Мистер Мэрдстон под масками и без

Людмила Корина
"Родные-близкие"(семейная хроника)В тисках чужих страстей

Боже мой,  ведь моё сиротство  после смерти мамы – это одна из сюжетных линий великого романа Диккенса “Дэвид Копперфильд”.Я слушала радиопостановку Розы Иоффе из чёрной тарелки репродуктора в своём детстве в Калинине. Осиротев после смерти матери, мальчик Дэви попал во власть мерзкого отчима мистера Мэрдстона и его подпевалы сестры, ещё при жизни матери избивавшие мальчика розгами. Потом они избавились от него, послав на фабрику мыть бутылки. Дэвид бежит в Дувр к бабушке мисс Тротвуд, продаёт куртку, чтобы купить хлеба, ограблен, добирается грязный и измученный  к своим спасителям –бабушке и мистеру Дику…Во мне звучат голоса Валентины Сперантовой(Дэви), мисс Тротвуд(Раневская) и незабываемая сцена, когда бабушка  прерывающимся от волнения голосом гонит  мучителей своего внука  мистера Мэрдстона и его сестру: “Нет, я прекрасно вижу и слышу вас, думающих, что мальчик попал  к вам в руки, как ласточка!(здесь её голос от негодования возносится и обрывается) в когти ястреба…Вон отсюда!” В моей истории мачеха Л.И.на первых порах –это сестра отчима Мисс Мэрдстон, а  мой папаша- сам Мэрдстон с его скрипучим голосом.  У отца  голос был благозвучным. Он в самодеятельности на многих инструментах наигрывал. Как пел –  помню. Оставляемой больной маме  - про  горькую рябину, под баян.

"Первые радости”
1952й год. После отдыха в Артеке летом моя душа стала потихоньку оттаивать, а глаза от пролитых слёз на похоронах мамы  и конъюнктивита выздоравливать.

8й класс в 40й школе Челябинска. Непривычный холод уральской зимы и первые контакты с ученицами(тёплые). Мачеха Людмила Ивановна внешне сдержанная, закрытая, работает и ведёт хозяйство. Но, слово за слово, в набегавших ссорах она заводится. Девочка приехала, похоронив весной свою мать, сокурсницу Л.И.по институту, учится отлично, по ночам слышно - плачет.

В спорах упоминает, как жили впроголодь и без лекарств для мамы. Ну зачем затевать с ней разъяснительные беседы о её мачехи невиновности, вступать с ребёнком в перепалки, дразнить, что с таким её характером не будет в жизни друзей.Друзей у неё в жизни было не счесть, и главная  одна - сверстница Светлана, с ней  зверьё теряло силу и напрасно выжидало поклонов и себе оправданий.

На душе тяжело обоим. Отец девочки, муж Л.И. в Германии, приезжает в отпуск, к её сыну моему сверстнику холоден, будто и нет его. Брак становится прикрытием , при госпитале много одиноких молодых медсестёр. В 54м разрешено привезти семьи.

Л.И.пишет мужу жалобные письма - замучилась с падчерицей, выясняя  отношения (кто виновен в смерти Кати). Конечно, не она. Лживо всё – она об одном, а хозяин-барин о другом: Не слушается, так снять с неё уроки музыки! Денег стоит, нечего её баловать, пусть приучается жить экономно, как бедные живут.

Главное – начал воспитывать дочь, лишая её тяги к искусству. Сам в самодеятельности наигрывал на нескольких инструментах. Приехал фактически знакомиться,  видел дочь в 46м, 49м и 52м урывками. А девочка уверенная, расцветающая, отличница.Пробует обламывать  её –не тут-то было.

Боже, как всю эту вакханалию я девочкой выдержала – Л.И. осознаёт свою вину в смерти мамы, выслуживается перед отцом, (он служит в оккупационных войсках в Германии и богатеет), с неё требует моего окормления, начинает культивировать своё природное жмотство и самодурство.

Из письма в Тверь...Эти полтора года ничего не дали, за короткий отпуск я его так и не узнала. С Л.И. мы совсем потеряли общий язык. Она заботлива, у меня всё есть, но на душе тяжело. Ссоримся, она нервничает, затевает разговоры о моей маме. Приходила учительница музыки на дом, я делала успехи, продолжив прежние уроки  6го класса по фортепиано. Теперь их сняли, не объяснив почему.Отец пожалел денег, хотя Л.И. и так меня содержала.

Вы помните, что отец обещал сохранить для меня мамину инвалидную пенсию – 17 рублей класть на книжку до достижения 18ти лет. Теперь отчисляет эти деньги на свой счёт. Напишите отцу, может быть он согласится отпустить меня  в вашу семью на год для окончания школы...ноябрь 53г, Челябинск

Вот когда начались эти ужимки и прыжки вокруг девочки  - свои недовольства падчерицей Л.И. выкладывает в письмах, зовёт мужа быстрее приехать в отпуск и подключиться к воспитанию.В  школьном дневнике  она расписывается – одни пятёрки, никто никогда не помогал девочке, она в этом не нуждалась. Потом при  разводе С.В. пишет судье, что Л.И. только мешала его отношениям с дочерью.

Да, мешала унижать дочь после побоев уже взрослой девушки в 58м, дала деньги на билет в Л-д по месту учёбы, чтобы  вырваться от Мучителя.Позже С.В, с  матерью Л.И. Анной Андреевной сцепился –забрать все вещи из Амвросиевки, включая школьные платья дочери – она уже в институте. Та пытается протестовать – ведь мы одна семья, три года твою дочку поили –кормили, она к нам на каникулы приедет.Какой кавардак в поисках оправдания себя – стороны буквально эти тряпки перетягивают, а ведь покупали их с добрым сердцем.

Городок у цементного завода Амвросиевка Сталинской области

Родители Л.И. - Иван Иванович Жиряков, железнодорожник на пенсии, и Анна Андреевна - маленькая, круглая, с чёрными жгучими глазами и сильным характером. Городок у цементного завода.Домики одноэтажные с участками и садами, тротуары мощёные плиткой. Дворец культуры огромный, современный, знаменит по всей Украине(в стиле конструктивизма).Наш домик  неподалеку от стадиона. Здание школы двухэтажное белое, с вытертыми старыми деревянными ступенями и полом. Директор - маленький худенький татарин. Преподаватели знающие и строгие.

Только учитель английского не на уровне. Крепкий мужичок среднего роста в кирзовых сапогах.На вид - счетовод. Этот  предмет(английский) с его подачи ученики в голову не берут.  Так я и продержалась знаниями калининской школы 7го класса. Той четвёрки мне и на вступительное собеседование в институт  хватило.

В этой  школе совместное с мальчиками обучение.Класс меня встретил хорошо. На уроках украинского я пыталась писать со всеми диктанты с кучей ошибок.
( Люба Бульская,Таня Фартух, Леночка Гуро, моя подруга, и я - серебряные медалисты выпуска 55 года. Из параллельного класса медаль получил Феликс Поддубный. Девочки все поступили на математический факультет  Воронежского пединститута, а Феликс, сын военных, в военно-морское училище в Ленинграде, куда я переехала в 57м, переведясь из Харьковского инъяза).
 
Мне исполнилось 16 лет. Продолжались и близились к концу три года моего сиротства, без мамы, у чужих людей, с которыми не было понимания. Мачеху заносило - высылала мне в посылках чрезмерно, как будто нарочно обделяя своего родного сына, а я у неё ничего не просила. Мне два пальто, Валере ни одного, и бабка злилась, разбрасывая мои вещи по полу.

Денег на моё содержание в Амвросиевку отец не высылал, мамину мизерную пенсию зачем-то собирал, обирая мои студенческие годы. И колечко мамино с рубином в Челябинске  дома пропало. “Мы тебе другое купим”.Как будто можно купить мамино колечко.С Валеркой дружили, дрались и не обижались.Мечтала вырваться и весь десятый усилила порыв к медальке, к свободе.

Вырвалась! Получая в Германии баснословные деньги послевоенных репараций, отец думал, что содержание дочки его разорит. Моё правдолюбие и это скупердяйство развело нас  уже  тогда. Не помогли попытки сближения. В 20 лет я выбрала свободу.

6.4.55 Прошёл год, мне 17. .Вспоминаю лето 54го, наш знаменитый ставок, прогулки в парке имения Амвросиевского помещика. Дружу с Леночкой Гуро, качели у неё в саду, экзамены, мечты поскорей избавиться от них, читать и мечтать.В Калинин,где прошло моё детство, не удалось съездить - всё ходили по ночам по голубоватому снегу, а билетов на редкие поезда проездом через А-ку не было.

Вспоминалось и холодное лето 53го, когда мы с двоюродной сестрой Ирой поехали в тверскую деревню, жили в новом срубленном доме у земляков дяди Миши и хлебали тюрю из кваса, хлеба и лука, лакомились груздями с картошкой.
Здесь на Украине моя дружба с двумя мальчиками - Феликсом Поддубным и Юрой Витером, влюблённым в меня настолько, что перевёлся в другую школу, а потом не забывал всю жизнь, появляясь то в Ленинграде, то в Москве. Последний раз позвонил мне в Италию в 84м. Дочь назвал моим именем.

В тисках  чужих страстей

Людмилу Ивановну  Жирякову и её маму Анну Андреевну  по прошествии лет вспоминаю с благодарностью. Они заботились обо мне и постепенно   природнились.
В Амвросиевке на Донбассе свой домик вблизи стадиона, фруктовый сад, погреб как холодильник, кормили нас с Валеркой хорошо, выращивали поросёнка, варили студни, готовили домашнюю колбасу.  В Челябинске Л.И. шила у портнихи для меня  15-16 летней девушки платья, купила туфельки.

Из Дрездена отец выслал в Челябинск в посылке  ей и мне одежду, обувь, ручки .
Мачеха любила красивую одежду, работала в мединституте и писала диссертацию по микробиологии. На наше с Валерой содержание тратилась она.  Я к шмоткам была равнодушна – есть что одеть и ладно. Но в Амвросиевке нам  с Валеркой неплохо жилось.

А в школе столько оставшихся в памяти друзей. Влюблённые в меня Феликс Поддубный( Феликс Маркович 12.9.37), Юра Витер(1.6.38). Леночка Гуро, она жила по соседству. Школа была серьёзной, всех преподавателей помню. Осталось фото  5ти серебряных медалистов, и я среди них,  в первом ряду первоклассники с цветами. И ещё одна фотография с бабушкой Анной Андреевной и её мужем Иваном Ивановичем Жиряковым
(железнодорожник, умер в 59м), я с их внуком –семья.

Им в это хотелось верить. А.А.(1891-1970)приехала ко мне студентке в Л-д в 1959м, мы встретились у её родственников на Васильевском острове в семье Лазученковых, которые подкармливали меня по воскресеньям обедом и держали связь с отцом и мачехой. А.А. эмоционально перечисляла нам свои и дочери обиды на отца, непонятно к чему вела, видно, что переживала за дочь. Так получилось, что моё присутствие в семье супругов примиряло.

Все эти пересуды были неприятны, тяжело мне дались три года в тисках чужих страстей. Больше я  с ней  не встретилась, А.А. вскоре уехала. Но я им помогла при разделе имущества. И отцу написала, чтобы отдал половину. Он и мачеха разъехались и в мае 62го окончательно развелись,А.А.продала дом и переехала к дочери в  Дн-ск.Фамилию отца мачеха и  её сын  с себя сняли.

Злую шутку со мной сыграла неопытность в  словесном выражении-обращения в письмах. Как мне писать в начале письма людям, у которых я жила как член семьи – уважаемые? Или  просто имя-отчество, здравствуйте? Отцу, если от моего «дорогой папа» в детстве он буквально балдел и слал подарки мне, а на лекарства маме –это уже слишком.Так они становились дорогими по своей самооценке, по- своему понимали  меня, ревнуя друг к другу.

В мои 20 лет,готовясь к 3му браку,стал над дочерью издеваться, голодом морить студентку на 22х рублях стипендии, добиваясь покорности и оправдания своим выходкам.После разговора о его вине в смерти мамы,закончившегося побоями, я отказалась от общения с ним, от добавок к стипендии и "наследства". Попытки сближения были, но закончились разрывом в конце 60го. Голодала порой, болела, но и не думала сдаваться. Написала в дневнике о распадавшейся  второй семье –Будьте вы прокляты! И всё-таки помогла им не выходить за рамки, успокоиться и разойтись.

Людмила Корина 13.1.17  Генуя