Звёздочка моя ясная повесть

Любовь – единственная страсть,
не признающая ни прошлого, ни будущего.

Оноре де Бальзак


 1

День выдался ярким, солнечным. На небе ни облачка. Настоящее лето. Самое время наслаждаться теплом и радоваться жизни.
У Дмитрия Боголюбова, ведущего солиста одного из питерских музыкальных театров, сегодня выходной. Впервые за полгода выдался настоящий свободный день – ни тебе репетиций, ни выступлений, ни корпоративов, где публика внимательна и учтива только первые полчаса. А потом всё превращается в какой-то блатняк и большой междусобойчик, на котором приглашённые едва сдерживают неприязнь друг к другу. Однако  вынуждены улыбаться, расшаркиваться и демонстрировать представителям других кланов своё восхищение.
Дмитрий уже давно познал науку существования в этой среде. Знал, как следует вести себя с теми, кто причислен к богеме. Чувствовал, что ждут от него окружающие. Понимал и предвидел последствия того или иного действа, происходящего за кулисами. Он жил этой непростой и красивой жизнью. И уже многого добился. Два года назад получил заслуженного. Всё у него идёт как надо. Личная жизнь тоже устроена. Жена, пусть не красавица, зато верная и замечательная хозяйка. Прекрасного сына-наследника ему родила. И быт устроен. Словом, грех на судьбу жаловаться.
Гастроли начнутся только в конце августа. А пока можно немного и расслабиться.
Долгожданный выходной Дмитрий решил провести на даче. Подальше от шумного города и бесконечной трескотни мобильника. Его онпорой просто ненавидел. А сегодня решил и вовсе оставить в машине и не брать его в руки целый день. К чёрту эту сотовую связь, которая сделала людей своими рабами. В наши днисреднестатистический человек, пожалуй, ипятнадцати минут без телефона не выдержит.Обязательно или он кому-то позвонит, или же ему. И вполне возможно, что этот звонок  простому водителю мусоровоза, приехавшему домой  на обед,  будет от  собственной жены, которая, видя его через окно, сообщит о том, что в доме «нет ни крошки хлеба», и попросит его сгонять до ближайшей булочной. А как обойтись без фотоаппарата, плеера, калькулятора, навигатора, записной книжки и т.д. и т.п., которые все поместились в маленьком и удобном телефонном аппарате?
Только здесь, у себя на даче, Дмитрий может по-настоящему расслабиться и быть самим собой. Жена с сыномприедуттолько к вечеру, поэтому он первым делом решил починить душ. Дмитрий привык всё делать исключительно своими руками. И не потому,  что не доверяет специалистам. Просто ему нравится заниматься домашними делами: чинить мебель, сантехнику, обустраивать дорожки и разбивать клумбы. Он всё это умеет делать и  у него всё хорошо получается. Настоящая мужская работа для него всегда была в радость, а с недавнего времени стала ещё и некоторой отдушиной в условиях его своеобразного, но требующего полной самоотдачитворческого труда.
Работа с ножовкой по металлу не прошла гладко. В какой-то момент полотно сломалось и сильно царапнуло руку. Чертыхаясь, он всё же вынужден был открыть машину, так как в домашней аптечке не оказалось бинта. Конечно же Дмитрийне утерпел и взялв руки этот ненавистный телефон. А  вдруг звонил худрук или директор его нового сольного проекта?
Но нет, им он сегодня нужен не был. А вот СМС-ка с Сахалина от его друга детства Романа Хватова прилетела. «Диман, здорово. Нашёл я всё-таки твою зазнобу. Представляешь, все эти годы она и не уезжала с острова. Замужем. Теперь она Дымова. Муж работает дальнобойщиком. Двое детей. Вот адрес и телефон…С тебя коньяк и новый диск с автографом».
Дмитрий, прочитав текст СМС-сообщения, просто опешил от неожиданности. Столько лет он искал её, весь интернет перерыл, сколько общих знакомых обзвонил, архивы и полицию подключил, но всё было бесполезно. Никто про его Дашку ничего не знал. Много предположений витало в его мозгу. То он был почти уверен, что она вышла замуж за офицера и кочует с ним по гарнизонам. То вдруг приходило к нему озарение, что след её нужно искать в Белоруссии, где остались корниих рода по линии материи куда после развала Союза Даша, вероятно, предпочла уехать. И ещё было в запасе десятка полтора вполне приличных версий.
Даже бывая в Москве, он то и дело ловил себя на мысли, что пристально всматривается в лица женщин, которым за 40,  пытаясь узнать в них её, свою первую любовь. Словно заноза, сидит она  в его сердце и время от времени всё явственней даёт о себе знать нахлынувшими воспоминаниями. И вдруг неожиданно, вот вам нате: и адрес, и номер телефона, и новая фамилия, и даже  пусть скупая, но важная информация о её семье.
Дмитрий сел на скамейку и потёр вспотевшие от внутреннего напряжения ладони. Несколько раз подряд перечитал в телефоне короткий текст. Но ему всё не верилось. Неужели вот так всё просто? Его Дашка, звезда всего музыкального училища, обладательница неповторимого сопрано,  лауреат самых престижных молодёжных конкурсов и фестивалей конца 80-х живёт в его родном Южно-Сахалинске! Живёт обыкновенной жизнью, воспитывает детей, заваривает мужу перед рейсом в термосе чай с шиповником и наверняка счастлива и довольна жизнью! Как всё просто и обыденно…
После некоторого замешательства Дмитрий набрал заветные цифры. Но медлил с вызовом. Занёс номер в телефонную книжку под её девичьей, привычной для него, фамилией Жукова. Но позвонить так и не решался.
Походил по саду. Потом сел на детскиекачели и углубился в воспоминания. Начало лета, благоуханье трав и её любимые цветы – ландыши.
Теперь ему показалось, что Дашка совсем рядом и что расстались они только вчера. Или даже сегодня утром, у дверей её общежития. Не желая уходить, он долго держал в своей руке её маленькую горячую ладошку и смотрел в большие карие глаза. И будто снова ощутил её дыхание, почувствовал запах волос и такой родной, нежный голос: «Димочка, ну ладно, иди, а то не успеешь подготовиться к сольфеджио. Тогда нам с тобой обоим несдобровать!».   И прощальный нежный, ласковый поцелуй…
Дмитрий снова взял в руки телефон. Но не стал звонить, а решил для начала отправить СМС.

                «Даша, привет.
Первый ландыш укромный,
Колокольчики в ряд.
Я цветок этот скромный
Подарить тебе рад.
Те жемчужные бусы
В светлых каплях дождя,
Как мальчишка безусый,
Принесу для тебя.
Колокольчики вздрогнут,
Чистый запах храня.
Лишь они только смогут
Всё сказать за меня.
Твой Димка».

Эти незатейливые поэтические строки он вычитал ещё в ранней юности в каком-то журнале. И без труда запомнил их, потому что стихи были не столько о ландышах, которые так любила его девушка, сколько о нём самом, его чувствах и переживаниях, что будоражили  кровь, лишали сна и покоя.
Отправив сообщение, Дмитрий снова принялся ходить по саду, словно от этого зависела скорость передачи СМС. Он снова был окрылён и взволнован, как в те, лучшие годы своей жизни, когда весь мир лежал у его ног, а он был счастлив и беззаботен.
Работать он больше не мог. Все его мысли сейчас были подчинены одному – как начать разговор, что спросить, как себя вести? В голове почему-то всё время крутилась её новая фамилия. Ему она показалась какой-то незвучной и даже неприятной. Вих армейском музыкальном взводе служил тромбонист с похожей фамилией. Как же он фальшивил, за что всё время получал от дирижёра шандулей. И смешно, и жалко на него было смотреть военным музыкантам.
Когда Дмитрий вспомнил про армию, перед глазами сразу всплыла сцена его проводов на военную службу. Дома собрались его самые лучшие друзья, вчерашние товарищи по духовому оркестру. Он, конечно, в центре внимания. А рядом с ним она – Даша, его девушка. Его любимая. Родителям Дмитрия она тоже очень понравилась, поэтому между ними сразу установились тёплые, доверительные отношения. Смотреть на эту счастливую пару нельзя было без умиления: очень уж они подходили друг другу. А то, что предстояла разлука, так это пустяк. Подумаешь, два года всего! Пролетят – и не заметишь!
Потом были письма. Сначала длинные и нежные, затем короткие и сухие. А через год вообще связь прервалась. Но фотографию, на которой Даша была  в лёгкой голубой кофточке с гитарой в руках, Дмитрий до самого дембеля проносил у сердца в военном билете.
Разрыва отношений как такового между ними не было. Как не былои привычных для таких случаев слов «прости», «полюбила другого», «выхожу замуж». Просто письма от неё перестали приходить. А вскоре друзья сообщили, что видели его Дашу с молодым лейтенантом-пограничником. Но вышла ли она замуж за него или нет, Дмитрий так и не узнал. Для него  главным было одно: изменила, предала их любовь.
Боль потихоньку стала утихать только к концу службы. Ворошить старое ему уже больше не хотелось. Поэтому он и не стремился после демобилизации возвращаться в свой родной город. Его незаурядные вокальные данные и абсолютный слух вызывали восхищение у многих в полку. Кое-кто даже пророчил Дмитрию звание народного артиста и мировую известность – при условии, что свой талант он «не зароет в землю», а будет его и дальше развивать. А получив  от командования  направление в Ленинградскую консерваторию, Дмитрий с лёгким сердцем смирился с мыслью о том, что возвращаться домой, на остров,  ему просто незачем.
Там его действительно уже никто не ждал. Родители переехали  поближе к столице ещё раньше, почти сразу после его призыва в армию. Там, под Вологдой, их уже ждал дом с 15-тью сотками земли, садом и огромным количеством родни…
Примернооколо часа Дмитрий просидел, погрузившись в воспоминания. За это время перед его глазами промелькнула вся его молодость, словно кадры кинохроники на экране. И в этом небольшом временном  отрезке  уместилось всё сразу: и минуты счастья, и горечь разлуки, и боль, и тоска, и обида, и прозрение. И весь этот фильм, от первого кадра до последнего, был пронизан одной мыслью, одним желанием главных героев – обязательно встретиться. И вот в конце тоннеля появился свет. Теперь он знает, куда идти, куда держать свой путь.
Но ответа наего СМС так и не последовало. Теперь телефон для Дмитрия уже не был таким ненавистным. В данную минуту он излучал только надежду и сулил огромное душевное облегчение.
Дмитрий всё же сумел взять себя в руки. Успокоил дыхание и нажал на кнопку «вызов».
Через несколько секунд на другом конце женский голос ответил: «Алло. Кто это? Я слушаю».
– Дашенька, привет. Это я, Димка. Узнала?
– Ах, да. Конечно,  узнала. А ты где, откуда звонишь?
– Из Питера. Я здесь живу. Даш, ну а ты как? Вот решил разыскать тебя. Часто вспоминаю нашу юность, Южный. Расстались мы как-то нелепо…
– Я тоже тебя иногда вспоминаю. Молодые были, глупые… А что о себе говорить? Муж, две дочери. Уже взрослые. Старшая, Надежда, меня уже бабушкой сделала.
– А работаешь где, музыку не забросила?
– Ну, как сказать… В детском саду музработником тружусь, песенки с ребятишками разучиваю, утренники всякие готовлю. А ты, ты-то как живёшь, чем занимаешься? О себе расскажи.
– У меня тоже всё нормально. После армии поступил в консерваторию. Закончил, пригласили в музыкальный театр. Сольно выступаю, несколько дисков записал. Вместе с труппой по миру езжу с гастролями. Женат. Просто без ума от сына Максимки. Даш, а почему тебя в «Одноклассниках» нет?Да и вообще в интернете? Я прям с ног сбился, еле через органы тебя разыскал…
– Не люблю я этот интернет. Да и компьютера у меня нет. Нет ни времени, ни желания его осваивать. Некогда мне этим заниматься.
–  Слушай, а я ведь думал, что ты уехала куда-нибудь с Сахалина. А ты в Южном! А почему про тебя никто из нашихничего не знает? Ты что, ни с кем из нашего курса не общаешься? Я и на Таньку, и на Ленку, с которыми ты в одной комнате жила, выходил. Молчат, как партизаны. В прошлом году была встреча выпускников. Многие приезжали. Даже Вовка Лангер прилетал, он сейчас в Израиле живёт. Тебя все вспоминали…
– Я узнала об этой встрече только полгода спустя. Меня никто не предупредил заранее, так что я не попала. Говорят, много народу было.
– Как же так? Ты же там, рядом…Ну ладно, Бог с ним, с нашим выпуском… Расскажи лучше подробнее о себе, о детях. Младшую дочурку как назвала? Небось, тоже уже невеста на выданье?
– Ирине 16, совсем взрослая уже. Учиться совсем не хочет. На мужчин, почти наших ровесников, заглядывается. Вот мозги ей регулярно промываю. А старшей Надюшке 21 недавно отметили. Совсем уже взрослые…
– Даш, где Надежда работает, чем занимается?
– Да колледж торговый закончила. В продуктовом магазине товароведом и работает. А малая школу вот недавно закончила. Подала документы в три института. А вообще-то мечтает стать дизайнером. Она у меня в «художку» ходила. Рисует, конечно, здорово.
– Так это же замечательно! У нас в Питере есть хорошие учебные заведения по этому профилю. Я возьму над ней шефство, если ты, конечно, не возражаешь.
– А она в Москву, в Академию искусств собралась, туда документы подала. Вот ждёт вызова. А до этого в различных конкурсах участвовала, занималась последний год по их методикам, работы отсылала. Отзывы самые хорошие. Так что, думаю, ничего ломать пока не надо.   
– Да, согласен с тобой полностью. Чувствуется, что девочка талантливая. И уверен, обязательно своего добьётся.  А внучке-то сколько? Представляю, какая она хорошенькая и ласковая…
– Внук у меня, Данилка. Третий год пошёл.
– Балуешь, наверное, его?
– Ну ладно, Дим, не могу  больше говорить.
– Хорошо-хорошо. Только ты не пропадай больше! Можно я тебе буду иногда звонить?
– Да, конечно. Звони. Пока.
Услышав в трубке прерывистые гудки, Дмитрий выдохнул из лёгких воздух. Во время всего телефонного разговора он стоял, словно вкопанный. И теперь почувствовал, как устала поясница и как сильно бьётся у него сердце.
Дмитрий потёр ладонью грудь, постоял ещё несколько минут, потупив взгляд, а потом  неспеша направился в другой конец сада.
«Что это было?»,–задал он сам себе вопрос. Разве о таком разговоре он мечтал эти двадцать с лишним лет? Разве этого человека все эти годы он  боготворил и искал в толпах маленьких и больших городов? Столько он передумал о ней за все эти годы! Столько важногохотел сказать и столько нежных слов произнести! А скатился до обыкновенных бытовых, кухонных разговоров о семье и детях.Не упустил даже случая про внука спросить. Ну неидиот ли? А зачем полез с предложением о «шефстве» над взрослой дочерью? Что Даша теперь про него подумает? Вот действительно дурачина. За эти четверть века много уже воды утекло, все мы сильно изменились. И не потому, что повзрослели и стали воспринимать мир иначе. Сам мир изменился до неузнаваемости. Даже страна у нас уже другая. Всё другое. А значит, и мы тоже. Кстати, а что стало с её голосом? Ведь это совершенно чужой, не Дашин голос! Ну ни одной знакомой и родной нотки!..
Весь остаток дня Дмитрий был задумчив и молчалив. Приехавшие жена с сыном, так и не получив от него вразумительного ответа по этому поводу, решили, что отец снова находится в творческом поиске, обдумывает новую версию последней постановки и поэтому пребывает в некоторой прострации. Попытка жены вывести его из этого состояния с помощью бокала красного вина, в честь отмечающегося по всей стране Дня молодёжи, тоже не привела к желаемому результату. Отрешиться от дум и нахлынувших воспоминаний  он так и не сумел.
Утро следующего дня Дмитрий встретил уже в более нормальном настроении. С женой был ласков и предупредителен, с сыном добр и учтив. Много шутил, а порой вёл себя просто как мальчишка. Но к вечеру, готовясь к ужину в кругу семьи, что случалось в последнее время совсем нечасто, мгновенно перекрутил в памяти весь вчерашний телефонный разговор с Дашей  и снова на некоторое время погрустнел. Потому что понял, что всёэто время, оказывается, в его ушах звучал Дашин голос.
Он даже чувствовал её дыхание. С одной стороны, для него это было явным облегчением от того, что наконец-то поиски увенчались успехом и что больше нет неопределённости.  Нос другой, даже в пылу своих бесконечных фантазий он никак не мог предположить, что его Дашка, самая красивая и самая одарённая студентка с их курса, подающая, как говорили преподаватели, серьёзные надежды, закопает Богом данный талант и превратится в заурядного музыкального работника детского дошкольного учреждения! Свяжет свою жизнь с обыкновенным водителем, наверняка далёким от искусства. И при этом целиком уйдёт в семью, посвятив себя детям и внукам.
Но даже не это для него сегодня было главным. Где её яркая, эмоциональная речь? Где напор и натиск, где неудержимое желание во всём быть лучше других? Где её весёлый и задорный смех? Ведь ни разу за весь их разговор, как ему показалось, она даже не улыбнулась. А он очень хорошо помнил её звонкий, как ручеёк, но в то же время такой мягкий и приятный ангельский голосок. Сколько нежности в нём было, сколько душевного тепла и участия! Даже когда его любимая сердилась, всё равно в её голосе звучали только мягкие нотки, слышались надежда и понимание…
Но жизнь продолжалась. Новая трудовая неделя привнесла в его график привычный ритм и устоявшиеся отношения с коллективом.
В  перерыве между репетициями, улучив несколько минут тишины, Дмитрий не выдержал и отправил своей бывшей возлюбленной СМС:                «Привет. Забыл у тебя спросить про твою маму, Екатерину Семёновну. Как она? Передавай ей наилучшие пожелания. До сих пор вспоминаю её доброе ко мне отношение и необыкновенно вкусную жареную картошку. Удачи!».
Этот текст он продумывал особенно тщательно. Поначалу хотел написать что-то ласковое и забавное. Но потом решил, что на данном этапе лучше ограничиться «семейной тематикой». Так будет безопаснее для неё (а вдруг муж ревнивый и, возвращаясь из своих рейсов, просматривает её телефон, читая все сообщения?). К тому же Дмитрию действительно хотелось узнать, как поживает Дашина мама, которая относилась к нему с большой нежностью, по-матерински. Будучи сама учительницей младших классов, она никогда не приставала к Дашиным друзьям с нравоучениями, а всецело доверяла дочери, предоставляя ей максимальную свободу и не требуя отчёта за каждую минуту опоздания в вечернее время. Словом, была очень милой, доброй и приветливой, как им всем тогда казалось, старушкой. Хотя ей было всего лишь чуть за 40.
Однажды Екатерина Семёновна его, зашедшего к ним в гости, просто не выпустила из дома, не накормив жареной картошкой. А потом, сидя на диване, они ещё долго вместе рассматривали семейные фотографии. Даша в тот вечер задержалась на репетиции предстоящего выступления команды КВН музучилища и вернулась домой позже обычного, поэтому была совсем не расположена к общению. В основном молчала и на вопросы Дмитрия отвечала односложно. Но тот вечер он всё равно запомнил на всю жизнь, потому что в лице Екатерины Семёновны он обрёл настоящего друга, искренне сопереживающего ему и бесконечно преданного.
 Потом, спустя годы, Дмитрий понял, что так в жизни случается довольно часто. Потенциальные тёщи проявляют намного больше нежности и ласки к своим будущимзятьям, нежели их вихрастые и зачастую взбалмошные дочери. Может быть, им что-то подсказывает материнское сердце. Но вполне вероятно, чтодиктует подобный стиль поведения и свой, личный опыт в общении с мужчинами. Уж наверняка разбираться в них они научились куда лучше своих дочерей. Но разве вложишь в их затуманенные ложными, зачастую поверхностными, представлениями о жизни головы, украшенные модными причёсками и золотыми серьгами, свои мысли и своё видение любой жизненной ситуации? Конечно же нет!
Именно такой непростой путь, сотканный из ошибок, трагедий и разочарований, предстоит пройти каждой вихрастой девчонке. И далеко не каждая из них в результате немыслимого поиска и чудовищного отбора, диктуемого не только из глубины их загадочных сердец, но и откуда-то свыше, в итоге станет счастливой, обретя семью. А достигнув полной зрелости и почувствовав себя обделённой, притом не допившей ещё до дна предназначенной ей чаши счастливого материнства и настоящего семейного счастья, будет совершенно иными глазами смотреть на поклонников их взрослеющих дочерей. И пытаться помочь им не совершить тех же ошибок, которые совершили они и о которых теперь сожалеют сами. 
Одним словом, все эти годы Дмитрий помнил не только свою Дашу и мечтал о встрече с ней. Теперь очевидно было и то, что ему совершенно небезразлична и её мама – добродушная, словоохотливая и внимательная Екатерина Семёновна. Для него действительно было важно, помнит ли она его? Ему также очень хотелось узнать, как она поживает, каково её самочувствие?
Но ни в этот день, ни на следующий, ни через неделю ответа так и не последовало.
Естественно,  менять что-либо в этой жизни он уже не собирался. У него всё было хорошо: любимая работа,  крепкая семья, налаженный быт. Рвать по живому сейчас было бы подобно самоубийству. Да и ради чего? Или кого? Да, собственно, ни о чём таком он и не помышлял!
Вот только заноза в сердце уже столько лет не даёт ему покоя.А недавно потревоженная, и вовсе превратилась в вечную, не утихающую боль.
И вдруг Дмитрий вспомнил, что завтра у Даши день рождения. Без особого труда он связался со своим другом детства и поставил перед ним вполне конкретную задачу. А на следующий день, когда в Питере едва забрезжил рассвет, Дмитрия снова потревожилмобильник. Своим мурлыканьем он сообщил хозяину о том, что поступило новое СМС-сообщение.
«Дружище, всё сделал так, как ты просил. По-моему, она еле совладала со своими чувствами. Ноутбук купил самый лучший. Настроил все программы и даже зарегистрировал её в «Одноклассниках». Всё показал и рассказал. Диски твои скопировал и разместил на рабочем столе. Букет тоже купил самый шикарный. Давай, приезжай к нам поскорей,оторвёмся как следует. Сходим на катере за треской. Такой рыбалки ты ещё не видел, отвечаю. А можно и на кальмара глубоководного сгонять. Жду.Роман».
А буквально через мгновенье телефон замурлыкал снова. Это Ромка прислал уже несколько ММС-сообщений, своего рода фото-отчёто хорошо проведённой операции. На снимках была запечатлена темноволосая женщина с короткой стрижкой. Вот она с огромным букетом алых роз, вот с коробкой, перевязанной яркой лентой с бантом, вот стоит просто у окна. 
Дмитрий долго рассматривал эти снимки. Но кто же на них? Как ни вглядывался он в очертания этой женщины, как ни старался рассмотреть знакомые черты лица, у него это не получалось. А ещё он обратил внимание на то, что ни на одном из снимков эта женщина не улыбается.
Прошло ещё несколько дней.
В суматохе и бесконечной суете он напрочь позабыл о недавних душевных переживаниях и о своей первой несчастной любви, которая осталась  где-то далеко-далеко. Но котораядо сих пор время от времени посылает ему сильнейшие импульсы, оставаясь такой же недосягаемой и загадочной.
Только от Даши по-прежнему не было ни одного звонка, ни даже СМС-ки. Не было от неё сообщений и в «Одноклассниках», а также в его электронном почтовом ящике.
Под вечер Дмитрий не выдержал и снова набрал заветный телефонный номер.
– Дашенька, привет. Как дела, что новенького?
– Да всё по-старому: дом, семья, работа. Спасибо огромное за подарки. Очень приятно, что до сих пор помнишь и меня, и дату моего дня рождения. Рада за тебя, просто слов нет. Мама о тебе тоже хорошо отзывается.
– Ну как она? Как её здоровье?
– Да ничего, только вот ноги сильно болят да давление замучило. Очень жалеет, что мы с тобой не остались вместе. Ты ей тогда сразу понравился. Тоже помнит, как ты её жареную картошку нахваливал.
– Даш, а ты мой голос узнала?
– Конечно! Такой же сильный, колоритный! Да ты, мне кажется, совсем не меняешься.
– А почему на связь не выходишь? Так порой хочется поболтать с тобой, повспоминать наши денёчки. Муж, наверное, очень ревнивый?
– Да какое там ревнивый! Сутками на своей работе пропадает. А весь дом на мне. И ещё огород, а зимой к тому же и печку топить надо…
– Слушай, даже не представляю тебя в роли этакой заправской хозяюшки. Борщи, небось, вкуснющие готовишь? Я через «Глонас» по карте посмотрел – ты что, в частном секторе живёшь?  Зимой, наверное, по самую крышу снегом заметает?
– И не говори. Но жизнь всему научила.
– А у меня перед глазами тытакая же заводная, активистка. А все вокруг тебя вращаются, как спутники вокруг солнца. Ты же была центром всей Вселенной! Помнишь? А теперь я даже твой голос не узнаю. Только не обижайся, пожалуйста.
– Да когда это было! 
– Даш, а почему ты на мои СМС-кине отвечаешь?
– Если честно, не умею.
– ???
– Ну, просто некогда этой ерундой заниматься. Придёшь с работы, сразу за дела.
– Нет, так дело не пойдёт! Попроси своих детей или коллег по работе. Один раз покажут, и всё. Потом сама освоишь. А мои-то сообщения хоть читаешь? А то я тут стараюсь тебе хоть изредка настроение поднять, стихи посылаю…
– Да, конечно. Спасибо огромное. Мне очень приятно.
– Ну, значит,  договорились. Давай осваивай побыстрей эту науку, а то,  если твои воспитанники в детском саду об этом узнают, слушаться перестанут.
– Хорошо, постараюсь.
– Дашенька, не пропадай, ладно? Буду ждать от тебя весточки или звонка. Можешь звонить мне в любое время суток. У меня очень умная жена, в мой телефон не заглядывает.
– Хорошо. До свидания.
– Удачи тебе. Целую в щёчку. Пока.
Положив трубку, Дмитрий ещё долго не мог прийти в себя. То, что он сейчас услышал, просто никак не укладывалось в его голове. Неужели такое возможно, что Даша не могла разобраться с телефоном?
Дальше развивать эту тему ему совершенно не хотелось. В его сознании Даша оставалась весёлой, интересной и очень сообразительной девушкой. А разговаривал он сейчас с совершенно другим человеком – уставшим и потерявшим всякий интерес к жизни. А потому – обиженным на весь мир.Дмитрий почувствовал, что за весь разговор она улыбнулась всего однажды, в самом конце беседы, когда речь зашла про её смышлёныхне по годам воспитанниках, которые в свои три-четыре года свободно обращаются не только с собственными мобильными телефонами, но и без труда по домашнему компьютеруили родительскому ноутбуку входят в интернет, скачивают оттуда понравившиеся мультики или страшилки. Словом, в мире новейших технологий чувствуют себя вполне уверенно и свободно.
Время летело быстро. Работа отнимала столько сил и нервов, что ни на что другое Дмитрия уже просто не хватало. Его сольная партия в новой постановке должна была, по словам их нового режиссёра, просто перевернуть сознание людей, заставить их задуматься над необходимостью жить в полной гармонии с природой, с совестью и самим собой. Работа очень важная и масштабная.
Иногда Дмитрий вспоминал о Даше. Собирался, было, даже разработать для неё нечто вроде короткой инструкции по отправке СМС-сообщений, но не решался. Побоялся обидеть этим свою Дашку, эту весёлую, задорную и очень талантливую подругу. В его сознании она была именно такой.
После очередной премьеры спектакля, обласканный поклонниками и журналистами, Дмитрий всё же не удержался и набрал заветный телефонный номер. Но ответа не последовало.
Через несколько дней, дождавшись выходных, когда Даша должна была быть дома, Дмитрий ещё раз попытался до неё дозвониться, но в трубке раздался мужской голос. Ничего не сказав в ответ на простуженное «алло, алло, кто это?», Дмитрий первым отключил телефон.
А спустя несколько дней, уже ине надеясь на ответ, Дмитрий отправил на Сахалин короткое СМС-сообщение: «Даша, с тобой что-то случилось? Я очень за тебя волнуюсь. Если я в чём-то виноват, прости…».
Но и на это сообщение ответа не последовало.
Поразмыслив на досуге о происходящем, Дмитрий вдруг явственно осознал, что жизнь сама расставила всё по своим местам. Кто-то неведомый сверху уже давным-давно намеренно разлучил их с Дашей, развёл в разные стороны, повёл по разным жизненным дорожкам. Период влюблённости, огромной симпатии и привязанности друг к другу, а затем и разлука были им посланы для проверки искренности и надёжности чувств. Но они не выдержали испытаний. И не важно, кто из них двоих нарушил свою клятву. Важно то, что они с Дашей – совершенно разные люди, и окажись они вдвоём в тесной семейной лодке, никто не гарантировал бы, что всё у них сложилось бы.
Вполне возможно, что их небольшая посудина так и не стала бы никогда настоящим белым, хорошо управляемым кораблём с обученной дружной командой, а в первые же дни своего путешествия по житейским просторам точно бы налетела на рифы эгоизма, подлости, предательства и равнодушия. И разлетелась бы в щепки, разметав по бушующему океану страстей их недавние светлые и искренние чувства. Утопив и саму любовь, и,не исключено, погубив их самих. В такие минуты людьми управляет не разум, не холодный рассудок. Зная свой вспыльчивый характер и горячность, Дмитрий боялся даже в мыслях представить то, что могло бы произойти между ними в реальности...
Быстро отполыхала яркими красками петербургская осень. На дворе стоял декабрь. Самое грустное и нелюбимое Дмитрием время года. И ему стоило больших усилий настроить себя на то, чтобы пережить очередную зиму. Перенести всю эту влажность, морозы, пронизывающие ветра…
Неожиданное известие, полученное от руководства театра, снова всколыхнуло Дмитрия и заставило вспомнить и о Сахалине, и о его несчастной первой любви. Через неделю он в составе небольшой группы едет на год в Японию. Контракт уже подписан. И огромного труда ему составило убедить и директора, и главного режиссёра в том, что по пути в Японию он непременно должен хоть на пару дней остановиться в Южно-Сахалинске. А для этого, разумеется, выехать раньше основного состава.
Он просто вынужден на этот раз оторваться от коллектива и несколько отклониться от намеченного маршрута. Для него это крайне важно, ведь Сахалин является не просто его малой Родиной – здесь у него осталось много друзей. С островом связаны его самые яркиевоспоминания в познании мира. А с годами начинаешь понимать, насколько крепки узы детства и юности. Насколько важны для человека места, с ранних лет навечно отпечатавшиеся в его сознании и регулярно всплывающие в памяти при одном упоминании по радио или телевидению. Что за сила тянет людей туда?
Похоже, что директор театра и главреж тоже где-то в глубине своих сердец тосковали по шумным одесским дворикам, цветущим каштанам, искромётному юмору своих земляков и конечно же тоже были бы не прочь повидаться со своими друзьями. А потому пошли навстречу Дмитрию. Тем более менять уже согласованные с японской стороной  условия контракта им не требовалось. Работа начнётся вовремя и в соответствии с ранее достигнутыми договорённостями…

2

И вот Дмитрий на родном острове. В ожидании своего верного друга  Романа Хватова он с большим волнением прошёлся по заснеженным улицам Южно-Сахалинска. Такого обилия снега он не видел уже много лет, и ему показалось, что он попал в какую-то сказку. Город практически весь утопал в плотном белом снегу. Тротуары в центре города уже походили на траншеи. А деревья на своих сильных плечах и ветках-ладонях мужественно держали такое количество снега, что казалось, были не частицей природы, а лишь своеобразным украшением улиц.
А снежная крупа всё валила и валила. На холодном ветру эти застывшие капельки влаги больно били по лицу и рукам и выстукивали барабанную дробь о капоты припаркованных во дворах машин. Мягким и пушистым, как снегопад часто описывают в местных газетах, он явно сегодня не был. И это сразу бросилось Дмитрию в глаза. Вот в годы его молодости снегопады на острове  были иными – с завыванием ветра, а снег падал с неба стеной и валил такими огромными хлопьями, что и за два метра невозможно было ничего разглядеть.
А быть может,здесь всё так и осталось, просто сегодня особенная погода? Это ведь во время циклонов снегопады обрушиваются на Сахалин с неимоверной силой и длятся по нескольку суток, засыпая одноэтажные дома по самые крыши. А сегодня обыкновенный зимний день с преобладанием северного ветра. Вот он и ворошит слегка слежалый снег, поднимая позёмку. Так что, можно сказать, с погодой ему ещё здорово повезло. Даже рейс по метеоусловиям не задерживали, полёт проходил штатно.
В самолёте во время длительного перелёта Дмитрий много передумал, представляя их встречу с Дашей. Ему очень нужна эта встреча, о ней он мечтал долгие-долгие годы. Он обязательно должен увидеть свою Дашку. И не просто увидеть и полюбоваться её походкой, а заглянуть ей в глаза, почувствовать горячую ладошку в своей руке. И, если повезёт, услышать трепет сердца.
Но что он ей скажет, как поведёт себя, в какой ресторан они пойдут и о чём будут говорить? А вдруг разговор не заладится? И вообще, придёт ли она на эту встречу?
Гуляя по светлым и заснеженным улицам Южно-Сахалинска и с большим интересом разглядывая мигающие разноцветными огнями вывески магазинов, аптек, кафе, гостиниц и ресторанов, Дмитрий всё больше терзался сомнениями, как же устроить  эту их долгожданную встречу? Как вести себя: этаким развесёлым рубахой-парнем, который весело шагает по жизни, или скромным, степенным человеком, повидавшим многое на своём векуи умеющим ценить важные общечеловеческие ценности? Но решение всё не приходило.
Дмитрий несколько раз брал в руки телефон, чтобы сообщить дорогому для его сердца человеку, что он здесь, рядом. Что с нетерпением ждёт этой встречи. Что наконец-то он сможет обнять свою любимую, как раньше, и нежно поцеловать в длинные ресницы.
Но не мог этого сделать. Своеобразным холодным душем для его разгорячённого рассудка было то, что ни одного звонка, ни одного мало-мальски коротенького сообщения от своей Дашки после того, как они снова нашли друг друга, он так и не получил. В свойдень рождения, в ноябре, он был просто уверен, что она как-то даст о себе знать. И практически целые сутки находился в напряжении, ожидаяеё звонка. Но напрасно. Телефон молчал. Электронная почта в большом изобилии приносила различную информацию из всех уголков света. Только от неё – ни словечка. Обладая очень хорошей интуицией,Дмитрий пытался, было, заглянуть «за горизонт», но безуспешно. Ничего рассмотреть так и не смог. Сплошная чёрная мгла или плотный туман, в котором он не чувствовал ни взгляда, ни дыхания родного человека, не ощущал движения руки либо шага ему навстречу…
Дмитрий подошёл к бывшему музыкальному училищу, ставшему не так давно колледжем искусств. Поклонился ему низко. Постоял у закрытых дверей, оглядел грустным, печальным взглядом горящие окна бывшего женского общежития и стал медленно удаляться.
Но через несколько минут снова появился на пороге этого учебного заведения с огромным букетом белых хризантем. Постучал в дверь. И когда на пороге появилась седая, несколько рассерженная старушка, которую потревожили в неурочный час, Дмитрий вручил ей шикарный букет и поблагодарил за «всё-всё, что для него сделали в этих стенах». Подразумевая под этим и заботу, и понимание, и терпение. А также веру в него и бесконечную преданность музыке.Потом, взволнованный,  быстро ушёл. Ушёл теперь уже, наверное,  навсегда.
Через несколько минут его на своей машине забрал Роман, и они отправились на Горный Воздух, чтобы полюбоваться сверху красотами родного вечернего города. Впереди у них были ещё целые сутки веселья и развлечений.
В первые же минуты встречи Дмитрий подарил своему другу юности немецкий очень компактный музыкальный плеер с его альбомами, записанными на флэш-карту. Поначалу он хотел подарить его Дашиной маме, ЕкатеринеСемёновне. Но разве пожалеешь что-нибудь для настоящего друга, тем более когда не виделись столько лет?
А Даше он так и не позвонил. Побоялся. Вот только чего? Внезапных изменений в спокойной, размеренной жизни его дорогой, милой и  божественно притягательной Дашеньки? Нахлынувших на них обоих волнений и душевных переживаний, которые непременно появятся? Косых взглядов угрюмого мужа? Необходимость для Даши что-то придумывать и лгать своему законному супругу-дальнобойщику для того, чтобы хотя бы на короткое время вырваться из пут бесконечных домашних хлопот? А может быть,  разочарований?..
Нет, не нужно ничего этого! Пусть в его сердце  она навсегда останется озорной, весёлой и неповторимой.
Приняв окончательное решение, Дмитрий сразу почувствовал облегчение. Но тогда зачем он здесь? Стоило ли за этим лететь через всю страну? Выходит, что стоило, если он не мог этого понять у себя в Санкт-Петербурге. 
Далеко заполночь японский джип мчал по городу, развозя друзей юности по домам. Ночевать у Романа Дмитрий наотрез отказался,и теперь они, весёлые и радостные,неслись по городу, не замечая, как мелькают за окошком дома, остановки, одинокие желтолицые  светофоры.
Расставшись с другом у крыльца гостиницы, Дмитрий вдруг ощутил острое желание ещё побыть на свежем воздухе. Южно-Сахалинск за эти годы изменился до неузнаваемости, здорово расстроился и похорошел. Он просто притягивал Дмитрия своей новизной и опрятностью.
Настроение было чудесным, поэтому он решил побродить ещё немного пешком по спящему городу.
Дмитрий шёл и шёл по заснеженному Южно-Сахалинску. Любоваться родным городом было для него огромным наслаждением. Все мирские заботы, проблемы и переживания сразу отошли на второй план и показались совершенно лишними.
Очарованный  волшебством зимней ночи, Дмитрий ещё долго бродил по пустынным улицам и ощущал полное единение с природой. Одиночество и печаль, овладевшие всем его существом в последнее время, куда-то улетучились. Сердце билось ровно и спокойно. Исчезло чувство тревоги, поселившееся в его груди. Умиротворение завладело им всецело. И он шагал в своих лёгких кожаных туфлях по мягкому искрящемуся снегу, ощущая себя самым счастливым человеком, потому что впервые за долгие годы разлуки с Сахалином и любимой девушкой вновь почувствовал себя очень важной частью огромной Вселенной. Маленькой, но неотъемлемой частичкой большого мироздания, в котором ему по-настоящему комфортно и благостно.
Постепенно машин на улицах стало совсем мало, а редкие прохожие исчезли и вовсе. Город отдыхал после напряжённого трудового дня. И только жёлто-белый свет уличных фонарей и мигающие огни светофоров напоминали Дмитрию о бренности жизни, указывая множество дорог и направлений. Он шёл наугад, ведь ему некуда былоспешить. Его здесь, на острове, по большому счёту, никто не ждал. Не переживал о том, что он одет не по сезону и может серьёзно заболеть, гуляя по глубокому снегу с промокшими ногами.
Совершенно бессознательно он обошёл серое пятиэтажное здание гостиницы «Панорама», расположенной по улице Мира, где временно устроился. Шёл, никуда не торопясь, безучастный ко всему происходящему на свете. А в голове роились новые красивые мелодии, олицетворяющие гармонию и бесконечное счастье.
Озябший и изрядно уставший, у дверей своего пристанища Дмитрий оказался только в третьем часу ночи. Подставив лицо под горячие, упругие струи воды, он ещё долго стоял под душем, словно приходя в себя. Некоторое время простоял с закрытыми глазами неподвижно. Ему казалось, что он невесом и парит над землёй. И все мирские страсти так мелки и ничтожны, что даже не стоят его внимания. Совершенно не стоят они и того, чтобы тратить драгоценное время на никчемные переживания. Нужно уметь радоваться всему, что нас окружает всегда и везде: яркому лучику солнца, слабому дуновению ветерка, причудливому виду деревьев за окном, мерцающим вдали звёздам… Так и только так надо жить! В этом Дмитрий убедился сегодняшней ночью окончательно. И он постарается впредь именно и так поступать.
Он найдёт в себе силы забыть о Даше. Выбросит из своего сердца практически всё, что связано в его жизни с этим именем: боль разлуки, пусть большую и чистую, но такую несчастную безответную любовь. Он забудет свою Дашку навсегда и уже завтра не вспомнит даже её лица. Оно сотрётся из его памяти, как миллионы лиц прохожих, встречавшихся когда-либо на его пути и исчезнувших через мгновенье. Все воспоминания о ней растают в его сердце, как талый снег по весне, собирающийся в ручейки, а затем в целые реки и устремляющийся в океан, чтобы до конца раствориться в его величии. Ведь он уже позабыл её голос. И теперь осталось освободиться от воспоминаний о лучших днях его жизни, когда он, совсем ещё мальчишка, просто задыхался от счастья, ощущая ласковое прикосновение  горячих рук и  чувствуя  её взволнованное дыхание…
Для себя он уже всё решил. Осталось только выспаться как следует.После обеда у него самолёт в Японию. Там он пробудет целый год, а может быть, и больше. Культура этой очень развитой, умеющей хранить свою первозданную красоту и самобытность страны давно его манила. И наконец, мечта пожить и поработать здесь вот-вот сбудется. И он просто уверен в том, что у него всё получится.
С мыслями о грядущем Дмитрий тихо провалился в забытьё. А спустя ещё несколько минут в комнате уже раздавалось ровноепосапывание. И оставшееся для сна время пролетело, как один миг…
Вылет был намечен на 15часов. Поэтому  утром Дмитрий позволил себе понежиться в тёплой постели. Долго лежал с закрытыми глазами, вспоминая вчерашние душевные переживания, будто хотел продолжить ночную прогулку по Южно-Сахалинску. Как ни силился, но восстановить целиком свои недавние ощущения и выбросить из сердца Дашин образ не получалось. Где-то глубоко в груди всё равно давала о себе знать непроходящая  боль, саднила и ныла давняя незажившая рана.
Там, в Питере, боль была не такой сильной. Это Дмитрий осознал только сейчас. Находясь за тысячи километров от острова, он ощущал лишь слабые сигналы, далёким эхом доносившиеся до его сознания. До сердца же они почти не доходили, не нарушали его ритма. Но теперь, когда он через столько лет вернулся в город своей юности, отмахнуться от нахлынувших воспоминаний, яркого и незабываемого образа своей первой любви оказалось совсем непросто.
Утешало одно – очень скоро всё это закончится. Через несколько часов он окажется в другой стране. Его полностью захватит новая, интересная работа, и тогда это меланхолическое состояние, в котором он пребывает уже которые сутки, покажется сплошным недоразумением.
С осознанием этого Дмитрий наконец-то сбросил с себя одеяло, сладко потянулся и подошёл к окну. Во дворе всё было белым-бело. Яркое солнце слепило глаза. Щурясь от его лучей, он оглядел окрестности, проследил взглядом за стаей голубей, пролетавшей над крышей соседнего дома, улыбнулся в предчувствии хорошего дня и направился в ванную комнату.
Сегодня в его жизни произойдут очень важные события. Он долго шёл к этому. Его сочинения скоро услышат в Японии. Вместе со своим творческим коллективом он сумеет покорить сердца тысяч людей этой удивительной страны. А затем о нём узнает и весь мир. Со своими концертами его творческий коллектив объедет и Азию, и Европу. Мир будет рукоплескать  сочинениям простого русского парня, впервые севшего за фортепьяно ещё мальчишкой на замечательном острове Сахалин и полюбившего музыку больше своей жизни. И в этом он нисколько не сомневается.

3

На борту сверхзвукового лайнера Дмитрий большую часть полёта  просидел с закрытыми глазами. Без особого труда ему удалось как следует расслабиться и даже немного вздремнуть. Но спустя некоторое время звонкий и взволнованный голос стюардессы вывел Дмитрия из этого состояния и заставил порядком понервничать.
– Уважаемые пассажиры! – громко объявила стюардесса.–По причине непринятия нашего воздушного судна аэропортом города Токиои непредставлением запасного аэродрома через 30 минут мы совершим посадку в городе Южно-Сахалинске. Наш самолёт приступил к снижению. Убедительная просьба пристегнуть привязные ремни, отключить сотовые телефоны и другие средства мобильной связи. Командир корабля и экипаж приносят вам свои искренние извинения в связи с невозможностью продолжать полёт по указанному в билетах маршруту.
А спустя ещё несколько секунд людское волнение, начавшееся на борту лайнера, вновь нарушил звонкий и натренированный голос бортпроводницы:
– Уважаемые пассажиры! До полной остановки двигателей всем необходимооставаться на своих местах.К выходу в город вы будете приглашены. Температура воздуха вЮжно-Сахалинске минус 17 градусов, ветер 9 метров в секунду.
Последние слова стюардессы потонули в гулком шуме, исходящем от пассажиров, наконец-то осознавших своё положение. Люди с недоумением смотрели друг на друга в поисках понимания и поддержки. Округляли глаза, искренне пожимали плечами и нервно жестикулировали, разбивая ладонями воздух.
В некоторой прострации находился и Дмитрий.
«Что за бред? Какое ещё непринятие воздушного судна?», – пытался он спросить у невидимой стюардессы.
Но голос его тонул в общем гвалте голосов возмущённых пассажиров. Этот гул быстро нарастал. Чтобы как-то разрядить обстановку и внести полную ясность в этот вопрос, вдруг снова включилась громкая связь и тоже самое сообщение прозвучало уже из уст командира корабля. Попросив ещё раз извинения за доставленные неудобства, опытный российский лётчик совсем по-дружески сказал:
–Ну поймите, другого выхода у нас просто нет. Я предполагаю, что там что-то случилось. Совсем скоро мы обо всём узнаем. А пока наберитесь терпения и успокойтесь. Пожалуйста! Я вас очень прошу.
Однако это не только не успокоило людей, а наоборот, сделало их ещё злее и агрессивнее. У многих пассажиров в связи с опозданием нарушались условия контрактов. Кто-то не попадал на заявленный симпозиум по медицине, а молодёжь невольно продлевала себе каникулы, пропуская занятия. Проблем у каждого в связи с данной ситуацией сразу добавлялось немало.
Прошло ещё несколько минут. Однако накал страстей не отступал. И вдруг снова по салону раздался голос командира:
– По сообщению наземных служб, час с лишним назад в Японии произошло мощное землетрясение. Есть человеческие жертвы. Именно с этим и связано решение властей Токио закрыть все аэродромы юга острова. Прошу всех соблюдать выдержку и спокойствие. Дату следующего рейса в Страну Восходящего Солнца вам объявят в справочной службе аэропорта Южно-Сахалинска. Спасибо за внимание.
Прослушав эту информацию, Дмитрий вновь откинулся на спинку кресла и повернул голову к иллюминатору. Внизу виднелась череда заснеженных сопок, прямые линии городских улиц областной столицы, бело-красные огоньки движущихся машин.
Затем вновь обратил свой взор куда-то далеко вперёд, в кабину самолёта и…улыбнулся. Потом потёр правой ладонью область сердца, которое отчего-то снова тревожно и гулко забилось. Перед глазами вновь возник образ Даши. Его драгоценной и любимой на протяжении стольких лет.
Ещё через минуту к нему пришло осознание того, что на этот раз их встреча обязательно состоится. Теперь-то уж им помешать никто и ничто не сможет. Это – судьба. И с этим вряд ли поспоришь.

4

Не прошло и часа, как Дмитрий снова появился в дверях гостиницы «Панорама», которая не просто приютила беглеца после долгой разлуки с родным городом, а стала ему настоящим вторым домом. В тиши просторных апартаментов с приглушённым мягким светом он чувствовал себя вполне комфортно. Угловой номер на шестом этаже идеально подходил для тихого и уединённого существования. Ничто не отвлекало от раздумий и позволяло чувствовать себя вполне защищённым от любых проявлений излишнего внимания к своей персоне со стороны ярко размалёванных и эффектных девиц. К тому же прямо в гостинице был хороший бассейн, куда Дмитрий стал ходить по вечерам.
Сбросив с себя куртку и машинально отодвинув тяжёлую штору, как будто через неё сигнал будет не столь сильным, Дмитрий набрал заветный номер.
После второго гудка он услышал спокойный и родной Дашин голос:
– Привет.
– Дашенька, здравствуй.
– Дим, ты где? Ты мне сегодня приснился. С тобой всё в порядке?
– Я здесь, в Южном. Очень хочу увидеться с тобой.
– Когда?
– Да прямо сейчас. Если позволишь, я за тобой на такси заеду. Твой адрес у меня есть.
– Нет. Этого делать не нужно. Давай вечером, часиков в шесть за «Чехов-центром». Возле Дамы с собачкой. Я люблю там бывать. К тому же мне добираться удобно.
– Хорошо, хорошо, как скажешь.
– А ты как здесь оказался?
– О, это длинная история. В двух словах не расскажешь.
– Ну ладно, Дим, до встречи.
– Да, конечно. Я всё понял. Буду тебя очень ждать…
В небольшом, но очень уютном скверике прямо за драматическим театром имени Чехова Дмитрий появился заранее. После того, как он услышал Дашин голос, почувствовал её встревоженное дыхание, находиться в четырёх стенах для него было невыносимо. Душа его рвалась скорее на свежий воздух, навстречу ветру, морозной свежести и милым приветливым лицам островитян. Ему так хотелось поделиться с кем-нибудь своим счастьем, сделать окружающий мир добрее и приветливее. Боже мой! Сколько лет он мечтал об этой встрече, столько всего передумал за долгие годы разлуки! А сколько преград и препятствий было на их пути! И вот все они сметены их взаимным стремлением оказаться снова вместе, рядом.
Некоторое время Дмитрий постоял на крыльце гостиницы, вдохнул полной грудью морозного воздуха, поплотнее укутался в меховую куртку с капюшоном и направился гулять по Южно-Сахалинску. За оставшееся время до свидания с Дашей ему предстояло определиться, в какой ресторан они с ней пойдут. А также ему очень хотелось отыскать всё-таки её любимые цветы.
Ещё в Питере, накануне вылета на Сахалин, он намеренно прошёлся по специализированным магазинам и цветочным салонам, но ландышей нигде не было. «Простите, не сезон», – словно сговорившись,  отвечали ему на его просьбу и молоденькие девушки, и пышногрудые дамы, и горбоносые загорелые мужчины с кавказским акцентом.
Оно и правда, «не сезон», согласился тогда с ними Дмитрий. А следом пришло на ум и суровое, но справедливое объяснение. «Да, а ведь это действительно так – пора их первой и чистой любви уже давно и  безвозвратно прошла».
Незаметно ноги привели его к Дому торговли. Перейдя улицу, он оказался в гуще народа, тоже пожелавшего сделать здесь покупки.
Гуляя по этажам большого магазина и внимательно вглядываясь в освещённые витрины и просторные торговые ряды, Дмитрий пытался найтичто-то стоящее для своей любимой. Золотые кольца и прочие украшения не подходили, потому что Даша могла их попросту не принять. Ведь как ни крути, а она замужем. И совсем неизвестно, как законный супруг отнесётся к вдруг появившимся у своей благоверной дорогим подаркам. Нужно было что-то недорогое, но памятное, со смыслом. Ландышей, к сожалению, ни в каком виде – ни в керамике, ни в хрустале – не оказалось.
 У витрины с серебром Дмитрий задержался. Его внимание привлекла небольшая декоративная, с витой нитью ложечка. Услужливая продавщица, заметившая некоторую растерянность на лице одинокого покупателя, мило защебетала:
– Могу ли я  вам чем-то помочь, молодой человек? Что хотели бы приобрести: колечко, серьги, подарочную продукцию?
– Да вот, ложечка мне эта очень приглянулась. А скажите, можно ли её подарить любимой девушке, с которой не виделись много лет?
– О, у вас прекрасный вкус! А подарок этот будет вполне достойный. Серебряная ложечка символизирует достаток в доме и приносит её владельцу благополучие и удачу, охраняет от всяких напастей и бед. В общем, лучше не придумаешь.
Потом блондинка улыбнулась и доверительно добавила:
– Вы знаете, сейчас такие подарки очень креативны среди молодых и образованных людей. И у меня, и у многих моих подруг такая ложечка уже имеется. Она как талисман. А носить её нужно всегда с собой, в сумочкеили портмоне.
– Спасибо. Вы развеяли мои сомнения. Беру.
Повертев в руках  необычную вещицу, Дмитрий направился к выходу.
Повернув налево и пройдя мимо музея книги Чехова «Остров Сахалин», Дмитрий оказался в небольшом уютном сквере. Дорожки были очищены от снега, а все скамейки затянутыбелым пушистым «покрывалом», что делало их необычайно затейливыми. В вечернихотблесках заката заискрились изумрудом вспыхнувшие ненадолгоснежинки, очаровывая прохожих своей удивительной красотой.
Дмитрий испытывал настоящее наслаждение. Душа у него пела, а сердце было готово вырваться наружу от переизбытка чувств. Ещё совсем немного, и он увидит её – свою любимую, такую желанную и дорогую. Теперь уже ничто не может этому помешать. Наоборот, вон даже сама природа всячески способствует тому, чтобы эта встреча стала незабываемым и ярким событием в их жизни. Хмурый зимний день удивительным образом преобразился: ветерокстих и сквозь тяжёлые рваные облака выглянуло розовощёкое солнце, озарив всю округу небесной благодатью.
Через некоторое время Дмитрий увидел странное чугунное изваяние, стоявшее прямо на его пути. Со спины разобрать, что оно собой представляет, было невозможно. Он несколько замедлил шаг, разглядывая странную фигуру. И только обойдя её и оказавшись лицом к лицу, без труда узнал героиню чеховского рассказа. Перед ним во всей красе стояла знаменитая Дама с собачкой. Большой раскрытый зонт, переброшенный небрежно через плечо, и сбил Дмитрия с толку. Теперь всё встало на свои места и выглядело впечатляюще.
Дмитрий  присел на корточки, улыбнулся как старому знакомому породистому шпицу, застывшему в ожидании похвалы своей хозяйки. Потрепал его по холодному кудрявому загривку. Машинально потёр ладонью блестящий нос,уже отполированный тысячами сахалинцев и гостей города. Таких же, как он, наивных и верящих в удачу и во всё самое лучшее.  Выпрямился, ещё раз взглянул на Даму, найдя в ней некоторое сходство со знаменитой актрисой ИейСаввиной. Заглянул ей в глаза, ища не то поддержки, не то сочувствия. А может даже, и благословения. Ведь у этой чеховской героини случилась в жизни похожая ситуация. Курортный роман, переросший в настоящую сильную любовь, только измучил влюблённых. Вместо счастья принёс им столько страданий и причинил столько боли.
Но почему именно сейчас в голову лезут такие мрачные параллели?Нет, у них с Дашейвсё будет иначе. Как точно, он ещё не знает. Но то, что их сегодняшняя встреча совсем не случайна и продиктована свыше, вполне очевидно. Он это чувствует всем своим существом, каждой клеткой организма. Это трудно, а может быть, даже и невозможно объяснить. Но это именно так. Он целиком и полностью доверяется своему внутреннему чувству. Всё у них будет просто замечательно!
В некотором замешательстве Дмитрий постоялещё несколько секунд, а потом подмигнул озорно бронзовой Даме и не спеша пошёл дальше. 
Чуть поодаль стояли другие герои рассказов великого русского классика, посетившего каторжный остров более ста лет назад и оставившего неизгладимый след в жизни Сахалина. Такие же милые, отлитые из бронзы  Клоун с Каштанкой, стоящей на задних лапах,хрестоматийные, всем нам знакомые с детства Толстый и Тонкий,а также Человек в футляре молчаливо взирали на усталых прохожих.
И вдруг Дмитрию показалось, что все эти чеховские герои живые. До того они были естественны и просты, что стали частью спешащих мимо них людей. И если бы не старомодные сюртуки и платья, то вряд ли их можно было отличить от угрюмых и зажатых в тиски проблем современников Дмитрия. Сошедшие с пожелтевших страниц томика рассказов, все они находились в некоторой растерянности. Так и замерли с немым укором в сторону своих скульпторов и в ожидании, что Антон Павлович непременно заступится за них и вернёт снова в книгу…
Дмитрий глянул на часы. До условленного времени оставалось целых 20 минут. Бесцельно шагая по скверу, он ощущал, что волнение и страх только нарастают.
Вспомнилась зачем-то эта белокурая продавщица из магазина, её томный голос с воркующими интонациямии серебряная ложечка.
«Какая пошлость всё-таки эта никому не нужная штуковина! – мелькнуло у Дмитрия в голове. – И как только я мог купиться на эту авантюру? Видать, совсем потерял чувство реальности. Но только это сейчас совсем некстати».
И тут он обнаружил, что сквер не так уж и мал. Где же именно ему лучше встретить Дашу? Скорее всего,пойдёт со стороны улицы Мира. Ведь она же сказала, что приедет на автобусе. Да, остановка здесь недалеко. Нужно вернуться назад, к Даме с собачкой. И он быстро зашагал в обратную сторону.
Как же её звали, эту чеховскую героиню? Кажется, Анной. Да, Анной Сергеевной. А вот фамилия у неё была чудная, её-то уж навряд ли удастся вспомнить. Кстати, у Даши отчество тоже Сергеевна…
Как назло, прохожих стало больше. Закончился рабочий день, и народ валом повалил из различных контор и ведомств. Все спешили домой, чтобы плотно поужинать, а затем устроиться поудобнее в кресле в ожидании очередной серии полюбившегося фильма или ток-шоу.
И вдруг Дмитрий обратил внимание на одинокую фигуру вдлинной норковой шубе с капюшоном. Сердце сразу застучало чаще и звонче. «Бух-бух-бух» эхом отдавалось в висках.
Дмитрий прибавил шаг, идя навстречу своей любви, еле сдерживая волнение и тревогу. Нет, он не мог ошибиться. Свою Дашку он узнает из миллиона.
Услышав за спиной шаги, женщина обернулась. Счастливая улыбка озарила её немного бледное лицо.
– Димка, ты?
– Дашенька, родная моя!
Они обнялись и закружились в безумном желании поскорее разглядеть друг друга.
– Ну, ты такой солидный стал, – не унималась Даша, – и совсем не толстый. А я тебя представляла не таким. Думала, с брюшком, как многие наши ровесники. А ты такой поджарый, просто молодец! А почему глаза грустные?
– Всё нормально. А ты вообще молодчинка, ничуть не изменилась! Выглядишь потрясающе! Вот только ниже как будто стала.
– Да это ты вымахал. Вон какой гренадёр! Наверное, под 180. А когда-то был всего чуточку выше меня. Помнишь?
– Конечно, помню. Я, кстати, с собой и фотки захватил наши, студенческие. Хотелось бы вместе их сегодня посмотреть. Кстати, а куда пойдём, ты уже решила?
– Мне совершенно всё равно.
– Ну, ты же здесь, как ни крути, местная. Лучше город знаешь.
– Дим, а ты думаешь, я где-то бываю, кроме дома и работы. Так что выбирай сам. Договорились?
– Тогда я приглашаю тебя в «Бомбей». Попробуем индийскую кухню. Я там был разок, мне показалось – довольно мило и нешумно.
– Я согласна.
Даша взяла Дмитрия под руку, и через несколько минут они слились с толпой прохожих. И в едином потоке потянулись к выходу из сквера, оставляя замерзать в холодной декабрьской стыни не только чеховских персонажей, но и подслеповатые фонари, пустующие скамейки и стонущие на ветру рябины с ярко-красными гроздьями переспелых ягод.

5

Народу в ресторане было не очень много. Дмитрий выбрал столик в углу и сделал заказ. Выбор вин был невелик. Ему понравилось название «Молоко любимой женщины». Даша не возражала.
Наполнив бокалы, Дмитрий с какой-то грустью посмотрел Даше в глаза, затем взял её тёплую ладошку в свою, сжал тихонько и произнёс:
– Ты знаешь, а мне до сих пор не верится, что ты рядом. Очень обидно, что все эти годы мы даже не общались. Давай не будем больше теряться. Ты согласна?
– Очень хотелось бы, но не знаю, насколько это возможно.
– А мне очень этого хочется. Давай выпьем за нашу встречу. Пусть она сделает нас хоть немного счастливее.
Они тихонько коснулись бокалами. Улыбнулись и, сделав по глотку белого, искрящегося  напитка, снова встретились взглядами.
– Даш, а я фотки с собой прихватил. С моих проводов в армию. Помнишь, ты с девчонками из группы приходила. Одна застеснялась. А Петька с параллельного потока нас всё фотографировал. Кстати, моим родителям ты тогда очень понравилась. Особенно бабушке. Она о тебе ещё долго у меня спрашивала, очень жалела, что мы не вместе.
– Что было, то было, – как-то обречённо произнесла Даша. – Я тоже часто вспоминала тот вечер.
– А вот эту фотографию, где ты с гитарой, в обтягивающей кофточке в виде огромных лоскутов, я проносил все два года в военном билете. Можно сказать, у сердца. У тебя-то самой сохранилась такая?
– Не-а. После окончания училища раздарила всем своим самым близким. Мне тоже этот снимок очень нравится. Весёлая я такая. А глаза хитрющие-хитрющие, как у цыганки.
– Да, глаза действительно очень выразительные. Озорные и загадочные. Я бы сказал, томные. Сколько раз я в них пытался заглянуть и разгадать их тайну. Действительно ли это взгляд, наполненный внутренним томлением и страстью, ждущий большой любви? Или это всё плод моего воображения? А помнишь, что ты мне написала на обороте? «Димочке от меня. 16 лет».
– А давай ещё выпьем. Что-то никак не могу согреться.
– Конечно, конечно. А вино, кстати, неплохое. Правда?
Приглушённый тихой индийской мелодией звон бокалов снова раздался за крайним у окна столиком. И хотя в ресторане было вполне уютно, в разговоре Дмитрия и Даши ощущалось некоторое напряжение. Какой-то лёгкости, раскованности в общении двух давно не видевшихся взрослых людей так и не наступало. К еде оба почти не прикоснулись. Вкусное, немного сладковатое вино с изображением лика Богородицы на этикетке пили без особого желания. Беседа протекала вяло. Даша всё больше молчала. На вопросы отвечала не всегда охотно и очень коротко. Как Дмитрию показалось, пребывала в некоей задумчивости, словно решала одновременно какой-то ребус. А может быть, просто переживала за семью. Или боялась, что их увидит кто-то из знакомых мужа. Что ж, это понятно и вполне объяснимо.
– Налей, пожалуйста, ещё по глотку, – неожиданно попросила Даша. И посмотрев озорно, как в юности, прямо в глаза Дмитрию, озарив его своей восхитительной улыбкой, добавила:
–Хочу выпить за смелость! Как ты на это смотришь?
– Да я только рад! Нет, я счастлив выпить за это. Ты такая молодец! Я бы никогда не догадался. Ну, будем!
На этот раз звон бокалов был особенно мелодичен. Налитое вино едва не расплескалось. Молоденькие официантки вполне европейской наружности в национальных индийских костюмах шальвар-камиз (яркое платье ниже колена, просторные штаны и накидка-шарф, переброшенная через одно плечо) и с непременной жирной тёмно-красной точкой между бровей мило улыбались посетителям ресторана и были подчёркнуто вежливы. Музыка заиграла громче, и уже совсем другого толка. Довольно крупная женщина в строгом чёрном платье с блёстками вдруг запела знаменитый романс на стихи Сергея Есенина.

Клён ты мой опавший, клён заледенелый,
Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?
Или что увидел? Или что услышал?
Словно за деревню погулять ты вышел.

Дмитрий с особым интересом ещё раз глянул на колоритную исполнительницу, отметив очень хорошие вокальные данные. И сразу то ли от этой разудалой песни, то ли от выпитого вина, а, скорее всего, от  душевного тепла, повеявшего вдруг от Даши, настроение у него резко улучшилось.
– Может, потанцуем? – предложил он.
– А почему бы и нет! – озарилось в улыбке лицо Даши.
Дмитрий тут же поднялся и галантно протянул дамеруку. И они растворились в просторном зале ресторана…
Усадив после танца Дашу на место, Дмитрий взял в руки меню и стал шарить глазами по цветным страницам. Похоже, к нему пришёл аппетит, и он решил заказать что-то посущественней.
– Даш, может, чего-нибудь вкусненького закажем. Я бы не прочь отведать и чего-нибудь из настоящей индийской кухни.
В ответ Даша пододвинулась к нему, положила свою ладошку на его руку и, немного смущаясь, спросила:
– Димочка, а ты не хочешь показать мне, где и как ты устроился? Если честно, мне кажется, здесь слишком шумно.
– Да-да, конечно! Я буду просто счастлив показать тебе свою холостяцкую берлогу.
Затем сжал её немного влажную, хрупкую ладонь в своей и, затаив дыхание, вымолвил:
–  Дашенька, какая ты умничка! Я так рад, что через столько лет вновь отыскал себя.
– А ты почти не изменился. Всё такой же скромный и застенчивый. Будь, пожалуйста, посмелее. Ладно? Я ведь не зря предложила этот тост…
– Я уже самый смелый на свете! И самый счастливый! – тут же выпалил Дмитрий. – Потому что ты рядом со мной. Какая же ты хорошая!
Дмитрий не утерпел, подскочил со стула, подошёл к Даше и снова взял её за руку. Она очень тепло и сердечно прикрыла его крепкую ладонь своей и преданно посмотрела ему в глаза.  Затем тихо сказала:
– Ну что ты, родной? Сегодня наш вечер! Я это уже давно решила.
Расплатившись за ужин и взяв с собой ещё бутылку такого же вина, пара тихо удалилась из ресторана.
Шли, смеясь и немного дурачась. Зайдя в темноту, Дмитрий нежно привлёк Дашу к себе и поцеловал страстно в губы. Чтобы перевести дыхание, прижал её голову к своей груди и жадно вдыхал аромат её волос. Потом поцеловал куда-то в ухо и закричал:
– Дашка, я тебя люблю! Люблю! Люблю!
– Ты совсем сума сошёл, –Даша с улыбкой немного оттолкнула Дмитрия от себя, – кругом же люди.
– Ну и пусть! – с неменьшим задором ответил Дмитрий.–Пусть все слышат. Я люблю Дашу Жукову! И мне никто не помешает её любить всю жизнь!
– Конечно, не помешает, – тут же согласилась Даша, взяв Дмитрия под руку и увлекая за собой вперёд, на освещённую улицу.
Едва за ними закрылась дверь гостиничного номера, Дмитрий и Даша снова припали губами друг к другу. Они сегодня были по-настоящему счастливы. Их лица просто сияли от нахлынувших вдруг чувств, а в глазах горели огоньки безудержной страсти.
Оказавшись в комнате, Дмитрий первым делом открыл крышку ноутбука и включил концерт группы «Цветы»Стаса Намина, так популярной в годы их молодости. Картинно, сделав широкий жест правой рукой и резко склонив к подбородку голову, произнёс:
– Сударыня, приглашаю вас на медленный танец.
– С удовольствием, милостивый государь! – тут же отпарировала Даша и протянула ему навстречу свою руку.
И они тихо закружились по мягкому ковровому покрытию. По небольшому, замкнутому пространству комнаты разливались удивительнокрасивые звуки незабываемой мелодии, которые были Дмитрию дороже всего на свете.
Слова этой грустной песни просто преследовали его. И когда было особенно больно и невыносимо от одиночества, он садился где-нибудь в сторонке и тихо напевал её. И ему сразу становилось легче. Какой-то странной силой обладала эта песня. Тихо, незаметно, без каких-либо толчков и душевных потрясений она выводила Дмитрия из этого отрешённого состояния. И если не вселяла надежду на взаимность, ласку, нежность и такую же бесконечную, искреннюю любовь возлюбленной, то успокаивалаего, охлаждала воспалённый рассудок. Побывав некоторое время наедине с собой, помурлыкав под нос вымученные до последней ноты очень простые и откровенные слова, Дмитрий как будто оживал заново.  К нему возвращались силы, появлялось желание жить, творить, работать, любоваться синевой неба и чарующей красотой заката.
 Почему так с ним происходило, он не мог объяснить. Но «Звёздочка моя ясная» уже долгие годы попросту спасалаего, помогала победить хандру и уныние. Похоже, обладала какой-то магической силой, которую чувствовал только он. Ну, может быть, ещё автор стихов и композитор. А также сами музыканты этого потрясающего вокально-инструментального ансамбля.

Песни у людей разные,
А моя одна на века.
Звездочка моя ясная,
Как ты от меня далека.

– Даша, а помнишь, как у нас в училище на танцах, точнее сказать, на новогоднем вечере, мы танцевали с тобой под эту удивительную песню? Ты была тогда в коротком светло-розовом платье с большим воротом. А я в цветастой рубахе, пошитой на заказ.
– Нашел о чём вспомнить! Мало ли было различных вечеров…
– А я всё время, когда думаю о тебе, вспоминаю тот вечер. Сильно ты мне тогда запала в сердце. Навылет его пронзила…
– Вот-вот, и вышла боком…

Облако тебя трогает,
Хочет от меня закрыть.
Чистая моя, строгая,
Как же я хочу рядом быть.
Поздно мы с тобой поняли,
Что вдвоём вдвойне веселей.
Даже проплывать по небу,
А не то, что жить на земле.

Не дожидаясь конца этой пронзительной песни, Даша тихонько отстранила Дмитрия от себя и подошла к окошку. В некоторой растерянности он тут же подошел к ней, развернул к себе и, не говоря ни слова, горячо поцеловал. Чувственные губы её были податливы и пылали огнём.
– Димочка, кто первый пойдёт в душик? – не открывая глаз, прошептала Даша.
– Давай я, – тут же отреагировал Дмитрий, – и нежными поцелуями осыпал шею и грудь своей возлюбленной. Затем бесшумно, словно кот, скрылся за мутной, стеклянной дверью, ведущей в душевую комнату. 
Выйдя оттуда замотанным по пояс в белое махровое полотенце, Дмитрий обнаружил Дашу на том же месте, у окна. Её босые ноги утопали в пушистом ворсе бежевого ковролина. Руки же она беспомощно скрестила на груди, будто прикрывая свою наготу.
В лёгкой прозрачной сорочке Даша была не просто красива– обворожительна. Её стройная фигура на фоне подслеповатого окна в еле освещённой комнате казалась ещё грациозней и соблазнительней. Гладко уложенные волосы и нетерпеливый взгляд, полный любви и нежности, мог свести с ума любого мужчину. Надо ли говорить о том, что в эти минуты испытывал Дмитрий? Он приблизился к Даше, хотел её обнять, но она ловко  уклонилась от его нетерпеливых рук. Затем, сделав шаг навстречу, сама по-детски чмокнула его куда-то в нос и, смеясь, скрылась за дверью.
Чтобы не слышать шума звенящих струй, только разжигающих, как показалось Дмитрию, неудержимое желание утонуть без остатка в объятьях своей любимой и целиком раствориться в её естестве, он тут же сделал музыку погромче и закрыл глаза. Ещё один хит его молодости звучал с особенным надрывом и болью.

Сквозь сомнения и обиды
 Мне сказали твои глаза:
«Разве может быть всё забыто,
 Если сердцу забыть нельзя?».

 Давай попробуем вернуть
 Хоть что-нибудь, хоть что-нибудь,
 Один листок календаря,
 Одну метель из февраля,
 Одну весеннюю грозу,
 Одну счастливую слезу,
 Один прощальный луч зари,
 Одно мгновение любви.

Пронзительная музыка заполняла своим звучанием всё пространство вокруг ещё одной сердечной болью, ещё одной печальной историей. Дмитрий открыл глаза и огляделся, будто соображая, куда же его унесли эти волнующие звуки давно знакомой мелодии? Дашино красивое сиреневое платье  с накладными карманами вместе с другими вещами женского туалета аккуратно лежало на гладильной доске. Кожаная сумочка была расстёгнута и валялась на широкой двуспальной кровати. Дмитрий бережно взялеё, переложил в кресло и также медленно начал стаскивать с кровати тяжёлое покрывало со множеством складок по краям.
– А вот и я, – раздался неожиданно залихватски-весёлый голос Даши. – А ты тут чем занимался? А ну признавайся! 
Но Дмитрий не нашелся сразу, что ответить ей в полушутливом тоне, и только стоял и улыбался, весь сгорая от желания скорее обнять свою возлюбленную. Ту, единственную и неповторимую, о ком щемило и саднило сердце все эти годы. Ту, которая преследовала его повсюду, не отпуская ни на миг из своих невидимых, но прочных оков. «Неужели ЭТО сейчас случится? – промелькнуло со страшной скоростью в его воспалённом мозгу.– Выходит, всё же существуют небесные силы, способные снести все преграды и воплотить самые заветные человеческие желания!».
От переизбытка чувств и переживаний у Дмитрия вдруг всё пересохло во рту. И еле справляясь со своим волнением, он почти беззвучно прошептал:
– Дашенька, любимая, я до сих пор не могу в это поверить. Иди ко мне.
Дмитрий приблизился к ней, и они слились в единое целое в долгом, сладостном поцелуе.
Он попытался нежно опрокинуть её навзничь, но Даша никак не поддавалась. Озадаченный этой метаморфозой, Дмитрий несколько растерялся, не зная, что же ему делать. Почувствовав неловкость, Даша спокойно сказала:
– Да расслабься ты. Всё нормально. Никуда я от тебя сегодня не убегу.
А затем провела горячими пальцами Дмитрию по губам, шее, плечам, груди, животу. Такими же уверенными движениями освободила Дмитрия от полотенца, совершенно бессмысленно прикрывавшего нижнюю часть его тела. Картинно, через плечо, бросила в кресло. Затем, играючи и улыбаясь, подвела Дмитрия к краю кровати и, упираясь обеими ладошками в грудь,  повалила его. Потом, словно хищница, мягко на него вскарабкалась.
– Димочка, Дима, что ты со мной делаешь? – вырвался горячий шёпот из её груди.
А из динамиков продолжали литьсядо боли знакомые звуки любимых мелодий начала 80-х ушедшего навсегда столетия.
Но не только ими в эту ночь было заполнено пространство вокруг. Плотская страсть двух любящих сердец лилась через край. И сдерживать своих чувств никто не собирался. Слишком долго они шли к этому счастливому, полному безграничной любви и нежности мигу.
Расстались они только под утро. Дмитрий вызвал такси и вышел на улицу, чтобы проводить Дашу. Машина приехала не сразу, поэтому у них было ещё несколько минут для прощания.
Они стояли, обнявшись, и казалось, не было во всём мире силы, способной их разъединить. Дмитрий нежноцеловал пальцы Дашиных рук, потом прикладывал её ладошки к своим колючим, разгорячённым щекам. Ему по-прежнему было трудно дышать. Но и молчать сейчас он тоже не мог.
– Я не верю! Я всё равно не верю, что это случилось, – подняв к небу голову и обращаясь к кому-то там, находящемуся высоко в небе, неожиданно громко произнёс Дмитрий. – Скажи мне, это всё происходит наяву или во сне? А может быть, это вовсе не Земля? Может, мы сейчас совсем на другой планете?
– А как ты догадался? – в тон ему, разделяя каждое слово, прокричала Даша. – Мы с тобой действительно на Марсе. На Земле нам уже давно все пути заказаны. И ты об этом знаешь не хуже меня. Признавайся, где ты был все эти годы, на какой орбите вращался? Молчишь? Тогда я тебя сейчас всегозащипаю. Будешь потомходить весь синий.
Даша тут же запустила свои ручки Дмитрию под расстёгнутую куртку и попыталась ухватить его за бока.
– А вот и не защипаешь! Я толстокожий…
При этих словах Дмитрий резко остановился, прижал к себе Дашу и нежно, по-детски, чмокнул в щёку. Затем немного выпрямился, снова склонился над её изящной головкой и губами дотронулся до её губ. Но тут же отпрянул, а потом сделал шаг навстречу и сильно-пресильно сжал в своих объятиях. Даша не сопротивлялась. И готова была в эту минуту терпеть любую боль от дорогого ей человека.
Её кожаная сумочка, выпавшая из рук, лежала на сером снегу и, словно верный пёс, охраняла покой влюблённых. 

6

Вернувшись в номер, Дмитрий больше не уснул. Он просто не мог этого сделать, потому что улыбка не сходила с его сияющего лица. Он чувствовал себя самым счастливым человеком во всей Вселенной.
В комнате ещё витал запах его любимой Дашки. И Дмитрий всей грудью вдыхал еле уловимый аромат её волос,ощущал на губах неповторимую сладость ночных поцелуев. А в ушах всё звучал нежный, тихий голос. Сейчас он уже не казался ему чужим, как тогда, во время первогопосле многолетней разлуки телефонного разговора. А Дашины интонации теперь ощущались такими родными и привычными, что хотелось слушать их снова и снова. Они роились в его мозгу и превращались в настоящие мелодии – живые, лёгкие, наполненные светом и любовью.
Как заворожённый, Дмитрий неподвижно валялся на неубранной широкой кровати. А спохватившись, кинулся записывать ноты чарующих звуков. Такого взрыва эмоций, такого творческого подъёма он не испытывал ещё никогда.
К вечеру душевные переживания Дмитрия оформились окончательно в красивую, трогательную мелодию. Причём это былиуже не наброски, а готовое, цельное музыкальное произведение. Оно непременно станет настоящим хитом, будет звучать на всех сценах и площадках. Эта мелодия любви станет настоящим откровением, своеобразным гимном влюблённых.
Сочинительством музыки он не занимался уже несколько лет. И в Японию отправился в составе труппы в качестве солиста-исполнителя русских народных и эстрадных песен. Был задействован он также и в качестве пианиста, когда показывались номера, включающие гениальные произведения мировой классики. По условиям подписанного с японской стороной контракта Дмитрий должен был также три раза в неделю давать мастер-классы в частных школах. Всё это ему вдруг вспомнилось под самый вечер, когда ночные душевные переживания немного поутихли и жизнь стала приобретать обычные очертания.
Ну почему, почему именно сейчас он должен покидать этот город? Как жесток и несправедлив мир!
Именно поэтому звонить в аэропорт, чтобы узнать, когда же его рейс будет отправлен в Японию, Дмитрию не хотелось. Кроме Даши, он вообще никого не хотел видеть и слышать. В конце концов, в аэропорту имеется его номер мобильного телефона. Как что-то прояснится, позвонят сами. С этими мыслями Дмитрий снова с головой погрузился в грёзы. Думать о Даше, снова ощущать её горячее дыхание и, пусть даже мысленно, целовать, целовать, целовать гибкое, податливое тело. Что может быть приятнее в этой кипучей, быстролетящей жизни?
Так, с закрытыми глазами, он провалялся в своём номере до самого вечера.
А когда ночная пелена снова опустилась на город и всё вокруг засияло яркими разноцветными огнями, Дмитрий ощутил острое чувство голода. В холодильнике оставались недопитая бутылка немецкого вина «Молоко любимой женщины», кусок копчёной колбасы и фрукты. Для того чтобы поднять тонус и подкрепиться, этого было достаточно.
 А спустя ещё некоторое время позвонила Даша. И они проболтали почти час. Он с наслаждением слушал её весёлое щебетанье, и мелодичный, неповторимый тембр доходил до самых глубин его сердца, задевал каждую струну его очень ранимой творческой натуры. Размышляя о ней, Дмитрий понимал, что день ото дня Даша становится ему ещё родней и ближе.
Как-то незаметно, сами по себе,звонки между ними стали регулярными. Ровно в 14.30 звонил ей он. Интересовался, как прошла первая половина дня, как обстоят дела дома, на работе? Детки в детском саду в это время спали, и никто не мешал их общению. А вечером, после 22.00, наступала его очередь с нетерпением ожидать Дашиного привета. От лёгкой мелодии входящего звонкамобильник сразу как будто оживал и превращался в настоящего собеседника. Когда Дмитрий разговаривал с Дашей, то даже держал его как-то по-особенному, нежно и бережно, словно боясь пролить на пол журчащий ручеёк, вытекающий из уст любимой. И это общениеявлялось для него самой лучшей наградой, какую он только мог желать.
Разговаривали они подолгу, но всё равно не могли наговориться. Как же она, такая хрупкая и ранимая, управляется с печкой? Этот вопрос волновал Дмитрия больше всего. В детстве он со своими родителями тоже проживал в частном доме, поэтому хорошо знал, сколько хлопот ложится на плечи хозяйки по ведению домашнего хозяйства. Да и к центральному водоводу Дашин дом подключен не был. Воду приходилось таскать из колонки за сотни метров. Но бодрый, неунывающий Дашин голос всегда успокаивал Дмитрия. О своих проблемах Даша старалась не говорить. У неё всё всегда было «замечательно».
И вот настал понедельник. Наконец-то Даша согласилась не только встретиться, но снова до утра остаться у него. Дмитрий, предвкушая незабываемый вечер, летал от счастья.
Первым делом он пробежался по магазинам. Не удержался и купил серьги из белого золота с сапфиром в виде снежинки. Уж очень они ему понравились. А также вина и фруктов.
Завидев из окна знакомую фигуру, Дмитрий почувствовал лёгкий холодок по всему телу. А заслышав её шаги в коридоре, готов был немедленно кинуться навстречу. Но сдержался, не стал подводить ни её, ни себя.
– Любимая, как я ждал тебя! – выпалил он с порога и расцеловал в румяные щёки. – Давай помогу.
 И кинулся снимать с Даши шубу. Затем усадил её на стул и стал расстёгивать сапоги. Но Даша, явно смутившись, легонько отстранила его.
– Дим, да ты что? – ласково произнесла она, – непривычная я к такому обращению. Сама справлюсь.
Потом, добавив в интонацию напускной деревенской простоты, сказала:
– Чай, не дворянского мы роду. Не переломится спина и самим обутки разуть.
– Дашенька, солнышко моё, – тут же парировал Дмитрий, – да ты у меня настоящая королева! Вот только замаялась, наверное? Ведь весь день на ногах: работа, дом.
И, не дав ей ответить, припал к её губам.
Дальше всё завертелось, словно во сне. Дмитрий носил свою возлюбленную на руках, кружил по комнате, осыпал с головы до пят поцелуями.
Из ноутбока лилась красивая музыка, звучали любимые песни. Дмитрий не утерпел и включил своёнедавнее сочинение – чарующую мелодию, написанную им в то ранее утро. На неё отлично лягут стихи. Он это чувствует. Быть может, это даже будет сонет, посвящённый влюблённым. У него есть несколько знакомых поэтов в Питере.Эта музыка непременно их вдохновит на нежные, проникновенные стихи.
– Даш, ну чего ты отвернулась? – не унимался Дмитрий. – Иди ко мне, я так сильно по тебе соскучился.
– Какой ты ненасытный!– ласково проворковала Даша, слегка оттопырив нижнюю губу. – Может, побережёшь здоровье? Нельзя в нашем возрасте сильно увлекаться этим делом.
– Даш, да ты о чём говоришь? Да для меня это разве нагрузки? Подумаешь, три вагона с углём разгрузил.
–Ну смотри. Моё дело предупредить…
Уставшие и счастливые, они долго валялись, распластавшись на широкой кровати. И совершенно не стеснялись своей наготы. Дмитрий внимательно изучал её родинки на правом плече. А Даша чертила своим маленьким аккуратным пальчиком невидимые фигурки на груди Дмитрия. Нежно поглаживала волосы, иногда касалась соска и замирала. Потом, уткнувшись в бок подбородком, старалась прожечь своим жгучим взглядом Дмитрия насквозь, наблюдая за его реакцией. Он это чувствовал и сразу оживал. Руки тут же приходили в движение.
– Дашка, какая же ты хорошая! Я тебя очень-очень люблю! – уже в который раз за вечер повторял, весь сияя от счастья, Дмитрий.  – Ты самая лучшая насвете!
– А я тебя а-ба-жаю! – по слогам произнесла Даша. – Мне тоже рядом с тобой очень и очень хорошо!
– Ну почему, почему судьба разлучила нас? Ведь мы же созданы друг для друга. Почему мы расстались и пошли по жизни совершенно разными дорогами? Как несправедливо обошлись с нами небесные силы.
– Да причём тут небесные силы? Сами глупенькие ещё были, наломали дров. Вот теперешний бы разум нам тогдашним…
– И что былобы? Мне кажется, я и в молодости достаточно трезво смотрел на жизнь.
Даша не выдержала и засмеялась.
– А что я такого сказал? – тут же отреагировал Дмитрий и привстал на локте.
– Димочка, ты успокойся, пожалуйста, – немного отдышавшись и глядя ему прямо в глаза, также тихо и загадочно сказала Даша. – Вот не хотела, как говорится, ворошить прошлое. Но всё же спрошу. Скажи, ты никогда не жалел, что не переспал со мной до армии?
– А почему ты об этом спросила? Да у нас же тогда просто и не могло ничего такого произойти, мы даже не целовались. Дружили, ходили на пионерском расстоянии. Стыдно признаться, но ведь я даже руки твоей боялся коснуться. Будешь снова смеяться, но это действительно так. Как сейчас помню, иду рядом, словно истукан, мелю языком всякую чушь. А вот обнять тебя не решаюсь. Ругаю себя самыми последними словами и сам себе говорю: вот дойдём до того столба и обниму. Но рука не слушается. Тогда снова себе даю установку: вон до того дерева дойдём, тогда обязательно обниму. Но опять не решаюсь. Ребёнок был совсем…
– А представляешь, мне каково было? Приду в общежитие от тебя, а девчонки наперебой: ну что, целовались? Нет, говорю, пока ещё не дошло до этого. А самой, поверь, совсем было не до смеха…
– Даш, ну прости. Вот таким телком я тогда был. Ну не мог я ничего с собой поделать. Влюбился в тебя с первого взгляда. Но был, по сути, ещё пацан пацаном.
– Ну ладно, так и быть, за это прощаю. А вот ответь ещё тогда на такой вопрос: почему ты не тронул меня на самих проводах, даже спать со мной наотрез отказался?
– А вот с этого места поподробней, пожалуйста, – Дмитрий от неожиданности даже присел и пристально посмотрел Даше в глаза. – Как так «наотрез отказался»?
– Ты что, действительно ничего не помнишь? Или хочешь услышать мою версию?
– Да клянусь, даже не пойму о чём ты!
– Ну как же?Ты ведь сам говорил, что твоим родителям я понравилась, и они меня всерьёз считали твоей невестой.
– Да, так всё и было. И мама, и отец к тебе очень нежно относились. Нашу с тобой разницу в возрасте в два годабатя, помню, назвал просто идеальной. Дескать, пока я служу, ты достигнешь совершеннолетия.
– А бабушка твоя, помнишь, нам постельку постелила в своей комнате, а сама к соседке собиралась на ночь уйти. Только ты ведь её заругал за это. И меня обидел, начал что-то рассуждать о том, что не стоит поддаваться минутной слабости. Я до сих пор твои слова помню: «потом ведь оба жалеть об этом будем»…
– Бред какой-то! Ой, извини. Да не было ничего такого! Пойми, я просто не мог так поступить. Отказаться от своего счастья? Нет, или мне память напрочь отшибло, или я просто болван? Ты ведь, надеюсь, не придумала всё это?
– Я что, похожа на идиотку?
–Ну прости, любимая. Прости, моя сладкая. Это я дурак набитый. Начитался в юности правильных книжек. А сам – настоящим телком был.
Некоторое время лежали молча, не касаясь друг друга. Потом Даша не выдержала:
– Димочка, а что у тебя с поездкой в Японию? Что-то ты молчишь, как партизан. Когда рейс-то?
– А никогда, – отрешённо ответил Дмитрий, глядя в потолок.
– В смысле?
– В прямом. Никуда я уже не лечу. Звонили из нашего посольства, сказали, что контракт с японской стороной расторгнут в связи с форс-мажорными обстоятельствами. Там большие разрушения. Сильно пострадали не только жилые дома, но и культурные учреждения. Предложили отсрочить реализацию данной программы на год.
– Вот те на! – всплеснула руками Даша. – И что же теперь? Что намерен делать?
– Созвонился  с директором труппы. Он в шоке – коллектив распался. Некоторые из ребят не захотели возвращаться назад, решили работать индивидуально. Хотят за это время выучить японский язык, чтобы в дальнейшем быть более востребованными. Остальные на чемоданах. Ждут возможности, чтобы вернуться назад в Питер.
– А ты что решил?
Дмитрий встал, накинул на себя домашний халат. Прошёлся молча по комнате.
– Дим, ну не томи, – взмолилась Даша. – Ты-то что намерен делать?
Дмитрий подошёл к Даше. Обнял её. Потом принялся целовать ей руки. Нежно прикладывался губами к каждому пальчику, затем перешёл на запястья, плечи, шею. С жадность вдыхал неповторимый аромат её тела и молчал.
– Дима, ты меня пугаешь! – не выдержав затянувшейся паузы в разговоре, строго сказала Даша. И попыталась отстраниться от него.
– Не могу я без тебя! – выдавил из себя Дмитрий. – Я ведь только сейчас почувствовал себя счастливым. Сама судьба распорядилась так. Разлучив нас в молодости, онасейчас предоставила нам с тобой шанс. В общем, я остаюсь!
Даша не стала перебивать Дмитрия. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и сама не понимала, что происходит. В её душе царило смятение. Чтобы снять напряжение и направить разговор в правильное русло, она неожиданно предложила:
– Ну что ж, тогда наливай по такому случаю. В  непростой ситуации на трезвую голову решения не принимают! Шучу-шучу.
В приглушённом свете уютного гостиничного номера заискрилось в бокалах белое вино. Грозди зелёного и черного винограда эффектно свисали из неглубокой вазы. По всему помещению витал дурманящий запах только что очищенных мандаринов.
–Ну давай за Сахалин! – с искоркой в глазах сказал Дмитрий и поднёс бокал к Дашиной руке.
– За нас! – как бы подытожив, всё ещё с нотками грусти в голосе произнесла Даша. – Пусть у нас всё будет хорошо!
– Любимая, Дашенька моя ненаглядная, – оживился Дмитрий, зарываясь лицом в Дашиных волосах, – всё у нас с тобой будет замечательно! Я в этом просто уверен!
И хрустальный, мелодичный звон бокалов заглушил льющиеся из лежащего на столе ноутбуказвуки. Дмитрий и Даша слились в долгом, сладостном поцелуе.
Потом выпили ещё, и Дмитрий, влекомый неведомой силой ивесь сгорая от нетерпения и сияя от счастья, поднял Дашу на руки и понёс к кровати. А она болтала в воздухе босыми ногами и смеялась.
–  Даш, а Даш, – разгорячённо шептал он,  – я так…
– Да дам, дам! Куда я теперь денусь? – полушутя-полусерьёзно, прикрыв свои обворожительные карие глаза, ответила тихим томным голосом Даша. – И откуда в тебе столько силы?Смотри не умри на мне.
– О, это было бы наивысшим блаженством! – парировал Дмитрий. – Только не сейчас. Лет этак через «цать».
– Это сколько? – не унималась Даша,увлекая за собой Дмитрия.– Двадцать, тридцать? А может, все сто тридцать?
– Именно так! – разгорячённо шептал Дмитрий, и проваливался от Дашиных прикосновений с головой в совершенно иной мир. Туда, где  отключается разум и наступает неописуемое торжество природных инстинктов…
До самого утра Даша проспала на руке Дмитрия. Иногда, вздрагивая от его мирногопосапывания, она на секунду открывала глаза, обводила взглядом комнату и снова уходила в забытьё.
Когда забрезжил рассвет, какие-то признаки жизни начал подавать и Дмитрий. Ещё во сне его сильные руки стали шарить под одеялом, лаская Дашину грудь. Нежные, сладостные поцелуи, как из рога изобилия,снова и снова осыпали всё её тело.
– Да уймёшься ты или нет, медведь? – ласково прошептала Даша в разгорячённоеухо Дмитрию. – Сколько нам уже лет с тобой, ты не забыл? В молодости нужно было быть таким.
– А я навёрстываю! – быстро нашёлся Дмитрий. – Для тебя всё берёг, не растрачивал свой потенциал.
И вихрь страстей снова закружил их в своём водовороте  чувств.
А когда наступил новый день и за окном стало шумно и тесно от спешащих по своим делам людей и проезжающих машин, Даша засобиралась домой. Подкрашивая глаза перед зеркалом, вдруг решила вернуться ко вчерашнему разговору:
– А как же твоя семья? Что жене, сыну скажешь? Я имею в виду, как объяснишь им, почему решил остаться на Сахалине?
– Да всё уже улажено. Все предупреждены.
– И какова их реакция?
– Нормальная реакция. Поживут пока одни. Буду, конечно, помогать. А там видно будет.
Дмитрий подошёл к Даше и стал ластиться к ней, словно кот. Губами прислонился к её волосам, поцеловал нежно в ухо, шею.
– Дим, ну не надо. Размажешь всё.
– Я аккуратно, любимая.
– Давай поговорим, как дальше-то жить будешь. Что с работой, жильём? Я, если честно, пока не готова резать поживому. Для мужа это будет ударом. Надо как-то подготовить его. Да и дети не поймут. Скажут, ополоумела на старости лет. Хотя мне с тобой действительно очень-очень хорошо. Ты умный, сильный, надёжный. И меня, вижу, любишь по-настоящему.
– Даш,  в принципе, все вопросы уже решены. Я, когда узнал, что наш творческий коллектив распался, сам сильно расстроился. Целый день ходил по городу, всё не мог прийти в себя. Все планы в один миг рухнули. У меня же сольный диск уже наполовину готов. Думал, к осени его записать полностью и устроить концерт по этому случаю. Раскрутить его рассчитывал с помощью влиятельных в шоу-бизнесе людей. А тут – на тебе, обухом по голове.
В общем, ноги сами привели меня к нашему училищу. Решил подняться, пройтись по коридорам. Сам не заметил, как очутился в кабинете директора. Начались расспросы. В итоге –  с понедельника я туда выхожу на работу. Буду преподавать сольфеджио, музыкальную литературу, вокал, а также сольное и хоровое пение. Так что нагрузка, дай Бог! В перспективе можно организовать детскую вокальную группу. Наработок у меня немало. Если что, друзья подкинут пару-тройку программ. Так что всё складывается как нельзя лучше.
– А с жильём, с жильём-то что? – не унималась Даша. – Снимать будешь?
– Уже снял однокомнатную квартиру в пяти минутах ходьбы от училища,  то бишь колледжа, – как-то обыденно произнёс Дмитрий. – Тамдаже пообещали возмещать расходы.
– А почему молчал? – бросила Даша укоризненный взгляд на Дмитрия. – Если бы сама не спросила, так бы и держал меня в полном неведении? Ну, признавайся!
– Любимая, я просто не успел тебе об этом сообщить. Думал, перееду, тогда и скажу. Боялся сглазить, слишком хорошо всё устраивается. Даже самому до конца ещё не верится.
– Понятно, – с напускной холодностью и стальными нотками в голосе произнесла Даша. – С тобой всё ясно, дорогой. Значит, Сахалин не отпускает?
– Ну да! – виновато, совсем по-детски, заморгал Дмитрий. – Не отпускает. И ты прекрасно знаешь, почему.
Ровно в 14.30, как и обещал, Дмитрий позвонил Даше. Первым делом поинтересовался, не хватился ли её муж. Всякое ведь бывает в семейной жизни. Чисто теоретически, мог же он вернуться из рейса на сутки раньше. Но как говорится, всё обошлось.
Слушая Дашин голос, улавливая малейшие интонации, Дмитрий всё больше осознавал, насколько всецело она овладела им. Другие женщины его уже просто не интересовали. В считанные дни, тихо и незаметно Даша вытеснила всех из его сердца. И это состояние полной несвободы его ничуть не тяготило. Напротив, Дмитрий был горд и счастлив от того, что наконец-то он может подолгу разговаривать со своей возлюбленной, целовать её руки, шею, грудь, дарить свою ласку, сгорая в огне страсти. Дарить ей сладостные минуты счастья, наслаждаясь красотой и величием природы.
В условленный час позвонила Даша. И они снова проболтали  почти полчаса. Даша воодушевлённо рассказывала Дмитрию о своих талантливых ребятишках в детском саду, восторгалась их сообразительностью и непосредственностью. Сетовала на холод в группах и зануду завхоза, который не позаботился летом о качественном ремонте системы теплоснабжения, а теперь сваливает свою вину на городские коммунальные службы. О семье и бытовых трудностях предпочитала молчать. Если и поминала кого-то из своих, то вскользь, ненароком.
Примерно также вёл себя и Дмитрий. Жена и сын сейчас для него были далеко-далеко. Но не только потому, что их разделяли почти десять тысяч километров. Просто места в его душе для них не было. Они остались где-то там,  в его прошлой жизни. И смотрели на него с укором только с немногочисленных фотографий, которые Дмитрий второпях сунул в чемодан перед самым вылетом. Их он почти не вспоминал. Звонил редко, разговаривал довольно сдержанно, о своей сахалинской жизни говорил неохотно и ни во что не посвящал. Единственное, пообещал сыну, что летом обязательно сводит его на рыбалку и научит готовить из кетовой икры «пятиминутку». А ещё покажет знаменитые сахалинские лопухи, которые вырастают выше человеческого роста. Всё это он конечно же выполнит. Только до этого всего ещё нужно дожить. А пока пусть лучше занимается в школе, не ленится ходить в бассейн. Здесь, на Сахалине, уж точно есть где поплавать.
7

Неделя пролетела вся в делах и заботах.
Дмитрий без особого труда влился в новый коллектив. Целиком погрузился в работу. Дрязги между преподавателями и подковёрную возню, что характерно практически для всех школ любого уровня нашего государственного образования, он старательно обходил. На колкости, подначки и завистливые взгляды коллег просто не обращал внимания. Со студентами держал необходимую дистанцию, был в меру требователен. С их родителями, если приходилось общаться лично или по телефону, тоже вёл себя предельно вежливо и корректно.
Снятая квартира его тоже полностью устраивала. Жизнь постепенно входила в русло и сулила только положительные эмоции. Дмитрию практически всё нравилось. Совершенно неожиданно для себя в один прекрасный момент он понял, что даже островной климат действует на него очень положительно. Ему нравятся большие снега, лёгкий ветерок, яркое, приветливое, умытое в Тихом океане солнышко. Да и сами сахалинцы ему по душе – добрые, открытые, приветливые и совершенно нежлобливые. Уж не станут мелочиться по всяким пустякам. Очень легко с ними рядом, комфортно.
Двадцать пять лет назад, в годы его юности, наверняка всё было также. А может быть, ещё и лучше, чище, светлее. Но тогда этого как-то не замечал. Впрочем, и сравнивать ему тогда было не с чем. Кроме Сахалина, он в ту пору нигде и не был.
В Питере тоже, по большому счёту, народ неплохой. Но всё равно не тот. Нет душевной широты и искренности. Этими качествами обладают, наверное, только островитяне. Потому что здесь по-другому жить просто невозможно.
Вечером на пороге нового места обитания Дмитрия вся сияющая появилась Дашас двумя сумками в руках. Глаза её сверкали радостью и счастьем. А щёки пылали с мороза, словно их намазали свёклой.
– Ну, показывай свои апартаменты, – своим звонким голосом выпалила она сразу от дверей, – посмотрим, как живут наши деятели искусства.
Дмитрий театрально развёл руками:
– Пожалуйте, милости просим в наши хоромы, боярыня Морозова. Вот, полюбуйтесь, как прозябают заслуженные артисты матушкиРоссии. Не живут, а только маются без женского глаза и тёплого, сердечного слова. Вместо блинов со сметанкойвынуждены питаться полуфабрикатами да корейской лапшой. Прими уж к сведению, матушка, чаяния народа.
– Димка, – бросилась Даша на шею Дмитрию, – ты как в воду глядел. Я ведь сегодня блинчиков фаршированных принесла, варенья, мёду и различных солений. Тебе ведь сейчас питаться хорошо надо. А главное, чтобы пища была здоровой. Ты знаешь, я не очень доверяю этим забегаловкам и всякимтам хот-догам и гамбургерам.
– Любимая, какая же ты умничка! – Дмитрий принялся целовать Дашу в щёки, глаза, шею, одновременно стягивая с неё шубку. – Замерзла, моя хорошая? Как же ты всё это дотащила? Почему не позвонила, я бы встретил.
– Да ерунда! – отмахнулась Даша. – А картошка у тебя есть? Я банку своей капусты ещё прихватила и говядинки немного. Борщ хочу тебе приготовить. Подходящая кастрюля, небось, найдётся в этом доме?
– Дашенька, сладкая ты моя! – не утерпел Дмитрий и снова стал усыпать её поцелуями. – Хозяюшка моя ненаглядная! Точно не пропаду теперь, потому что ты рядом.
– Не пропадёшь! – с надеждой в голосе тут же отреагировала Даша. – Уж я-то позабочусь об этом.
А потом добавила:
– Если сам, конечно, не захочешь этого.
– На что это ты намекаешь? – в недоумении поинтересовался Дмитрий. – А ну раздевайся! По попе тебя за такие слова.
–Ну всё, всё. Пошутила я, – быстро погасила создавшееся недоразумение Даша. – Давай ставь на плиту воду и чисть картошку, а я пока с мясом разберусь. Будем ужин готовить. Я ведь тоже только с работы. Даже домой не заезжала. А это всё ещё утром с собой взяла.
– Слушаюсь и повинуюсь! – бодрым солдатским голосом отчеканил Дмитрий, приложив правую руку к виску, а левой прикрыв макушку, имитируя головной убор.
А потом поинтересовался:
– Даш, а кто печку у тебя сегодня топит, дочь?
– Нет, маму попросила. А ты что, против?
– Дашенька, любимая моя, солнышко моё! – заворковал в ответ Дмитрий. – Как ты такое могла подумать? Я только «за».
– Ах ты лисёнок! – ласково пожурила его Даша. – Давай работай, не отвлекайся.
Ужинали на кухне. За столом, стоявшим у окна, было удобно. Перед приходом Даши Дмитрий сделал в квартире влажную уборку. Поэтому всё вокруг сияло свежестью и белизной. Помимо обычных фруктов и дымящегося, наваристого украинского борща в центре стола, на самом почётном месте красовалась  горбушовая икра. Её Дмитрий купил ещё вчера, возвращаясь с работы. А вот хрустальная вазапод неё в виде пузатой рыбы, была Дашиным подарком, который она тоже сегодня принесла с собой, потому что была уверена, что в холодильнике икра непременно найдётся. Такой красоты даже у неё дома ещё не было. Даша купила её в магазине буквально несколько часов назад, когда бегала во время обеденного перерыва платить за электричество.
Из соседней комнаты доносились звуки любимых мелодий. Дмитрий и Даша были веселы и много шутили. Делились друг с другом новостями с работы, рассуждали о положении дел в регионе, говорили о суровой сахалинской зиме. И ни словом не обмолвились о превратностях судьбы, котораямного лет назадсыграла с ними злую шутку, разлучив их.
– Кстати, а у меня для тебя сюрприз! – соскочив со стула, объявил Дмитрий. – Через пару недель в Южный со своим концертом приезжает Вика Цыганова. Я с ней лично знаком, вместе как-то выступали на одном важном мероприятии. И знаешь, даже сошлись характерами. Мы же оба дальневосточники. Она из Хабаровска, а я для питерцев так и остался сахалинцем.
–  Хочешь сказать, и билеты уже купил?
– Ну да. Второй ряд.
– Какой ты молодец! – ещё ярче засияли Дашины глаза. – Обожаю Викулю! Хорошие песни исполняет, правильные. Не эту, как её, попсу всякую, от которой всех тошнит уже. 
– Значит,идём!
– Да по-любому, как говорят мои дети. Обязательно сходим! – ответила Даша. Потом помолчала и с некоторой грустью добавила:
– А знаешь, я не выбиралась в свет уже лет десять. Так что, Димочка, спасибо тебе, что постепенно возвращаешь меня к нормальной жизни.
– Я очень рад, моя любимая! Мне так хорошо с тобой, так легко. Мне даже кажется, что мы с тобой понимаем друг друга с  полуслова. Правда ведь?
Но вместо ответа Даша вдруг встала со стула и вышла в прихожую. А вернулась с бумажным пакетом в руках.
– У меня тоже сюрприз! – загадочно приподняв к потолку свои обворожительные глазки, сказала она. – А ну, добрый молодец, отгадай, что здесь?
– Сушёная корюшка! – не задумываясь, выпалил Дмитрий.
– А вот и нет! –слегка потрепала пакет Даша. – Думай, давай.
– Шарф!
– Не съестное и не из одежды! – начала подсказывать Даша.
– Тогда сдаюсь.
– Ну что новосёлу обычно дарят, кроме посуды?
– Неужели котёнок?
– Эх, ты! А ещё, небось, юным следопытом в школе был.
И Даша принялась бережно распаковывать содержимое. Поставив свёрток на край стола, она сорвала плотную обёрточную бумагу, потом ножницами аккуратно разрезала целлофановую плёнку и извлекла живой цветок в коричневом горшке.
– Какая прелесть! – не удержался Дмитрий. – Как же его зовут? Я такого даже не видел.
– Называется он антуриум, – словно учительница ботаники, стала пояснять Даша. – Бывает различных расцветок и цветёт очень долго.Мне вот понравился ярко-красный.
– С ума сойти! – не переставал восторгаться увиденным Дмитрий. – Я его уже полюбил, как тебя, с первого взгляда. Только надо почитать, как за ним ухаживать: любит ли свет, часто ли поливать?
– Вот сюда, на подоконник, и поставь, – по-хозяйски распорядилась Даша. – Сторона эта солнечная. Сильно не заливай. Достаточно поливать его раз в неделю. И листья не забывай протирать влажной тряпочкой. Побрызгаешь из бутылки, потом нежно с обеих сторон протрёшь. Уловил?
– Дашенька, родная моя! Какая же ты у меня заботливая!
Дмитрий наклонился к Даше и начал нежно целовать её глаза, лоб, щёки, губы, шею.
–Ну всё, мой хороший, всё! – дав Дмитрию немного понежиться, Даша тихонько снова усадила его за стол. – Мы же ещё мои блинчики не попробовали.
– Не убегут никуда от нас блинчики!
При этих словах Дмитрий поднял Дашу на руки и, усыпая лицо, шею и руки поцелуями, понёс в ванную комнату, где её ждали новое большое махровое полотенце, оригинальный, на тоненьких тесёмках, халатик и персональные домашние тапочки.
Спустя некоторое время они блаженно валялись на ещё довольно крепком диване, едва прикрывшись новой цветастой простынёй.
– Дим, ну почему ты тогда вот таким не был? – неожиданно спросила Даша, делая ударение на слове «тогда».
– Просто не созрел ещё до подвигов, – сходу уловив нить разговора, отозвался Дмитрий. – Я же тебе уже говорил, что у меня запаздывало физическое развитие. Когда в армейку уходил, ещё даже не брился. Представляешь?
– Представляю, – вздохнула Даша, надув свои красивые, чуть припухшие от длительных поцелуев губки. – А мне знаешь как обидно…
– Дашенька, милая! Ну что ты? Забудь уже. Что было, то прошло. Давай послушаем эту песню. Очень красивая песня. Как будто Стас Михайлов мои мысли прочитал.
И Дмитрий, откинувшись навзничь, закрыл глаза. Боль, тоска и сердечные переживания, казалось, целиком овладели им в эту минуту.

О тебе все мои стихи,
Для тебя – свет в моём окне.
Замолю я твои грехи.
Жаль, что приходишь лишь во сне...

По тебе слёзы льёт душа,
Стёрты все обещания.
Но в моём теле, чуть дыша,
Теплится ожидание...

Ты – моя королева вдохновения,
Ты – моя повелительница снов,
Ты – моя! Но судьбы хитросплетения
Не дают нам с тобой быть рядом вновь...
– Дашенька, любимая моя! – произнёс взволнованно Дмитрий, – это же не просто откровение, а настоящий крик души! До слёз меня прошибает эта песня. Но одно слово я бы здесь поменял: не «твои» грехи, а «мои». Ты у меня безгрешная. Ты – Богиня!
Но Даша ничего не ответила. А Стас Михайлов своим проникновенным пением продолжал терзать сердце Дмитрия. Уже в дуэте с женским, не менее сильным голосом, идущим откуда-то из глубины, он просто вынимал из Дмитрия душу.

Не смогли мы сберечь любовь,
Не нашли мы свой верный путь.
Я пишу фразы через боль,
Мне тебя больше не вернуть…

Когда звуки стихли, Дмитрий и Даша ещё долго находились в отрешённом состоянии. Они молчали, думая каждый о своём. Давно уже играла другая музыка, но в их сердцах по-прежнему звучали отголоски этой чистой, откровенной, полной боли, слёз и душевных переживаний песни.
– Дима, ты очень хороший человек, – первой нарушила молчание Даша. – И мне ты по-настоящему дорог. Но вот зачем ты меня идеализируешь? Придумал, создал своим богатым воображением мой образ и маешься всю жизнь. Но то была твоя юношеская фантазия, пойми. Я совсем другая. Я хуже. Я обыкновенная русская баба, затюканная бытом и семейными проблемами, со своими заскоками и выкидонами. А теперь ещё с кучей болячек и выжатая, как лимон. Слышишь? Я вот и цветок сегодня принесла, чтобы хоть немного искупить свою вину перед тобой.
– Какую ещё вину? О чём ты говоришь? – недоумённо поднял голову Дмитрий. – Это на самом деле очень чудный подарок. И я очень благодарен тебе за него. Буду за ним ухаживать и тебя вспоминать. Разговаривать с ним буду, доверять все свои сердечные тайны. А слушай, это действительно очень здорово, что у меня есть теперь живое существо, с которым можно общаться. Но самое главное, что это частица тебя, моя любимая. Моя Дашенька, моё солнышко, мой цветочек аленький.
– Димочка, это ты – ангел во плоти! – сменила вдруг гнев на милость Даша. – Ты весь такой чистый и светлый. Я тебя даже обидеть не могу, если бы и захотела.
– Да ладно, что ты ещё такое говоришь? Не хватало нам ещё обижаться друг на друга. Не для этого мы встретились через столько лет разлуки. Правда ведь?
И Дмитрий снова принялся целовать Даше руки.
– Дим, погоди, – пытаясь настроить его на более серьёзный разговор, проявила настойчивость Даша. – Знаешь, я уже несколько ночей не сплю, всю жизнь свою перебираю. А зачем – сама не пойму. Много чего передумала. Молодость свою вспомнила. Какой же дурёхой я была! Как тебя своими бабскими бзиками мучила! Перед собой стыдно становится, понимаешь?
– Ничего не понимаю, – так же благодушно ответил Дмитрий. Глаза его по-прежнему сияли, излучая нежность и любовь. – А вот что не спишь – это очень плохо. Скажи, что тебя так тревожит?
– Да вот, мысли всякие нехорошие в голову лезут. Груз какой-то на душе лежит, а снять не могу. Гложет что-то изнутри.
И Даша сжала свои кулачки, приложив их к груди.
– Слушай, а давай в церковь сходим, – предложил воодушевлённый Дмитрий. – А что, я крещёный. И сына своего тоже покрестил. Правда, редко посещаю храмы. А посты и вовсе не соблюдаю.
– Дима, а почему ты мне про свою семью ничего никогда не рассказываешь? – поинтересовалась Даша. – Мне же очень интересно.
– Ты мне, красавица, зубы-то не заговаривай! – хитро посмотрев Даше прямо в глаза, нараспев произнёс Дмитрий. – Так что по поводу церкви? Когда идём?
– Да хоть завтра! Кстати, я об этом и сама думала.
– Вот и отлично!
– А теперь, Димочка, давай рассказывай мне о своей семье. Теперь я с тебя не слезу.
– Ну, хорошо. Как говорится, назвалась груздем… Так что я готов, ну-ка,побори меня. Я так люблю, когда ты… У меня аж голова кругом идёт.
И Дмитрий повалился на спину, увлекая за собой Дашу.
– Какой же ты ненасытный! – ласково прошептала Даша. – А как же твоя семья?
– Потом, потом, моя сладкая! – разгорячённо прошипел Дмитрий. – Всё потом…
Они снова были на седьмом небе от счастья. Целовались, миловались, танцевали босыми на холодном полу. Дмитрий в шортах с пальмами, Даша – в его любимой красной футболке с надписью «СССР».  В двенадцатом часу Дмитрий вспомнил про борщ и пожелал его отведать. Когда он был ещё горячим, прямо с плиты, попробовать не получилось.  Ведь они с Дашей в это время были увлечены другими, более важными делами. И вот теперь его здоровый, крепкий организм вдруг потребовал подкрепления.
С лёгкостью они переместились снова на кухню, где много разговаривали, не переставая обжиматься.
Борщ Дмитрий ел аппетитно и всё нахваливал Дашу.
– Хозяюшка ты моя! – приговаривал он.  И ласково добавлял:
– Любимая, каждый день ел бы всё, что ты приготовишь. Вкусно, просто слов нет! А кстати, ты умеешь готовить холодец? Очень его уважаю, когда он приготовлен по-домашнему, с перчиком, чесночком…
– Легко! – тут же отреагировала Даша. На 23 февраля принесу. Хочешь?
– А то! – подыграл ей Дмитрий. – Просто мечтаю!
Усадив Дашу к себе на колени, Дмитрий уплетал за обе щёки салат из кальмаров, слегка приправленный майонезом, который Даша тоже принесла с собой. Гладил её красивые маленькие ручки, то и дело прикладывая ухоженные пальчики к своим щекам, словно согреваясь ими.
– Какой ты уже колючий! – недовольно надула губки Даша. –Как ёжик.
– Сейчас поправим! – весело ответил Дмитрий. – А ты пока чайку завари. Вот этого, зелёного. Хорошо?
 Дмитрий тут же подскочил со стула, нежно усадив Дашу на своё место, и направился в ванную комнату. Произошло это так быстро и неожиданно, что она его даже не успела остановить. Бриться в первом часу ночи было совсем необязательно. Но всё равно ей было приятно оттого, что рядом с ней находился мужчина, к которому она совсем неравнодушна, к тому же готовый без промедления выполнить любой её каприз.
Намыливая щёки, он вдруг вспомнил, как ещё несколько часов назад с мокрой тряпкой летал по квартире, делая влажную уборку. Это стало для него настоящим ритуалом. Перед приходом Даши Дмитрий непременно протирал везде пыль, мыл полы, пылесосил. Застилал постель свежей простынёю и менял наволочки на подушках. Ведь всё должно было выглядеть безупречно. А сегодня он ещё и небольшой ремонт Дашиного халатикаучинил, у которого оторвалась одна бретелька.
С самой солдатской службы Дмитрий не держал в руках иголки. Но на этот раз надо было видеть, с какой любовью он пришивал эту самую тоненькую полоску из цветастой шёлковой ткани. А закончив это нехитрое дело, вдруг поймал себя на мысли, что сроду с ним такого ещё не было. И если бы кто-то всего лишь полгода тому назад сказал ему о том, что он будет с упоением заправской домоправительницы заниматься штопкой и глажкой женского белья, он бы рассмеялся ему в лицо. Но теперь всё выглядело совершенно иначе.
Весёлый и счастливый, Дмитрий скоблил станком лицо и что-то мурлыкал себе под нос. Буквально вечером, перед приходом Даши, он принял  контрастный душ и побрился. Был свеж и весь горел от нетерпения увидеть свою любимую. И вот теперь делает это снова. Да и пусть! Что ему, трудно, что ли, лишний раз побриться? Совсем нет! Главное, что любимая рядом, сидит вон в соседней комнате и ждёт его.
А он–странное дело! – всё время находится в возбуждённом состоянии и никак не может насытиться ею. Её голос, дыхание, даже запах просто магически действуют на весь его организм. А может, и правда, Даша так сильно влияет на него уже на подсознательном уровне? Своими мощными биотоками она обезоруживает его, парализует волю, затмевает рассудок и полностью подчиняет себе? Бред, настоящий бред. Что за мысли лезут сегодня ему в голову? Если уж и приводить в данном случае какие-то сравнения, то он, скорее всего, путник, припавший губами к роднику и жадно пьющий целительную влагу. Вот только утолить жажду пока не получается. А бриться дважды в сутки? Ну, что тут такого? Для своей любимой он готов это делать хоть каждые полчаса.
Даша всё это время простояла на кухне у окна, вглядываясь в силуэты ночных фонарей и разглядывая машины, припаркованные прямо у детской площадки. Такой машины, как у них с мужем, здесь не оказалось. И это немного её озадачило. Ведь он же утверждал, что в Японии эта модель очень распространена, так что с запчастями проблем не будет. А впрочем, что за бред лезет в голову? Какие запчасти? Чайник уже вскипел, а где же заварка в этом доме?
А в комнате из динамика ноутбука всё звучала приятная музыка, напоминая влюблённым об их бесшабашной молодости. Эти песни Дмитрий мог слушать хоть сутки напролёт. Они не вводили его в уныние, не навевали грусть и тоску о безвозвратно ушедших годах. Напротив, придавали сил и вселяли уверенность.
– «Не надо печалиться, вся жизнь впереди. Вся жизнь впереди – надейся и жди!», – нарочито весело запел Дмитрий, входя на кухню. – Ну как ты здесь, любимая, не скучала? Чай пить будем?
– Да не шуми ты, окаянный! – переходя на шёпот, заругала его Даша. – Всех соседей разбудишь. Мало того что музыка, шум да гам всю ночь. Так ты ещё в полный голос песни горланишь.
– Дашенька, не бери в голову, – тут же нашёлся Дмитрий. – Это же «хрущёвка». Ты не смотри, что потолки высокие. Зато стены толстые. Тогда ещё строили на совесть. Не переживай, моя любимая! И вообще, тебе злиться совсем не идёт. 
И Дмитрий обнял Дашу, начал снова осыпать всю её поцелуями, намеренно касаясь её нежных рук своей гладкой щекой. Снова усадив её к себе на колени, он с большим удовольствием пил ароматный чай с мёдом. Тихо разговаривали.
– Димочка, а можно тебя спросить: как зовут твою жену? – неожиданно спросила Даша,вдруг резко поменяв тему их беседы.
– Отгадай с трёх раз? – совершенно не меняя своего благостного настроения,  вопросом на вопрос ответил Дмитрий, заглядывая Даше в её обворожительные карие глаза.
– Да как же я отгадаю? Знаешь, сколько женских имён? Можно до утра перебирать…
– Ну, ты попробуй. Это простое имя и тебе очень хорошо знакомо.
– Татьяна?
Дмитрий отрицательно покачал головой.
– Тогда, может быть, Светлана или Екатерина?
– Холодно, – равнодушно произнёс Дмитрий.
– Вера? Надежда? Любовь? – выпалила Даша.
– Ещё холодней.
– Тогда сдаюсь.
Но тут же добавила:
– А ну признавайся, а то защекочу, – и принялась обеими руками водить  Дмитрию по рёбрам.
– Любимая моя, ненаглядная! –с некоторой грустью в голосе произнёс Дмитрий. – Супругу мою зовут так же, как и тебя, Дашей. И, по-моему, в этом нет ничего удивительного.
– Как это? – не поняла сразу Даша. – Специально, что ли, подбирал?
– Сам не знаю, так получилось, – пожал плечами Дмитрий.
–Ну ты даёшь!
Но этих слов Дмитрий уже не слышал, потому что, закрыв глаза, нежно целовал Дашину грудь и пьянел от чарующего,неповторимого аромата  её пышущего здоровьем тела.
– Дим, ты меня поразил в очередной раз, – всё не унималась Даша. – Лишний раз убедилась, что таких, как ты, в мире больше не существует.
И сама, оторвав его голову от своей груди, нежно принялась его целовать в глаза, лоб, щёки, губы.
– А что за историю ты мне хотела рассказать, связанную с цветами? – вдруг спросил Дмитрий. – Мне тоже было бы интересно послушать.
– А ты, наверно, и сам её прекрасно помнишь. Ну, как я твой букет в речку выбросила. Вот дурёха была…
– Да что-то не припоминаю такого.
– Я почему-то так и думала. А точно, ничего не помнишь?
– Клянусь.
– Тогда слушай.
И Даша рассказала Дмитрию случай, о котором она вспомнила совсем недавно в одну из бессонных ночей.
Было это летом.Дмитрий в воскресный день зашёл за Дашей в общежитие, и они пошли гулять. Где-то в тиши городской суеты набрели на живописнейший уголок: молоденькие берёзки после прошедшего ночью дождя благоухали своей свежестью, а вокруг всякие полевые цветы – ромашки, васильки, незабудки и огромные красно-лиловые головки полевого клевера. Дмитрий не утерпел и кинулся собирать для Даши букет.
Получился он не просто красивым, а изумительным и на редкость оригинальным. Такого не встретишь ни в одном самом шикарном цветочном павильоне. Нежные, издающие неповторимый тонкий аромат неба и земли полевые цветы вместе с хрупкими стебельками едва пожелтевших травинок были так естественны и неповторимы, что при одном взгляде на них невольно замирало сердце.
Однако Даша очень сдержанно приняла из рук Дмитрия этот букет, не проронив в ответ ни слова. А когда они переходили по деревянному мостику небольшой ручей, остановилась на середине ивдруг бросила цветы прямо в воду. На вопрос Дмитрия «зачем ты это сделала?», смеясь ему в лицо, ответила, что устала таскать «этот веник».
Дмитрия такой поворот событийконечно же сильно раздосадовал. Но внешне он выглядел довольно спокойным. Если и проявлялась на Дашу обида, то только в голосе, который стал несколько глуше и слегка дрожал. Единственное, что он произнёс: «Ну, дала бы его мне. А я бы у общежития тебе снова его вернул». Настроения гулять уже не было, и они  короткой дорогой вернулись назад.
На танцы в тот вечер оба не пошли и несколько дней вообще не встречались. Но потом «пионерские» отношения возобновились. А об этом случае больше никогда не вспоминали. Спустя время о произошедшем в одну из летних прогулок довольно странном инциденте Дмитрий забыл напрочь. И сегодня, слушая Дашин рассказ, он наотрез отказывался верить в то, что такое когда-либо случалось с ними.
– Если это действительно правда, – улыбаясь, глядя Даше в глаза, спросил Дмитрий, – то хотя бы сейчас мне скажи: а зачем, для чего ты так сделала?
– Хотела позлить тебя.
– Не понял?
– Ну, вывести тебя из себя. Чтобы ты разозлился, начал кричать на меня. Может, обзывать там всякими последними словами…
– Всё равно не пойму, с какой целью ты решила выкинутьтакое коленце?
– Ой, да как тебе объяснить? Ну, понимаешь, надоело рядом с собой видеть такого паиньку – скромного, наивного, до жути застенчивого, рассудительного мальчика. Слишком правильного такого. А мне жетогда хотелось, как говорится, острых ощущений. Вот и всё…
Но после недолгой паузы добавила:
– Димочка, хороший мой! Прости меня за ту выходку. Дура была. Шило в одном месте сидело. Давай спишем всё это на возраст. Ну что, мне было тогда всего 15 лет.
– Любимая моя! Девочка! –нежно прижимая к своим губам Дашины ладошки, как можно ласковей произнёс Дмитрий. – Я совсем не обижаюсь. Оба мы с тобой были хороши! Ну что тут поделаешь?
– Димочка, – чмокнув его быстро куда-то в ухо, сказала Даша. – Ты просто камень с моей души снял.
– Так вот почему ты антуриум принесла? – догадался Дмитрий.
– Отчасти да, – согласилась Даша. – Вот, вину свою перед тобой хочу загладить. Ты прощаешь меня?
– Да я и не держал никогда на тебя зла. Сам знаю, что был телком на верёвочке. Хотя отлично понимал, что девчонкам в таком возрасте нравятся совсем другие, скажем так, хулиганистые парни. Но ничего не мог с собой сделать…
Снова помолчали.
– Даш, а давай нашему антуриуму имя какое-нибудь придумаем, – загадочным голосом произнёс Дмитрий. – Например, Красно Солнышко. А что, смотри, какой у него большой ярко-красный цветок. Буду так к нему по утрам обращаться. Представляешь: за окном зима, метель, а нам вдвоём с ним дома тепло и солнечно. А вот эти листья – твои ладошки. Они, собственно, и держат солнышко.И совершенно не боятся обжечься. Потому что сами небесной чистоты.
– Фантазёр ты, Димка! – улыбаясь, сказала Даша.
А потом добавила:
– Но мне эта твоя идея понравилась. А что? Красно Солнышко! Звучит красиво.
Снова этой ночью они почти не сомкнули глаз. Поспали, ну, может быть, час или два. Весело, непринуждённо болтали, вспоминали свою молодость, рассуждали о трудностях бытия. Пытались заглянуть в будущее. Точнее, делал это всегда Дмитрий. А Даша к таким разговорам относилась сдержанно и всякий раз уходила от прямых вопросов по поводу их дальнейшей судьбы. Просила не торопить события. И Дмитрий её прекрасно понимал. Ведь очень непросто резать по живому, всё-таки двое детей и внук-крошка. Мужа-дальнобойщика он в расчёт не брал. Как-нибудь переживёт. О своих жене и сыне старался тоже много не говорить. Похоже, решение на этот счёт было им уже давно принято…

8


Зима пролетела быстро. Погожих солнечных дней стало больше. Снегопады прекратились. Правда, последний циклон обрушился на остров в конце марта и причинил всем немало хлопот. За двое суток выпала сразу полуторамесячная норма осадков, завалив все дороги и на некоторое время парализовав жизнь в городе. Автобусы и маршрутки не ходили. Оставленные во дворах японские малолитражки, «микрушки», различные джипики и солидные джипы почти по самые крыши были засыпаны плотным белым снегом. Кое-где торчали лишь антенны, и хозяева машин, чтобы обезопасить свои автомобили от наезда тяжёлой снегоуборочной техники, повтыкали рядом деревянные рейки с красными тряпками, пытаясь хоть как-то обозначить присутствие своих железных коней. Кто-то прокапывал настоящие траншеи к своим  автомобилям и предупреждал по телефону начальство, что прибыть на работу пока не может.
Для Дмитрия, отвыкшего от таких сюрпризов погоды, всё было в диковинку. Хотя где-то в глубине памяти он всё же нащупал тайник и вспомнил, что в годы его детства снега было никак не меньше. Что из-за сильных снегопадов в школе почти каждый год на несколько дней отменяли занятия. И тогда вся детвора высыпала во дворы и, вооружившись лопатами, строила настоящие замки со множеством лабиринтов.
За зиму Дмитрий с Дашей стали ещё ближе и роднее друг другу. Каждую субботу она приезжала к нему с полной сумкой варений-солений. Вместе они с большим удовольствием готовили различные блюда. Больше всего им нравилось варить борщи, супы и свекольники. Очень любили пышный омлет с кусочками колбаски. ЕгоДмитрий, как правило, готовил сам и очень гордился своими навыками в кулинарном искусстве.
Иногда выходной день они проводили в городе. С большим удовольствием посетили краеведческий музей, ходили по различным выставкам.
Когда дети были маленькими, ходить на подобные мероприятия у Даши просто не было времени. Потом затянул быт. О различных новинках в области культуры она узнавала только из выпусков новостей местных телеканалов. Если и вырывалась на свободу, то только в День города, чтобы пройтись по многочисленным рядам садоводов и огородников, порадоваться за своих земляков, работающих так же, как и она, на своих участках от рассвета до заката. А заодно – отдохнуть душой перед очередным сезоном дождей, плавно переходящим в зиму, и запастись кой-какими семенами овощей. 
Успевали они ходить и на концерты звёзд российской эстрады. Кроме Вики Цыгановой, Дмитрий с Дашей побывали на концертах Стаса Михайлова, Григория Лепса и одной из самых талантливых кавээновских команд «Уральские пельмени». Но особенно им понравился концерт любимого в народе неподражаемого творческого коллектива «Золотое кольцо» и обожаемой всеми Надежды Кадышевой. Но вовсе не потому, что были истинными поклонниками народной песни. Дмитрию, к примеру, глубоко в душу запали всего две-три песни из её репертуара. Честные, проникновенные истории, полные любви, нежности и трагизма, которые выдумал и сложил народ, снова возвращались к нему в яркой, золочёной оправе.
Дмитрий давно заметил, что от песен в исполнении Надежды Кадышевой брошенным и одиноким женщинам сразу становилось легче. Расправляли плечи и уже не выглядели мрачными и угрюмыми мужчины, потерявшие своих любимых. Буквально для всех у неё находились слова и только ей известные интонации, благодаря которым всем становилось намного легче. Снова появлялся интерес к жизни, согбенные спины, придавленные многочисленными семейными и бытовыми проблемами, расправлялись. В глазах появлялись искорки, а лица становились светлее.
Сам много времени проводивший на сцене, Дмитрий был просто поражён увиденным. Это явилось для него настоящим открытием. Такого успеха и такой народной любви он ещё, признаться, не встречал. Вращаясь много лет в кругу людей искусства и бывая на различных светских мероприятиях, такой тёплой атмосферы, не показушной, а настоящей, идущей из глубины души большой и искренней любви к артисту он доселе не встречал.
Особенно поразили его инвалиды-колясочники, сидевшие прямо перед ним с Дашей. Как горели их глаза и как воодушевлённо, от всего сердца аплодировали они любимой исполнительнице! Обделённые судьбой, они ведь тоже мечтают о большой и светлой любви. Им тоже, как воздух, просто необходимо быть рядом со своими возлюбленными. Они тоже хотят проявлять ласку и заботу о своих близких, быть для них опорой и надеждой. Но, к сожалению, обречены жить в полном одиночестве и довольствоваться самым малым. Глядя на этих несчастных людей, позабывших на час-полтора обо всех превратностях нашей жестокой действительности, Дмитрий и сам проникся глубоким уважением к этому творческому коллективу, обожаемому народом.
Очень эмоционально восприняла концерт Надежды Кадышевой и Даша. Несколько песен она подпевала народной артистке, не в силах сдержать в себе вырывающиеся наружу душевные переживания. В эти минуты Даша была не просто мила и естественна, но необычайно красива. В слабо освещённом зрительном зале лёгкий тёмный пушок над её верхней губой, выдававший наличие в жилах не только горячей цыганской крови, но и бесшабашной, боевой, раздираемой различными противоречиями казачьей, был особенно заметен.Она веселилась, радовалась чужому счастью, как ребёнок. И грустилатоже, опуская глаза, едва сдерживая нахлынувшие слёзы.
С концертаДмитрий и Даша возвращались счастливыми и одухотворёнными. На любопытные взгляды встречавшихся знакомых никак не реагировали, совершенно не заботясь о своей репутации и возможных последствиях.
Дмитрию скрывать его личную жизнь от коллег удавалось недолго. Бдительное руководство колледжа искусств в лице импозантной дамы средних лет с безупречной осанкой и правильно поставленным голосом «вычислило» его с первого раза. Когда кассир, распространяющий билеты, продала их новому преподавателю не один, а два, это тут ж стало достояние общественности. А сам факт того, что Дмитрий приходит на концерты с одной и той же женщиной, внесло окончательную ясность в обстановку. Другие члены их педагогического коллектива тоже иногда встречали в городе Дмитрия с «симпатичной женщиной». Кто она такая, известно никому не было. Спросить же о ней у него напрямую никто не решался. Все находились в неведении, ожидая скорой развязки: либо он сам её представит коллективу, либо… Как говорится, куда кривая выведет.
Даше же приходилось намного труднее. Она была связана по рукам и ногам массой семейных обязанностей. Но не столько ходьба по магазинам, вечные стирка и готовка тяготили её. Настоящим наказанием были печь и отсутствие водопровода. И если водой на всю неделю старался обеспечить семью муж, заполняя ею всевозможную тару, начиная от бочек и кончая огромными кастрюлями иканистрами, то обязанность ежедневно засыпать в топку в зимнее время года по два, а то и по три ведра угля лежала наДаше и надоелаей до чёртиков.Раньше двенадцати часов ночи она никак не могла уснуть, потому что нужно было закрыть заслонку на трубе. Иначе весь жар буквально за час улетучивался.
Уже третий год подряд муж собирался установить современный импортный котёл, работающий в автоматическом режиме, причём на жидком топливе. Но всё как-то не получалось. То ему вовремя не предоставляли отпуск, то куда-то разлетались деньги, отложенные на покупку этого самого котла. С шести часов утра Даша уже снова была на ногах, хлопоча по хозяйству. Необходимо было очистить от снега во дворе все дорожки, накормить собаку, затем себя привести в порядок. В половине восьмого она была уже на работе, встречая ребятишек и провожая их по группам. Помимо того что она занималась с детьми музыкой и готовила различные утренники и отчётные концерты, Даша зачастую подменяла воспитательниц, когда те уходили в отпуск или болели.
С возвращением в Южно-Сахалинск Дмитрия жизнь её сильно изменилась. Океан любви и нежности, в который она угодила с первого свидания с ним, словно щепку, таскал Дашу по бескрайним просторам. То бил о скалы, то толкал к губительным рифам, а то выносил под сильным влиянием попутного ветра на морскую гладь, где светило яркое солнце и было тепло, спокойно и очень комфортно. Всё это время её несло по течению, и сопротивляться буйству природы у неё просто не было сил.
Возвращаясь от Дмитрия, уставшая, но счастливая, Даша не особенно-то и  заботилась о том, чтобы скрыть от своих домашних истинную причину своего регулярного исчезновения из дома по выходным дням. Своей матери о вторичном появлении в её жизни Дмитрия она призналась на следующий же день после их незабываемого первого свидания. Просить её о том, чтобы та не проболталась мужу, было излишним. Пожилая мудрая женщина, сама прожившая много лет с нелюбимым мужчиной, который оказался настоящим самодуром (не только с ней, но и с детьми был груб и высокомерен, поэтому так и остался для них отчимом), от всей души желала своей взрослой дочери простого женского счастья. Внутреннее свечение и радость от общения с давним другом юности не могли остаться не замеченными матерью. Она всячески хотела помочь Даше, выскочившей в спешке замуж за неплохого, в общем-то, парня в надежде скрыть тогда от окружающих свой округлившийся животик.
Тот ребёнок, зачатый на одной из шумных вечеринок с мужчиной намного старше Даши, к тому же оказавшимся женатым, родился мёртвым. Бог, видимо, пожалел молодую пару и не стал обрекать на мучения, давая жизнь не совсем здоровому ребёнку. Но и расходиться они уже тоже не захотели. Надеялись, что стерпится-слюбится.
Потом пошли свои дети. Вот только горячего чувства между супругами, настоящего семейного тепла так и не возникло. С годами и уважение друг к другу стало постепенно улетучиваться. Он начал ревновать её, что называется, к каждому столбу и попивать. А напившись, укорять Дашу в нечестности и грозить разводом. А что может быть горше и обиднее для женщины, чем бесконечные укоры и упрёки мужа, не стоящего, по сути, даже её мизинца? Устав от постоянных пьянок и нытья, Даша в один прекрасный момент сама собрала ему чемодан.
Но муж и не думал уходить из семьи. Упав ей в ноги, он всё же вымолил у Даши прощения. И жизнь опять покатилась своим чередом. Уже на второй месяц пьянки возобновились. Косые взгляды тоже. Но вслух говорить о Дашиной прошлой жизни, до замужества, он теперь опасался. О сегодняшней – тем более. Потому что прекрасно понимал, что заткнуть ему рот не представляет для жены никакого труда. Так вот и живут они уже много лет, совершенно равнодушно взирая друга на друга, в тягостной и унылой атмосфере.
Иногда, улучив момент, когда Даша занимается домашними делами или трудится в огороде, муж просматривает её телефон. Выписывает себе появившиеся новые номера и перепроверяет их, делая контрольные звонки абонентам. Просматривает СМС- и ММС-сообщения. Злость и досада на жену, даже ненависть к ней только накапливаются. И когда-то всё это обязательно снова выльется наружу…

9

Ранней весной в канун празднования 8 Марта Даша пригласила Дмитрия  на семейный ужин. Только, разумеется, не к себе домой, а к своей матери, которую Дмитрий очень уважал и ценил за мудрость, такт и великодушие. Увидеть через столько лет Екатерину Семёновну было для него столь же важно и необходимо, как и общение с самой Дашей. Образ этой тихой, мягкой и на редкость обаятельной пожилой женщины он также свято хранил в своёмсердце, как иобраз Даши. Часто вспоминал ту, последнюю встречу с ней, когда поджидал свою возлюбленную с занятий.
После непродолжительного застолья Дмитрий с Дашей вежливо попрощались и поспешили удалиться, чтобы продолжить отмечать праздник в более тесной и привычной для них обстановке. Две недели разлуки для них обоих показались вечностью, и они с вожделением ожидали мгновенья, когда наконец-то останутся наедине. От зорких глаз Екатерины Семёновны ничего невозможно было скрыть. Тем более что она уже давно благословила свою дочь на подобный шаг и считала это вовсе не безрассудством и низостью, что присущи падшим женщинам, а подарком судьбы, счастливой возможностью для женщины ощутить настоящую радость от общения с достойным её мужчиной.
На этой раз их встреча была недолгой. Остаться до утра Даша не могла, так как дома сообщила, что поедет проведать больную мать. Приняв душ и надев халатик, она в мгновенье ока преобразилась и стала такой домашней и беззащитной!В таком виде Даша была особенно дорога и желаннаДмитрию.
– Дашенька, любимая, какая же ты красивая! – не утерпел Дмитрий от похвалы. – Как бы я хотел ежедневно просыпаться рядом с тобой, ловя каждый твой вздох.
– Димочка, ну мы же с тобой уже не раз говорили на эту тему, – обречённо ответила Даша. – Ты же и сам прекрасно понимаешь, что сейчас это невозможно.
– Умом понимаю, а вот сердцем…
Даша обняла Дмитрия, нежно поцеловав его в искрящиеся глаза.
Дмитрий тут же перехватил инициативу и жадно расцеловал её в жаркие губы. Поцелуй был нежен и горяч. Сердца влюблённых забились чаще, а руки, словно почувствовав свободу, стали блуждать по телам друг друга, сбрасывая лишнюю одежду.
– Где и когда ты так здорово научился целоваться? – не теряя над собой контроль, горячо прошептала Даша. – А ну признавайся, а то не сносить тебе своей буйной головы!
– Да вот, на тебе потренировался немного, и всё получилось, – отшутился Дмитрий.
– Не верю тебе, обманщик, – по-прежнему не открывая глаз, тихо шептала Даша. – Небось, ловеласом хорошим стал за эти годы?
– Кто, я? – не сдавался Дмитрий, лаская Дашину грудь. – Да я до недавней встречи с тобой так и оставался мальчиком нецелованным.
– А как же сын тогда получился?
– Сам не знаю, наверно, воздушно-капельным путём передалось. Но хочу заметить, очень славный мальчишка вышел. И я его тоже люблю.
– А никто в этом и не сомневается…
Музыка любви слилась со звукамилеса,доносившимися из динамиков. Дмитрий уже несколько лет назад закачал их в свой ноутбук. И ниразу не пожалел об этом. Эти чарующие звуки он мог слушать часами напролёт. И каждый раз они казались ему неведомыми и завораживающими. Вот именно такую музыку он обязательно положит на ноты и будет дарить её своим слушателям. Только его музыка будет ещё таинственней и на порядок эмоциональней.
Он уже разгадал секрет ночи, когда природа только с виду засыпает. На самом же деле с наступлением сумерек жизнь не затихаетничуть. Она просто наполняется иным смыслом и на авансцену выходят совсем иные герои, нежели те, которых мы можем наблюдать при солнечном свете. А пока, не выходя из дома, сквозь горячий шёпот своей возлюбленной он будет наслаждаться соловьиными трелями, журчанием ручья и слабым, едва уловимым дуновениемлёгкого ветерка. И хотя радугу звуками передать невозможно, он сегодня увидел её и был поражён красотой и буйством красок.
Даша тоже была покорена удивительной гармонией, царившей в уютной однокомнатной квартире. Она тоже была счастлива и желалаоб одном: чтобы эта сказка никогда не закончилась. Она даже не сразу обратила вниманиена то, что её фотография, так любимая Дмитрием, та, где она, пятнадцатилетняя, с гитарой, в яркой кофточке с лоскутами, красуется во весь экран на жидкокристаллическом дисплее. А когда обнаружила, то была очень удивлена. Но вовсе не тому, что Дмитрий вынес этот снимок на рабочий стол своего ноутбука. Ведь её фото в качестве обоев она видела у него в  телефоне. А её звонкий счастливый голос звучит вместо звонка, когда идёт от неё вызов. «Димочка, ты – супер! Я тебя а-ба-жаю!»,– слышит он по нескольку раз на дню.
Когда это всё открылось, Даша сначала запротестовала. И пожурила Дмитрия за то, что он записал их лёгкий, игривый разговор на телефон в одну из подобных встреч. Но потом поняла, что всё это бесполезно: ведь он практически бредит ею в течение многих лет. А в его искренности она совсем не сомневается и всему, что он ей говорит, веритбезоговорочно.
Но этот снимок, который Даша видела миллион раз и который ей тоже когда-то очень нравился, сегодня поразил её своей внутренней красотой и свежестью. Она по-доброму завидовала той юной особе, с неподдельным интересом взирающей на этот мир и несущей в себе некую таинственность. В какую-то минуту Даше очень захотелось поговорить с ней и предупредить обо всех неприятностях, обманах и разочарованиях, которые встретятся на её жизненном пути. Предостеречь от роковых ошибок, откровенных глупостей и бесшабашности, свойственной всем молодым людям.
– Дашенька, солнце моё! – сквозь какую-то пелену услышала Даша голос Дмитрия, – твой телефон звонит. Он на кухне. Подойдёшь?
Она тут же вскочила и, укутавшись простынёй, убежала.
Дмитрий убавил звук на колонках и уставился в окно, провожая взглядом одиноких прохожих. А когда Даша подошла к нему, осторожно поинтересовался:
– У тебя неприятности? Василий звонил?
– Да, он.
– Вернулся из рейса?
– Нет. Но  решил вот поздравить. Проверяет, дома я или нет.
– И что ты ему сказала?
– Как обычно – наврала, – спокойно ответила Даша, отведя в сторону взгляд. – Сказала, что с подругами, Юлькой и Анькой, отдыхаем в ресторане. Устроили девичник. Юлька только что вернулась из Турции, её просто распирает от впечатлений. Вот решила с нами поделиться.
Дмитрий обнял Дашу. Прижал её к себе и попытался успокоить, но только усилил душевные терзания:
– Любимая моя!  Прости меня, если можешь, за то, что я причиняю тебе такую боль.
– Да ладно. Всё нормально, не обращай внимания.
Обзванивать своих подруг во втором часу ночи, чтобы предупредить их о звонке мужа, Даша не стала. Посчитала это не столько постыдным, сколько бестактным. Не хотелось нарушать их покой, поскольку знала по себе, что такие ночные звонки просто выбивают людей из привычного ритма. Зачастую заснуть потом бывает невозможно. А наутро физическое состояние, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Естественно, что своим лучшим подругам она не желала причинять неудобств. А если муж и позвонитим, они уж непременно найдутся, как его грамотно отшить и при этом прикрыть лучшую подругу. А вот завтра, ближе к обеду, она с ними обязательно созвонится  и поделится не только этой информацией, но и с удовольствием посплетничает.Послушает, а как они провели их законный праздник?
Когда Дмитрий провожал Дашу до такси, настроение у неё было не из лучших. Но она всячески пыталась скрыть своё тревожное душевное состояние. И чтобы успокоиться, несколько раз начинала мурлыкать себе под нос какие-то мелодии. Дмитрию с трудом удалось одну из них расслышать. Даша напевала известную песню Григория Лепса: «Я тебя не люблю, это главный мой плюс. Я на это кино не куплюсь. Переделать тебя я не стремлюсь…Даже лучше, что я тебя не люблю».
Поцеловав её нежно в щёчку, Дмитрий неспеша пошёл к своему подъезду. Но спать не хотелось. На язык прицепилась эта дурацкая песня, которую Даша только что напевала. И вдруг он вспомнил, с каким восторгом и упоением она восприняла эту довольно странную и уродливую, с точки зрения подачи материала, песню Лепса во время его концерта. Даша с большим удовольствием подпевалазвезде эстрады,жестикулируя при этом руками. И что-то агрессивное и совершенно чужое было в ней в ту минуту. Но Дмитрий не стал тогда акцентироваться на этом.
От других песен, которые, буквально без остатка выкладываясь на сцене, исполнял любимецмиллионов, Дмитрий получил истинное удовольствие. И светясь от полученного заряда жизненной энергии,от соприкосновения с великим талантом, счастливые, как и сотни других островитян, находившихся тогдас ними в зале, Дмитрий с Дашей ещё долго гуляли по вечернему городу. К нему в этот день она пойти не могла. А вот так сразу расстаться было трудно. Требовалось какое-то время, чтобы мистический дух этого гениального исполнителя, которому под силу совершенно разножанровые произведения – от сладостных, упоительных любовных баллад до рвущих на части душу и сердце настоящих трагедий, немного улетучился. Взволнованные, с разбудораженными чувствами они бродили, не ощущая земли под ногами.
А оставшись наедине в своём съёмномхолостяцком жилище, Дмитрий вдруг снова вспомнил безумное выражение Дашиного лица и злой колючий взгляд, когда она вместе с певцом почти выкрикивала эти чудовищные слова. Кому, интересно, они были адресованы: мужу или ему? Конечно же мужу! В этом нет никакого сомнения. Но ведь онтоже никогда ещё не слышал от Даши признаний в любви. Может быть, ей оно даётся очень трудно? Нов следующую их встречу он обязательно услышит из её сладких уст эти заветные слова, которые ждёт уже целую вечность.

10

Время летело быстро. Вот и первый весенний месяц остался позади. Подходил к концу и апрель. Отзвенели капели, под яркими лучами солнца огромные сугробы сначала осели, скукожились, а вскоре и вовсе исчезли, словно их и не было. Весна полноправной хозяйкой пришла на Сахалин и с небывалым азартом взялась за работу.
И город, проснувшись от долгой зимней спячки, теперь тоже изо всех сил старался очиститься от мусора. Жильцы многоэтажек приводили в порядок свои дворы: разбивали клумбы, белили деревья, возвращали на своё место бетонные бордюры, вывороченные снегоуборочной техникой. В поймах рек уже вовсюбуйствовалигигантские лопухи, а по обочинам дорог тянули к солнцу свои длинные шеи с беловатыми шапками зонтов медвежьи дудки. У подножия сопок непролазной стеной встали заросли бамбука,  преграждая путь детворе и праздно шатающимся взрослым.
Дмитрий зачарованно, во все глаза наблюдал за тем, как преображается сахалинская земля. С приходом весны он намеренно стал больше времени проводить на улице. Много гулял по вечернему Южно-Сахалинску, заново открывая для себя родной город.
Часто вспоминал Дашу. Радовался, что с приходом тепла ей теперь не нужно топить печь. Но всё равно забот по дому у неё оставалось вагон и маленькая тележка. Старшая дочь Надя, поссорившись с мужем, теперь вместе с маленьким ребёнком жила в отчем доме. Поэтому у Даши проблем стало ещё больше. Хлопоты о внуке занимали почти всё её время. А когда он заболел, она была вынуждена сидеть с ним дома, взяв на работе отпуск без содержания.
В канун первомайских праздников работы у Дмитрия сильно прибавилось. Помимо подготовки отчёта своих воспитанников необходимо было заниматься вместе с другими творческими коллективами праздничным концертом, который состоится 9 Мая на одной из открытых площадок города. Требовалось отобрать и показать самое лучшее, чего их колледж достиг в текущем учебном году. Работать было интересно, но и очень ответственно.  Не обременённый семьёй и другими бытовыми проблемами, Дмитрий трудился с особым энтузиазмом. Можно сказать, душой горел на репетициях, ища новые, не затёртые ходы и предлагая неожиданные решения.
Руководством колледжа этоконечно же не осталось не замеченным. Директриса всячески поощряла разумную инициативу своего нового и, безусловно, талантливого преподавателя. И делала всё от неё зависящее, чтобы их номера выделялись из основной массы и выглядели наиболее выигрышно и эффектно. Практически в течение двух часов ей удалось решить вопрос о дополнительном финансировании этого мероприятия.
В результате на сцене появился огромный экран, а все артисты их учебного заведения, включая Дмитрия, были одеты в военную форму времён сороковых. По их уже, получается, совместной задумке во время исполнения песен на сцене будут реконструированы события из фронтовой жизни героевнаших бессмертных лирических произведений. А на экране транслироваться чёрно-белые пробирающие до слёз немые кадры отечественной кинохроники. Чудовищные последствия войны должны быть очевидны даже детям.
Однако показать своим землякам и многочисленным гостям городаотшлифованные до мелочей номера не пришлось. Неожиданно из Москвы прилетела разнарядкагородским властям: требовалось три-четыре оригинальных праздничных номера для показа на столичных подмостках. Выбор конечно же пал на Дмитрия с его юными артистами.
Теперь подготовка к праздничному мероприятию целиком овладела им. Вывезти детей в Москву для него было очень важно. Ему хотелось, чтобы дети прочувствовали уровень своей подготовки, понаблюдали за сверстниками из других регионов. Но самое главное, ближе познакомились с творческими коллективами столицы и обратили особое внимание на находящиеся там учебные заведения, готовящие специалистов для кино, театра, эстрадного искусства. Быть может, в дальнейшем имена вот этих сахалинских «звёздочек» вспыхнут яркими огнями на отечественном небосклоне эстрадной или народной песни. Ведь вполне возможно, что их талант и огромное трудолюбие будут замечены мэтрами культуры и раскрученными шоуменами.
Во всяком случае, Дмитрию очень хотелось в это верить. Ведь когда-то он и сам приехал в огромный незнакомый город в надежде не затеряться на его шумных площадях и оживлённых подмостках. А ещё – с огромным желанием своим творчеством дарить людям радость и счастье. И город его принял. И закрутил в своём водовороте, раскрывая в нём настоящую творческую личность, постепенно превращая парня из глубинки в Артиста, любимца довольно жестокой и требовательной публики. Но успех и слава Дмитрия совершенно не испортили. Несмотряна то, что он уже долгое время вращался на орбите известных и именитых людей, всё равно оставался чистым, бескорыстным и достаточно наивным человеком.
С Дашей они встречались теперь значительно реже, чем зимой. Причин было несколько. Во-первых, муж её после ДТП (тяжёлую фуру на скользкой дороге занесло и опрокинуло прямо с моста) находился на больничном с переломом ноги и ключицы. Во-вторых, и он сейчас возвращалсядомой поздно. Много времени и сил отнимали разговоры с родителями студентов, отказывающихся частично профинансировать поездку в столицу. Как выяснилось, проживание в гостинице не вошло в смету расходов, так как разместить сахалинцев обещали в одном из детских летних лагерей в пригороде Москвы. Но потом, на стадии согласования, произошёл сбой. Вопрос так и остался открытым. Поэтому необходимо было, как говорится, выкручиваться самим. Ну и, в-третьих, почти каждый день Дмитрию стала звонить жена. Сообщала, что сын болеет, что сильно скучает по нему. Да и она тоже уже устала одна и настаивала на его срочном приезде. Хотя бы на неделю. Всё это вместе никак не способствовало весёлой, беззаботной и праздной жизни. Настроение в последнее время было совсем не лирическое.
Вечерами, устраиваясь спать, Дмитрий невольно вспоминал о Даше. Ему казалось, что в квартире до сих пор витает еле уловимый, только ей присущийнежный и будоражащий его сознание запахеё тела. Он просто физически ощущал неповторимый аромат Дашиных волос. В тишине слышал чарующий голос. Дмитрий боялся открыть глаза, потому что знал, что сразу окажется один на широком диване и вновь столкнётся с суровой действительностью…
Неожиданно раздался звонок в дверь. Когда Дмитрий в полудрёме поглядел в глазок, то обезумел от счастья: за порогом стояла Даша.
– А вот и я! – весело прощебетала она, едва оказавшись в квартире. – Что, не ждали, милостивый государь?
– Любимая, Дашенька моя ненаглядная! – всё ещё не веря глазам своим, с дрожью в голосе произнёс Дмитрий. – Как я рад! Это просто чудо какое-то! А я лежал, и мне казалось, что я слышу твои шаги, ощущаю твоё дыхание. Я просто уснуть не мог, потому что физически чувствовал твоё присутствие. Я так ждал тебя, моё солнышко.
Они обнялись и принялись жадно ласкать и целовать друг друга.
– Сладкая моя, – взволнованно шептал Дмитрий, – как же ты решилась, почему не позвонила?
– А,  не было возможности, – ответила Даша, – этот придурок мой телефон разбил.
– Зачем? – недоумённо спросил Дмитрий.
И тут же добавил:
– Ну ладно, не переживай. Завтра купим новый, какой только пожелаешь.
– Ну, где тут мои тапочки и предметы женского гардероба? – вместо ответа, приняв нарочито важный вид, по-хозяйски спросила Даша.
– Да вот же они, моя любимая, –Дмитрий метнулся к шкафу и принялся надевать Даше тапки, – всё на месте, всё ждёт тебя. Какая же ты умница, что нашла возможность посетить мою холостяцкую обитель. Как бы я хотел, чтобы ты всегда была со мной. Ты ведь обещала подумать над этимпредложением.
Произнеся эти слова, Дмитрий вдруг запнулся на полуслове и пристально посмотрел Даше в глаза. Потом неуверенным голосом спросил:
– А может быть, ты за этим и приехала, чтобы объявить мне своё решение? Ты наконец-то всё обдумала, и сейчас я услышу эти заветные слова?
– Димочка, хороший мой! Ты самый лучший на свете! – уводя в сторону взгляд, ответила Даша. – Я специально в столь поздний час пришла тебе сказать…
Даша помедлила, обвила Дмитрия за шею, нежно поцеловала в губы и продолжила:
– Я пришла тебе сказать… А пошли сегодня в душик вместе!
– И всё? Это всё! – недоумённо переспросил Дмитрий. – А как же?..
Но Даша не дала ему договорить, снова прильнув к его губам.
Дмитрию ничего не оставалось, как взять её на руки и счастливую, безудержную в своём желании любить и наслаждаться красотой и глубиной простых человеческих отношений унести в ванную комнату. Оттуда вышли счастливые и довольные.
На этот раз музыка не звучала в этой квартире, не наполняла своими чарующими звуками всё пространство, увлекая за собой куда-то вдаль. Зато Дмитрий поставил свечи, что придавало их встрече немногокнижного романтизма. Для большего ощущения волшебства и гармонии отношений он зажёг две выкрашенные в зелёный и красный цвета тоненькие палочки, которые, тлея, источали приятный, сладковатый аромат.
– Так делали наши предки, – объяснил Дмитрий, – чтобы прогнать злых духов и защитить жилище от напастей.
– И ты веришь в это? – ластясь к нему, словно кошка, обдавая своим жарким дыханием, прошептала Даша. – А во что ты ещё веришь?
И не дав ему ответить, продолжила, мурлыча в сладостной истоме:
– А тебя это благовоние, мой дорогой, разве не возбуждает? Я думаю, что в старину именно за этим и ставили лучины по углам. Сгорая в огне, исполины отдавали не только своё тепло, но и энергетику солнца. А также силу земли, что дарило людям радость бытия и желание любить. А эти палочки, как я поняла, ты взял на китайском рынке? Что ж, отлично! Ведь они тоже понимают толк во взаимоотношениях полов…
Дашины руки заскользили под простынёй, нежно касаясь груди и живота Дмитрия.
– Очень! Очень возбуждает! – как рыба, выброшенная на берег, глотая воздух открытым ртом, блаженно ответил Дмитрий. 
– Я тебя сегодня замучаю, –снова ласково прошептала Даша. – Будешь долго меня помнить…
Проснулись они, когда солнце уже заглядывало в окна, неся людям умиротворение и радость. Шум машин не смог нарушить сладких снов влюблённых, которые,истосковавшись друг по другу, только под утро провались в сладостную негу.
– Ой, Димка, вставай быстрей! – вскочила Даша, когда часы показывали ровно восемь. – Мы же совсем проспали! А где твой будильник? Почему он не сработал?
– Не знаю, – сонно ответил Дмитрий, – я его специально рядом поставил.
– А тебе, правда, куда-то надо спешить? А ну их всех! Оставайся, любимая. Я тоже на работу не пойду. Позвоню, скажу, что заболел.
– Нет, родной мой, я не могу, – одеваясь, на ходуответила Даша, – я просто никак не могу.
– Но ведь мы же вчера с тобой так и не поговорили о нашем будущем. Скажи мне хоть сейчас. Дашенька, я через две недели вернусь из Москвы, и ты переедешь ко мне. Ты согласна?
– Всё, Димочка, всё, – убирая егоруки от себя, твёрдо ответила Даша. – Поверь, я, правда, очень спешу.
– Но ведь нам так хорошо вместе! – не унимался Дмитрий. – Почему мы должны прятать свою любовь и страдать? Дашенька, я тебя не перестану ждать. Только умоляю, прими решение, пока я в командировке. Мне тебя так не хватает. А я всё устрою. Мы купим квартиру. Твоих детей и внука я буду любить так же, как тебя. Я их уже люблю! Слышишь?
– Солнце моё! Прости меня за всё! – уже в дверях сказала Даша, пряча от него взгляд, полный слёз и печали. – Ты очень-очень хороший! Но пойми, я не могу, вот так… Мне очень тяжело, но я ещё не готова к таким переменам. Поезжай с лёгким сердцем в Москву. Потом в свой Питер. Там тебя ждут жена и сын. И не думай обо мне. Хорошо? А лучше забудь. Так для нас обоих будет лучше…
Выжав из себя слова, которые терзали её душу, Даша неожиданно бросилась Дмитрию на шею. Расцеловала его в глаза, уши, нос, губы.
– Прости меня, Димочка! Прости, если сможешь, – взволнованно говорила Даша. – Я знаю, я не достойна тебя. Но что тут поделаешь – такова моя доля. Мне такую судьбу цыганка ещё в молодости нагадала.
– Дашенька, не говори так! – изумлённо отвечал Дмитрий. – Всё будет хорошо. Ты главное – ничего не бойся. Я сделаю тебя счастливой! Ты навеки в моём сердце, слышишь?
– Всё, мой хороший. Всё. – Даша с силой отстранила Дмитрия от себя. – И не провожай меня, пожалуйста.
Замерев на секунду на пороге, Даша улыбнулась. И, чтобы не расплакаться, показала Дмитрию кончик своего языка. Так часто делают дети, когда дразнятся или хотят досадить кому-то. Работая в детском саду, Даша такое видела почти каждый день. И просто умилялась от простоты и в тоже время глубины этой незатейливой выходки. Ведь как, оказывается, много можно сказать, совершенно не прибегая к словам.
Дмитрий улыбнулся и тоже зачем-то сделал так же.
И они оба рассмеялись…

11

Обратно на остров Дмитрий вернулся, как и планировал, в середине мая. Погода была солнечной. На газонах появилась травка. Радовала глаз свежая, нежно-зелёная листва тополей. Тянули к небу свои красновато-бурые побеги и стройные рябины. Всё вокруг оживало и будоражило чувства.
Выступили сахалинцы отлично. Москвичи и гости столицы приняли выступление островных артистов тепло и по-доброму. Настроение у всех было замечательное. Все, включая директрису колледжа искусств, являвшуюся старшей в составе делегации, пребывали в хорошем расположении духа и беспрестанно вспоминали о состоявшемся празднике. Делились друг с другом своими впечатлениями, охотно дополняя рассказ соседа всё новыми и новыми подробностями.
 За всё время командировки Дмитрий Даше ни разу не позвонил. Не знал, что у неё с телефоном и какова обстановка в семье. Первый раз он набрал её номер в аэропорту, когда ждал свой багаж в терминале. Но не выражающий никаких эмоций голос сетевого оператора ответил, что данный номер заблокирован. Для полной уверенности Дмитрий набрал ставший уже родным номер Дашиного телефона ещё раз. И, разумеется, услышал тоже самое.  В голове роились самые различные предположения. Но большинство из них он тут же отклонил, дабы не накручивать самого себя домыслами.
А пока нужно собраться с мыслями, сходить на работу, узнать, как обстоят дела у его студентов, осваивающих народные щипковые инструменты. Особенно его интересовали гусляры. Ещё в молодости Дмитрий сам безумно влюбился в этот уникальный по своему звучанию музыкальный инструмент. Занимался им четыре года. Мечтал когда-нибудь создать группу, в которой непременно присутствовали бы гусляры.
Его воображение всегда рисовало одну и ту же картину: широкие русские рубахи, окладистые бороды и чарующие звуки, пробивающиеся к благодарным слушателям и настоящим ценителям народных мелодий через толщу веков. А затем – овации и море цветов. Но главное, конечно же не овации и не цветы, а светлые, одухотворённые лица поклонников. Но потом, после окончания консерватории, жизнь закрутила, замаячили на горизонте совсем иные перспективы. И о своей мечте пришлось забыть. Но вот теперь сама судьба подарила ему ещё один шанс воплотить задуманное, сделать то, о чём грезилось во снах и никогда не покидало.
К удовлетворению Дмитрия, дела студентов шли нормально. В его отсутствие они хорошо поработали и заметно прибавили в исполнительском мастерстве.  Теперь у Дмитрия не оставалось никаких сомнений по поводу того, что два-три номера можно смело включать в отчётный концерт, который состоится в начале июня. «Хоть здесь меня искренне порадовали и оградили от переживаний»,– подумал Дмитрий, покидая стены колледжа.
Придя же домой, он снова погрузился в тоску. Больше всего угнетала неопределённость с Дашей. Что с ней? Как отразилось на ней её последнее ночное исчезновение из дома? Может быть, муж даже избил Дашу, заподозрив её в супружеской измене, и она всё ещё находится в больнице? А может, банально: нет средств на новый телефон? Вопросы, бесконечные вопросы донимали Дмитрия, как только он оставался один в этой пустой квартире, где всё просто дышало Дашей.
 В конце концов, Дмитрий не выдержал и заказал такси. Решение о том, как он будет действовать, созрело уже в машине. Дмитрий просто попросил водителя самому постучать в калитку и вызвать хозяев. На случай, если дверь вдруг откроет мужчина, ему следовало поинтересоваться ценой, за которую они хотят продать свой дом. Версия была правдоподобной, поскольку Даша говорила, что они действительно дали объявление о его продаже, так как «сил больше нет таскать из колонки воду и топить зимой печь». Если на стук отзовётся женщина, то Дмитрий выйдет из машины и лично переговорит с нею.
Но неожиданно у калитки появилась совсем другая женщина. Дмитрий без труда определил, что она не являлась ни одной из дочерей Даши, потому что была намного старше их. Дашину мамуон в ней тоже не признал. Удивлённый Дмитрий тут же выскочил из машины, и услышанная новость просто поразила его. Оказывается, этот дом уже принадлежал новым хозяевам. Прежние его  продали и неделю назад вывезли последние вещи.
Дмитрию ничего не оставалось, как уехать отсюда. Но он всё-таки сумел совладать с собой и, прежде чем попрощаться с незнакомкой, поинтересовался, нет ли у неё номера телефона бывшей хозяйки дома. К счастью, номер женщина сохранила. Но тут же предупредила, что дозвониться до неё очень трудно. Чаще всего Даша звонила ей сама. Номер этот был другим. «Похоже, тот, прежний, Даша утратила вместе с телефоном. А с этого ещё не успела ему позвонить»,– решил для себя Дмитрий.
А едва оставшись наедине, с замиранием сердца набрал заветные цифры. Но трубку никто не брал. Примерно через час Дмитрий набрал Дашин номер снова. Но опять длинные звонки вызова он прослушал до самого конца. А также – монотонный и бесчувственный голос оператора: «Абонент не отвечает. Оставьте сообщение или позвоните позднее».
Весь день Дмитрий ходил сам не свой, перебирая в памяти их последнюю встречу. Сейчас, по прошествии времени, это неожиданное появление у него Даши теперь казалось не только удивительным, но и странным. В своей необузданности страстей она явно была чем-то сильно взволнована и озабочена. Грусть и печаль были в её глазах. Может быть, именно поэтому Даша и не смогла в ту ночь принять решение и навсегда остаться с ним? Но что её так беспокоило в те наполненные счастьем и радостью минуты? Очень скоро он всё равно обо всём узнает, ведь Даша ему бесконечно доверяет и дорожит их любовью.
Но не в этот день, ни на следующий, ни через неделю Дашин номер так и не ответил. В отчаянии Дмитрий пришёл к ней на работу. Но и здесь его ждало разочарование. Причём достаточно серьёзное. Если информацию о продаже дома он посчитал вполне естественным развитием событий, поскольку знал, сколь велико было у Даши желание побыстрееснять с себя такое ярмо, как частный дом без удобств, то новость, которую сообщила ему заведующая садиком, повергла его просто в шок.
Несколько дней назад Даша уволилась, мотивируя это тем, что переехала в другой микрорайон и теперь ей далеко добираться до работы. Вроде бы логично, и таких случаев на веку руководителя дошкольного учреждения было немало. Но поразило то, что «Дарья Сергеевна наотрез отказалась отрабатывать положенные по законодательству две недели и настояла на немедленном увольнении». Уговоры были бесполезны. Даже озвученная заведующей перспектива быть уволенной по статье за прогулы её ничуть не испугала. В результате, нахамив, она хлопнула дверью и ушла. А спустя два дня пришли судебные приставы, интересовались ею. Как оказалось, Дарья Сергеевна «вся погрязла в кредитах». А потому ото всех скрывается, даже на телефонные звонки не отвечает. За трудовой книжкой в садик заезжала её дочь.
Ошарашенный такими известиями, Дмитрий долго не мог прийти в себя. Прямо за воротами садика в надежде услышать голос своей любимой он тут же набрал Дашин номер. Но трубку по-прежнему никто не брал. И он стал мучительно искать пути, как же ему выйти на Дашу. Через кого? Стал вспоминать её подруг, общих знакомых. Но таковых не находилось – Даша не любила общаться ни с коллегами по работе, ни с одноклассниками. Жила отчуждённо, своей, тихой жизнью, никого не допуская к себе очень близко и сама ник кому в друзья не набиваясь. Это Дмитрию стало  понятно только сейчас, когда он попытался посмотреть на ситуацию со стороны, отстранённо.  Ведь именно поэтому она не присутствовала ни на одной из встреч одноклассников и однокурсников, которых, безусловно, за эти годы организовывалось немало. Хотя находилась не за тридевять земель, как другие, а жила здесь, в Южно-Сахалинске.
И вдруг Дмитрия осенило: они же с Дашей ходили в гости к её маме! Через неё он непременно прояснит всю ситуацию. Екатерина Семёновна – святой и добрейший человек, тем более к нему относится с большой нежностью, по-матерински. Она сама, когда они сидели у неё за столом, всё вздыхала и говорила с большим сожалением, обращаясь к Даше: «Эх, дурёха ты, Дашка, дурёха. И чего тебе не хватало в жизни? Такого парня упустила. Вот смотрю на вас, а у самой сердце кровью обливается». «Да ладно, мам, – отмахнулась тогда Даша, – опять ты свою пластинку завела. Мы на эту тему с тобой уже говорили, так что прекращай. Договорились?».Больше, естественно, они к этому разговору не возвращались. Но Дмитрий видел, сколько грусти и печали было в тусклом, слегка прищуренном взгляде Екатерины Семёновны.
Еле слышно ступая по половицам, она походила на тень, оставленную молодой, весёлой и энергичной красавицей, которую знал и помнил все эти годы Дмитрий. Осознавать это ему было очень больно. Может быть, поэтому, почувствовав совсем не праздничную атмосферу, Даша постаралась скорее увести Дмитрия оттуда? Да, именно так всё и было. Просто тогда Дмитрию трудно было анализировать ситуацию. Все его мысли были только о Даше. Она затмила всё вокруг, и мир воспринимался совсем по-иному. Тем более сияло яркое солнце, звенела капель. Сам воздух был пропитан любовью.Мужчины с букетами цветов спешили к своим любимым, а лица женщин просто светились от счастья.
«Стоп! А где же живёт Дашина мама? – силился вспомнить Дмитрий. – На какой улице, в каком микрорайоне?». Как назло, но этот момент совершенно не отпечатался в его памяти. Они приехали к ней на такси. По пути заезжали за цветами и вином. Потом ещё в сберкассу, чтобы оплатить штраф в ГАИ, который пришёл на Дашиного мужа. Как, с какой стороны подъехали к дому Екатерины Семёновны, Дмитрий не запомнил. К тому же большую часть пути он провозился со своим телефоном, который что-то «заглючил» в самый неподходящий момент, поэтомусовершенно не контролировал ситуацию. Но ведь Южный не такой уж большой город, чтобы в нём невозможно было найти человека. Надо только подумать, как лучше организовать эти поиски. Может быть, начать со школ, в которых могла работать Екатерина Семёновна. Наверняка там поддерживают связь со своими ветеранами. Правда, и тут есть одна закавыка. Дмитрий не был до конца уверен в том, что у Екатерины Семёновны Дашина девичья фамилия. Дашу воспитывал отчим. Поэтому вполне возможно, что её мама была вовсе не Жуковой, а носила фамилию своего второго мужа.
Прорабатывая все возможные варианты «поисковой операции», Дмитрий неожиданно для себя вспомнил о своём закадычном друге Романе. Кто-кто, а уж он обязательно найдёт и Екатерину Семёновну, и саму Дашу. В этом не было никаких сомнений.

12

А тем временем жизнь в колледже не просто кипела – бурлила: наступала пора экзаменов. А это, как говорится, момент истины не только для студентов, но и для преподавателей.
Дмитрий приходил домой поздно. Ужинал, принимал ванну и, едва голова касалась подушки, тут же отключался. Работа над отчётным концертом своих талантливых воспитанников, но особенно подготовка концертных номеров только что созданного ансамбля народных инструментов отнимала много времени и сил.
И вот все переживания позади. Отчётный концерт состоялся. Признаться, такого успеха Дмитрий не ожидал.
–Диман, поздравляю! – кричал наутро в телефонную трубку Роман. – Ваше выступление вызвало настоящий фурор. Успех невероятный! Я  сначала в новостях сюжет о вас увидел, порадовался от души. Я, конечно, знал, что ты виртуоз, но так зажигать! Это фантастика! А ты смотрел сегодняшние газеты? Все просто взахлёб пишут о твоём ансамбле. Детки твои – тоже супер! В общем, ты молодчина! Я горжусь тобой!
– Ты мне тут зубы не заговаривай, – Дмитрий с трудом сумел вставить слово в разговор. – Что с моей просьбой?
– Да ты что, старик? – по-прежнему возбуждённо кричал в трубку Роман. – Ну ты хоть выслушай сперва, что о тебе народ говорит. Только и слышно: «Искренние аплодисменты и крики «браво» были постоянными спутниками двухчасового концерта. Но особенно всем пришёлся по душе ансамбль народных инструментов «Русичи» под управлением лауреата международных конкурсов Дмитрия Боголюбова.   
– Вот балабол! – не выдержал Дмитрий. – И где только ты научился так трындеть? Всё это я уже слышал и знаю. Ты мне скажи, нашёл Дашу?
– Да нашёл, нашёл. Только не это сейчас главное. Давай встретимся и отметим твой успех. Ты же сам говорил, что талант и опыт не пропьёшь. Я действительно очень за тебярад. Молодчина, что вернулся в Южный. Вот увидишь, ты ещё на весь мир прославишь наш Сахалин.
–Ну хорошо, хорошо. Я готов. Действительно, нужно немного расслабиться. Где и когда?
– Через час я за тобой заеду…
Вечерняя прохлада опустилась на город. Воздух был пропитан свежестью и новизной пробудившейся жизни. И это не могло не отразиться на людях. Пережив долгую холодную зиму, островитяне были рады каждому погожему дню. И они не скрывали своих улыбок, были жизнерадостны и счастливы.
Именно в таком приподнятом настроении и находился Роман. Сидя в летнем кафе и взирая на окрестности, он старался всячески растормошить своего друга, заставить его ощутить всю прелесть пребывания на этой удивительно красивой, но полной неожиданностей грешной земле.
– Что такое наша жизнь? – разгорячённый коньяком, философствовал Роман. – Это секунда, миг… Так неужели мы её потратим на всякие переживания и самоедство? Никогда! Мы будем жить красиво! Ты согласен со мной? То-то же!
Посидели они хорошо. Роман много и витиевато рассуждал о бренности жизни, говорил высокие слова о предназначении человека на земле, то и дело цитировал умозаключения великих людей. Словом, был на подъёме сил и готов был свернуть горы для достижения поставленных перед собой целей.
Дмитрий же совершенно не испытывал эйфории по поводу достигнутых результатов в своей профессиональной деятельности. Он прекрасно знал, что работы предстоит ещё много. А различных трудностей и невзгод на этом пути будет предостаточно.
Весь вечер не выходила у него из головы информация относительно Даши. Задействовав все свои возможности, в том числе перелопатив базу территориальной избирательной комиссии, Роман всё-таки отыскал её. Продав частный дом, Дашина семья перебралась в Луговое. Похоже, вырученных за дом средств на хорошую благоустроенную квартиру не хватило. Поэтому они вынуждены были приобрести «двушку» в бывшем общежитии.
Поехать к Даше друзья решили завтра же, ближе к обеду. Утром и Дмитрию, и Роману необходимо было показаться по месту работы.

13

Нужный адрес они нашли быстро. Дмитрий никак не мог справиться  с волнением. А потому решено было, что «в разведку» пойдёт Роман. Ведь если дверь откроет муж, то Дмитрий просто не найдёт что сказать. К тому же он теперь на Сахалине личность известная. Своим неожиданным появлением и Дашу подставит, и никаких дополнительных сведений не добудет. А нужно, как минимум, выяснить её новое место работы. «Раз уж у неё куча кредитов, то их ведь нужно как-то гасить. Должны, значит, быть и источники доходов», – рассуждали друзья. А пообщаться с Дашей лучше всего, конечно, по дороге на работу. А там уже, как говорится, будет видно.
Но дверь никто не  открыл. Как настоящий Остап Бендер, Роман попытался втесаться в доверие к соседям. Напустив туману и показав свою красную корочку служебного удостоверения, он быстро пробежался по этажу и пораспрашивал всех, кто ему открывал двери, об их новых соседях. Но чего-то важного выудить не удалось. Сказали только, что «вроде бы где-то работает, но очень нелюдима».
Обсудив ситуацию, решили приехать сюда вечером.
Дверь снова никто не открыл. Оставалось одно – ждать. Пока сидели в машине, Роману пришла в голову хорошая идея. Он давно уже мечтал выехать куда-нибудь на природу, чтобы отдохнуть от городской суеты. А сейчас как раз появилась реальная возможность бросить все дела и уехать, куда глаза глядят. Выезжать за границу в планы не входило по принципиальным соображениям: и в нашем Отечестве есть немало живописнейших мест, где можно уединиться и хорошо отдохнуть. Недолго думая, решено было поехать на Горячие Ключи. Но не в Ноглики, куда традиционно ездят островитяне, а в Углегорск. Сарафанное радио донесло, что в посёлке Ноглики в результате добычи нефти качество целебного источника в последние годы несколько снизилось. Углегорский же источник является в своём роде уникальным и его целебные свойства превосходят все подобные водные ключи, имеющиеся на Сахалине. А, может быть, и некоторые знаменитые здравницы Кавказа. Вопрос транспорта и проводника Роман брал на себя.
Между тем стало смеркаться. А Даши с работы всё не было видно. Во многих окнах зажёгся свет. Чтобы в сумерках не пропустить Дашу, Дмитрий вышел на улицу и стал нервно прохаживаться у подъезда. Неожиданно загорелся свет и в её окнах. Тут же кто-то подошёл к окну и задёрнул шторы. Это произошло так быстро, что он даже не успел рассмотреть, женщина это или мужчина. В некоторой растерянности Дмитрий всё продолжал стоять прямо под окнами дома. Странно всё очень. Ведь за последние полчаса в подъезд никто не входил.
На выручку снова пришёл Роман.
–  Не дрейфь, старик! – подмигнул он ободряюще. – Сейчас всё и выясним. Если трусишь, можешь пойти в машину. А мне, если честно, уже порядком надоело играть в кошки-мышки.
И Роман решительно постучал в дверь. Но странное дело: никто не открыл. Озадаченный Роман совершенно не понимал, что происходит. Выждав некоторое время, он принялся снова стучать в дверь. Но за дверью не было даже шороха. Со злости Роман выругался и пнулдверь несколько раз. Но там, в тесной коммунальной квартире упорно молчали. Когда он вышел на улицу, свет в Дашиных окнах уже не горел. Дмитрий с удивлённым видом по-прежнему стоял у подъезда, как часовой.
– Ты что-нибудь понял? – раздражённо спросил Роман. И не дожидаясь ответа, продолжил:
–Вот-вот, я, представь, тоже.
И тут же добавил:
– Пошли. Всё надо как следует обмозговать.
– Рома, мне что-то неудобно, – извиняющимся голосом тихо произнёс Дмитрий. – Представляешь, каково Даше сейчас находиться там, в квартире. Она, бедненькая, словно загнанный зверь, к каждому шороху прислушивается, лишний раз на улицу боится выйти. Потому и ни с кем из соседей не поддерживает тесных отношений – сдадут сразу.Небось, думает, что судебные приставы её новое пристанище вычислили и пришли, чтобы отнять последнее.
– Ты тут нюни-то не распускай раньше времени, – отмахнулся Роман. – Давай-ка вот что: отправь ей СМС-ку, сообщи, что это ты тут шумишь. Извинись, конечно, за предоставленные неудобства. Но главное, попроси, чтобы вышла на улицу. Здесь и выясните свои отношения. Хотя носом чую, дохлая эта затея.
– Да, да, сейчас отправлю, – тут же согласился Дмитрий. – Как это  я раньше не догадался? А я всё дозвониться пытался. Но разве ж она ответит, когда тут такое творится? Я даже не уверен, что Даша помнит номер моего телефона.Она ведь боится его «забить» в свой, потому что муж в нём регулярно шарится.
Но и это не помогло. На СМС-сообщение Даша не ответила. В одну из встреч Дмитрий всё же научил её отправлять СМС-ки, хоть она и отшучивалась поначалу. Так что версию о том, что, прочитав его сообщение, Даша попросту не смогла управиться с телефоном, Дмитрий отверг сразу. Находясь с ним рядом, она отправляла их ему неоднократно. Одно-два слова написать в состоянии, даже если муж находится в соседней комнате. Ответить на звонок или выйти на улицу тоже, конечно, можно. Но кто же знает, какая действительно обстановка там, за дверью, а тем более – что у его любимой сейчас творится на душе?
Постояв ещё немного, Роман завел мотор, и машина отъехала от неказистого трёхэтажного каменного здания.
– Ничего, братан, не падай духом, – попытался приободрить своего друга Роман. – Нет таких крепостей, которые мы не взялибы!
– Слушай, а ты не мог ошибиться? – почти дрожащим голосом спросил Дмитрий. – Может быть, это вовсе и не Дашина квартира?
– Знаешь что? – обиделся Роман. – Ты говори, да не заговаривайся. Моя контора работает чётко и подобных промахов не допускает. Даже если она каждую неделю симки будет менять, я об этом всё равноузнаю. Если хочешь, через пару дней у меня будет свежая распечатка её телефонных разговоров и СМС-сообщений. Да, да, именно так я и сделаю, чтобы ты убедился, что моя фирма веников не вяжет.

14
На следующее утро они уже гнали по асфальтированной дороге вглубь острова. Багажник джипа был под завязку забит различными мешками, коробками и пакетами. Рядом лежало ружьё в чехле и две упаковки местной бутилированной воды. На заднем сиденье на стареньком одеяле привычно посапывал чёрный пудель Артамон.
Роман явно был не в духе, потому что не выспался. Вчера до самой поздней ночи занимался сборами в дальнюю дорогу. А сегодня ни светни заря уже снова был на ногах. До Углегорска, который находится от Южно- Сахалинска в трёхстах километрах, причём полпути – грунтовка, нужно было доехать до обеда. Там их ждёт ещё один экипаж туристов-любителей. Перекусив и заправившись горючим, они двинутся на двух автомобилях к месту отдыха – на Горячие Ключи.
Эти ключи хоть и обладают уникальными целебными свойствами, но, по сути, являются «дикой народной здравницей». Дорога к ним никем не обслуживается, а мостов там нет и вовсе. Поэтому речки в пяти местах приходится штурмовать по бродам, которые к тому же известны далеко не всем любителям такого отдыха. Поедешь наобум – можешь там, в речке, навсегда оставить своего железного коня. На памяти углегорцев такие примеры имеются. Именно поэтому поодиночке в столь опасное путешествие никто не отправляется, а готовятся к нему очень серьёзно. В обязательном порядке кроме традиционных троса и лопаты водители берут с собой пилу, топор, а также большие гвозди или скобы. Дело в том, что речки здесь горные и достаточно коварные. После хорошего дождяуровень воды в них становится просто критичным. Бывали случаи, когда отдыхающих приходилось эвакуировать с помощью тяжёлой техники и вертолетов.
У Романа японская машина была обыкновенной и ничем не отличалась от сотен и тысяч других, гоняющих по Сахалину. У его же друга Евгения, коренного жителя этих мест, внедорожник был специально оборудован для подобных поездок. На автомобиле имелось две лебёдки – спереди и сзади, воздухозаборник выведен на крышу, а резина стояла особенная, специально предназначенная для езды по бездорожью.
Плотно пообедав в местном кафе «Рассвет», Дмитрий с Романом были готовы к любым испытаниям. Отдых и впрямь сулил незабываемые впечатления. А отвлечься от суеты и навалившихся вдруг проблем, а также как следует отдохнуть  им обоим  сейчас было просто необходимо.
–Если ты постоянно в городе, трудно считать себя настоящим островитянином, – ободряюще сказал Роман, когда машины выехали из города и направились на север, в сторону вымирающего по причине закрытия шахты посёлка Тельновского. – Только в глуши, вдали от цивилизации человек может почувствовать себя частичкой  мирозданья.
– Лишь бы только нам там совсем не одичать, превратившись в дикарей, – улыбнулся Дмитрий.
– Полученных впечатлений хватит не на один год, вот увидишь! – заверил Роман.
– Ну и славненько! – снова весело отреагировал Дмитрий. – Вперёд! Только вперёд!
Проезжая шахтёрский аэропорт, друзья впервые за долгую дорогу почувствовали себя настоящими путешественниками. Открывающийся вид с крутого обрыва просто заворожил своей первозданной красотой и величием: бескрайняя сине-зелёная гладь Татарского пролива в окаймлении скалистых берегов и – сопки, сопки, сопки, куда только хватает взгляда.
Ехать по новому, неизведанному ещё маршруту Роману было несложно. Дорога хоть и была грунтовой, но достаточно хорошо укатанной. Правда, как ему показалось, узковатой, к тому же довольно извилистой.
Пейзаж действительно был суров и великолепен. Крутой обрывистый берег был так близко, что казалось: будь сейчас на море шторм, его солёные брызги непременно достали бы до машины. А одиночные деревья, стоящие, как часовые, на голых, продуваемых всеми ветрами пологих сопках, были низкорослы и причудливы. Их ветки, словно окаменелые космы злой мачехи, смотрели строго в одну сторону – от моря вглубь острова – и были совсем без листьев.
– Димка, видал, какая красота! – не вытерпел Роман. – Словно в сказку попали. Вот выйду на пенсион, обязательно сюда приеду с мольбертом. Картины буду писать, а потом раздаватьих друзьям и знакомым. Вот такая у меня мечта.
– Я бы тоже не отказался выехать с тобой на пленер, – поддержал разговор Дмитрий. – Удивительная природа! А отъехали всего каких-то 400 км  на север. Ты знаешь, а я ведь в школе тоже неплохо рисовал. Даже Ленин у меня получался так, что нельзя было отличить от оригинала. Но завуч мне тогда на всю жизнь отбила охоту к изобразительному искусству. Объяснила популярно, кто имеет право рисовать вождей у нас в стране. 
– Вот зараза! – выругался Роман. – Так, может быть, она в тебе убила настоящего художника? Тогда надо срочно браться за кисть и карандаш. Талантливый человек талантлив во всём! Слыхалтакое мудрое изречение? Вот вернёмся, подарю тебе «набор художника». Давай осваивай науку, а потом будешь мне уроки давать. Договорились?
– Замётано.
А дорога всё бежала и бежала вперёд. Вот она резко ушла вправо, отдалившись от морского побережья, и нырнула вниз. На фоне зелёных елей  и тоненькой полоски закрученной в калач небольшой речушки показались одинокие крыши домов.
–Надеждино, – вслух прочитал Дмитрий. – Какое шикарное название. Такое светлое и чистое.
– Вот только жителей почему-то я здесь не наблюдаю, – подлил свою ложку дёгтя в сладкую задушевную беседу Роман, – два дома во всей деревне. Эх, матушкаРоссия, велики твои просторы… Где только  не живут твои верные подданные!
– Кстати, до материка через пролив отсюда всего порядка 120 км. Представляешь, на хорошем катере  пара часов – и там.
– Да, Дим, я в курсе. Напротив Углегорска расположен посёлок Ванино. А рядом – Советская Гавань.  Бывал в тех местах? Бухта, я тебе доложу, удивительной красоты. Уникальнейшая в своём роде! Умели наши предки выбирать места для жизни и охраны своих рубежей. Ведь Ванино, насколько я помню географию с историей, – это ещё и стратегический объект. Как раньше говорили, форпост России.
– Так оно и есть.
– А ты слышал байку о том, что в 45-м, после освобождения Сахалина и Курил от японцев, на уровне ЦК партии решался вопрос о строительстве паромной переправы Ванино – Углегорск. А также о переносе сюда административной столицы островного региона. Представляешь, ведь всё могло закрутиться совсем иначе. Тогда бы не только юг Сахалина развивался, а центральная его часть тоже.
– Не, не слышал. Но вариант вообще-то интересный. Даже, я бы сказал, весьма и весьма привлекательный. А то у нас действительно получается как-то странно: живём на острове, а столица расположена глубоко в долине. Будь она крупным морским портом, мне кажется, и жизнь была бы совсем другой – более насыщенной и интересной. Согласен?
– А что, эта идея не лишена здравого смысла, – согласился Роман и сосредоточил  своё внимание полностью на дороге.
От голубой морской дымки небольшой отрезок узкой ленты федеральной трассы стрелой метнулся в настоящую тайгу. По обе стороны плотной стеной встали вековые ели. Размашистые берёзы и стройные рябины скромно выстроились чуть поодаль на пригорке, будто пропустив вперёд своих подтянутых и рослых сородичей. Быть может, даже спрятавшись за их могучие стволы и вечнозелёные игольчатые лапы.
Затем дорога снова пошла под уклон. И вот, переехав мост, покатили по довольно просторному распадку. Море оказалось где-то за спиной. Справа, прямо у дороги, возвышалась бетонная труба. А рядом с нею на своих крепких бетонных ногах пристроилась невысокая коробка какого-то брошенногоздания.
– Дима, обрати внимание. Вон, на самом кончике трубы дырка. Это пробоина  от нашего снаряда. Наши моряки в 45-м прямо с корабля жахнули.
– Да ну? – не поверил Дмитрий. – От снаряда труба бы разрушилась. А тут идеальное отверстие.
– За что купил, за то и продаю, – нашёлся Роман, не желая вступать в спор. – Хотя, согласись, японцы умеют строить. Видал качество их бетона в тех «быках»? Я имею в виду недостроенные мосты через речки в районе Красногорска. Стоят себе, и ничто их не берёт.
– А тоннель слева видишь? – оживился снова Дмитрий. – Вернее, вход в него. Похоже, тут «железка» у них проходила. Наверняка уголь добывали и отправляли на Хоккайдо.
– Вот тут я с тобой полностью согласен, – поддержал друга Роман. – Я где-то читал, что здесь у японцев была пулемётная точка. А что, позиция очень выгодная: впереди и справа всё простреливается, слева откосная стена, а сзади искусственное укрытие.
А дорога снова резко поменяла своё направлениеи начала карабкаться высоко в сопки, петляя и закручиваясь в серпантин. Открывающийся вид просто поражал своей красотой и величием.
Но особенно друзейвосхитил перевал перед самым Тельновским. Дорога, прижимаясь к сопке, уходила почти к самым облакам, а потом змейкой спускалась вниз. Другой край проезжей части в отдельных местах ограждали отбойники с туго натянутыми стальными тросами. Внимательно разглядывая ландшафт, Дмитрий сумел увидеть едва различимую террасу на соседней сопке, разделённой с трассой глубоким распадком.
–Ромыч, смотри, похоже на старую заброшенную дорогу. Я такие когда-то встречал на юге острова.
– А что, похоже, – одобрительно кивнул головой Роман, – очень напоминает японский тракт. Только, возможно, для гужевого транспорта. Когда остановимся, надо будет спросить у Жени, он тут всё знает. Думаю, что нас с тобой в этой поездке ждёт ещё немало открытий.
Тельновский произвёл на путешественников тягостное, грустное впечатление. А, собственно, чего ещё можно было ожидать от брошенного и позабытого всеми рабочего горняцкого  посёлка. Местную шахту как неперспективную в начале 90-х здесь закрыли. Большую часть людей переселили в другие районы острова и даже за его пределы. Те жители, что не пожелали покидать насиженных мест или не имели оснований для получения сертификата, стали заложниками ситуации. Вот и доживают здесь свои последние годы вдали и от властей, и от благ цивилизации. Предприимчивые же ребятки за очень короткий срок всё, что было ценного – металл, шахтовое оборудование, строительные материалы, вывезли в известном только им самим направлении. Уныние и запустение навсегда поселились в некогда шумном и уютном посёлке с хорошей школой, стадионом, шикарной, выложенной мозаикой столовой.
На самой окраине Тельновского машины встали. Когда Дмитрий с Романом подошли к Евгению, он уже распаковывал бензопилу.
– Разомнёмся немного, – не дожидаясь вопросов о причине остановки, сказал он, – а заодно и дровишек заготовим. Здесь вон, смотри, сколько этого добра. А наГорячих за столько лет уже весь сухостой подчистую выбрали. Здоровые же деревья, в смысле – живые, валить там поблизости у нас не принято.  В своё время леспромхоз и так в тех местах похозяйничал хорошо. Так что довольно уже.
Загудел мотор, завизжала стальная цепь, посыпались прямо под ноги белые сухие опилки. От поваленного электрического столба, что лежал у дороги, уже через пару минут остались ровные продолговатые чурки. Напарник Евгения Валентин ловко подхватывал их с земли и укладывал на стальной багажник машины проводника. Заполнив его до отказа, перетянул несколько раз длинной  шёлковой верёвкой.
– Ну вот, теперь можно ехать дальше! –  деловито сказал Евгений.
Затем предупредил Романа:
– Сейчас особенно будь внимателен: держи дистанцию и мелкие броды старайся проходить по моим следам. Возле большого я сам остановлюсь, на сухом месте возьму тебя на буксир.Когда будем пересекать речку, мотор заглуши. И не заводи, пока не подам команду.
– Всё сделаю в лучшем виде! – твёрдым голосом ответил Роман.
– Тогда по коням!
От Тельновского до знаменитых на всю область Горячих Ключей всего чуть более 20-ти километров. Но преодолеть их зачастую означает превозмочь себя. Продемонстрировать свой опыт, мастерство и хладнокровие. А потому, отправляясь в нелёгкий путь, никто не загадывает, за сколько часов он сумеет пройти самый трудный участок. Всякое в дороге может случиться. Да и примета плохая заранее объявлять о том, во сколько будешь на месте. Как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. Многие водители, даже с многолетним стажем, насчёт этого суеверны и никогда вслух не произносят расчётное время своего прибытия в пункт назначения.
Но наши герои добрались засветло и без особых приключений. В двух местах им пришлось делать вынужденные остановки, чтобы с помощью бензопилы, топора и лопат расчистить себе дорогу. В период обильного таяния снега случились небольшие оползни. Деревья оказались на проезжей части, преграждая путь.
После снежной зимы уровень воды в верховьях реки был ещё достаточно высоким, но о возвращении назад никто даже и не думал. Ведь цель была уже так близка, она манила к себе мужественных и сильных духом людей.В эту минуту каждый из них помимо веры в себя возлагал надеждуещё и на удачу.  Без неё в таком непростом путешествии никак нельзя.
Самый опасный брод через Лесогоркупрошли, как выразился Евгений, тоже «штатно». Достигнув противоположного берега самостоятельно, его автомобиль с помощью «хребтины» – толстого морского каната – перетащилвторую машину. Двигатель при этом у неё был выключен. А ещё, по совету Евгения, Роман выкрутил воздушный фильтр, плотно заткнув отверстие ветошью. Перекрыл также и заслонку отопителя салона. Всё это, как оказалось, было совсем не лишним.
Натянутый, словно струна, канат действительно оправдал своё предназначение. И для Романа, считавшего себя достаточно опытным водителем, это стало настоящим откровением. Малооборотистая лебёдка в данной ситуации не сработала бы так эффективно.
 Волнения же Романа по поводу того, что «накроется» электрооборудование и машина встанет колом, конечно же не оправдались. После того, как вода стекла, а снятый воздушный фильтр был возвращён на своё законное место, можно было спокойно ехать дальше. «Что ни говори, а японцы умеют делать автомобили»,–с этими словами неподдельного восхищения, высказанного Дмитрием, который внимательно наблюдал за происходящим, дружная компания отправилась дальше.
Здесь, в верховьях горных ручьёв природа только пробуждалась. В многочисленных распадках глухой сахалинской тайги грязными рваными лоскутами всё ещё лежал снег. Прямо из-под колёс машин взлетали потревоженные рябчики. Несколько раз невдалеке были замечены зайцы, вольно пасущиеся в молодом осиннике. На странные ревущие существа, выпускающие неприятные клубы синеватого дыма, они смотрели с нескрываемым любопытством,ничуть не опасаясь за свою жизнь. Внимательно оглядев непрошеных гостей, они спокойно, небольшими перебежками отправились по своим лесным делам.
Пару раз попались на глаза и лисы. Эти рыжие плутовки в своих неопрятных шубах со свалявшимися светло-жёлтыми клубками шерсти грелись на пригорках и вообще никак не реагировали на приближающиеся автомобили. Лежали, зажмурившись, на солнцепёке, подставив небесному светилу свои облезлые бока. Лес был наполнен своими тайнами и чарующими человеческое ухо звуками.
Дмитрию такое единение с природой доставляло особое удовольствие. Ещё не прибыв к месту назначения, он уже не раз успел мысленно поблагодарить судьбу за то, что она предоставила ему такую возможность окунуться в этот удивительно красивый и чистый мир.
Быстро установив палатки, друзья решили тут же окунуться в целебный источник. А сняв усталость, принялись обустраиваться на ночлег. Романукашеварить было делом привычным, поэтому он и вызвался разводить костёр. Дмитрий же старался держаться к другу поближе. К тому же за время, пока он не был обременён дачными хлопотами, успел соскучиться по настоящей мужской физической работе.
И снова завизжала пила, а чуть позже и удары топора глухим эхом разнеслись по уходящим в глубь тайги распадкам. Тихая, спокойная жизнь дикого островного разнолесьяс появлением здесь людей была нарушена в одно мгновенье.
А Евгений с Валентином, пока не стемнело, отправились обследовать близлежащую территорию. Истинных хозяев этих мест – бурых медведей – здесь тоже немало.Хорошо зная нрав и повадки медведей, Евгений давно понял, что самый сильный и здоровый из них уже смирился с тем, что время от времени  в этих краях появляются люди, нарушая покой и тишину леса. Пометив границы участка, отведённого для ихлагеря, этот лесной великан легко уходит от встреч с человеком. И не было ещё ни одного случая, чтобы он напал на шатающихся по верховьям рек «дикарей» в человеческом обличье.
Но ведь есть и молодые, а значит, и более дерзкие медведи. Может случиться настоящий переполох, если они, гонимые голодом, явятся сюда среди ночина запахи тушёнки, хлеба и других припасов. И где гарантия в том, что в ночной сутолоке и неразберихе никто из людей не пострадает? На Сахалине немало примеров того, когда медведь, что называется, походя задевал своей лапой человека, отшвыривая его со своей дороги. А в результате тот получал тяжелейшие ранения головы, рук, туловища. Подобное развитие событий конечно же не входило в планы наших отдыхающих.
Спустяменее получаса в урочище ручья раздались два выстрела. А минут через десять ещё два. И совсем скоро Евгений положил к ногам Дмитрия четырёх рябчиков. Вкусная наваристая шурпа на ужин была обеспечена. Но самое главное, запах пороховой гари теперь разнесётся по всем близлежащим распадкам, наводя страх на косолапых. Собственно, это и являлось главной задачей Евгения. Не будет же он палить ради этого просто в воздух, когда в нём живёт ещё и охотничий азарт?
Вскоре на небе высыпали яркие звёзды, и ночь захватила в свои прохладные объятья всю округу. Четверо немолодых уже мужчин сидели у костра и  вели неторопливый разговор о бренности жизни. О том, как много душевных и физических сил люди растрачивают совершенно впустую, позабыв об истинном предназначении человека. Лёгкая грусть укутала всю компанию.
Чтобы вырваться из её плена и несколько сменить тему разговора, Дмитрий неожиданно спросил Евгения:
– Женя, а правда, что здесь до 1945 года у японцев было что-то вроде лечебно-оздоровительного комплекса? Нам об этом в Углегорске местные жители успели поведать.
– Конечно, правда! – живо отозвался тот. – Судя по многочисленным источникам, в том числе серьёзным публикациям, где-то здесь неподалёку находился японский военный аэродром. Кстати, я уже большую часть прилегающей территории прочесал, но не нашёл его пока. Поэтому завтра снова отправлюсь на поиски. Так что меня не теряйте. Что касается ванн, а их, говорят,здесь было не менее трёх, то все они находились внутри деревянного помещения и разделены перегородками. А к бараку, который находился неподалёку, вёл дощатый тоннель.Поэтому даже зимой отдыхающие чувствовали себя вполне комфортно.
– Не то, что сейчас, – не без иронии в голосе заметил Валентин, друг и сподвижник Евгения в многочисленных поисковых операциях. – Словно Мамай прошёл.
– Как рассказывали бывалые охотники, домики эти какой-то кретин спалил, – продолжил повествование Евгений. – Может, правда, а может, и нет. Но, на мой взгляд, версия вполне правдоподобна. Чего-чего, а идиотов у нас хватает. Хотя следует заметить, что за эти годы было и несколько больших наводнений. А вода, как и огонь, – тоже страшная стихия. И вы все сегодня могли в этом лишний раз убедиться. Большая вода никого и ничего не щадит. С лёгкостью разносит капитальные строения, катит огромные валуны. А японцы,сами знаете, какие строили домики– чуть ли не из фанеры. После таких наводнений строения просто по определению не могли сохраниться. Другое дело, что мы – хозяева никудышные. За послевоенные годы прогресс вон куда шагнул, а сюда дороги даже нормальной нет. При советской власти делались попытки облагородить источник, построить здесь что-то вроде базы отдыха, но энтузиазма хватило ненадолго. Построенные летние домики в конечном итоге попросту разобрали на дрова. То, что вы видите сегодня, – это жалкие остатки.
Пододвинув к огню здоровенную чурку и немного помолчав, Евгений продолжил:
– Одно время здесь даже смотритель жил, следил за порядком. Кажется, шахтёрыего содержали. Шлакоблочную гостиницу отстроили, за дорогу, было, взялись. Не поверите, но сюда на «Жигулях» люди ездили. Только тут грянула перестройка. И постепенно всё снова заглохло. В 90-е предприимчивые ребята тоже пытались как-то реанимировать наши Горячие Ключи, надеялись бабок срубить на отдыхающих. Но вложения требовались огромные, поэтому их интерес к проекту очень быстро угас. Вот так, как мы, дикарями, народ сюда по сей день и ездит.
– А правда, что сюда некоторых людей чуть ли не колясках привозят, а обратно они  уходят на своих двоих, впереди машины?
– Ходят такие байки, – ответил словоохотливо Евгений, – но лично я этих людей не встречал. Всякие отзывы слышал. Одни утверждают, что наши Горячие Ключи оказывают положительное лечебное воздействие на опорно-двигательный аппарат. Другие говорят, что они по своим целебным свойствам превосходят многие знаменитые курорты России и оказывают очень сильный эффект на больных, страдающих кожными заболеваниями. Кстати, здесь неподалёку есть ещё и холодный сероводородный источник. Из него воду пьют – очень помогает в восстановлении желудочно-кишечного тракта. Словом, от всех напастей здесь можно вылечиться. Только приезжать сюда нужно не как мы, на три-четыре дня. А минимум на десять. Но лучше – недельки на две. И самое главное, имейте это в виду, алкоголь всё это время противопоказан. Даже в малых дозах он всё сведёт на нет. А если пить горячительные напитки вообще без меры да в перерывах между застольями принимать ванны, можно вообще сыграть в ящик. 
 Чтобы завершить этот разговор, за многие годы уже набивший ему оскомину, Евгений предложил:
– Ну что, пора, как говорится, и честь знать. Давайте ещё минут пять-десять, и по «квартирам». Ночи-то ещё холодные. 
Убежав от городской суеты и навалившихся проблем, все четверо чувствовали себя на удивление прекрасно. Каждые два часа по пятнадцать минут грелись в выложенной камнями ванне. То ли от царящего здесь умиротворения, то ли от отсутствия сотовой связи, то ли действительно от лечебного воздействия горячего источника, вырывающегося наружу из земных сокровищниц, они в первый же день явно почувствовали не просто определённую лёгкость, а настоящий прилив душевных и физических сил. Как-то незаметно, само собой, Романа перестала беспокоить боль в пояснице. Дмитрий больше не ощущал дискомфорта в воротниковой зоне спины и ставшей, было, постоянным спутником усталости. Евгений с Валентином просто отшучивались,  говоря о своём самочувствии. Дескать, скинули со своих плеч лет по десять, поэтому чувствуют себя и моложе, и бодрее.
– Эх, девчонок бы сейчас сюда, – потягиваясь до хруста к пояснице, сладким голосом произнёс Валентин, – так сказать, для полного ощущения счастья!
– Вечно ты всё опошлишь, – тут же осадил его Евгений. – Только свободными людьми себя почувствовали, очистили свои тела и души от негатива. А ты снова хочешь ввергнуть нас в мир разврата, грязи и разочарований.
– Да я о чистой и возвышенной любви мечтаю, – закатив глаза к небу, как можно более искренно произнёс Валентин. – Природный зов во мне начал просыпаться, требует нежности и женской ласки. Думаю, что это источник так положительно влияет на мужскую силу. Представляете, вернёмся в город все такие здоровенькие и с горящими глазами, как у мартовских котов.
– А ты, я смотрю, неисправимый ловелас. Как в молодости, бывало, ни одной юбки не пропускал, так и сейчас всё ещё охоч до этого дела. Уже борода седая, а всё туда же.Гляди, когда-нибудь отхватит у тебя Светка «хотелку»-то садовыми ножницами. Будет тогда тебе «полное ощущение счастья»…
Мужчины беззлобно посмеялись над удачной шуткой своего товарища. И неспешный разговор тут же оживился, полностью перейдя в обозначенное Валентином русло. Дружной компании стало ещё веселей и уютней.
Но, как оказалось, не всем. Дмитрий, не проронивший в игривой перепалке друзей ни единого слова, вдруг встал и отошёл в темноту. У него горело всё лицо, но не от жара костра. Даша своим невидимым присутствием снова разбудоражила его душу, заставила страдать и мучиться, намеренно не внося никакой ясности ни в их отношения, ни в сложившуюся ситуацию.
За первые три дня пребывания здесь он ни разу о ней не вспомнил. Бродил с удочкой по речке и с нескрываемым восторгом удил жирную мальму и гольца. Затем таскал к костру сухие валежины, рубил их на дрова, чистил картошку и выполнял ещё много всякой полезной и нужной работы. Между походом в лес и приготовлением еды вместе со всеми по самую грудь погружался в приятную тёплую воду целительного источника и был доволен жизнью. Он просто наслаждался ею. Вдыхал чистейший лесной воздух, блаженно смотрел на проплывающие в синем небе редкие облака, совершенно позабыв о том, что где-то существует другая реальность, наполненная до краёв притворством и обманом.

15

Заметив, что Дмитрий долго не возвращается к костру, Роман вынужден был пуститься на его поиски. Отыскал его неподалёку от ручья. Тот сидел, прислонившись всем туловищем к стволу огромной лиственницы.
– А, вот ты где! –как можно дружелюбнее сказал Роман. – А я гляжу, тебя долго нет. Думаю, не случилось ли чего?
Роман, конечно, прекрасно понимал, почему тот ушёл от костра. И вовсе не пошлый трёп в отношении женщин был тому причиной. Он прекрасно знал, что у него перед глазами стояла Даша – его идеал, богиня, светоч в царстве неразделённой любви… Можно было придумать ещё с десяток эпитетов, чтобы охарактеризовать эту женщину, которая своими карими, чертовски красивыми глазами практически с первого взгляда приворожила Дмитрия, став для него сущим наказанием. И больше уже, сама того не желая, не отпускала его из своих колдовских чар.
– Нет-нет, всё нормально, – отозвался из темноты Дмитрий. – Вот, подышать захотелось свежим воздухом, – неумело соврал он.
– А что, у костра воздух спёртый? – улыбаясь, спросил Роман. – Ладно тебе уже придумывать.
А потом приобнял друга и добавил:
–Да выбрось ты её из головы! Нельзя так изводить себя. Мы сюда с тобой для чего приехали? Ну уж точно не за этим. Согласись?
– Да что-то муторно у меня на душе, – признался Дмитрий, – такое чувство, будто заблудился, тыркаюсь во все стороны, а выхода найти не могу: то пропасть, то скала, то чаща непролазная. И куда идти, не знаю.
– Серьёзный случай, однако, – съязвил Роман, пряча в темноте улыбку,–а компас нам начто? Так что, недрейфь, старичок, выберемся мы из этой трясины. Представь себе, я даже знаю, как она называется – уныние. А это, заметь, один из восьми смертных грехов в православии. Ты хочешь прослыть грешником?
– А это тут причём? – напрягся, было, Дмитрий. – Нашёлся мне тут святоша! Самому, небось, по-хорошему, до смерти лбом биться, и то все грехи не замолить. 
– Я и не отрицаю, что много успел за свою жизнь накуролесить. Но я же не занимаюсь самоедством, как некоторые. Согрешил – сходил в церковь, покаялся да свечку ещё поставил Николаю Угоднику. А ещё милостыню подалстраждущим. И делу – конец! Так что с этим у меня всё нормально: и совесть чиста, и душа в порядке. А главное – сплю спокойно.
– Знаешь, а мне тебя даже жаль, – не поворачиваясь лицом к другу, ответил Дмитрий, – не познал ты настоящей земной любви.
– Во-во, не испытал душевных мук и сердечных терзаний. И не убивался по поводу того, что предмет обожания не отвечает на телефонные звонки и вообще не желает с тобой разговаривать.
– Не смей так говорить о Даше! – резко прервал эмоциональную тираду Дмитрий. – Просто так у неё обстоятельства сложились. Мы же не знаем истинной причины её таинственного исчезновения. Но я-то чувствую: у Даши случилась беда. Ей сейчас очень трудно. Так трудно, что она, бедненькая, даже не может попросить у меня помощи.
– Бедняжка в волчьей шкуре!
– Что ты сказал? А ну повтори! – Дмитрий впился рукой в плечо Романа. – Извинись немедленно! Это переходит уже все границы.
– Хорошо, – примирительно сказал Роман, – я извиняюсь перед тобой,зашоренным тюфяком, совсем уже свихнувшимся от своей придуманной в детстве любви. Но сначала ты прослушаешь запись одного телефонного звонка. Договорились?
– Что ты несёшь? Какого ещё звонка и от кого?
– От твоей ненаглядной, от кого же ещё!
– Вы что, с ней по телефонуобщались? И ты скрыл это от меня!
– Ради твоего же блага. Хотел тебе сразу всё рассказать, но пожалел тебя.  Думал, что всё само собой образумится. К тому жеи случая удобного ещё не было для такого разговора.
– Можешь считать, что случай уже представился, – нарочито громко леденящим голосом ответил Дмитрий. – Где твой телефон?
– В машине.
– Так чего мы тянем?
Усевшись на заднем сиденье своей машины, Роман принялся неспешно нарезать колбасу. Потом достал сыр и армейские галеты. Спустя ещё некоторое время на импровизированном столе, выполненном из обыкновенного пластикового разноса, которые можно встретить в любой столовой, появилась квадратная бутылка виски.
– А без подготовки нельзя? – не выдержал долгого молчания Дмитрий, напряжённо наблюдая за действиями своего давнего товарища и друга.
– Ты куда-то торопишься? – миролюбиво ответил Роман. – Лично я нет. К тому же пара стопок отличного вискаря нам уж никак не помешают. Кстати, ты что больше предпочитаешь: водку или виски. Водочка тоже у нас найдётся.
– Вино. Белое полусладкое. Называется «Молоко любимой женщины». Пробовал такое?
– А ты, дружище, оказывается, гурман.
– А вот ты – зануда и толстокожий болван, которому глубоко наплевать на переживания друга. Ведь так? Или тебе доставляет удовольствие видеть меня раскалённым добела?
– Ну, спасибо, брат, уважил, – беззлобно улыбнулся Роман. И, желая сменить тему разговора, предложил, – ну что, давай, вздрогнем? А то что-то совсем на душе гадко от твоих бредовых умозаключений…
Чокнувшись белыми металлическими стаканчиками, больше похожими на напёрстки, стали закусывать. Но какого-то наслаждения, азарта от этого не испытывали. Полукопчёная дорогая колбаса казалась совершенно безвкусной, а сыр противно прилипал к зубам, вызывая отвращение. Виски тоже почему-то показались горькой «отравой». Роман с тревогой прислушивался к своим ощущениям, боясь что-либо произнести. Дмитрий тоже был мрачен. А ещё больше растерян. Похоже, затянувшаяся пауза и совершенно не нужная интрига с записью телефонного звонка начала его уже просто злить.
–  Что-то я ничего не понял, – пожимая в недоумении плечами, сказал Роман, – давай повторим.
Снова выпили. Потом Роман полез в бардачок и достал оттуда свой телефон. Но включать его не стал, положил рядом с бутылкой.
– Дим, а вот скажи мне, любовь твоя – это счастье или наказание господне? Если счастье, то я бы не желал для себя такой доли. Я итак себя прекрасно чувствую. А вот на тебя смотреть больно. Отсюда сам собой напрашивается вывод: надо выбросить из своей головы эту блажь и начать жить простой размеренной жизнью обыкновенного обывателя. Ешь, пей, наслаждайся благами цивилизации, отдыхай в своё удовольствие с красивыми женщинами, пока ещё здоровье позволяет. Словом, радуйся жизни.
– Ну и балабол же ты! – не вытерпел Дмитрий. – Ты меня за этим сюда позвал? Красноречием своим поразить хочешь или глубокими философскими познаниями жизни? Так это бесполезно, Рома. С женщинами будешь рассуждать на эти вечные темы. Большинство из них просто обожают, когда им вот такие самцы, вроде тебя, пудрят мозги, употребляя различные красивые выражения.
Произнеся слово «обожают», Дмитрий осёкся. Это раньше оно для него ничего не значило. А теперь теплее и ближе него у Дмитрия просто не было. Из уст Даши оно звучало особенно трогательно и даже ласково. «А я тебя а-ба-жаю!» – слышал он практически каждый раз, когда закрывал глаза. Будь это в общественном транспорте, в буфете за столиком, в очереди в поликлинике. Нежный, смеющийся, родной голос был всегда где-то рядом. Он преследовал Дмитрия, лаская его своим неповторимым и обворожительным тембром. И от этого по всему сердцу растекалась сладостная истома, а на душе становилось сразу тепло и спокойно.
Роман выжидал, уловив некоторое замешательство. Похоже, в тактике он и на этот раз не ошибся. В таком деле нельзя гнать лошадей во всю прыть, можно ведь и не вырулить из колеи.
В налитых до краёв стопкахжёлтым ярким пятном отражался автомобильный фонарь, распложенный над самой головой.
–Ромыч, а вот мне интересно, почему Даша позвонила тебе, а не мне? – нарушил тягостное молчание Дмитрий. – И, что меня особенно терзает, когда был сделан звонок? Уже после того, как мы её караулили у подъезда, или до этого? Для меня это очень важно.
– Конечно, после. Когда она на твоюСМС-ку не ответила, я, вспомни, пошёл, что называется, на абордаж. Тарабанил в дверь, но было бесполезно. Тогда я пробежался по соседям. Одной такой симпатичной и словоохотливой даме передал записку для Даши. Попросил, чтобы отдала лично в руки.
– И что же ты, интересно, там написал?
– Свой и твой номера телефонов. Просил, чтобы обязательно перезвонила, как только сможет.
– Так твой номер был указан первым?
– А думаешь, это имеет существенное значение? Наверняка уж твой-то она знает намного лучше, чем мой.
– Тут я с тобой полностью согласен. Давай-ка, дружище, наливай. Дёрнем ещё для храбрости.
– Уже налито.
–Ну давай, нутром чую, что хорошую бомбу ты для меня приготовил. Иначе бы не держал столько времени в неведении. Верно ведь?
– За дружбу, за настоящую проверенную мужскую дружбу! С бабами, как я понял, дружить – гиблое дело. Так что – за нас!
– Годится! – поддержал искренне Дмитрий, осторожно прикасаясь к стаканчику Романа.
Молча закусили. Дмитрий, отвернувшись, смотрел куда-то вдаль, восстанавливая в памяти до мельчайших подробностей события последнего времени.
Словно кадры кинохроники, мелькали у него перед глазами весёлые и грустные картинки. Весёлых, солнечных, ярких по своей  красоте, цветных картинок было намного больше. Да, собственно, весь фильм, навсегда запечатлевшийся в его памяти, был красочным и  удивительно трогательным. А ещё – очень добрым, нежным и ласковым. В нём не было ни длинных монологов, ни шумных сцен, ни пустой светской болтовни. И слово «любовь» всуе тоже не поминали. Но именно ею он был пропитан с первого и до последнего кадра.
Главные герои невыдуманного фильма без сюжета – Даша и он, Дмитрий, – были очень искренни и чисты. Тихая волшебная музыка только усиливала восприятие этого цельного, но грустного произведения кинематографического искусства. Явно ещё не законченного. И очень возможно, как часто бывает в этом жанре, буквально через секунду зрителя ждал неожиданный поворот сюжетной линии. Только что он приготовил: радость и счастье или же боль и разочарование?
– Ладно, друг, не томи. Поджигай фитиль своей бомбы. И, если можешь, оставь меня одного. Ни к чему тебе видеть, как моё томящееся сердцес большой долей вероятности разлетится на мелкие кусочки.
Роман молча нажал кнопку на телефоне и осторожно прикрыл за собой дверь.
«Рома, это ты? Это говорит Даша. Зачем ты приходил на работу к моей дочери? Зачемвместе с Димой приехали ко мне уже по новому адресу? Зачем позорите меня? Оставьте мою семью в покое! Слышите? Прекратите меня преследовать! И попробуйобъяснить своему другу, как мужик мужику, что нет у нас с ним будущего. Да и прошлого с настоящим – тоже не было.  Да, да, так и передай: пусть наконец-то успокоится. Тебе всё понятно? Вот и отлично. Прощай. И больше не появляйтесь на моём горизонте. Никогда! Слышите? Никогда!!!».
Такого удара, причём под самый дых, Дмитрий, конечно, не ожидал. Он часто моргал своими голубыми, по-детски наивными глазами и готов был провалиться сквозь землю. Как хорошо, что никто не видел его таким жалким и беспомощным, униженным и оскорблённым самым дорогим на свете человеком. Всего лишь несколькими фразами он оказался не только сбитым с ног, но и раздавленным маленьким женским каблучком.
Едва справившись с дыханием, Дмитрий начал хвататься за соломинку. «А,  может быть, это вовсе не Дашин голос? Конечно же не её! Да, да точно не её! У Даши голос тихий и ласковый. А этот – твёрдый и напористый. Даже командный, совершенно не терпящий возражений».
Надеясь убедиться в своих догадках, Дмитрий снова включил запись того телефонного, нет, не разговора, а монолога незнакомой ему женщины.
Пропуская слова и целые предложения, Дмитрий силился узнать знакомые ему нотки. «…Да, да, так и передай: пусть наконец-то успокоится. Тебе всё понятно? Вот и отлично. Прощай. И больше не появляйтесь на моём горизонте. Никогда! Слышите? Никогда!!!».
Натренированная память профессионального музыканта вдруг стала доставать из своих тайников обрывки каких-то фраз, слов, звуков. И Дмитрий отчётливо вспомнил, где он слышал этот строгий, чуть хрипловатый и резкий голос. Он действительно принадлежал Даше. Однажды, находясь у него в гостях, она в подобной манере отчитывала мужа. Отвернувшись к окну, Даша как настоящий командир на плацу раздавала по телефону команды своему благоверному. И всё время переспрашивала  своего невидимого подчинённого: «Тебе всё понятно?». А в конце разговора добавила: «Вот и отлично. И не смей мне больше об этом говорить. Никогда! Слышишь? И не звони по пустякам. Всё. Я сказала, всё!».
Чтобы не мешать их общению, Дмитрий тогда вышел в другую комнату. Включил потихоньку свою любимую песню и, закрыв глаза, мгновенно окунулся в иной мир – сладостный мир беззаботной юности и чистых, наивных душевных терзаний.

Облако тебя трогает,
Хочет от меня закрыть.
Чистая моя, строгая,
Как же я хочу рядом быть…

Любимая мелодия на этот раз отзвучала быстро. Она стихла сразу, как только взгляд Дмитрия из множества окружавших его предметов выхватил лежащий рядом телефон. Сейчас он отчётливо слышал знакомый до боли голос. «Да, точно, это Дашин голос. И сомнений здесь быть не может».
Но что же теперь ему делать? Как дальше жить с этим?
Беспомощно уронив голову на грудь, Дмитрий зачем-то стал внимательно изучать свою обувь. Потом блуждающий взгляд упал на коврик, защитного цвета кепку, закуску на столе, початую квадратную бутылку импортного напитка. Рука автоматически потянулась к ней.
Отпив несколько глотков прямо из горлышка, он принялся медленно есть. Алкоголь сделал своё дело: лицо у Дмитрия порозовело, в глазах появился живой блеск, а дыхание вдруг стало ровным и глубоким.
Тягучая мелодия любимой песни снова вползла змеёй в его душу. И когда чаша глубочайшей мужской печали переполнилась, губы у Дмитрия затряслись. Но вместо причитаний или рыданий откуда-то из глубины вырвались наружу до боли родные слова. И он еле слышно замурлыкал себе под нос пробирающие до озноба сердечные откровения поэта:

Поздно мы с тобой поняли,
Что вдвоём вдвойне веселей.
Даже проплывать по небу,
А не то, что жить на земле.

И, удивительное дело, от этих выстраданных, простых рифмованных строк ему становилось всё легче и легче. Похоже, безнадёжность и разочарование, а может даже и обречённость, которую они несли, Дмитрий наконец-то принял как данность, свалившуюся на него свыше. И смирился с нею.
– А-а, Ромыч, дружище! Ты куда пропал? – встретил он с улыбкой Романа. – Заходи, дорогой мой человечище! Пить будем! Имеем право!
– Почему же не выпить, когда душа просит?
– Во-во, именно так! Душа моя уже давно… Но, пожалуй, всё – баста! Да чего тебе объяснять, ты и сам всё прекрасно знаешь. Дай я тебя обниму-у-у.
–Диман! Держись, брат. И закусывай, закусывай давай.
– Нет, а ты мне растолкуй, почему так в жизни происходит: я её всей душой, а она,вишь, как? Уйди, говорит, с моего горизонта. А ещё – угомонись и не ищи со мной встречи. И как теперь быть? Я же жил все эти годы только с одной мыслью: найти её. Ну, нашёл. А толку?
– Выходит, зря. Но не отчаивайся. Главное, что ты отпустил её. Не потерял, запомни, а отпустил. Пусть живёт своей жизнью, как умеет. А мы будем жить, как знаем. Верно?
– Да, именно так! Отпустил я свою Дашу на все четыре стороны. Думаю, по-другому здесь было нельзя. Просто не получилось бы. На чужом горе  своё счастье всё равно не построишь. А ты знаешь, я понял, почему она с тобой так разговаривала. Потому что ей тоже очень больно рвать по живому. Просто собралась с духом и жахнула. Так может поступить только сильный человек. А Даша именно такая. Но ты у меня тоже не промах. Уважаю я тебя, Ромыч, умеешь ты не только понять человека, но и грамотно выразить его чувства. И где ты только этому научился?
– Жизнь – не тётка. Она и научила.
–  Но в одном ты всё-таки не прав.Нет, Рома, не зря я, вернее ты, её нашёл! И знаешь, почему? Потому что я пусть недолго, но был счастлив. Я познал всю прелесть и красоту жизни. Я ласкал, целовал эту Богиню, которая мне снилась столько лет. И она отвечала мне взаимностью, дарила мне свою нежность и ласку. И, кстати, называла меня только Димочкой, а не как жена меня постоянно зовёт– по фамилии. А знаешь, какая у неё,  у Даши, кожа?  Сума сойти!
–Ну хватит, сейчас все секреты мне выдашь, а завтра сожалеть об этом будешь. Так что мой совет: веди себя прилично… Слушай, а что за песню ты напевал? Кажется, «Звёздочку»? Так я её тоже очень уважаю. У меня, представь себе, с ней связано одно очень важное событие. Как сейчас помню, в десятом классе на осеннем балу пригласил одну очень симпатичную  девчонку на танец. От музыки у обоих озноб по всему телу. Прижался я к ней покрепче, чтобы скрыть свою дрожь, уронил свою бедовую голову на её девичью грудь и… Дальше ничего не помню. Очнулся от её плача: «Ой, Ромочка, что мы с тобой наделали? Как я теперь домой заявлюсь?»
– И ты туда же! А сам только что говорил, мол, веди себя прилично.
–Ну я же не называю имён и явок. Так, поддерживаю разговор. А песня действительно – на века!
Почти до самого утра друзья так и просидели в машине. Лишь под утро, тяжёлые от выпитого, но с осветлёнными душами, они упали на свои спальные мешки и продрыхли до обеда.
Проснулись от громкой музыки и женского смеха. Нехотя вылезли из палатки. И были сильно поражены увиденным. Неподалёку от их машины стояло ещё четыре внедорожника, по самые лобовые стёкла заляпанные грязью. Двое парней на поляне расставляли палатки. А шумная компания, состоящая в основном из представительниц слабого пола, сгрудилась у синего навеса, натянутого над природной ванной. Звонкий, весёлый смехмолодых людей раздавался далеко по таёжным распадкам.
– Всё, пропал наш отдых, – обречённо  произнёс Роман, – эти ни за что не угомонятся. Сутки напролёт будут бухать и веселиться, полагая, что сама земля крутится вокруг них.
– А может быть, и правильно делают? Где же ещё, если не в лесу, можно по-настоящему оторваться, уйти от житейских проблем и семейных передряг? Как сказал поэт: нету лучше удовольствия, чем уколоться и забыться…
–Ну вот и здрасьте. Я думал, ты меня поддержишь.
– Ром, знаешь, а мне они симпатичны. Счастливые, жизнерадостные.  Пусть веселятся, пока есть задор и настроение. Молодым-то, думаешь, нужны эти целебные ванны? У них здоровье ещё через край брызжет. Вот доживут до наших дней, поймут, что удаль и беззаботность – категории далеко не вечные. Так что не ропщи ты на них, пусть радуются жизни.
– Да ну тебя! – выругался в сердцах Роман. – Ему отдых испортили, а он ещё философствует. Что-то совсем не узнаю я тебя, дружище. Видать, и вправду, ты за ночь многое переосмыслил. И, похоже, начал новую жизнь с чистого листа. Ну ладно, посмотрим, насколько ты в ней преуспеешь…
Чертыхаясь, он неспешно вылез из палатки и направился к своим товарищам. В горле всё пересохло, а глазам было нестерпимо больноот яркого солнца.
Немного посовещавшись, они решили здесь долго не задерживаться. Переночуют ещё одну ночь, а завтра поутру – в дорогу. Евгений, бродя по непролазному лесу, изодрал две пары резиновых сапог и теперь просто изнывал от бездействия. Ему просто нетерпелось найти эти чёртовыяпонские склады с оружием, обмундированием и провиантом, замаскированные более полувека тому назад хитрыми самураями. А также отыскать их военный аэродром.
Но он не отчаивался. В следующую поездку ему обязательно улыбнётся удача. А если ещё в таком деле помогут друзья, которых в этот раз не пустили жёны, то даже не приходится сомневаться в положительном исходе экспедиции. Ведь еготоварищи, как и он сам,до глубины души любят свой край и дорожат его историей. Онитоже не могут подолгу валяться на диванах в своих благоустроенных квартирах, очень скучают по бескрайним, живописнейшим просторам родной земли. Их манят вдаль новые приключения. Но главное,все друзья Евгения одержимы одной общей страстью – идеей новых открытий.

16

Морось, начавшаяся под самое утро, немного скорректировала планы наших героев. Решено было выехать сразу, как только по-настоящему рассветёт. Искупавшись напоследок в целебной ванне, Дмитрий с Романом заглянули в палатку к Евгению. Бывалый охотник и путешественник уже заканчивал готовить на газовой плитке картошку с тушёнкой. Перед дальней дорогой нужно было хорошо подкрепиться.
– Порубаем – и в путь, – деловито распорядился Евгений. – Если начнётся сильный дождь, то вода в реках махом поднимется. Тогда у нас будут большие проблемы. Так что сняться отсюда надо как можно быстрее.
– Да не пугай ты людей, – обращаясь к другу, с улыбкой добавил Валентин. – Прорвёмся, не впервой!
– А никто это под сомнение и не ставит, верно? – дружелюбно вмешался в разговор Роман. – Будет всё, как у Аннушки. Окунуться-то сами уже успели?
– О чём речь! – отозвался Евгений. – Занырнули, как только глаза продрали. Всё как положено.
…Особых хлопот обратная дорога не доставила. Спокойно прошли все броды, не было никаких задержек и на других сложных участках. Спустя полтора часа они уже были в Тельновском. В начале посёлка для порядку остановились, осмотрели машины, протёрли фары и номера. И, довольные, с хорошим настроением продолжили свой путь.
На въезде в Углегорск остановились. Все четверо вышли из своих машин. Тепло, как старые добрые друзья, обнялись на прощанье. Договорились больше не теряться, а хоть изредка собираться и активно отдыхать, осваивая новые маршруты. Сахалин хоть и большой, но это всё же остров. Поэтому дружба здесь в особой цене и дорожить ею островитяне умеют.
Валентин при этом театрально смахнул несуществующую слезу. Поставленным тихим голосом произнёс:
– Ну, давайте, други, будете в наших краях, милости просим.
–И вы, если будете в наших, – широко улыбаясь, ответил Роман. – Всегда будем рады. В городе своём мы тоже не последние люди, – и деловито подмигнул Дмитрию, – правда, Дим? Так что поможем, если что. Не стесняйтесь. Диман вон у нас всё больше по культуре. Ну а я… везде помаленьку.
– Как тот пострел, что везде успел? – сходу вставил Евгений.
– Точно так!
– А знаете что? У меня, пока ехали, созрел новый план, – хитро прищурив правый глаз, сказал Евгений. – Но как к нему подступиться, ещё не знаю.
– Уже заинтриговал, – насторожился Роман.–А ну давай, выкладывай.
– Да, понимаете, места у нас здесь уникальные. Одних древних стоянок людей насчитывается с десяток. Но ничего толком не изучено. Сколько всяких учёных за последние годы перебывало, а всё без толку. Помогите организовать на территории Углегорского района настоящие археологические раскопки.
– А что, тема интересная, – загорелся сразу новыми перспективами по изучению острова Роман, – надо будет обмозговать, как всё это устроить, кого к решению этого вопроса подключить и за какие ниточки потянуть.
– Вот-вот, – оживился снова Евгений, – вам и карты в руки. А мы, если что, на своём уровне всё устроим в лучшем виде. И техникой, и людьми поможем. Понадобится, и мощную информационную поддержку окажем. Толковые ребята у нас и в этой области имеются.
– Ну и ладушки! – согласился Роман.
– Обязательно что-нибудь придумаем! – поддакнул Дмитрий.
– Нуи славненько! – ободряюще произнёс Женя. – Будьте аккуратны в дороге. Небо вон совсем прохудилось.
– Всё будет в лучшем виде! – завершил долгое прощание Роман. – Не впервой.
Дав два коротких звуковых сигнала, его джип уверенно стал набирать обороты, оставляя за собой на мокрой дороге две грязные колеи.
В ответ Евгений тоже нажал на клаксон: пип-пи-пи-пи-ип.
А дождь тем временем всё усиливался. Местами морось переходила в хороший ливень. И тогда скорость приходилось снижать, так как щётки на лобовом стекле едва успевали сбивать водяную завесу.
Южно-Сахалинск тоже встретил Дмитрия и Романа непогодой. Тяжёлые чёрные тучи, похоже, нависли над всем Сахалином. И теперь нещадно поливали миллиардами тонких струй, направляя холодную небесную влагу, куда придётся. В островной столице отдельные улицы за очень короткое время превратились в реки, грозя нанести автомобилям серьёзные механические повреждения из-за имеющихся выбоин и колдобин.  Поэтому Роман вёл машину осторожно, какой-то внутренней интуицией обходя всевозможные ловушки.
– Ну всё, Диман, вот мы и дома, – устало выдохнулон, остановившись у подъезда, где жил Дмитрий. – Надеюсь, путешествие тебе понравилось. Будут проблемы, звони. Не забывай своего верного и проверенного друга. И действуй, как мы договорились: никаких дурных мыслей, а тем более телодвижений. Всё осталось в прошлом. Красивая сказка закончилась. То, что конец несчастливый, тут уж ничего не поделаешь. Как говаривала моя бабушка, в прошлом классный товаровед, – всё спишем на издержки. Хотя как ещё на это посмотреть. Что называется, под каким углом. Мы же с тобой оптимисты, поэтому во всей этой довольно запутанной истории должны видеть только положительные моменты. А именно: все живы и, слава Богу, здоровы. Потом – сохранены семьи. А это большое дело – дети, внуки, многочисленные родственники все рядом. Причём заметь, свои, а не чужие. И что особенно важно, никто из них даже не догадывается, каким хрупким был мир в ваших домах. Поскольку дальше, если следовать логике и драматургии развивающихся событий, непременно должны были случиться такие события, как делёжка квартир, дач, машин и прочего совместно нажитого имущества.
– Да будет уже об этом, – недовольно, по-стариковски проворчал Дмитрий. – Сколько можно об одном и том же? Всю дорогу, считай, только об этом и говорили. Всё вроде бы уже обсудили, все моменты обкатали. Только всё на сердце уляжется, ты снова туда занозу всадишь. Просто садист, ей-богу.
– За тебя ведь, дурака, переживаю. Слишком честный ты и  доверчивый. Когда уже поумнеешь-то? И ещё на прощанье одну мысль тебе скажу. Дашка – ну просто умница, каких ещё поискать. Чувствуется – сильный характер, выдержка железная. Руки развязала обоим быстро и без всяких соплей. И никто никому ничем не обязан. Просто высший пилотаж! Повеселились немного, отвели душу – и довольно. Извини, но я снова должен процитировать свою бабушку. А она была очень мудрым человеком. Мыслила не только масштабно, но и по-народному образно. Так вот она говорила в таких случаях: «…Зад об зад – кто дальше». Уловил?
– Ты случайно не в МЧС психологом подрабатываешь? – буркнул в ответ Дмитрий. – Цены бы тебе не было в кризисных и чрезвычайных ситуациях. Всё по полочкам разложишь, всё обоснуешь, предложишь кучу способов, как выйти из сложившегося положения…
– А что, хорошая мысль. Я обязательно подумаю над твоим предложением. Кстати, в пятницу намечается одно интересное мероприятие. Скучать не будешь, обещаю. Ты у нас мужчина видный, творческий. Может быть, новую музу свою встретишь? Если тоскливо всё-таки будет и захочешь развлечься, маякни.
– Иди ты сосвоими… знаешь куда? Вечно всё опошлишь.
И чтобы сменить тему разговора, добавил:
– Ну ладно, Ром, спасибо тебе за эту поездку. Я из неё действительно вернулся с ощущением новизны и бодрости. И источники, и местные проводники, и сама природа – не передать словами. Всё просто супер! Держи пять, – и Дмитрий протянул другу свою сильную широкую ладонь.
– Да чего там, – с напускной небрежностью ответил Роман, –делов-то! Я полагаю, что это у нас с тобой только начало. Верно? Знаешь, сколько ещё на Сахалине мест, где я мечтаю побывать? Устанешь перечислять. Так что готовься к новым походам и открытиям.
– Я только «за». Рюкзак и походные кроссовки всегда наготове.
– Ну всё, брат, замётано. Я обязательно тебе позвоню.

17

Недельное отсутствие Дмитрия на работе заметили все. Студенты рады были расслабиться и с нескрываемым восторгом проходили мимо пустующей аудитории, где, как правило, он вёл занятия. Педагогический коллектив, напротив, был недоволен образовавшейся пустотой. Однако заполнить её тоже никто не желал. Легче было переверстать расписание, соединив занятия у нескольких групп, и продолжать пичкать завтрашних выпускников теорией.
Бодрый, отдохнувший, с новыми силами, Дмитрий снова приступил к работе. К ребятам он уже привык. Знал, кто чего стоит. А потому мог профессионально сказать, кого какая ждёт перспектива. К счастью, почти все студенты были творческими личностями. Всей душой любили дело, которому решили посвятить свою жизнь. Поэтому работали много и старательно. А на сцене просто преображались и трудились с такой отдачей, что приводили зрителей в полный восторг.
Приближался отпуск. Дмитрий уезжать никуда не собирался. Наоборот, к нему должны были приехать жена с сыном. Вместе они мечтали лучше изучить Сахалин. Уже наметили съездить в бывшую столицу каторжного острова – в Александровск-Сахалинский, посетить музей имени Чехова. Также очень хотелось провести несколько дней на природе. Заночевать в палатке в устье какой-нибудь реки.С вечера поудить на удочку мелочёвку, а днём побегать по песчаному берегу Охотского моря с сачком и половить креветок. И тут же на морской воде приготовить знатный деликатес. Позагорать, если позволит погода. Одним словом, насладиться красотами островного края.
Вот такими простыми мечтами последние две недели и жил Дмитрий. Жена и сын теперь звонили ему почти каждый день. Интересовались его бытовыми условиями, постоянно спрашивали про погоду. Услышав однажды утверждение о том, что она очень переменчива, никак не могли взять в толк, насколько быстро солнечный день может превратиться в пасмурный. О шквалистых, ураганных ветрах, затяжных дождях и обильных снегопадах то и дело говорили по телевизору, рассказывая о погоде в регионе. Поэтому страх перед неизвестностью был у них велик.

18

Но ничему этому не суждено было сбыться. Неожиданно Максимка заболел тяжёлой формой воспаления лёгких. Три недели провалялся в больнице. А потом по рекомендации врачей мать решила на целое лето отвезти его в Ялту. Туда, где климат не так суров. А точнее сказать, совсем не суров, а напротив, очень благоприятен для людей с ослабленным иммунитетом.
Завершив все свои дела, Дмитрий тоже взял билет на Москву, чтобы оттуда отправиться в Крым, где его уже ждала семья.
И чем меньше оставалось дней до вылета, тем тревожнее становилось у него на сердце. Он долго не мог понять, по какой причине случилась у него хандра, что его так угнетает. Но однажды ночью, когда долго не шёлсон и в голову лезли всякие мысли, всё стало очевидным. Ему плохо без жены и сына. Он по-настоящему соскучился по домашнему теплу, уюту, искренней заботе и обыденному общению между самыми близкими и дорогими людьми. Невольно вспомнились тихие семейные ужины, праздничные застолья, свежевыглаженные рубашки, школьные родительские собрания, на которые всегдаходил только он, прогулки по Питеру, встречи и расставания в аэропорту, связанные с гастролями…
Накануне перед вылетом Дмитрий позвонил Роману:
– Срочно приезжай, нужно переговорить.
– Что-нибудь случилось?
– Нет, но может случиться.
– Хорошо, через полчаса буду.
Разговор друзей был нелёгким. Но когда-нибудь он всё равно должен был состояться. Роман это предвидел уже давно, но первым заводить беседу на такую тему не решался.Он понимал, что другого выхода нет. Только Дмитрий должен был, что называется, созреть. Сам понять и прочувствовать ситуацию.
– Рома, я завтра улетаю,– решительно начал Дмитрий, – сначала думал, что поеду в отпуск. А буквально пару дней назад понял, что больше я сюда не вернусь. Устал, понимаешь?
– Понимаю, – открыто признался Роман. – Если честно, я давно ждал, когда же ты примешь такое решение. По-другому здесь быть просто не могло, поскольку дважды невозможно войти в одну и ту же реку.
– Да причём тут река? – разгорячился Дмитрий. – Просто обстоятельства складываются таким образом. Сын у меня сильно болеет. Я обязан быть с ним рядом. Да и возраст у него сейчас сложный. Супруге уже тяжело с ним общаться. Не дай Бог, в нехорошую кампанию угодит, дров наломает. Я ведь тогда всю жизнь себя казнить буду.
– Пусть только попробует! – широко улыбнулся Роман.–И на него, и на его друзей быстро управу найдём. Так ему и передай: дескать, дядя Рома приедет – всю «малину» разгонит. Очень уж я не люблю пижонов и всякую блатоту.
Немного помолчали. Дмитрий отвернулся, пытаясь скрыть нахлынувшее волнение.
После некоторой паузы Роман поинтересовался:
–  А с работой что? Небось, директриса не хотела тебя отпускать?
– Ну а ты как думал? – вопросом на вопрос ответил Дмитрий. – Но не это главное. Я больше за ребят переживал, только, вроде, загорелись общей идеей, оркестр создали. Вот им по-настоящему боялся признаться, что покидаю Сахалин. Думал, воспримут это как бегство. А они, представляешь, даже обрадовались такому известию. Потому что почти полным составом сами собрались перебраться в Питер. Нынешние выпускники колледжа уже этим летом поедут туда поступать: кто в высшую школу народных искусств, кто в университет культуры, кто в консерваторию. А на следующий год их примерупоследуют другие. Смотришь, через некоторое время мы снова все будем вместе. И голос «Русичей» зазвучит с ещё большей силой. Уже на весь мир. Я ничуть не сомневаюсь в этом. Сахалинцы – народ не только талантливый, но и одержимый. Скажи, ты тоже веришь в это?
– Да ни грамма не сомневаюсь,– на полном серьёзе ответил Роман. –Годиков этак через пять-шесть билеты на ваш концерт будет не достать. Проведёшь по старой дружбе бесплатно?
– Так и быть, для тебя всегда пожалуйста – самые лучшие места.
– Смотри, ловлю на слове.
– Ром, а теперь давай без шуток. Хорошо? Дело у меня к тебе будет.
– На миллион?
– Больше!
– Уже заинтриговал…
– В общем, дружище, просьба такая. Чтобы ты обо мне ни думал, а Даша всё равно в моём сердце останется. Разыскиватьеё, чтобы попрощаться, я, конечно, не стал. Даже не перезванивал ей после того случая. Не хочу теребить незаживающую рану ни мне, ни ей. А в том, что она тоже сильно переживает нашу разлуку, я даже не сомневаюсь. Она глубоко несчастна в браке, но смирилась с этим. И не пожелала ничего ломать в этой жизни. Да ты и сам всё прекрасно знаешь.
– Не томи, давай ближе к «телу». Что я должен передать ей от тебя – сотовый телефон последней модели или крутой смартфон?
– Да зачем ей эти безделушки? Ты, случайно, не забыл, в каком финансовом положении она оказалась?
– И что ты предлагаешь?
– Вот сбербанковская карта. Возьми её и спрячь пока подальше. На ней полтора «лимона» наших рублей – мне не так давно гонорар прислали за один проект, который мы на пару с моим питерским другом осуществили. Так вот, потихоньку наведи о Даше справки. Ну, там, где живёт, кем и где работает и вообще – чем дышит? Твоя задача после моего отъезда найти подход к ней. Впрочем, убеждён, сделать это тебе будет несложно. Как я понял, вы с ней тоже люди не чужие.
– В смысле?..
– Да не перебивай ты!Надо будет этими деньгами погасить все Дашины кредиты. Я не думаю, что они уж очень большие. Но для неё – это настоящая кабала. Как ты это сделаешь – твои проблемы. Или ей наличкой отдашь, чтоб она лично рассчиталась с банком, или ты какими-то платежами их закроешь – меня не волнует. Главное, чтобы у Даши снова появился смысл в жизни. Я понятно всё излагаю?
– Куда уж проще!
– В конце августа у неё день рождения. Так вот, я очень-очень хочу, чтобы она к тому времени не была обременена ситуацией, в которую попала. На её лице должна сиять улыбка, а глаза искриться от радости и счастья.
Чтобы придать разговору особую значимость и больше уже не возвращаться к нему, Дмитрий протянул другу свою ладонь:
– Ну, значит, по рукам?
– Держи «краба», старина! – твёрдым голосом, но с выдаваемыми настроение нотками грусти произнёс Роман. – Можешь не сомневаться. Всё сделаю красиво.
Дмитрий обнял своего школьного проверенного многолетней верной дружбой товарища и притих, уронив голову ему на плечо. Неожиданно подступивший ком к горлу сдавил дыхание и мешал говорить. Скрыть своё волнение ему было невозможно. Да он, собственно, и не стремился это сделать.  От Романа у него никогда секретов не было.

19

Как и планировали, ровно за час до регистрации рейса друзья встретились в аэропорту. Находиться в шумном зале им не хотелось. И они, выйдя на свежий воздух, долго стояли у автобусной остановки. Говорили мало, так как и без слов всё было понятно. Украдкой они всматривались в хмурые, испещрённые морщинами лица друг друга, будто желая их лучше запомнить, чтобы сохранить на всю оставшуюся жизнь.
– А в море за кальмаром мы так и не сходили, – словно размышляя вслух, выдавил из себя Роман.
– Да какие наши годы? – стараясь придать как можно больше беспечности своему голосу, ответил Дмитрий. – Я ведь не навсегда покидаю наш замечательный остров. Сгоняем ещё. Верно ведь?
– Обязательно!
–  На следующий год не обещаю. Но при первой же возможности – непременно!
– Смотри, не пропадай. Звони.
– И ты тоже.
Снова в воздухе повисла тягучая пауза. Роман не выдержал этой пытки и нарушил молчание:
– Дим, я тут тебе посылочку небольшую собрал – корюшки вяленой, самой отборной – поронайской, икры пару банок и несколько балыков кижуча. Ты-то, знаю, как студент, подскочил и побежал. А это не есть хорошо.  Без гостинцев нельзя уезжать с Сахалина. А край у нас богатый. Не мне тебе рассказывать.
– И люди здесь особенные – душевные. Правда?
– Точно так!
Как ни оттягивали друзья момент прощания, но он всё же настал. Безразличный, гнусавый голос, объявивший по громкой связи регистрацию пассажиров, вылетающих в Москву, будто вывел их из оцепенения. Заставил собраться и действовать. И сразу движения Дмитрия стали неуверенны и суетливы. Он схватил свой чемодан, поставил его на колёса, потом зачем-то снова положил в горизонтальное положение. Полез в карман за документами, чтобы убедиться, что объявлена регистрация именно на его рейс. Стал судорожно вчитываться в билет.   
– Да твой, твой рейс, можешь не сомневаться, – уверенно произнёс Роман. – Давай помогу.
И широким шагом направился к стойке регистрации, одной рукой катя за собой большой кожаный чемодан, а в другой неся увесистый сверток, перетянутый скотчем.
Дмитрий же бережно прижимал к груди цветной полиэтиленовый пакет, боясь его перевернуть или излишне сильно надавить на него. И никому вокруг, даже Роману, было невдомёк, что находился в нём обыкновенный цветок в светло-бежевом горшке и с мудрёным названием антуриум. Только названия этого Дмитрий так и не смог запомнить, потому что для него этот удивительно красивый цветок с большими, тугими листьями и двумя ярко-красными соцветиями был не чем иным, как Красным Солнышком. Разве мог он его бросить в пустой, тем более чужой квартире?
Конечно же нет. Ведь без солнышка невозможно жить на земле. Как, впрочем, и без любви…