Чудовищница- 15. Рябиновое перемирие

 И снилась дивчине простая  радость.  Кто- то осторожно  умывал  её тёплой водой, поил парным молоком. «Как вкусно, подумала Чудовищница, как у Маечки».  «Почему «как», ответил кто- то, пей вдоволь».  Ладони говорившего  пахли коровкой  и корябались сухими мозолями.
Потом Чудовищнице помогли добраться до постели. Под   ненадёванным   полотном  ничего,  кроме привяленного разнотравья не было.   Потыкавшись,  забитый нос  нашёл угол подушки с полынью.  Дыхание прочистилось, глубоко вдохнув,  Оборотень  заснула, зная, что ночь будет длиться  столько, сколько нужно.  Выспавшись, дивчина долго рассматривала потолок  шатра, не пожелавшего   раскрыть свои тайны.  Чудовищница села, но, всё равно, ничего не поняла.   Неподалёку лежала чистая одежда.   Белая  простая рубаха с длинными рукавами и умеренным количеством пуговиц,   галифе с «седлом», военный френч,  шевровые сапоги.  Оружия не было.
 « Может, я - мастер, отвергший путь меча»,  прикинула   дивчина.
 « Ксан, а   пойдём воевать Персию»,  в шатёр вошёл   мужчина, одетый в такую же  рубаху навыпуск, полотняные штаны и мягкие сапожки.
 «А пойдём, ты кто», встрепенулась Чудовищница.
- Диду  я твой, онучка,   Арий.
Мужчина подошёл, светло заглянул в глаза  дивчины, указательным пальцем поправил  нижнюю челюсть Чудовищницы.
 Через четверть часа комсостав  ариев стоял  на  холме.  Вождь пожелал осмотреть силы.    Мимо подножья  проезжали повозки, гружённые домашним скарбом, малыми детьми,   стариками. Подростки   несли корзинки с домашней птицей и едой. Взрослые гнали быков, коров, свиней, баранов. Вооружённые всадники присматривали за порядком, сопровождали подводы с оружием. Табуны лошадей  шли отдельно и  везли   свой харч на собственных спинах.
«Что- то не похожи твои люди на космолётчиков», повернулась  к деду Чудовищница.
«На кого», переспросил Арий.
- На пришельцев с других планет.
- С чего взяла?
- Пишут.
- Что ещё  пишут?
- Вы пришли со звёзд Большой Медведицы.  Каждый цвет - со своей.  Арии по цвету, глаз  делились на четыре рода. Высший - светло- серые. Тёмно- серые, голубые и водянистые.  Были и зеленоглазые, ещё какие- то, но в заданной цветовой гамме.  Даже присутствовала на драке по этому поводу.
- Ну- ка?
- Орден приверженцев арийского внеземного. Затесался  туда шутник- гастролёр. Рассказал о  четырёх родах. Побежал народ к зеркалам.
- А  так не знают?
- Жизнь полна импровизаций. Съел что- нибудь не то, нате, сидишь на троне с  красными  глазами.
- Выстрадано.
- А  то.
- Ну?
Бигить народ  обратно. Чёрные, карие. Сербурмалиновые с продрисью. Как назло. Говорит  провокатор: «Самозванцы вы все. Ни одного истинного». Обидно стало людЯм,  кричать: « В Европе было только два великих лётчика - Геринг и Карлсон».
- Це шо?
- Намёк на теории расовой чистоты.  Хватають  черенки, оглобли, ухваты, коромысла.  Припозднившиеся самозванцы подлетають. Выкрикнут, шо глаза не такие и хвать палку, аль  монтировку. 
- Ушёл истинный- то?
- Не знаю,  больше не вякал. 
Отцы- командиры начали спускаться с холма.  Свои в доску. Обнимались,  смотрели злыми и весёлыми глазами, щедро делились  внутренней силой,  не растраченной на   решение  вечных   вечно- лишних   вопросов.   
- Окся, мы тебя тут почистили.  Как себя чувствуешь?
Дед отъехал с  внучкой в сторону.
- Хорошо. Ой!
- До ветру - туда.
- Что это было?
Вернувшаяся Чудовищница забрала у Ария поводья своего коня.
- Совесть.
- Так просто?
-  А  чего  с ней валандаться? Память нужна?
- Пусть будет. Горечь бы убрать.  А Душу вот так можно?
- Кого? 
- С ума сойти. Как объяснить- то.
Чудовищница задумалась.  Но,  чем больше она напрягала память, пытаясь дать определение Души, тем меньше понимала, от чего хочет избавиться.  А потом и само слово выветрилось из головы.
- Дед, я просила не трогать память.
- А я и не трогал. Увидел неведому зверушку -  предупредил- убрал. А то, что забылось…  Видать, не велика в том нужда.  Обходимся как-  то.
- И ладненько. На «нет» и суда нет.
- И  как оно, без той  штуки?
- Легко и светло.   Хочется сделать глупость.
Чудовищница соскочила с коня, с гиканьем вбежала в речку, через которую переправлялись арии,  вырвала колесо из- под застрявшей телеги и запустила им в солнце.
- О как.
Арий   вместе  со всеми попытался рассмотреть колесо в  вышине.  Оно вращалось, блестя металлической шиной, разбрасывая солнечные брызги  грязи  спицами. Наконец, в ладонь Чудовищницы увесисто вернулась золотая пектораль скифов.
- На, диду. Украшение под стать великому воину.
- А сама чтож ?
- У меня той грязи - не мерено.

Наутро неугомонный  Арий, объезжая посты, попал в засаду. Приученный конь привёл подмогу.  Однако   дед  обошёлся своими силами.   
  «Я сам, я сам», кричал  вождь  внучке, кружась и отражая выпады чужих воинов.
  «Дед, ты у нас, что ли, Самай», поинтересовалась Чудовищница, присыпая сражённых людей курганами.   
- Это - зачем?   
-Есть у меня два дружка. Пирамиды строят. Всякие каверзы  в них устраивают. И я хочу.   Кинь в землю пектораль.  Люди потом  чего только не напридумлЯють. 
- Например.   
- Оказывается,  царь, при котором делалась пектораль, был родственником Гомера.  Сия штуковина  изготавливалась  к трёхсотлетию поэта.
- Да? Атей, подь сюды. 
- Ни, дед,  того царя иначе звали. 
«У меня много имён было», подъехал скиф «с раскосыми и жадными глазами»,   ибо -   бессмертен я».
- Вот и кажи, сынку, когда породнился с Гомером?
- Це хто?
-Великий поэт Древней Греции.
Чудовищница собралась просветить дядю, но тот отмахнулся.
- Тоже, небось, брехло, как и Геродот их.
«Ну, положим,  брешет он с твоих слов, сколько сифской лапши ты ему тогда навешал».
Это уже говорил дядя Словен. На него, да на Скифа Арий собирался оставить эту огромную территорию.   
- Не лапшу вешал, а закладывал основы   исторической  традиции.   Шо, Ксан, привязочки к челюсти ищешь?
Царь   подмигнул  Чудовищнице.   
Над  ариями  потянулся    журавлиный клин.   Арьергард,   люди на повозках,  даже животные,  прислушались к зову, глядя вслед птицам.   
 « Командор  с лоцманом карты сверяют, сказал Арий, пора нам ».
- Присядем на дорожку.
Ветви ив и берёз сами собой заплелись в косы, стали половыми, мимо  полетел ковёр- паутинка, в центре которого сидел маленький навигатор. Тёмно- зелёный боярышник  украсился   красными ягодами.   Чуть дальше поманил  красавец   шиповник.  Вдруг, брызнула яркими  плодами  рябина.  С деревьев медленно полетели   разноцветные лоскутики одежды, осеннее солнце нежило,  запрокинувшееся для ласки, лицо. Воздух стал свеж и прян.  На чудовищную  ладонь села синичка.
«Приберитесь- ка, «распорядилась  Оборотень. 
Птичка соскочила на землю, принялась  заглядывать под листочки. Осенние грибы, припозднившиеся ягоды, насекомые и их личинки, быстро набили до отказа маленький желудочек  синички.  К ней присоединились воробьи, белочки, хомячки,  бурундучки, галки, вороны,  сороки.  Вскоре у  копыт  арийских лошадей  шевелился   живой ковёр. Прибежали медвежата, лисята, волчата. Появились их мамы.  Пытаясь ни на кого не наступить,   в праздник вошли отцы семейств.  Мужские ряды  пополнились лосями, оленями, кабанами.  Чудовищница встряхнула   паутинкой из белой козьей шерсти.  В ладоши громко хлопнул морозец,  подсластил ягоды.
 После уборки начался пир.  Зайцы ударили в барабаны  пней, сойки прокричали: «Рябиновое перемирие!» Медвежата полезли за ягодами на деревья, сорвались с тонких веточек. Их подхватили  на лету мамы и отшлёпали по толстым попам. Перед скучающими  мужчинами появились меды, настоенные на рябине с калиной.  Дамам и кавалерам  помельче были предложены бочонки с качанами капусты, засоленной с яблоками и ягодами. Во всевозможные чаши лился сок, настоечки,  наливочки, чаи.   Пробежался  маленький вихрь. Он растянул между деревьями гирлянды из яркой листвы , свесил украшения с паслёна,  лесной смородины,  вишни, бросил на шеи девчат бусы из ягод, сушоных грибов и орехов.
 «Ёловые шишки, ёловые шишки», барахтались в лосином навозе самые маленькие участники пира.
«Ничего, зато диатеза не будет», успокоила  мамаш  Чудовищница.
«А шо это», пожали плечами те. 
- Хорошо, что не знаете, но лучше козьих, да лосиных ёловых шишек средства не найти.
Нос каждого скифского  сапога  украсился  маленьким  символом  счастья – зайчонком. 
 « Иша, пригрелись,  Чивушка моя,  идём- ка  в Персию, пока дороги совсем не развезло»,   обнял Арий  внучку.
- Да, ладно, успеешь ещё.  Потом просто шагнём и, Персия».
Чудовишница чмокнула деда в нос.