З. Фрейд. Религия как коллективный невроз

           «Концепция религии З.Фрейда: религия как коллективный невроз; теория происхождения тотемизма».
       Психологические концепции связывают природу религии с психическими индивидуальными или коллективными процессами, т.е. религия трактуется как психический феномен. Австрийский учёный Зигмунд Фрейд (1856-1939) применил разработанную им психоаналитическую концепцию к изучению культуры и религии. В основе его концепции находится два тезиса: религия – это «общечеловеческий навязчивый невроз», а также средство спасения от индивидуального невроза. З. Фрейд разделяет основную идею У. Джеймса, согласно которой источник религии находится в самом человеке, в его внутреннем мире. Новый момент в определении религии З. Фрейдом в том, что он устанавливает связь между религией и субъективными влечениями, желаниями личности. Поскольку социальные нормы ограничивают произвол индивида, то религия выступает в качестве средства защиты индивида от враждебного ему социального начала.
Политически ангажированная масса, над ней вождь который следует своим интересам, воздействует на массу. Религиозная масса (верующая толпа) над ней – религиозный вождь, который использует рычаги воздействия на религиозную массу.
Есть различия и сходства между массой религиозной и политически ангажированной массой. На религиозную массу нельзя воздействовать привычным образом для политически ангажированной массы, так как она подчиняется другим символам и может стать опасна для политического вождя. Религиозный символ, идея может стать заразительной и политически ангажированная масса рискует слиться с религиозной и свергнуть политического вождя. Однако есть общие свойства между политически анагажированной и религиозной массой: «Масса религиозная и политически анагажированная ленива и бессознательна, она не любит отказа от инстинктов. Индивиды поддерживают друг друга в поощрении собственной разнузданности. Только влиянием образцовых индивидов (вождей) можно добиться от неё работы и самоотверженности».[1;стр. 4]
Различные запреты порождают желания их нарушить. Большинство повинуется запретам лишь под страхом наказания. Большинство не принимает одни аморальные действия, с удовольствием предаваясь другим аморальным действиям, каким-то образом выбирая для себя что более или менее аморально. Например, по религиозным традициям мусульман-шиитов во время проведения Ашура (одного из обрядов) пускают себе кровь. Такая традиция связана с историей народа: в седьмом столетии во время очередной войны (битва Кербала) погиб Имам Хусейн, внук местного пророка Мухаммеда. Многих обезглавили. Жители племени до сих пор сожалеют о произошедшем и в рамках почета проливают свою кровь. Ко всему же считается, что такой обряд очищает их от грехов. Данный ритуал противоречит нашим этическим нормам и религиозным традициям. В традиционной китайской культуре 10 веков существовала традиция членовредительства (пеленания ножек, «лотосовые ножки») что являлось нормой до некоторых пор. Таким образом, различные культуры порождают различные нормы и запреты и то, что считается нормой в одной культуре, полностью противоречит другой.
З. Фрейд рассматривает аморальное поведение отдельных людей как возврат к прошлому, к первобытным инстинктам. И если этим инстинктом овладеет один человек, то что же будет, если этот инстинкт подхватит масса? Если он окажется нормой какой-нибудь религиозной группы? В массе религиозной или политически ангажированной инстинкт одного передастся целой группе лиц и начнёт нарастать волна, подобная цунами, грозящая разрушить целую культуру. Однако волна негодующей массы не способна на длительное существование и она начнёт продвигаться в обратном направлении вплоть до полного её угасания. Тогда каждый участник толпы с ужасом осознает, что все эти разрушения и беспорядки он совершил находясь под воздействием массовой истерии.
Но есть и позитивные стороны массовых воздействий. Элитарная культура снисходит к массовой культуре и некоторые плоды элитарной культуры приживаются в массах, но обесцениваются, ибо всё, что попадает в массы и становится популярным, лишённое элитарности теряет свой престиж, цену и уровень качества за счёт удешевления материала и сроков производства становится доступным большинству. Любое узколокальное сообщество, религиозное или какое-либо другое стремиться к собственной уникальности, неповторимости, и, попадая в массовую культуру, претерпевает её воздействие, становится усреднённым.
На протяжении длительного времени условия существования элитарности какой-либо вещи, предмета культуры, зависит от носителя данной культуры. С исчезновением представителя культуры элит ослабевает ценность культуры, падает её продуктивность. Лишь наличие носителей узколокальной культуры способствует накоплению знаний, умений, навыков и передаче ценностных ориентиров для дальнейшего её существования.
З. Фрейд описывает, что присущие различия массовой и элитарной культур способствует враждебности между элитой и массой, таким образом, культурные идеалы становятся поводом для расколов и враждебности между различными культурными кругами, и это особенно отчётливо проявляется в отношениях между собой отдельных наций.
З.Фрейд считает религиозные представления т.е. «иллюзии культуры» самым важным разделом психоанализа. Особая ценность религиозных представлений является культурным сдерживающим фактором, а именно, культурный запрет «не убий» сдерживает массы. Этот культурный запрет является одной из десяти религиозных заповедей.
Природа – главный враг человека, хотя человек является частью этой природы. Он пытается её контролировать, а природа пытается контролировать человека. Издревле человек пытался объяснить природные явления волеизъявлением высших сил и выйти с ними на контакт, построить диалог между природой и человеком, объяснить загадку смерти. Именно по этой причине разум человека склонен к построению иллюзий и мистификации. Но эти иллюзии не всегда бывают плохими и ошибочными.
Именно стремление к сохранению своего вида, стремление к выживанию побуждает людей, прежде живущих отдельно по причинам разногласий организовывать группы и жить сообща. Главой племени в период патриархата был отец, которого боялись, который был защитником племени и его образ стал прообразом верховного божества, обладающим исключительным правом власти, а прообраз матери стал прообразом богини материнства, плодородия (Дева Мария, богиня Иштар, Исида). Образ отца – наказующее и защищающее начало, образ матери созидающее и покровительствующее начало, таким образом «человек преображает и силы природы, но не просто в людей, с которыми он может общаться как с равными – ведь это не соответствовало бы потрясающему впечатлению, которое они производят, – но он придает им отцовский характер, делает их богами, следуя при этом не только инфантильному, но, как я пытался показать, и филогенетическому прообразу»  [1;стр 11]. Тоска об отцовском начале это признак беспомощности, инфантильности общества.
Ранее разбирали происхождение религии в книге «Тотем и табу». Но там это выглядит иначе. Там все является отношением сына к отцу, Бог есть возвышенный отец, тоска по отцу – корень религиозной потребности. Но позже нам словно кажется, что открыли момент человеческого бессилия и беспомощности, которому ведь и вообще приписывается наибольшая роль при создании религии, и теперь приписывают беспомощности все то, что раньше было отцовским комплексом. Однако, в «Тотем и табу» разъяснялось не происхождение религий, а только происхождение тотемизма. «Тотем и табу» лишь слегка касается вопроса, почему животный бог на длительном протяжении времени не оказался достаточным и был заменен Богом человеческим, а другие проблемы образования религий там вообще не упоминаются. Такое ограничение разве можно считать равносильным отрицанию?
 «Представим себе отношение беспомощности ребенка к продолжающей ее беспомощности взрослого; таким образом, как и следовало ожидать, в психоаналитической мотивировке создания религий ее явной мотивировкой является инфантильный вклад». [1;стр. 16] И причиной тому была незрелость мышления, неразвитость науки. Теперь же мы видим другую картину. Зачем же следовать призыву священников: «Верую, ибо абсурдно»? Если ранее не позволялось допустить мысль о том, что существование Рая и Бога абсурдно, то теперь можно сомневаться в их существовании, без опасности быть лишёнными жизни. З. Фрейд утверждал, что он не собирается лишать верующих их Бога, ибо это было бы жестоко, так же как и отобрать снотворное у человека, который принимает таблетки долгое время. Он лишь предлагает взглянуть новым взглядом на сущность религии.
Продолжая мысль об отце защитнике как прототипе божества предлагаю следующую цитату:
«Но отношение к отцу характеризуется своеобразной амбивалентностью. Он сам был опасностью, может быть, вследствие его прежнего отношения к матери. Его, таким образом, не меньше боятся, чем о нем тоскуют и им восхищаются. Признаки этой амбивалентности отношения к отцу глубоко запечатлены во всех религиях, как это и отмечается в «Тотем и табу». Когда подрастающий человек замечает, что ему суждено навсегда остаться ребенком, что он всегда будет нуждаться в защите от чуждых сверхсил, он придает этим силам образ отца, он создает себе богов, которых он боится, которых он старается расположить к себе и, которым он, все же, поручает защиту самого себя». [1; стр.17]
«Религию можно было бы считать общечеловеческим неврозом навязчивости: как и у ребенка, она произошла из Эдипова комплекса, из отношения к отцу. Согласно такому пониманию вопроса, можно было бы предвидеть, что отпадение от религии должно произойти с роковой неумолимостью, характерной для каждого процесса роста, и что именно теперь мы находимся в центре этой фазы развития». [1, стр. 30 ]
«Обратите внимание на развитие Вашего и моего отношения к иллюзии. Вам приходится защищать религиозную иллюзию всеми своими силами; если ее обесценить – а она, действительно, под большой угрозой, – мир Ваш рушится, Вам не остается ничего, как во всем отчаяться – в культуре и в будущем человечества. От этой крепостной зависимости свободен я, свободны мои единомышленники. Так, как мы готовы отказаться от доброй доли наших инфантильных желаний, мы в состоянии перенести и то, если некоторые из наших ожиданий окажутся иллюзиями.
Освобожденное от давления религиозных учений воспитание немного, может быть, изменит в психологическом существе человека; Бог наш, Логос, может быть, не очень всемогущ и в состоянии исполнить лишь малую часть того, что обещали его предшественники. Если мы это поймем, то примем это с покорностью». [ 1, стр 38]