Месть

Они были подругами с первых школьных дней. Едва пришли в школу, сразу сели рядом, и с тех пор, до четвертого класса, всегда были не разлей вода, Марга и Штефани. У Марги было веснушчатое лицо, у Штефани – кривые ноги, но это им не мешало. Просто они друг другу нравились, и все. Маргу ничуть не смущало то, что Штефани была примерной ученицей, да и Штефани не собиралась прекращать дружбу из-за того, что Марга получала как минимум одну двойку в аттестате. Марга умела делать колесо, Штефани – нет, зато она, в отличие от Марги, умела играть на флейте. После уроков они были готовы играть друг с другом хоть каждый день, но между их домами лежала половина квартала.
– Неразлучные! – так называла их классная руководительница, госпожа Грабовски.
Но в один злополучный день, 10 мая, когда г-жа Грабовски, как назло, уехала на совещание, вдруг стало все по-другому. И началось это с мелочи, совсем незначительного происшествия.
На уроке черчения у господина Лоднера ребята рисовали акварельными красками. Им нужно было строго следить, чтобы краски не смешивались. Картинка Штефани вышла особенно красивой – цветы ко Дню матери были почти готовы. Г-н Лоднер высоко ее оценил, всем показал и похвалил. Да Штефани и сама была согласна, что картинка удалась. Она светилась от гордости. Еще бы дорисовать несколько листьев на стебельке! Но тут у Марги и случилась та сама неприятность, с которой все и началось: она, по недогляду, толкнула баночку с водой, та опрокинулась – и вода пролилась на картинку Штефани.
Штефани вскрикнула. Ее картинка! Невозместимая потеря, ее больше не спасти – вся работа насмарку.
Марга была так потрясена, что не могла произнести ни звука. Весь класс в испуге уставился на Штефани. Она начала плакать.
– Ну-ну, – сказал господин Лобнер, – хоть и жаль красивой картинки, но все-таки это не сломанная нога. Ты сейчас нарисуешь новую, не так ли? Может быть, еще лучше.
Но Штефани не рисовала новой картинки. До конца урока она без единого движения и звука сидела на своем месте, пока Марга губкой и тряпочкой вытирала стол. Марга стряхнул с картинки воду и, помедлив, положила ее на стол перед Штефани. Остаток урока Штефани просидела с опущенной головой, уставившись на нее и не говоря Марге ничего.
В перемену на лестничной клетке было не протолкнуться.  Штефани оказалась на школьном дворе первой. Когда Марга сбежала к ней, Штефани крикнула:
– Ты испортила мою картинку! Исчезни!
Марга ошеломленно посмотрела на нее, затем лицо ее стало жестким,и она сказала:
– Ну ничего, ты, обиженная ливерная колбаса! Найду себе для игр кого-нибудь другого.
– Другого? – воскликнула Штефани. – Да кто захочет играть с тобой, веснушчатая рожа!
Марга молниеносно обернулась и в самом деле состроила рожу.
–Ты, кривоногая! – воскликнула она. – Ты же ни разу не сможешь пройтись колесом!
–Зато ты не умеешь играть на флейте! – орала Штефани, пылая от ярости. – Ты же ничего не умеешь, кроме колеса, твоего ни на что не годного дурацкого колеса!
– Ты хвастунья! – взвизгнула Марга. – Ты все на свете знаешь, все на свете умеешь! С тобой нельзя играть нормально!
– С тобой тоже нельзя! – завизжала Штефани в ответ. – С тобой стыдно!
– Перед этим мне было жаль, что я опрокинула баночку с водой, – прорычала Марга в лицо Штефани, – но сейчас я прямо-таки собой довольна, что это сделала,–  хочу, чтобы ты это знала.
Пока они кричали друг на друга, вокруг них образовался круг. Одноклассники слушали с интересом.
– Дай ей, Штефани, –посоветовал кто-то.
– Разберись с ней, Марга, – откликнулся другой голос.
Но г=жа Штраснер, отвечающая за порядок на школьном дворе, подошла и разогнала толпу.
На следующем уроке у четвертого класса было замещающее занятие с госпожой Штраснер. Эта учительница была уже немолодой и прилагала много усилий, чтобы справиться с чересчур оживленным классом. И Штефани так толкнула Маргу, что та провела жирную темную чернильную линию поперек тетрадной страницы.
Марга завопила от ярости.
– Штефани ведь не нарочно, – попыталась успокоить ее г-жа Штраснер.
– Нет! –воскликнула Штефани и встала с места. – Я это сделала нарочно. Я отомстила ей за то, что она испортила мою картинку.
– Фу, – сказала г-жа Штраснер, – вот этого я от тебя не ожидала. Сядь.
Штефани села, но ее стул больше не был там, куда она его поставила. Марга отодвинула его, и она опустилась на пол. Весь класс захохотал, а Марга громче всех.
– Фу, фу! – закричала госпожа Штраснер. – До чего же это мерзко!
Она рассадила девочек. Марга осталась там, где была, а Штефани села на место одного заболевшего мальчика.
Но на следующей перемене Штефани вернулась на свое старое место. Ведь г-жа Беккер, учительница труда, не знала, что ее пересадили. На этом уроке вышивали, все девочки одна за другой подходили к г-же Беккер и показывали вышивку, Штефани тоже. Возвращаясь и садясь на свое место, она была очень осторожна и крепко держалась за стул. Несколько девочек за ней с хихиканьем наблюдали. Но Штефани не привыкла, чтобы над ней кто-нибудь потешался. Она закусила нижнюю губу. Ее глаза сверкали.
Маргу тоже вызвали, она должна была пройти вперед, к госпоже Беккер. Та похвалила ее «елочку» и «крестик». Марга, наоборот, не привыкла, чтобы ее хвалили. Она возвращалась на свое место гордая, позабыв об осторожности.
Она не заметила, что Штефани подложила ей на стул ножницы для вышиванья острием вверх, когда садилась. Ножницы воткнулись через джинсы глубоко в верхнюю часть бедра.
Марга высоко подпрыгнула, побелев как мел и завизжав как ужаленная. Кровь просочилась сквозь брюки. Г-жа Беккер побежала вызывать управляющего школой, который отвел Маргу в больницу. Там ее  рану продезинфицировали и перевязали.
На следующий день, когда снова пришла г-жа Грабовски, Марги не было. Г-жа Грабовски потребовала пересказать ей всю историю до мельчайшей подробности. Штефани сидела с опущенной головой, не решаясь встать.
– Мне жаль, – вздохнула Штефани. – Но первая начала она.
– А продолжила ты, – сказала г-жа Грабовски. – Мне кажется, вы еще целую кучу всего позабыли сделать.
 Марга позабыла сразу же перед тобой извиниться.
Ты позабыла ее простить.
И вы обе позабыли выбросить из головы  мысли о мести.
Затем г-жа Грабовски повернулась к классу.
– А вы? - спросила она. – Вам-то не стыдно?
– Нам? – обескуражено спросил класс. – Мы не виноваты!
– Вот тут вы очень ошибаетесь, – сказала г-жа Грабовски. – Разве не вы на школьном дворе подзадоривали двух бойцовых курочек? Разве не вы смеялись над яростью Штефани? Разве не вы развлекались, вместо того чтобы попытаться помирить обеих?
Класс растерянно замолчал.
– Теперь вы знаете, что такое месть и что от этого бывает, – сказала г-жа Грабовски. – В следующий раз, когда кто-то кому-то захочет отомстить – пусть он позаботится, чтобы это не зашло так далеко, как вчера. Я жду от вас этого. Что же касается Марги, предлагаю вам сегодня после обеда собраться, пойти к ней всем вместе, и сказать, что вам жаль.
–Мы можем скинуться на букет цветов, – крикнул кто-то из ребят.
– Неплохая идея, – отозвалась г-жа Грабовски.
– А я, –вдруг произнесла Штефани, – я принесу Марге флейту, которую куплю на деньги из своей копилки. Все дело в том, что она тоже хотела научиться играть на ней.
–Передай ей от меня привет, – сказала учительница.
Гудрун Паузеванг
Перевод с немецкого Ольги Кузнецовой