Серебрушка

                Не разучившемуся играть на достойном уровне А.Е.Несмияну    
     Небезызвестный принцип " едем дас сейне ", издревле лежащий в основе мироздания, пройдя принудительную кастрацию в модернизационных лабораториях верного и неуклонного соратника шестнадцатилетнего абцуга Соситапыча обернулся торжеством моей ближайшей родственницы Кристины Потупчик, лишь позавчера баюкавшей зловещего оборотня - меня, стал быть - на острых коленках упаивающей калом всех желающих еврейки, лелея сладкую мечту о превентивной лоботомии окружающего пространства в угоду своеобразно понятой логики постиндустриального развития на х...й, стремительно развертывавшегося перед изумленным оком Отца Опасного, от греха свинтившего в Черногорию, разводить овец и аборигенов блистательным блеском и громом современного искусства, кусающего за голые ноги визжащих гризеток под ярчайшими блицами кунсткамер, в непосредственной близости от бьющихся в эпилептическом припадке ничтожных потаскушечных ведьм, свиным обонянием почуявших внеочередную добычу, кою можно будет обсудить, понегодовать, посрать - не без того, собрать собрание и принять окончательную, как решение вопроса, резолюцию " Осиновый кол вам, большевики ", откушать буженины, подрочить на Бабченку и возмутиться возмутительным неонацизмом, пришедшим на смену истинному нацизму Гайдара и дохлого Немцова, настоебендившего настолько, что я, урод моральный, сочувствовавший убиенному, возрадовался и быстренько передернул на Эмили Восемнадцать, не желая представлять даже в фантазиях волосатоногих чеченок, волооких, грудастых, с кинжалами и опасными поползновениями по щедро расстеленным коврам Ходжи Насреддина, козлобородого и ехидного, ишачистого и лихого.
     - Один абзац, бля, - подтвердил мои подозрения Пох, вылезая любознательной мордочкой из - под одеяла.
     Я валялся перед ноутом, загоняя сказку ништяковому мужику, исследователю шайтанов, а медведь дрых, и во сне проклиная отвратную рожу все той же сучки Борисовой, вылезшей из манды одной из ведьм, к которой я зашел по недоразумению, но не зря, ведь я убедился окончательно - как решение вопроса, на х...й - в верности ранее выбранного пути, а именно : послать весь помойный русскоязычный Твиттер в жопу, ограничив число приглашенных к чаепитию малой циферкой, не доходящей до десятка.
     - А то, - горделиво бросил ему я, продолжая вбивать поток сознания в клавиатуру, реально пропершись краткометражкой, наконец - то соединившей большевиков и ИГИЛ, о чем я говорил не раз и не два, более того, я часто думаю, что и это все тоже байда, а суть и основа в неверном выборе магистральной дороги человечеством лет эдак сорок тыщ назад. Машинная цивилизация рано или поздно накернется, надо было выбирать путь баранов, буддистов, шашлычников, Мимино, в конце концов, пить вино, курить дурь, лежать под пальмами и еть красивых бабцов, забив хер на искушения и войны.
     - Это да, - услышал Пох, я, по - ходу, опять бормотал вслух, - это, в - натуре, вумат. Лезешь за медом, а там, - он сделал большие глаза, закуривая, - баба, голая, с тремя горшками, даже, бля, цистернами меда, с рюкзаком шалы и Машей Шараповой.
     - Она - то тут при чем ?
     Я отвлекся от написания сказки и недоуменно взглянул на медведя. Чё - то он обуревать начал, сначала к Дите подкатывал, а щас вот о моей единственной и неповторимой заговорил.
    - При том при самом, - зевнул Пох, - ее ты будешь любить и уважать, женишься наконец, - хихикнул он, - на ней и на Дите, как Бальзаминов, на двух сразу, Лизка Готфрик будет тебе мозг успокаивать, бабу голую еть станешь, а мед и дурь - мне. Сберкнижку тоже, - непонятно закончил медведь, подмигивая, - она мне сердце согреет, когда я в подвал полезу.
    - Ну нет, - проявил я принципиальность, - мед - хер с ним, так и быть, но дурь пополам.
    - Ладно, - засыпая снизошел щедрый медведь. - Вот это рай будет. Слушай, - приоткрыл он один глаз, - тока сначала мы с тобой Кончаловского ухойдакаем.
    - С Михалковым, - уточнил я сумрачно, сплевывая от омерзения, - викингом, Эрнстом и всякой такой ху...той.
    - А Хабенского ? - Сквозь сон проговорил Пох, всхрапывая.
    - Пусть остается в первобытном состоянии самобытного говноеда, - разрешил я существование говна на земле. Без говна - не поймешь, где золото, а так - сразу видно. Эх, двоеточие бы надо было бы, а то Шендерович огорчится.