Глава двадцатая. Год спустя или эпилог

- Колин, ну поторапливайся!
Мама нервничала. Да и все мы нервничали.
- Ну, живее, живее: у тебя не 20 часов в запасе! Быстро встань радом с Дэном на лестницу, чтобы я могла вас сфотографировать.
Этот день наступил. Вернее, ворвался, распахнув настежь двери, совершенно забыв закрыть их за собой. Мы с Дэном выпускники, а впереди нас ждет увлекательная жизнь в колледже.
Я, а точнее – Колин Хейг и Дэниэл Уоллис спутились на предпоследнюю ступеньку лестницы, чтобы миссис Хейг, моя мама, смогла сделать памятную фотографию. Мы взялись за руки: оба в черных костюмах и белых рубашках, с бабочками на шее… Разумеется, было бы, возможно, красивее, если бы рядом со мной стояла прекрасная дама в пышном платье, а не человек, которого я именовал своим парнем. Но нет, мне не нужно было ни прекрасной дамы, ни возгласов восхищения нами. Я просто мечтал о выпускном с тем, кому принадлежало мое сердце. Чего же еще можно было желать?
- Возвращайся домой, пожалуйста, не позже двенадцати!
- Ну, мам, все же имею право – у меня выпускной!
- Я завезу его домой, миссис Хейг, обещаю – Вставил слово Дэн, не дав мне и рта открыть. И так оказывалось всегда. Он заботился обо мне, и мне это нравилось. Я чувствовал себя нужным, нужным ему.
- Отлично, Дэниэл, я безумно рада, что Колин нашел себе человека, разумного человека, который ко всему к этому любит его.
И мама обняла нас обоих, чем смутила, по крайней мере, меня. Но что тут поделаешь – мамы они такие!
Вся моя семья приняла новость о том, что я в отношениях с парнем по-разному. Это сначала так: мама вскликнула, потом пробормотала: «Как я рада за вас!», бабушка, по-моему, не совсем даже поняла, о чем идет речь и ушла мыть посуду… А папа…папа сперва ничего не сказал, а затем, когда уже все стали заниматься своими делами, подозвал меня к себе и проговорил: «Помнишь, мои слова о том, что ты должен дорожить тем человеком, которого любишь, кем бы он ни был? Я поздравляю тебя, Колин», и он пожал мне руку. Я очень обрадовался, когда моя семья приняла то, какой я есть. Я даже позвонил тому самому Джейку, которого когда-то встретил в парке, и сообщил счастливую новость. Джейк также поздравил меня, мою семью и Дэниэла и еще позвал нас как-нибудь сходить с ним в паб… Все оказалось замечательно.
Естественно, мама не успокоилась после одной фотографии: она просила нас встать то там, то тут и принять разные позы, будто мы были моделями. В конце концов, папу выбесил этот спектакль, и он сказал:
- Так, все! Отпусти ты их уже – пускай едут на свой выпускной.
Должен заметить, что тогда мы ехали именно на вечеринку по этому случаю. Утром, на тожественной части были оба моих родителя, включая бабушку.
- Когда к тебе уже придет миссис Уоллис? – поинтересовался папа.
Да, к моей маме, в самом деле, должна была прийти мама Дэниэла. Я даже представить боялся, о чем они будут там говорить, попивая кофе и заедая печеньем. Впрочем, неважно. У нас намечалось нечто большее.
Собирались мы у меня дома. Дэн пришел ко мне сразу же после утреннего мероприятия, и мама помогала нам подобрать правильные наряды, отполировала нашу обувь и уложила волосы гелем. Было прикольно, правда. Потом мы болтали: с мамой и только вдвоем с Дэном. Казалось, что в мире не могут закончиться темы, которые мы можем обсуждать так же бесконечно.
И вот, наконец, я услышал скрип шин за окном, и мы с Дэном, вырвавшись из «фотостудии» моей мамы, вышли на улицу, чтобы встретить миссис Уоллис – маму Дэна. Мы уже были знакомы. Она до невозможности приятная женщина. Высокая, брюнетка, с теми зелеными глазами, какие были у Дэна. Только тогда, увидев ее, я понял, откуда у Уоллиса эти вселенные. Каждый раз, когда я бывал у Дэна в гостях, она наливала нам чай и угощала пирогом, который пекла, каждый раз, специально для меня, по случаю моего прихода. Мне этот пирог безумно нравился, в нем было что-то необычное, и эта необычность стала моей неотъемлемой ассоциацией с Дэниэлом Уоллисом.
- Привет, Колин! – поздоровалась она. – Ну, что, готовы сегодня переступить новую черту и отправиться во взрослую жизнь? – и миссис Уоллис улыбнулась.
- Я бы сказал, не совсем, - рассмеялся Дэн.
И его мама рассмеялась в ответ, а я просто улыбнулся, так как был все еще тем же застенчивым парнем.
- Ладно, держи ключи, а пойду к маме Колина, - Она поднялась на крыльцо, - И прошу тебя, веди как можно аккуратнее, не поцарапай мне машину…и Колина – Добавила миссис Уоллис. Теперь уже я и в самом деле рассмеялся, забыв о недавнем смущении. Та улыбнулась, посмотрев мне прямо в глаза, и я понял, что рад не одному Дэниэлу в своей жизни, но и его маме.
Дэн демонстративно открыл дверь маминого «Шевроле» и произнес:
- Прошу садиться!
- Ой, вот не надо переигрывать, тоже мне – актер! – улыбнулся я.
- Ха-ха, окей… - ответил Дэн.
Заурчал мотор, машины тронулась, и мы поехали к школе.
Вечеринка происходила в большом спортивном зале. И когда мы подъехали, то все парковочные места были абсолютно заняты.
- Вот, черт! – сказал Дэниэл. – Придется парковаться дальше, чем школа, а потом идти пешком. – Ты не против?
- Нет, совсем нет. Я не против еще одной прогулки сегодня.
- Вот и славно.
Мы проехали чуть в сторону парка Мэдисон-сквер и поставили машину рядом с огромным деревом.
- Если окажется, что здесь парковаться запрещено, то я отведу того человека к нашей школе и спрошу, что если не тут, то тогда во Флориде?!
- Мне кажется, что всем будем все равно, так как все будут пьяные.
- Но не копы же.
- А они что? Не люди что ли? Не думаю, что сегодня им будет дело каких-то школьников…
- Почти совсем не школьников…
- А разница-то? В любом случае, у большинства копов тоже есть семьи и есть дети… Они скорее позаботятся о своих выпускниках, чем о чужих…
- В точку, Колин!
Мы вылезли из машины и побрели по улице туда, где раздавалась музыка, горели огни… И чем ближе мы подходили, тем усиливался запах разнообразных ароматов, слышалось чоканье бокалов, раздавались смех и веселые голоса… Эта атмосфера выпускного бала. Такое бывает лишь раз в жизни. Ты прощаешься со своими школьными годами и понимаешь, что будешь скучать.
Алиса Блек, Филипп Мейси, Билл Адерли и другие ребята из нашего класса уже находились там, половина из них – уже совершенно нетрезвые. До меня доносился шелест платьев, и я чувствовал лишь касание руки Дэниэла… Уж слишком прекрасна была эта ночь. Где-то высоко в небе горели звезды, не жалея поливая нас выпускников своим чистым светом, открывая нам целое будущее, зависящее лишь от нас…
- Тут и правда здорово, - шепнул Дэниэл.
- Да, - отозвался я.
И я захотел побыть еще немного на улице, впитать эту свободу, которая закончится уже на следующее утро. Но было время идти в зал, где все только начиналось.
Церемония была в самом разгаре. Когда зашли мы, директор уже был на середине своей речи о том, кем мы стали, как они учителя все счастливы за нас, и как мы должны вести себя, чтобы добиться светлой жизни в этом мире… И остальная муть. И доглаженная команда: «Развлекайтесь»!
Кто-то пел, кто-то танцевал. И еще должны были выбрать короля и королеву бала. Но мне было не до этого. Я все думал о этой ночи и о том, какие все же звезды чудесны, какая большая наша вселенная, и сколько всего неопознанного есть на свете. И я решил потянуть Дэниэла за собой. Он, словно приняв мой импульс, последовал к выходу, оставляя далеко позади эту, через чур праздную обстановку.
Очутившись опять на парковке, мы, ни слова не говоря друг другу, зашагали в сторону трассы. Я вдыхал запах июньской ночи, запах разгоряченного асфальта и легкого дуновения ветра. Дэниэл спросил:
- Ты со мной?
- Куда угодно…
И мы дошли до машины, сели в нее и поехали в совершенно противоположную сторону от наших домов, оставляя далеко позади прежнюю жизнь.
- И все же…куда мы едем?
- Я пока не знаю, я же говорил, что моя жизнь наполнена всякими непредсказуемыми вещами, тебе выбирать – со мной ли ты…помнишь…
- С тобой, всегда…ты знаешь…
- Ты не думай, что мы сбегаем. Покатаемся – съездим куда-нибудь и вернемся. А дальше будет много классных моментов.
- Согласен, - сказал я и открыл окно, чтобы дышать летним ароматом.
Мы неслись по шоссе. Я откинулся на спинку кресла и думал обо всем на свете. На улице стояло лето. Счастье согревало мое сердце.