Собеседник

- Славного семейства, что, нет дома? Дерьмо, - сплюнул в сторону Мёрдок Никкалс и перестал звонить в дверь. 

Он начал спускаться с крыльца, что-то гневно бормоча про себя, и остановился возле своей припаркованной у тротуара машины. В последний раз осмотрев двухэтажный белый дом, он открыл дверцу и сел на водительское кресло. 

- И где их носит, а? - зыркнул он на Стюарта, который сидел рядом и неподвижно глядел в окно. 

Ответа не было, естественно. 

- Да и чего я спрашиваю вообще... - пробубнел Мёрдок, достал сигарету, а после швырнул пачку вместе с зажигалкой обратно на приборную панель. 

Он медленно выдохнул из лёгких густой дым и посмотрел на Стюарта. 

- Между прочим, - обратился он к парню, - если я сейчас от тебя не избавлюсь, то опоздаю на работу. Если я опоздаю на работу, мне сделают предупреждение. И на этот раз уже последнее. Ты хоть представляешь, чем мне это грозит, бесполезный кретин? 

Мёрдок прекрасно знал, что ответа никогда не последует. А ещё он знал, что все его речи Стюарт вряд ли понимал. Однако, думал Мёрдок, лучше разговаривать с коматозным идиотом, чем с пустотой. По крайней мере, в первом случае ты не чувствуешь себя психически ненормальным, общаясь самим с собой. 

Он мог бы и не общаться. Он мог бы и не страдать всей этой хернёй, как он сам считал, но что ему оставалось делать? Снова сесть в тюрьму он желанием не горел. Так что ему пришлось смириться с единственной опцией, которую ему предложили. Пять раз в неделю с утра до конца рабочего дня он должен был присматривать за Стюартом, который больше походил на растение, чем на нормального человека. Вечером же Мёрдока ждала работа, которую он обязан был выполнять, и которая являлась частью его наказания. И только на выходных он мог спокойно расслабиться и побыть в одиночестве или же поменять его на крепкую выпивку и, если повезёт и его не застукают, на какую-нибудь дешёвую проститутку, потому как с его зарплатой он едва мог позволить себе шиковать. А потом наступал понедельник и всё начиналось сначала. И длилось это уже полгода. Целых грёбаных полгода. 

- Что делать будем? - спросил Мёрдок, выпуская сигаретный дым Стюарту в лицо. 

Тот едва заметно дёрнул головой, но продолжил смотреть перед собой. 

- Да, я уже давно понял, что ты курил, - ухмыльнулся Мёрдок, сделав очередную затяжку и зажав сигарету между двух пальцев. - А ты, оказывается, хорошо врал своим родителям о том, что не куришь. Ага, они же мне рассказали, какой ты у них послушный сыночек. Они много чего про тебя рассказали.

Мёрдок придвинулся к нему, сев на самый край своего кресла. 

- Наверное, хочется, да? Знаю, организму-то хочется. Но вот только твои законсервированные мозги всё это хотение растворяют на нет. 

Помешкав, он положил свою сигарету ему в рот и внимательно посмотрел. 

- Знакомо? Давай же, сделай вздох. Может тогда ты выйдешь из своей этой долбанной комы, - сказал Мёрдок с усмешкой, не веря в собственные слова. 

Стюарт медленно повернул голову в его сторону. Мёрдок поёжился. Как же ему был неприятен этот взгляд. Нет, он пугал его. До дрожи в каждой косточке позвоночника. Абсолютно чёрный левый глаз, покрывающей своей мёртвой чернотой всё глазное яблоко, и карий правый глаз, взгляд которого был ничем иным как отрешённостью, граничащее с клиническим безумством. 

- Твою же мать, придурок! - выхватил Мёрдок сигарету из его рта, приоткрыл боковое стекло на своей стороне и выбросил окурок наружу. - Да тебе грим особо накладывать не нужно, ты и так похож на твоих любимых зомби из твоих любимых фильмов про них же. Перестань пялиться на меня! У меня от этого несварение желудка. 

Он дал Стюарту лёгкую пощёчину, тем самым повернув его голову в первоначальное положение. 

Мёрдок всегда рассчитывал свои силы. Смог научиться. Если бы родители Стюарта заметили на своём единственном сыне какие-либо отметины, судьба Мёрдока была бы решена - он отправился бы на нары. Поэтому он из последних сил сдерживал себя, чтобы не избить мальчишку. Конечно, Мёрдок полностью осознал свою вину. Именно он травмировал ни в чём не повинного парня, сбив его своей машиной, серьёзно повредив глаз и введя в кому. Но он так же знал, что никогда не скажет об этом никому. Не скажет ни одной живой душе о том, что его по сей день мучали угрызения совести. Что слова извинения и раскаяния он произносил только у себя в мыслях. Поэтому все окружающие без исключения считали его отъявленной мразью, которая родилась без капли сострадания и доброты в сердце. И пусть так. Наверное, так легче жить. 

- Слушай, Тасспот, у меня будут неприятности из-за тебя, если я опоздаю. Давай ты посидишь на пороге и подождёшь своих предков сам. 

В действительности же у Мёрдока ещё было время до работы. Просто он мечтал побыстрее отвязаться от Стюарта и, согласно сегодняшнему графику, это время настало. Однако, всё выходило совсем не так, как предполагал Мёрдок. Можно, конечно, было отвезти его к себе на квартиру, что Мёрдок обычно и делал в дневное время, дать ему снотворное и оставить его там до конца рабочей смены, потом уже отвести в родительский дом, и к тому моменту уж кто-нибудь да будет дома. 

- Вот же дьявол! - Мёрдок стукнул ладонью о руль. - Совсем забыл. Я начинаю тупеть. Общение с тобой ни к чему хорошему не приводит, это точно. Вспомнил, что сегодня утром твоя мама сказала, что задержится и оставила ключи. Тебе оставила ключи!

Стюарт и глазом не повёл. 

- Я сам, короче, - процедил Мёрдок сквозь зубы и стал лазить по карманам Стюарта. Вскоре его пальцы коснулись металического предмета. 

- Отлично, - удовлетворённо сказал Мёрдок, вышел из машины и обошёл её, открывая противоположную переднюю дверь. - Давай вытряхивай из моей тачки свою костлявую задницу! Ты возвращаешься домой. 

Он помог Стюарту выйти, затем поставил авто на сигнализацию и, взяв парня под руку, направился с ним к коттеджу. Немного повозившись с замком, он вошёл в прихожую. У него было острое желание оставить Стюарта прямо здесь, в этом неосвещённом коридоре, но он чувствовал, что не мог так поступить. Почему это донимало его, он не знал. Поэтому Мёрдок лишь вздохнул, захлопнул дверь и повёл его в зал. 

- Сиди тихо и жди своих, - с этими словами он толкнул Стюарта, и тот плюхнулся на диван. 

Мёрдок огляделся. В обители Тасспотов он был впервые. Неплохой дом. Просторный, светлый. Чистый. Не то, что его жалкое жилище. Но он и не жаловался. Главное в доме что? Кухня, чтоб пожрать, диван, чтоб развалиться на нём с бутылкой вискаря и строить грандиозные планы, глядя в обшарканный потолок. И кровать, чтобы отрубиться и уснуть де следующего гнетущего утра. Точно, кровать. 

- Эй, я бы хотел посмотреть на твою комнату. Не против? - спросил он, даже не глянув на Стюарта. - Конечно, не против. Даже если и против, мне плевать. Всё равно ты не черта не говоришь. И не соображаешь. Она на втором этаже, верно?

Мёрдок сам не мог понять, чего ему вдруг вздумалось посмотреть на чужую комнату. Наверное, потому что её хозяин уже не являлся ему чужим?

Бред, подумал Никкалс. Просто интересно. 

Его комнату он обнаружил практически сразу. Она была с высоким потолком, с двуспальной кроватью, с небольшим столом у окна, который был захламлён непонятными вещами, с несколькими постерами знаменитостей на стенах, со шкафом для одежды и синтезатором в углу. Мёрдок удивлённо посмотрел на инструмент и подошёл ближе. Неужели этот мальчишка на самом деле увлекается музыкой? Ну, увлекался, до аварии, по крайней мере. Сейчас от идиота никакого прока. Наверняка он ни разу не прикоснулся к этому синтезатору с того самого злосчастного дня. 

Мёрдок опустил пальцы на клавиши. Инструмент не издал ни звука, ведь он не был включён. Мужчина не моргая смотрел на монохромную раскраску до тех пор, пока она не начала сливаться в грязно-серое пятно. Тогда он помотал головой и направился к столу. Отыскав в бардаке какую-то книгу, он открыл её. Альбом с фотографиями. Наверное, родители. Да, это они. А это друзья или одногруппники в колледже. А это...

Он вытащил одну фотографию, закрыв альбом и положив на место. Со снимка на него смотрел молодой человек лет восемнадцати. Лёгкая улыбка, чуть вздёрнутый нос, тёмные брови, растрёпанные синие волосы. И глаза. Это были карие глаза, излучающие восторженный беззаботный позитив. Мёрдок замер. Он и не подозревал, что Стюарт был настолько смазливым. Ну, он и сейчас такой. Просто, может сам Мёрдок отказывался в это верить? Плюс этот чёрный повреждённый глаз, больше похожий на жуткий провал, не добавлял Стюарту привлекательности. 

Да и какого чёрта он сейчас думал о внешности какого-то там умалишённого? Мёрдок отвернулся. Вздор. Ему нужен отдых. И выпивка. Нужно убираться из этой комнаты побыстрее. Из этого проклятого дома. 

Его рука дрогнула. Он в последний раз посмотрел на фотографию и спрятал её в карман своей рубашки. Зачем? А, ладно. Он всегда может порвать её или сжечь. Это просто...

Когда Мёрдок спустился в зал, он увидела Стюарта, сидящего на том же самом месте, где его и оставил - на диване. 

- Где твоих предков черти носят?

Ему пришла в голову мысль позвонить одному из них и поинтересоваться, но он не решился. Он не хотел спрашивать мать Стюарта, голоса которой он наслушался до конца своих дней. С отцом было ещё хуже - его гнев он уж точно не хотел на себя навлекать. Он достал телефон только для того, чтобы посмотреть, через сколько минут он опоздает на свою работу. 

Он выругался полушёпотом, а потом уселся на диван рядом со Стюартом. 

- Это трындец, - устало вздохнул Мёрдок, положив ноги на журнальный столик, а руки - за голову. - У меня всего десять минут. А потом всё. Опоздание. Предупреждение. Следователь. Спасибо твоим родителям! - гневно повернулся он к нему. - Вот это подстава! А, без разницы. Или же я остаюсь с тобой, но опаздываю на работу. Или же сейчас иду на работу, но в таком случае именно я буду виноват за то, что тебе вдруг приспичило в туалет или же никто не дал тебе твоих дурацких таблеток. 

Все эти слова были высказаны с такой злобной претензией, будто бы единственным, на ком свет клином сошёлся, являлся Мёрдок. Ведь он и не злился по-настоящему. Естественно, это ситуация здорово вымотала его и зачастую раздражала, но он не держал злобы на Стюарта. Она прошла сама собой уже после недели присмотра за ним. Мёрдок мог успокоиться: со Стюартом было легко. Тот безмолвно слушал его и делал всё, что от него требовали. Не перечил, не доказывал свою точку зрения. Идеальный собеседник. Живая кукла, у которой сохранилась душа, но потерялся разум. Хотя иногда Мёрдоку всё же не хватало общения. Но он привык. Поэтому говорил ему всё что думает, зная, что тот всё равно ничего не понимал. Всё-таки он надеялся, что не понимал. Он мог позволить себе большее и прикасаться к нему. Когда мыл ему руки, вытирал рот после еды, придерживал под руку при ходьбе или помогал ему застегнуть джинсы. Мёрдоку даже однажды пришлось раздеть его и вымыть в ванной, когда тот свалился в лужу в дождливую погоду и весь испачкался. Прикосновения вызывали в Стюарте хоть какую-то вялую реакцию, отчего можно было сделать вывод, что его мозг умер не до конца. Поняв это, Мёрдок боялся только одного: что в один день, когда парень выйдет из своей комы, тот сможет вспомнить. Вспомнить, как Мёрдок обращался с ним, порой грубо и пренебрежительно, а порой так, как это мог делать лишь тот, кто действительно хотел подарить искреннюю заботу. 

Стюарт опустил голову, устремив рассеянный взгляд в пол. 

- Великолепно! - воскликнул Мёрдок. - Я уже опоздал. Я ненавижу тебя, Тасспот. 

Он развернулся к нему всем корпусом и схватил рукой за ворот футболки. Другую руку он сжал в кулак. 

- Мне уже терять нечего. Понятно тебе? И напоследок я раскрашу твою милую мордашку. 

Но всполохи злости вдруг резко начали затухать, а сердитое лицо приобрело выражение растерянности. Мёрдок разжал кулак. Затем он взял Стюарта за подбородок и повернул его голову к себе. 

- И почему это происходит? Скажешь мне, не? - Мёрдок провёл большим пальцем по его пересохшей нижней губе. - Из-за тебя у меня вся жизнь пошла наперекосяк, - он придвинулся почти вплотную. - Я выбрал тебя вместо тюрьмы, уж лучше бы я выбрал второе, - он был так близко к нему, что смог разглядеть за смоляной густотой левого глаза чернильную радужку. - Ты никчемный кретин, который... Который... - размеренное дыхание Стюарта обдавало теплом напряжённые мышцы на его лице. - Дьявол. Хочется придушить тебя, аж руки чешутся, - он оставил в покое его воротник и вместо этого обвил рукой его шею, впиваясь ногтями в кожу. - Я могу делать с тобой всё, что пожелаю, пока никто не видит. Почти всё, конечно, ведь за твои синяки мне крепко влетит. 

Мёрдоку показалось, что во взгляде Стюарта проблеснуло некое осознание. 

- Нет, придурок, ты меня не понимаешь. Даже если и понимаешь, ты забудешь всё через секунду.

Он неожиданно вспомнил тот день, когда Стюарт спал на старом диване в его квартире. Поджав ноги под себя, скрючившись и положив кисти рук под голову вместо подушки. Мёрдок сидел в кресле напротив и перебирал струны своей бас гитары, совершенно не ища какой-либо определённой мелодии. Ему просто нравились звуки, они успокаивали его и помогали не сойти с ума. Он не волновался о том, что это может разбудить парня. Давать ему обезболивающие сверх дозы было запрещено, но Мёрдок чихал на предписания врачей, решив, что если тот проспит на пару часов дольше, в этом не будет ничего ужасного. И в какой-то момент Никкалс перестал играть. Он увидел, как Стюарт сел и посмотрел на него. Тем же осознанным взглядом, которым он смотрел на него сейчас. Будто бы он понимал. И на какие-то мгновения стал обычным. 

Нет, он не мог ничего понимать.  

Мёрдок поднялся с дивана и отошёл на шаг. Стюарт проследил за ним восстановившимся безразличным взглядом. 

В тишине зала прозвучал звуковой сигнал текстового сообщения. Мёрдок вытащил свой телефон из кармана и прочитал сообщение. 

- Слава Дьяволу, я свободен! - воскликнул он, положив телефон на место и посмотрев на Стюарта. - Твоя мама уже скоро приедет. Вот и отлично! Я пошёл. Адьёс!

Он чуть ли не выскочил из дома, быстро дошёл до машины и сел за руль. Вцепившись в него двумя руками, он глубоко вздохнул и обратил взор на коттедж. Он не мог сейчас уехать. Он должен был удостовериться, что у Стюарта есть сопровождение. Да, он мог бы дождаться прихода его матери, но встречаться с ней лишний раз ему крайне не хотелось. 

Он мог бы уехать. За несколько минут ничего бы с идиотом не случилось. Но Мёрдок просто не мог этого сделать. Не позволяла совесть, чувство сострадания и симпатия. Симпатия? Вот уж нет. Какая ещё симпатия может быть к человеку, который не по своей воле столкнул тебя с дороги, ведущей к успеху, на тропинку, поросшую безысходностью и самокопанием? Однако, это чёртово чувство засело в душе. Откуда оно взялось?

В боковом зеркале показался подъезжающий автомобиль. Он остановился неподалёку, и из него вышла невысокая женщина лет сорока, которая быстрым шагом направилась к дому, открыла входную дверь и через секунду исчезла за ней. 

Мёрдок опустил руки. Теперь можно не беспокоиться. Первую часть своего дневного наказания он выполнил. Осталось выполнить вторую, на которую он, может, и успеет, если перестанет думать о всякой фигне и повернёт ключ зажигания. 

Покачав головой, он завёл машину.