16. Я люблю мой Академгородок

НА СНИМКЕ: Начало Золотодолинской улицы ранней весной


И вот Академгородок я люблю, как Ленинград. И я могу только повторить, что я люблю его улицы и дворы, окружающие его леса и Обское «море».

Люблю крупноблочные и панельные дома-хрущёвки, какими бы плохими они мне теперь ни казались, и даже его типовые магазины. 

Люблю зелёные жёлтые, красные деревья вдоль улиц и даже сами улицы, которые раньше казались широкими, а теперь уже такими не кажутся.

Люблю яблони в цвету на Золотодолинской улице. Люблю ДК «Академия», в прошлом кинотеатр «Москва», который собираются сносить, люблю и Дом учёных. Даже гостиницу «Золотая долина», которая по проекту должна была быть двенадцатиэтажной, но по прихоти Хрущёва стала восьмиэтажной, и ее люблю.

Люблю университетские здания, где я занимался со студентами, и здания больницы, где я нечасто, но лежал больным.

Люблю ресторан «Поганка», он так и не стал «Ермаком», как ни пытались внедрить в наше сознание это название, люблю и ТЦ, в который приезжали толпы людей из города за покупками, так что про Академгородок стали говорить: «Сначала был научный центр, а потом – торговый центр».

Люблю «свободную» планировку, не потому, что она мне нравится, а потому что она моя, дома выросли на моих глазах, а многие здания в Академгородке и жилые дома я принимал в составе комиссии по приёмке в 1963-1967 годах. А некоторые здания выросли, потому что я этого хотел, – предлагал, добивался, «доставал» деньги в Госплане и Госэкономкомиссии в Москве.

Люблю то, к чему приложил руку и теперь оно живет. Продолжаю любить и то, чего уже нет: то, что выстрадал и создал, но потом кто-то посчитал ненужным и закрыл, как, например, детскую профсоюзную музыкальную школу и детскую художественную школу.

Люблю мои КЮТ и Станцию юных натуралистов. Мои профсоюзную библиотеку, на формирование фонда которой профсоюзный комитет отдавал последние деньги. Люблю мою Картинную галерею, которую мы с огромным трудом создали и отстояли.

Люблю созданные нами Дом физкультуры и конькобежную базу. Помню все спортивные секции, особенно детские, которые тогда появились.

Как много сил вложено в развитие детского спорта и детского творчества, пионерлагеря «Солнечный» и детского лагеря в лесу недалеко от пос. Бурмистрово, водно-спортивной базы и спортивных залов, дома отдыха на Иссык-Куле.

Мы вкладывали все свои силы в развитие культуры – музыки, театра, кино, клубов по интересам и кружков, театральных и музыкальных коллективов.

Какое количество путёвок для лечения в санаториях Сочи и Крыма, Карачи и Белокурихи оказалось благодаря удаче, в распоряжении сотрудников СОАН на долгие годы.

Какое количество квартир было выделено действительно тем, кому это было нужно, а не по блату.

Меня радуют сохранившиеся названия улиц, которые я лично придумал, но никто и не догадывается об этом – Жемчужная улица, Весенний проезд, Цветной проезд, Детский проезд, улица Пирогова, Университетский проспект, улица Правды. Я помню и те названия, которых уже нет: Проспект Науки, улица Романтиков, улица Туристов, Бульвар отдыха, - это тоже мои названия. Я помню и старые названия, рождённые проектировщиками Академгородка и зафиксированные на его планах: Институтская, Академическая, Центральная улицы. Но я не переживаю по поводу того, что их нет.

Жизнь идёт вперёд. Странно, что через 50 лет еще что-то сохранилось.

Я создавал Академгородок вместе с другими, и я сам рос вместе с ним. Я мужал, и он мужал, и я радовался его силе и красоте. Я жил в нём, я видел его страдания и страдал вместе с ним.

Ему уже более полувека, и он теперь живёт отдельно от меня и по другим законам. Но он остался в моей душе. И останется там навсегда.

Здесь родились все три мои внучки-сибирячки. Здесь я боролся и побеждал. Здесь я терпел поражения, и меня нещадно били и «убивали». Но я снова оживал и возрождался. А он рос и развивался. Мой Академгородок. Он был частью моей страны и в то же время был какой-то особенный.

Я верил и верю в мой Академгородок. И я знаю, что многие мои сверстники тоже считают Академгородок своим. Он не стал бы таким, если бы был только Академгородком Лаврентьева. Академгородок Лаврентьева – это Центр российской науки. Наш Академгородок – это Центр российской культуры. Это более удобное для жизни место – и духовной жизни в том числе. Мы все его строили, делали, холили и лелеяли. Мы все в него вкладывали душу и свою жизнь. Вот почему Академгородок стал таким, особенным. Своим для каждого его жителя.

Я не хотел уезжать из него. Но жизнь меня выгнала и отправила в другие места, в чужую страну. И далеко от друзей.

А Академгородок остался для меня сладостным и одновременно горестным воспоминанием о молодости и зрелости, о мечтах и свершениях.

О том, что хотел сделать и что сделал или что мог бы, да не сделал. О стремлениях и препятствиях. О людской порядочности и низости. Смелости и трусости. Верности и измене. О друзьях и врагах. Пронзительном одиночестве и неожиданной поддержке.

Все было. И мой дом там был почти тридцать три года. Я отдал Академгородку и мои молодые, и мои зрелые годы. Но после 1976 года я уже только жил в Академгородке, а работал в Новосибирске.

Я уехал из Академгородка, когда мне уже было 57. А в Академгородке остались мои друзья, которые так там и живут. И вот это уже не забыть. Это кровит.

Когда моих и Любочкиных родителей уже не стало, когда моя дочка Иринка выросла, когда у неё уже росли три замечательные дочки, мои внучки, я, глядя на них, неожиданно для себя сказал:

– 33 года тому назад я завёз свою семью в Сибирь. Если я не вытащу вас отсюда, кто это сделает за меня? А сами вы не сможете.

Я сказал это тогда, когда страна, благодаря новым вождям, обновлялась и одновременно гибла. Они хотели возродить страну и приложили для ее возрождения много усилий, но как неумело! И они ее не возродили, а переродили.

Они ликвидировали коммунизм, но заменили его бандитским капитализмом. Они вернули институт частной собственности, но крупные предприятия оказались в руках новых капиталистов – олигархов. Закон и порядок отступили, и воцарилось право сильного. Промышленность, наука, сельскохозяйственные предприятия оказались разрушенными, но восстановить промышленное производство и науку не могут и спустя 20 лет.

Я никогда не сумею простить этого ни Горбачёву, ни Ельцину. И распад страны не могу простить. Горбачёв, пожалуй, делал всё, чтобы отвратить остальные республики от центральной власти, (вспомним Тбилиси и Вильнюс) а Ельцин устроил парад суверенитетов. Еще чуть-чуть и от России осталась бы одна Московия.
 
Всё это происходило на моих глазах. И пусть на меня не обижаются сибиряки. Я никого не хотел обидеть. И я никого не предал, уезжая из Академгородка, из Новосибирска, из погибшей страны СССР и из нововоссозданной за месяц до моего отъезда страны Россия.

Просто пришло время, и я захотел вывести своих близких в родные мне места.
Тогда я еще и не думал об Америке. Я хотел вернуться с семьёй в Ленинград. Мой родной город. Получилось по-другому.

Но всё это будет потом и, надеюсь, дойдёт и до этих дней очередь в моих воспоминаниях. Если успею написать, ты, мой читатель, прочтёшь и узнаешь, как всё это случилось.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/01/13/311