеду? Ну да, не будет же он силой меня выселять. Только это тоже не выход, как бы мы не рычали, но окончательно портить с родителями отношения не хотелось. Бросить Москву и поехать к ним? Нет! Тут у меня с Ксюшей все развивается, да и не хочу я на таких условиях, практически как под конвоем. Найти работу? Мало того, что за неделю, так еще и какую бы я не нашел, батя всегда сможет сказать, что все это мелочь и несерьезно. Особенно сначала, пока я на испытательном сроке.
Немного успокоившись, сходил на кухню, сделал себе чаю, вернулся в кресло. Мысли роились, я все никак не находил выхода. Со всех сторон, во всех вариантах действий, что мог придумать, была большая проблема. Я сидел, думал, откинувшись на спинку мягкого кресла, и сам не заметил, как задремал.

Болит спина. Оно и не мудрено, я с рассвета не разгибаясь все тесто мешу и булки пеку. Ну все, сейчас последнюю партию в печь поставлю, и можно будет немного передохнуть. Тыльной стороной руки вытираю пот со лба, поправляю передник. Руки все белые, в муке. Ставлю хлеб в печь и иду умываться. Пахнет свежим хлебом, я чувствую, что запах правильный, такой как надо. Бросаю взгляд в маленькое тусклое зеркальце, поправляю волосы, выбившиеся из-под чепца, расправляю складки на одежде, и выхожу в соседнюю комнату. Это маленький магазин, прилавок, разные булки в плетеных корзинах, на стенах на специальных крючках висят крендели. Все правильно разложено, хорошо, как мне нравится.
За прилавком, на высоком табурете сидит мужчина. Он поднимает на меня глаза, улыбается. Муж мой, Жан. Он подтягивает к себе костыль и пытается встать мне навстречу. Я машу ему рукой, останавливая:
- Сиди, еще набегаешься.
- Уже если только по райским кущам, - он продолжает улыбаться, но глаза тускнеют.
Ох, сколько лет уже прошло, а он все никак не может смириться. Ногу то он потерял через пару лет после свадьбы, а это же полжизни назад было! Нужно сменить тему.
- Где Поль?
- Недавно заходил, взял булку. Посмотри на заднем дворе, скорее всего, там сидит.
Как обычно. Вот же ведь послал боженька сыночка в наказание за грехи мои. Весь день сиднем сидит, и если и помогает, и движется, то все равно сонной мухой. Вырос, вымахал, а все в мечтах каких-то витает. Сидит, думает о чем-то, даже девками не интересуется! Все эти мысли проносились в моей голове, пока я шла к Полю. Когда его увидела, уже была окончательно на взводе. Сын сидел на скамейке, спиной ко двору, и водил палкой по стене. Я разоралась, как только увидела эту картину.
- Ты что, совсем рехнулся?! Дома дел выше крыши, а ты тут прохлаждаешься!
Он вздрогнул и, не поворачивая головы, произнес тихим голосом:
- Ты скажи, что надо, и я все сделаю.
- А сам понять не можешь? Каждый раз одно и тоже!
- Так что сделать то надо? - сказал Поль и повернулся ко мне.
Я уставился на лицо моего отца, голова закружилась, мир померк, и меня выбросило из сна. Одновременно с этим я качнулся вперед и выпал из кресла. Еле успел выставить руки, а то пропахал бы носом по полу.
Забравшись обратно в кресло, я откинулся на спинку. Голова кружилась, потихоньку успокаиваясь. Думать над увиденным пока не хотелось. Дождавшись пока головокружение закончится, пошел на кухню и сделал себе чаю. Машинально посмотрел на часы – час ночи. Вернулся к креслу, забрался в него с ногами, и, прихлебывая чай, стал вспоминать сон, анализируя увиденное. Это снова прошлая жизнь, тут уже сомнений не было. Я там женщина, что очень необычно. Вспомнил свои большие руки, бюст, закрывающий обзор вниз. Хмыкнул. М-да, большая женщина. Пекарь. Муж - инвалид, деревяшка от левого колена. И сын. Вот тут непонятно. Сын тогда, это мой отец теперь. Почему выглядит также? Сыну должно быть лет 25, может чуть больше. Практически мой ровесник, а лицо моего отца из этой жизни. Вопрос. Запомню, идем дальше. Сын меня бесит. Я вспомнил как быстро разозлился на его безделье. В момент, не разбираясь. А чем именно бесит? Самим бездельем? Не уверен. Надо попробовать досмотреть.
Я отставил полупустую кружку с чаем, сел поудобнее и закрыл глаза. Начал выравнивать свое дыхание, концентрируясь на вдохе и выдохе. Состояние стало меняться, начал погружаться больше в себя, в свои ощущения. Через некоторое время начал вспоминать себя,- большие руки, широкие бедра. Чуть погодя в ногах появилось ощущение покалывания, как будто я стою на жесткой траве, и пришла картинка.
Ночь. Степь. Горит большой костер. Я стою на краю освещенного огнем круга спиной к огню. Очень частое дыхание, гудят ноги. Только что окончился танец, хотя барабаны еще стучат. Ветер приятно холодит мокрую кожу. Рядом стоят другие женщины, я слышу их дыхание, а сама очень внимательно смотрю во тьму. Там шевелятся какие-то тени. Вот одна из них постепенно приближается. Сердце начинает биться еще более часто. Подходящий мужчина, а я теперь точно вижу, что это мужчина, наклоняется и кладет свое копье перед собой на землю. Затем он выпрямляется и делает шаг ко мне. Свет от костра падает на него. Черная курчавая шевелюра, черное тело, только блестят белым зубы и белки глаз. Я вижу, что протягиваю к нему руки. Они тоже черные! Негры? И в этот момент я уже не могу удержаться. Картинка настолько отличается от того, что я хочу увидеть, что пролетевшая как возглас мысль «Африка!» вышибает меня из просмотра. Я сижу в кресле, рыдаю от внезапного и неостановимого хохота. Вот молодец! Пошел смотреть на «большое женское тело»!
Успокоился я не сразу. Понял, что сегодня уже досмотреть у меня не получится, рабочего настроя не было. Обязательно нужно будет завтра продолжить, и, судя по всему, опять потребуется посоветоваться с Артемом. Много непонятного.
Утро началось как обычно, с будильника. Я машинально поднялся, и только когда умывался перед зеркалом, до меня дошло, что можно было не вскакивать так рано, а еще лучше – выключить будильник заранее. Только вечером было не до этого. Ох, и плотный же день был вчера!
Я приготовил себе завтрак и с кружкой кофе в руках стал думу думать. Ситуация выходила плохая. Нет работы, скандал с родителями, да еще и возможность потерять место, где живу. А в плюсах что? Я потянулся к полке, достал ручку и лист бумаги. Давай-ка запишу в две колонки. Колонка с проблемами-минусами была короткая, но каждый минус был очень весомым. Что у меня в плюсах? А ничего. Ну ладно, первая строчка – свободное время. Есть немного денег. Подумав, деньги вычеркнул, они помогут прожить, но не помогут решить проблемы из левого столбца. А что поможет? Ксюша говорила, что ситуация выглядит плохо, но является очень хорошей. Ок, допустим, ведь то, что она тогда мне нагадала, во многом сложилось, только она говорила про сложности с родителями, а у меня в итоге получился очень серьезный конфликт с отцом. Хорошо, допишем в плюсы таро, как бы странно это не звучало. Тогда туда же и Аню, надо будет ей позвонить, вдруг что получится. Что еще? Меня вчера опять накрыло записью прошлой жизни, видимо мое состояние после разговора с отцом притянуло в сон воспоминание. В прошлые разы просмотры помогали решить сложности, может и сейчас поможет. Запишу и это. Добавлю также поискать работу в интернете. Итак, слева все плохо, а справа нет ничего сформировавшегося, одни возможности и свободное время. Значит, сегодня надо будет поговорить с Артемом и с Аней. И так как пока непонятно, как строить разговор с Аней, то сперва нужно позвонить Артему.
- Да. – Артем поднял трубку не сразу.
- Привет, это Кирилл, меня опять в прошлую жизнь бросило, и я что-то ничего там не понял.
- Погодь, не части, - Артем выдохнул, - Значит так, набери меня через полчаса в скайпе, а я пока попробую проснуться и удержатся от твоего убийства.
- Упс, я не знал, что ты еще спишь.
- Уже не сплю, спасибо. – Голос Артема был полон сарказма.
- А…
- Через полчаса. - И он повесил трубку.
Через полчаса Артем сам позвонил мне.
- Привет.
- Привет. Извини, я не хотел тебя будить.
- Да, нормально. Ты же не знал, во сколько я сегодня лег. Ладно, рассказывай, что у тебя стряслось.
- Меня опять во сне в прошлые жизни затянуло, - и я рассказал и про то, что видел и про свою попытку самостоятельно досмотреть. Впечатлений было не много, потому рассказ получился коротким.
- Ясно. А от меня-то что хочешь? - Артем хитро прищурился.
- Как что? Что делать то дальше?
- Ну, смотри, похоже, тебя спонтанно наводит на прошлые жизни, когда ты испытываешь сильные эмоции. И, видимо, очень метко. Говоришь, с отцом поссорился?
- Не то слово. – Я насупился, вспомнив вчерашний разговор с батей. – Кстати, почему он в прошлой жизни также выглядит?
- Такого быть не может. То, что ты видел, это результат работы твоего ума.
- Не понял.
- Тогда не перебивай, сейчас объясню. Знаешь, бывает такое, идешь ты по улице, мельком, краем глаза, смотришь на вывеску или объявление, и читаешь какой-то бред. Потом смотришь уже пристально, и текст оказывается имел совсем другой смысл.
- Ага.
- Ну так вот, тут тот же механизм сработал. У нас ум всегда достраивает реальность своими собственными конструктами, заполняя то, на что ты не обратил внимание. Ведь в каком бы ты состоянии на мир не смотрел, дырок в нем ты не видишь. – Артем усмехнулся. - Ум работает на опережение. Как и у тебя в том просмотре. Информация, что это тот, кто сейчас твой отец, уже пришла, а внешность еще не подгрузилась. Вот твой ум и заполнил пустоту уже известной картинкой.
- А потом я сам же офигел от результата?
- Да, он же линейно работает.
Его ответы были не совсем понятными, и чтобы не запрашивать дополнительных объяснений, я решил вернуться к изначальной теме: - Так что делать дальше, то?
- Возвращаться и досматривать. Только возвращаться, вспоминая уже известный тебе момент. А то опять не туда попадешь. Ты не единожды женщиной воплощался и видимо не один раз был, как говорится, «в теле».
- Это я уже понял. Непонятно, что делать в просмотре.
- Да все то же. Ищи ошибку, что тогда совершил, и исправляй ее. Что именно делать – пока информации маловато.
- Хм… Спасибо.
- Да всегда пожалуйста. Рад буду узнать подробности, я любопытный.
- Хорошо. – И мы попрощались.
Так, с этой темой стало немного понятнее. Вечером пойду досматривать, перед сном у меня явно лучше получается.
Теперь Аня. И вот тут я впал в ступор. И как мне ей звонить? Типа, мне тут на картах нагадали, что у тебя для меня есть работа? Не прокатит. Представил, как быстро я сам прервал бы разговор, услышав такое начало. А как тогда? Думал я над этим долго и все никак не смог придумать подход, и вообще с чего начать разговор. После решил-таки пойти нормальным путем и поискать работу в интернете. Найдя на компе свое старое резюме, немного его отредактировал, добавил про последнюю работу, и забросил на несколько сайтов. Каково же было мое удивление, когда еще не закончив эту работу мне позвонили. Приятный женский голос спросил:
- Кирилл Александрович?
- Да.
- Здравствуйте. Нас заинтересовало ваше резюме. У нас есть для вас предложение, и мы хотим пригласить вас на собеседование сегодня вечером.
- Так быстро?
- У вас есть возможность приехать сегодня к 18-00?
- Да, разумеется. Куда ехать?

Вечером, вернувшись домой, я сидел и вспоминал свой визит. Настроение было упадническое. Контора оказалась странной. Мало того, что таких как я было приглашено одновременно около двух десятков. Люди с потерянными лицами ходили по большому холлу, кто-то пытался делать вид, что уж он тут один специалист, а остальные всего лишь статисты, кто-то просто оглядывался и приставал к окружающим с расспросами. Затем нам выдали анкеты и попросили заполнить. Более ста вопросов, большинство примитивные или тупо скопированные с каких-то западных методичек. Пара вопросов явно выглядели звучали как результат машинного перевода. Да и вообще, что мешало эту анкету заполнить в интернете или получить по почте? Так и обрабатывать информацию им было бы проще. Если, конечно, они собираются это обрабатывать. В общем, ничего серьезного для меня в этом предложении не было. Предлагали работу «тайного покупателя» за копейки или мерчендайзера – расставлять товар по полкам в магазине. Только время потерял. Хотя сам виноват, ничто не мешало расспросить до того, как к ним поехал. Также уныния сильно добавило, что разговорившись с людьми в курилке, я понял, что несколько человек раньше работали на должностях, аналогичных моей. Работу ищут уже несколько месяцев. А у меня-то, увы, время ограничено! М-да, как-то я слишком рано настроился на то, что у меня легко все получится. Посмотрим, может еще придут ответы на мои резюме, а пока идем дальше. По сравнению с изувеченным Франтишеком у меня жизнь получше, чем тогда в горах. А раз он, я, смог справиться, то и сейчас у меня получится. И я пошел готовиться к исследованию истории с поварихой. Сварил себе крепкого кофе, чтобы не уснуть в процессе. С чашкой в одной руке и сигаретой в другой, покурил в открытое окно, стараясь ни о чем не думать, просто втыкая на огни вечернего города. Успокаивался, настраивался. Пора.

Болит спина. Ставлю в печь последнюю на сегодня партию хлеба. Потягиваюсь, упирая кулаки в затекшую спину. Вытираю пот со лба, поправляю передник. Окидываю взглядом кухню. Большой стол, запорошенный мукой, у стены два ларя с мукой, пара бочек, по стенам полки. Все на своих местах, все как надо. Пахнет свежим хлебом. Бросаю взгляд в маленькое тусклое зеркальце, поправляю волосы, выбившиеся из-под чепца, расправляю складки на одежде, и выхожу в соседнюю комнату.
Та же жизнь, тот же одноногий муж с костылем. Невеселые шутки, тяжелая работа, и сын. Меня начинает накрывать раздражение. Темная, горячая волна злости поднимается, заполняя меня целиком. Вот и Поль, сидит, рисует палкой по стене.
- Ты что, совсем рехнулся?! Дома дел выше крыши, а ты тут прохлаждаешься!
Он вздрогнул, и, не поворачивая головы, произнес тихим голосом:
- Ты скажи, что надо, и я все сделаю.
- А сам понять не можешь? Каждый раз одно и тоже!
- Так что сделать то надо? - сказал Поль и повернулся ко мне.
На этот раз я разглядел его лицо. Молодое, безбородое, с тонкими усиками. Глаза потускневшие, в которых нет никакого интереса.
Почему-то эта пассивность выбешивает меня еще больше. Я начинаю орать в голос, обвиняю его, кляну себя за то, что у меня такой сын уродился. Замахиваюсь для удара. Поль даже не делает движения, чтобы закрыться. Я бью его по лицу. В этот момент глаза сужаются, в них появляется злость, он толкает меня в плечи так, что я падаю задом на землю. Он смотрит на меня сверху, сжимает губы и, повернувшись, выходит со двора. Меня начинают душить слезы.
Стоп. Какая-то часть меня, внимательно смотрящая за разворачивающимся скандалом, дает сигнал на выход. Я продолжаю сидеть на земле во дворе своего дома и реветь от бессилия, но одновременно с этим начинаю осознавать свое кресло, в которое забрался перед просмотром, руки, судорожно вцепившиеся в подлокотники.
Когда же это началось? Сын, Поль не мог быть таким с самого рождения. Когда началось?
В ответ на это мое состояние картинка начинает меняться, и я проваливаюсь в другой эпизод этой жизни.

- Куда? В Америку?
- Да, мам.
Мы втроем сидим за столом. Ужинаем. Сын сидит напротив меня и увлеченно рассказывает:
- Нам отец Франциск говорил, что за морем люди живут, страдают без божьей благодати. Что они с начала времен были вне света Господнего, ибо в Библии про них не написано, и многие даже их за людей потому не считают. Только это все не так. Они выглядят также, как и мы, только кожа немного другого цвета, а так тоже по образу и подобию созданы.  И нам нужно нести им свет Господа нашего, просвещать их, учить.
- Погоди, не гомони, - я подняла руку, перебивая его. - Мы тебя зачем в школу отдавали? Чтобы ты грамоте обучился, знаниям всяким полезным. Чтобы выше нас смог пойти, - во флот или на государственную службу.
- Так пойми, ма, это и есть выше. Это же самое важное дело. Только немного другое, не так, как ты думала. Я сейчас объясню. Я уже все продумал, мне еще год поучиться и уже можно будет постриг принимать и отправляться с миссией. А там новый мир, практический неизвестный. Отец Франциск нам гравюры показывал, какие там звери водятся, как люди одеваются. И мы про тот мир знаем пока очень и очень немного, а можем узнать куда больше!
- Да погоди ты! - Я мотнула головой, собираясь с мыслями. – Какой постриг? Ты о чем?
- Мам, миссионеры — это священники, - Поль посмотрел на меня удивленно,- значит, нужен постриг.
- Не говори со мной как с маленькой девочкой, я знаю кто такие миссионеры! И давно ты в священники решил податься?
- Нуу, - он протянул, вспоминая, - несколько месяцев назад я задумался и…
Я его перебила.
- Не хочу слышать! Какая разница, когда и почему ты не рассказал! Не бывать этому. Ты единственный наш сын, Бог не дал нам больше детей, и уходить тебе в монахи я не позволю. Я для кого, - я осеклась, взглянула на Жана, который хмуро ковырялся ложкой в еде, - Для кого мы все это делаем?! Для тебя, для твоих детей! Тебе не о дальних странах нужно думать!
- Мам, не руби крылья. Дай взлететь!
Я отмахнулась и уже практически в голос закричала:
- Семья! Вот что важно! Вот ради чего имеет смысл жить, а не ради дикарей в перьях!
Жан поднял руку:
- Погоди, Софи, не заходись так.
Но меня уже несло.
- Не надо меня останавливать! С завтрашнего дня Поль в эту школу ни ногой!
Жан пристально смотрел на меня:
- Поостынь. Давай завтра спокойно, на холодную голову еще раз обсудим.
- Тут нечего обсуждать! – Я повернулась и взглянула ему в глаза. - Я не хочу потерять еще одного мужика!
И мой муж отвел взгляд.

Через несколько дней после этого разговора я узнала, что сынок мой втихую бегает в эту школу при церкви, встречается с отцом Франциском. Подкараулив их вместе, я устроила скандал на улице. С криками, с заламыванием рук, и просьбами не отбирать единственного сына, родную кровиночку и наследника. Вижу растерянное выражение лица отца Франциска, его беспомощно разведенные руки. Обратно возвращаюсь, ведя за руку своего сына. Поль идет с опущенной головой, еле переставляя ноги. Уши его горят. Хоть у меня и у самой на душе было не спокойно, но я понимала, что делаю все правильно, что так и надо.

- Вот ведь бешеная баба, - пробормотал я, потягиваясь в кресле.
Очень похоже на то, как и сейчас у меня с батей, только мы теперь в обратной позиции. Сейчас я хочу своим заняться, а он меня прессует. Может так и надо, может сын мой потом остепенился, взялся за голову? А, кстати, чем все тогда закончилось?
Я закрыл глаза и стал прислушиваться к ответу, что начал формироваться где-то глубоко во мне.

Я лежу на кровати. Очень тяжело. Что-то сильно давит на грудь. Дыхание хриплое, каждый вдох требует неимоверных усилий. Руки сложены на груди. Вокруг знакомая обстановка. Мой дом, моя комната. Рядом на стуле сидит сын. Поль держит меня за руку. Жана рядом нет, и я вспоминаю, что его нет уже несколько лет. Он умер три года назад. За стеной какой-то шум. Там дети Поля, его жена. И все равно мне очень одиноко и пусто. Я точно знаю, что они просто ждут, когда я уйду. Ничего, им недолго осталось ждать.
- Прости меня, Поль. - Слова даются с трудом.
- За что, мама? - Поль поднимает глаза и грустно смотрит прямо мне в душу.
- Ты хотел другой жизни, а я настояла на этой.
- Мам, я же уже говорил. Ты была права. Тут у меня жена, дети, собственное дело. Так явно лучше, чем к дикарям уходить.
- Я…
И в этот момент в груди что-то взрывается, и наступает темнота.

Вот оно как. На душе было муторно. Одиночество и неприятно холодная, внутренняя пустота. То же, что было у меня на душе тогда, перед смертью. Надо переключиться. Я пошел на кухню делать себе чай, и пока чайник закипал, курил в окно и смотрел на огни ночного города. Разглядывал дома, машины, впитывая в себя настоящее, фиксируясь в нем, а не в том, что только что видел.
После этого, уже с чашкой чая в руках, думать стало легче. Так, что же я увидел? Ситуация очень похожа на то, что происходит с моим отцом сейчас. Только она зеркальная какая то. Я тогда не отпустил сына заниматься тем, что его включало. В этой жизни от меня мой отец требует, чтобы я вернулся и занялся семейным делом. Интересно, он также эту ситуацию чувствует, как я тогда? Со злостью на пустое дело сына, с раздражением от, как ему кажется, бесполезного занятия. И семьи нет, и дело пустое. Кстати да, про то, что у меня сейчас отношения есть, я родителям еще не рассказывал, не хотел ненужных нравоучений. Я грустно хмыкнул. Уехал сынок как за море, сидит один в пустой квартире, как в келье, дурью мается, разговаривает с непонятными людьми на непонятные темы. Ладно. Что можно сделать? Можно сходить и изменить события, отпустить сына, пусть становится своим миссионером, несет дикарям свет Господний. Только как это мне поможет? Я же таким образом батю то не перепаяю, в его голову не залезу. Ведь только я один это увижу и действия поменяю. Или изменения и у него произойдут? Неизвестно. Да только другого пути я пока не знаю, и, значит, нужно тут делать.
Ух. Я резко выдохнул, собираясь. Погнали, пока я не остыл. Время и место ошибки мне понятно, тот разговор за столом.

Деревянный стол, небольшого размера комната. На столе в глиняных мисках каша, свежий хлеб. Слева от меня, во главе стола сидит мой муж Жан, напротив меня сын, который увлеченно рассказывает:
- А потом, я думаю, надо будет начать с Луизианы, там, если по Миссисипи подняться...
- Погоди. Это где, то, о чем ты рассказываешь?
- Новая Франция, я хочу туда отправиться после школы.
- Куда? В Америку?
- Да, мам. Нам отец Франциск говорил, что за морем люди живут, страдают без божьей благодати. – Поль увлеченно рассказывает, размахивая руками, его глаза горят. - Нам нужно нести им свет Господа нашего, просвещать их, учить.
- Погоди, не гомони, - я подняла руку, перебивая его. - Мы тебя зачем в школу отдавали? Чтобы ты грамоте обучился, знаниям всяким полезным. Чтобы выше нас смог пойти, во флот или на государственную службу.
- Так пойми, ма, это и есть выше. Это же самое важное дело. Только немного другое, не так как ты думала. Я сейчас объясню. Я уже все продумал, мне еще год поучиться и уже можно будет постриг принимать и отправляться с миссией. А там новый мир, практический неизвестный. Отец Франциск нам гравюры показывал, какие там звери водятся, как люди одеваются. И мы про тот мир знаем пока очень и очень немного, а можем узнать больше!
- Да погоди ты! - Я мотнула головой, собираясь с мыслями. Поль хотел еще что-то сказать, но я подняла руку, призывая его к тишине. То, что он говорил сносило все мои планы и представления о том, как мы будем жить дальше. Но вот как он это говорил, с какой убежденностью и силой. Я задумалась и посмотрела на него. Горло внезапно пересохло, и слова стали даваться с большим трудом.
- Ты понимаешь, что если ты пойдешь путем служения церкви, то назад пути уже не будет?
- Да, но я готов.
- Никак ты не готов, – я грустно усмехнулась, - ты и за пределами города то практически не бывал.
- Я справлюсь, мама. Ты будешь мной гордиться. – Поль выпрямился и расправил плечи.
Я недоверчиво покачала головой и повернулась к Жану.
- А ты что скажешь, муж?
- Парня туда тянет. И я думаю, он достаточно уже взрослый, чтобы понимать, куда идет. Да и вернуться он всегда сможет.
- Разве? Ведь он хочет стать миссионером, священником!
- Вне зависимости от того, кем он хочет стать, наш дом это и его дом. И он всегда для него открыт.
- Хорошо. – Я смотрю на Поля. – Да будет так.
- Спасибо! – Поль оббегает стол и бросается мне на шею.

После этого просмотр скачком ускоряется. Я усилием воли начинаю выхватывать из калейдоскопа событий интересующие меня моменты.
Через год.
Поль входит в дом. Степенный, стройный, в черной одежде. С улыбкой приветствует меня, Жана. Садится за стол, начинает рассказывать про свое послушание
Еще через год.
Мы с Жаном стоим на пристани в порту, провожаем корабль. На борту, рядом с отцом Франциском стоит мой сын и еще два священника. Сын машет рукой, что-то кричит ободряющее. У меня на глазах слезы.
Через три года.
Внезапно меня накрывает невыносимой болью и тоской. Просмотр замирает на одном моменте. Впечатление, как я с размаху влетаю в черную стену. Мой дом. Я стою на пороге лавки и слушаю человека. Он мне смутно знаком. Я понимаю, что это один из тех, что отправился в миссию вместе с сыном и Франциском. Только сейчас он выглядит ужасно, на месте левого глаза повязка, другая часть лица обожжена. Он рассказывает тихим голосом, как индейцы напали на миссию. Как отца Франциска зарубили топором у него на глазах, а Поля, сына моего, стрелой. Его голос становится совсем далеким, слышным как через мешок, он говорит про какое-то копье. Я не могу дальше его слушать, ноги подкашиваются, и я сползаю вдоль дверного косяка.
Я обнаруживаю себя свернувшимся в клубок в своем кресле. Я не вою, как София, да только перестать реветь у меня никак не получается. Меня кроет болью, тоской, утратой.
Успокоился я не сразу. Потом долго сидел, глядя в одну точку, практически без мыслей в голове. Странное состояние, что ни сделай все плохо. Отпустить сына – и он умрет. Запретить ему ехать, и он хоть и останется, но весь прогорит внутри. Я поежился, вспоминая его пустые глаза и слова «я сделаю, как ты хочешь».
Уснул я, сидя в своем кресле. Ночью проснулся от неудобной позы, переполз на кровать, и сразу провалился в густую тьму без сновидений.

Утро было солнечным. Вечерний поход вспоминался как позавчерашний ночной кошмар, правда стоило мне хоть чуток начать концентрироваться на том, что там было, и начинала подниматься тоска, тупая боль в сердце, и на глаза сами собой наворачивались слезы. Да, сам я не справлюсь. Вспомнив наш прошлый разговор, я сперва написал Артему смс «Привет. Можно тебе позвонить?». Ответная смс пришла практически сразу «Угу» и я набрал номер «Сфинкса»:
- Привет. Я наверно тебя уже совсем достал своими темами с прошлыми жизнями.
- Привет. А зачем ты мне подсказываешь, как нужно относиться к твоему звонку?
- А. – Ну что за фигня. Вот как он умеет так, сходу, поставить меня в тупик своими вопросами.
- Проехали. С чем пожаловал?
Я начал рассказывать, пытаясь объяснить подробнее суть своего конфликта с отцом, как это связано с тем, что видел.
Артем слушал внимательно, но через короткое время остановил меня:
- Слушай, я правильно понял, что у тебя сейчас есть свободное время?
- Ну, да. Пока я безработный времени навалом.
- Тогда, давай-ка ты сейчас приедешь ко мне. С меня кофе, с тебя рассказ. По мне, так правильнее будет, если в личном общении, а не по телефону.
- Внезапное предложение. – Я улыбнулся.
- Так, как?
- Собираюсь и выхожу. Скоро буду.

Кофе был вкусным. Под конец моего рассказа, периодически прерываемого уточняющими вопросами Артема, на столе появилась уже вторая турка.
- Слушай, давно хотел спросить, что за рецепт кофе у тебя?
- Кофе по-африкански. Кофе, какао, сахар и немного кулинарной магии, - Артем улыбнулся.
- Очень вкусно.
- Спасибо.
- Возвращаясь к теме. Что мне там делать то? Куда ни кинь, всюду хрень. Может я не там ищу?
- Да нет, все там. Просто ты почему-то считаешь, что есть только два выбора. Или отпустить или удержать.
- А, как иначе то?
- В жизни у тебя так же? Когда тебе предлагают пиво, ты можешь только согласиться или отказаться? Кока-колы или сока попросить никак? – Артем хитро прищурился.
- Так. – Я заинтересовался. – И как тогда?
- Давай вспоминай. Как твой сын свою мечту описывал? Что он на самом деле хотел?
- Уехать хотел, - буркнул я. - Нести свет божий.
- Что еще?
- Про неизвестный новый мир говорил. Его там этот иезуит всякими гравюрами и картинками впечатлял.
- О! – Артем поднял вверх палец. – Это тема. Если он хочет быть исследователем, то зачем обязательно быть миссионером?
- А как тогда?
- Портовый город, говоришь? Большой?
- Ну как тебе сказать. В порту много кораблей было.
- Это хорошо. Значит, купцы есть, военные. Раз он в колонии собрался, то и всякие исследователи тоже могут быть. Пусть учится грамоте, да только как первый этап. А потом уже ищет возможность устроиться на корабль. У грамотного, с образованием у него больше шансов на хорошую карьеру.
- Черт! Я ведь с самого начала о чем-то подобном думал. – Я осекся. - Думала.
- В том воплощении – думала, в этом – думал.
- И что, значит переводить сына в другую школу, не при храме?
- Это, если есть другая. Не двадцатый век. Если найдешь куда, то переводи. Главное, поддержи его в желании исследовать мир, и аккуратно отведи от темы с миссионерством.
- Круто. Я тогда сейчас поеду и попробую так, как ты советуешь.
- А ехать тебе зачем?
- То есть?
- Тебе нужно особое место для просмотра? Насколько я понимаю твои рассказы, если у тебя какое-то воспоминание прошлой жизни становится актуальным, то оно само тебя находит. Так иди сейчас в ту комнату и сделай все что нужно, а я пока еще кофе сварю. Сразу и обсудим.
- Хорошо, попробую.

Длительной подготовки мне не потребовалось. Стоило закрыть глаза и начать вспоминать, как картинка перед глазами сразу раскрылась во всю глубину, и меня жестко швырнуло в боль утраты. Обожженный монах на пороге моего дома, тихие слова, каждое из которых взрывает сердце. Сами собой потекли слезы.
Так. Стоп. Нужно раньше.
Удаляющийся корабль, я все еще стою на пристани, смотрю вслед.
Еще раньше.
Готово. Вот. Тот самый разговор за ужином.
Я стал всматриваться, воспоминание стало проявляться четче, появилась глубина, движение. Комната, на стенах полки с какими-то горшками, маленькое, тусклое окно. На столе горит свеча, освещая нашу трапезу. Сидящий напротив меня Поль, возбужденно рассказывает, размахивая руками:
- Я уже все продумал, мне еще год поучиться, и уже можно будет постриг принимать и отправляться с миссией. А там новый мир, практический неизвестный. Отец Франциск нам гравюры показывал, какие там звери водятся, как люди одеваются. И мы про тот мир знаем пока очень и очень немного, а можем узнать куда больше!
- Да погоди ты! - Я мотнула головой. – Какой постриг? Ты о чем?
- Мам, миссионеры — это священники, - Поль посмотрел на меня удивленно,- значит, нужен постриг.
Я собираюсь с мыслями.
- Тему пострига мы сейчас отложим. Что за гравюры то?
- Изображения животных и людей, что живут за океаном.
- Откуда они?
- Так были же там уже исследователи. Они и зарисовали. Огромных быков с мехом на шее, людей, что перьями украшены, и многое другое.
- Показать сможешь? Попроси отца Франциска дать тебе эти гравюры на день, нам посмотреть. Ну, или перерисовать сможешь? Мы такого с отцом не видели, а тут такая возможность.
- Сейчас. У меня уже есть несколько набросков. – Поль с грохотом выскочил из-за стола и побежал в свою комнату.
Я удивленно посмотрела на Жана:
- Ты знал про это?
- Да. Он мне показывал несколько своих картинок.
- А мне?
- А тебе он опасался. Это же не выпечка.
- Туше! – Я подняла руки.
Весь вечер, пока окончательно не стемнело, мы провели, рассматривая рисунки моего сына.

Я понимал, что этого недостаточно, что требуется поискать другую школу. Вспомнил, что была навигационная школа в порту. Только обучение в ней стоило какую-то неподъемную сумму, и уже при поступлении нужно было быть грамотным и знать арифметику. Именно потому, что с деньгами было не густо, мы и выбрали в свое время школу у иезуитов. Где взять денег? Заработать. Какой я делаю хлеб? Удивительно, вижу, что хлеб в основном серый и ржаной. Белый хлеб дороже, но он для аристократов и просто так его им не продать. Хорошо. Меняю производство. Плюсом вижу ситуацию, когда над лавкой вешают новую вывеску, которую нарисовал Поль. Мельком проходит знание, что он еще двум соседним торговцам по улице вывески сделал. Что у нас через год?
С деньгами получше, вижу, как складываю в шкатулку монеты, которые откладываю для обучения в навигационной школе.
Что было потом?
И опять приходит момент расставания в порту. Тот же корабль, на борту стоит отец Франциск, рядом два монаха и мой сын с ними, хоть и в обычной одежде, но с ними! Да, он уже не такой радостный, каким был в предыдущем просмотре, но он явно отплывает с ними за море, в миссию. Почему? В чем причина? В ответ на этот вопрос начинает проявляться неизвестная мне картина.
Аскетично выглядящий кабинет, в котором только стол с чернильным прибором и стопкой бумаг, два стула и шкаф с книгами. За столом сидит отец Франциск на фоне высокого окна. Я стою напротив него и слушаю его тихий и очень вкрадчивый голос.
- София, ваш сын уделяет очень мало времени изучению закона божьего.
- Но ведь по остальным предметам, святой отец, у Поля все очень даже хорошо.
- Да, именно поэтому я и готов оказать вам большую честь. – Он делает паузу и внимательно смотрит на меня, я тушуюсь под его взглядом и опускаю глаза. – Через неделю мы отправляемся с христианской миссией в колонии, и я выбираю взять с собой вашего сына. Там он продолжит свое обучение во славу господа нашего и сможет занять подобающее место в нашем ордене.
-  Но я думала…
Франциск мягко перебивает:
- Дочь моя, человек полагает, а бог располагает. Вы, отдав сына в нашу школу, отдали его судьбу и его будущее в руки католической церкви. И, поверьте мне, с его способностями, его явно ждет хорошее будущее.
- Но ведь это же не монастырь. Вы в начале, не говорили, что служение церкви будет обязательным.
- Разумеется, София. Мы выбираем, отделяем зерна от плевел. Мы дарим знания. Есть те, в ком знания не приживаются, и такие нам не интересны. Другие, такие как ваш сын, продолжают свое движение во славу нашей церкви.
Он встал, обошел вокруг стола и подошел ко мне.
- Примите эту новость с должным смирением, София. Каждая мать заинтересована в хорошем будущем своих детей и, отправив своего сына в нашу школу, вы сделали наилучший выбор для своего ребенка.
Стоп! Вот тут он меня и уболтал. Я усилием воли прервал просмотр и открыл глаза. И как его остановить, фанатика языкастого? Ситуация, как тогда в лесу с бандитами. Смерть, правда, не грозит, но сила явно на его стороне. Вспомнив ту ситуацию, мой последний разговор с разбойниками, я кажется начал нащупывать нужное мне состояние для разговора. Попробую. Я закрыл глаза и начал восстанавливать обстановку комнаты отца Франциска, возвращаясь в просмотр.
- Вы сделали наилучший выбор для своего ребенка. По возвращении из миссии, он сможет добиться еще больших успехов.
Я отшагнула на шаг от Франциска.
- Нет. Он не поедет в миссию. Я забираю сына из вашей школы.
- София, - Франциск с сожалением развел руки, - это уже не в вашей власти.
- В моей.
Я пристально смотрю ему в переносицу. Где-то на краю сознания мерещится щелчок взводимого курка.
- Святой отец, что вы будете делать, если я сейчас выскочу из вашей кельи с криками насилуют? Кому скорее поверят мне или вам? И чья репутация пострадает сильнее?
Лицо Франциска пошло пятнами.
- Вы этого не сделаете.
- Хотите проверить? - И я взялась руками за ворот платья.
Он молчал, я пристально смотрела ему в глаза. Наконец он отвернулся к окну и бросил через плечо:
- Убирайтесь, – и, немного помолчав, добавил,- оба.
Я поклонилась ему в спину:
- Вы сделали наилучший выбор святой отец. Слухи о вашей любвеобильности явно оказались ложными.
Затем, я вышла из его комнаты и всю дорогу до дверей школы судорожно сжимала дрожащие руки.

Руки дрожали и позже, когда я уже сидел и пил кофе на кухне. Артем внимательно меня слушал, кивал, задавал уточняющие вопросы.
- Что, энергия пришла? Потряхивает тебя.
- Не то слово!
- Что дальше то было?
- Вроде все хорошо. Просто после разговора с этим иезуитом так нахлобучило, что видел только отрывками. Сын штурманом стал. Плавал. Дом у нас какой-то другой был.
- Ты, как кофе допьешь, все же глянь, как развернулись события.
- Не так сразу.
- Так я и не тороплю.

Потом, уже с вопросами, которые задавал Артем, сидя рядом при моем просмотре, ситуация прояснилась.
Сын отучился на навигатора. Было сложно, все-таки очень дорого стоила новая школа, но мы справились. Из первого своего плавания привез мешок специй, сахар. Куда плавал, я не знаю, может на все свои деньги от плавания тут в порту купил. Я стала добавлять это в выпечку, народ потянулся. Через несколько лет у меня уже есть работники, девчушка за прилавком. У сына появилась семья. Двое детей, моих внуков. Умерла правда раньше Жана, не знаю почему, от болезни. Правда в новом доме и в совсем другой обстановке. Сына рядом не было, он был в плавании, невестка была. Рядом сидела, плакала. Я же ее утешала, говорила, что у нее вся жизнь впереди, пусть о муже больше заботится, чтобы он ни в чем не нуждался, когда домой возвращается. Больше уже ничего увидеть не смог.
Вернулся домой в приподнятом настроении. Так, с этой темой я разобрался. Что осталось? Я достал список своих задач, что писал раньше. Прошло два дня. М-да. Если смотреть сюда, то ничего практически не поменялось. Вопрос с квартирой остается, работу, можно сказать, что и не искал. На мои резюме интересных предложений за это время не приходило. Что в плюсах? Разобрался с прошлой жизнью. Только текущая от этого волшебным образом не поменялась. Ох, придется мне возвращаться к родителям. Чем я там буду заниматься? Батиной фирмой. Ну хорошо, давай хоть посмотрю, что там у него, при взгляде снаружи.
Сайт есть. Находится легко, если знать название компании и город. Если не знать, считай, что не находится, так глубоко в поисковую выдачу люди обычно не ходят. Что у него за сайт? Ужас. Старый, страшный и обновляется в нем только прайс лист. Я сам того не замечая, начал втягиваться. Ситуация меня заинтересовала. Социальные сети? Ноль. Ни в одной. Профильные сайты? Мало. А как он вообще рекламируется? Машинально потянулся к телефону, и позвонил отцу.
- Бать, привет.
- Здравствуй.
- Слушай, а ты как свои окна рекламируешь?
- Газеты, периодически оплачиваем рекламу на ТВ.
- На каком ТВ?
- На местном, разумеется. Я же не сникерсы выпускаю, чтобы на федеральных звучать.
- И это все?
- В основном да. А с чего такие вопросы?
- Да есть одна идейка. Я тебе завтра позвоню и расскажу подробнее.
- Это все что ты хочешь сказать?
- Да. Ладно, до завтра.
И я повесил трубку. Хорошо, а если ему сделать так. Я открыл Ворд и стал набрасывать маркетинговую стратегию. Задача меня увлекла. Я рылся в интернете, смотрел позиции конкурентов во Владимире и окрестностях. Соотносил предложения, сравнивал цены. Прошло несколько часов. Я настолько увлекся, что не сразу среагировал на телефон. Звонила Ксюша:
- Привет, Кирь.
- Привет, солнце.
- Ты куда пропал?
- Да никуда, я тут. Просто заработался.
- Ты работу нашел! – Ксюша радостно вскрикнула. – Поздравляю!
- Да нет, пока. Просто решил посмотреть, что там с рекламой у бати и увлекся.
- Ты решил к нему уехать? – Голос Ксюши разом погрустнел.
- Нет. Я еще ничего не решил. Хотя, погоди. Слушай. Ведь все, что я умею, я могу делать и отсюда. И тогда не надо будет никуда переезжать. Помогу ему с рекламой, с продвижением его окон.
- Думаешь, он согласится?
- Не знаю. Надо попробовать. Причем можно будет сделать так, чтобы это не требовало моего постоянного внимания.
- А я соскучилась.
Я машинально посмотрел на время.
- Слушай, меня сейчас тащит. Если я смогу за сегодня сделать хорошее предложение для фирмы отца, завтра с ним поговорю, и, может быть, у меня получится. А вечером, я тебя встречу после работы, и пойдем погуляем куда-нибудь.
- Ну ладно.
- Извини, я реально хочу тут доделать.
- Хорошо, хорошо. Не буду тебя отвлекать. Пока.
- Пока.
И Ксюша повесила трубку. Странно, она расстроилась что ли? Ладно, завтра разберемся, и я вернулся к работе.

Утро было тяжелым. После практически бессонной ночи ранний подъем по будильнику — это не просто. И при всем при том, вчерашняя эйфория закончилась, а впереди совсем непростой разговор с отцом. Пока завтракал, продумывал что скажу, как построю разговор. Очень не хотелось звонить. Потом собрался, выдохнул, как перед прыжком в холодную воду, и набрал отца.
- Привет.
- Привет и тебе, – голос отца был ироничным. – Ты меня вчера заинтриговал.
- Бать, у меня серьезный разговор. Может в скайпе?
- Хорошо, набери меня через пять минут, а я пока попрошу, чтобы меня не беспокоили.
Руки то как трясутся. Хорошо, что кофе несколько голову в порядок привело. Я быстро метнулся на кухню, сделал себе еще чашку, и сел к компьютеру.
Когда значок «папа» изменил свой цвет на зеленый, я набрал своего отца.
- Привет еще раз.
- Здорово, здорово, - отец сидел у себя в кабинете на работе, и смотрел на меня с прищуром. – Ну как, ты что решил? К нам возвращаешься или там бомжуешь?
Я как мог мягко ответил:
- Бать, давай без наездов, а? Мне того разговора во как хватило, - я провел рукой по горлу. – Я тогда был не прав, вспылил, разорался.
- Нуу, мне мать, скажу прямо, тоже головомойку устроила. Хотела тебе позвонить, как-то сгладить. Я запретил. Сказал, что раз ты сам взял неделю на раздумья, так и не надо торопить раньше времени. И тут ты вчера звонишь. Позвонил, выпалил свои вопросы и опять пропал.
- Я вчера решил посмотреть, что у тебя с рекламой на фирме. По своей специальности. Проанализировал твой сайт. Да, без доступа к статистике информации мало, только и с внешнего взгляда многое понятно. Посмотрел, где фирма в сети представлена, как и на каких ресурсах. Скажу честно. Заинтересовался, практически до утра сидел, прикидывал, что можно добавить и улучшить. Я тут все свои предложения свел в один файл. Готов тебе прислать и помочь в их реализации.
- То есть, ты решил к нам перебраться. – Отец удовлетворенно кивнул.
- Я решил помочь тебе с бизнесом тем, в чем я профессионал. Все необходимое смогу сделать и отсюда, и когда найду работу, то все равно смогу поддерживать твою фирму и дистанционно. Я смогу сделать так, чтобы это не требовало много моего времени, а приносило заметный тебе результат. При этом я не выбираю переезжать. У меня тут и возможностей больше найти перспективную работу, да и девушка у меня недавно появилась. – Я хмыкнул. - Очень не хочется расставаться, при том, что отношения только недавно начались.
- Ты не рассказывал.
- Там не так много что рассказывать, боялся сглазить.
- Это ты зря, - отец покачал головой.
- Возможно. Поэтому я хочу попросить. Не руби крылья, дай времени взлететь.
- Скажешь тоже. Ты меня за врага то не держи!
- Мы не враги, я понимаю, что ты хочешь помочь. Так, как это видишь. Так помоги, не дави. Я смогу сам подняться.
Отец молчал.
- А если опять не справишься?
- У меня еще есть шансы и возможности. Вот когда они кончатся, тогда и можно будет говорить, что не справился.
Отец опять помолчал некоторое время, почесал бороду.
- Ну, хорошо.
- Так мне присылать файл?
- Присылай, посмотрю. Если что, с тобой свяжусь.
- Там могут быть всякие термины: лендинг, таргетинг, я смогу это все объяснить. Я в спешке писал, не как коммерческое предложение.
- Не тараторь. Ты лучше сперва расскажи, что за девушка.
- Зовут Ксюша, мы в сети познакомились…
Дальше мы с батей проговорили еще с полчаса, пока его не прервали с каким-то важным вопросом. Я обессиленно откинулся на спинку стула. Надо будет потом еще матери позвонить, рассказать, что у меня и как. Но это будет потом, а сейчас нужно позвонить Ане.
Я сидел, смотрел на ее номер на экране телефона, потом, повинуясь какому-то странному импульсу набрал. Она отозвалась практически сразу:
- Алло.
- Привет. Это Кирилл
- Привет. Да я узнала.
- Скажи Ань, ты в судьбу веришь?
(конец 3 главы)