Сказка о Стране Поэтов. Часть 12

Каждая страна в реальном мире популярна не только своими достопримечательностями, но и местами для публики 18+. Географический размах этих мест обратно пропорционален их порочному диапазону и скандальной репутации. Обычно, семь смертных грехов правят бал в одном здании, одной улочке, одном квартале, максимум. Сами вспомните: улица Красных фонарей в Амстердаме, Пигаль в Париже, Репербан в Гамбурге, Сохо в Лондоне и прочие злачные места.
Хотелось бы сказать, что Страна Поэтов не имела подобные «греховные мили» (прим.автора., так называют злачные места в Германии), но, увы и ах.
Как говорится, мечты у всех разные, и каждый фантазирует в меру своей испорченности.
Только в отличие от реального мира, Червовый Бродвей переплюнул по масштабам все его вертепы. По сути, это был мини-город-государство, на западной границе Страны Поэтов, на побережье Коленного моря (уровень которого был действительно по колено, если герой, решивший повторить трюк Иисуса, был сильно подшофе), состоящий из пяти улиц: Тупик Бостон, Улочка Шатун, Саунд-Стрит, Калуарный Проезд и Закулисный Торжок.
Добраться до этого городка можно было только по одной дороге – автостраде БАН-2 (безбашенное автомобильное направление).
Город встречал вас огромной неоновой вывеской с его названием и изображением червовой дамы – официального символа этого места. Она присутствовала на всех геральдических элементах, а также официальная валюта Бродвея – козыри – выпускались с изображением этой королевы красных сердец.
Проезжая блок-пост, вам выдавалась простая атласная маска, если вы хотите посетить Бродвей инкогнито, а также можно было разменять, либо что-то продать, чтобы получить местные денежные знаки, ибо другие горожане не принимали.
Минуя шлагбаум, вы сразу попадали на огромную ярмарку на Чаянной Площади, где из-за обилия приезжих и их автомобилей - яблоку негде было упасть. Вокруг Площади стояли пять каменных арок, ворота которых открывались ровно в полночь, и пропускали вас в строго определенное место города, т.е. на одну из пяти улиц.
Это правило называлось Каноном Распутья, содержание которого определялось знаменитым изречением: «из двух зол – выбирают меньшее». Тут же зол было пять, и каждое было по отношению к другому большим злом, которое не следовало выбирать. Например, если вы решили хорошенько выпить, то вам прямая дорога на Улочку Шатуна. Но вы не можете потом постучаться в двери, например Саунд-Стрита. Даже приведя адвоката и, задыхаясь от одышки, дотащив несколько сводов рутинной практики, чтобы подтвердить факт улучшения вокальных качеств под «градусом» и повсеместности этого явления в реальном мире, вас не пустят. Каждый должен развлекаться только в строгом месте в период одной ночи. На следующий день – Бога ради, Саунд-Стрит ждет вас, стоит только записаться.
Каждые ворота охраняются и курируются Нянями. У всех улиц Червового Бродвея свой Нянь: у арки Тупика Бостона – Юла, жилистый парень с разноцветным ирокезом, с голым торсом (иногда в майке), в тренировочных штанах и кедах; у арки Улочки Шатуна – Глот, бородатый пожилой крупный мужчина, в хорошей физической форме, но с вечными синяками и ссадинами, а также воспаленными глазами, одетый в идеально белую рубашку, брюки, ушанку и коричневые сандалии; у Саунд- Стрита – Хади, мужчина блондин средних лет, с залысинами, в футболке-поло, брюках, ботинках и галстуке-бабочке, который постоянно молчит; у Калуарного Проезда – Курти, единственная девушка на этой прелюдии к празднику жизни, фигуристая брюнетка, со стрижкой боб-каре, в корсаже, лосинах и высоких сапогах, на голове которой постоянно красовались интересные головные уборы (сегодня она нахлобучила шляпу с широкими полями и огромным черным пером); и у Закулисного Торжка – Дил, шатен с модной стрижкой, в хорошем дорогом костюме, с кожаной сумкой на бедре.
Чтобы попасть на свою улицу, в зависимости от ваших желаний, необходимо было попасть в список одного из Нянь. Из-за колоссального скопления народа, на запись, ее оплату, проверку и пропуск уходило бы черт знает сколько времени. Но, в свое время на Закулисный Торжок попал очень интересный агрегат, выброшенный Перфектами – Дизель «Мираж». Приборы Хронохранителей смогли поставить на конвеерное производство и продавать, к тому же работал он достаточно просто, по принципу тепловизора – их устанавливали на самых высоких точках арок, где каждый Нянь мог спокойно сканировать присутствующую толпу около своих ворот, которая находилась в пределах предусмотрительно установленного ограждения, и видеть тех кто в списке на экране небольшого КПК (прим. Автора – карманный персональный компьютер. Те счастливчики, которые на экране «светились» красным светом – могли проходить, а кто синим – должны были подойти к Няню после запуска основной массы гостей и заплатить Пошлину Кайфа – плату за удовольствие.
Записаться всегда можно было либо с помощью знакомых, либо через почту, либо терпеливо отстояв громадную очередь – наше дело предложить, ваше дело отказаться – как гласят неоновые вывески над головами Нянь.
Ксанф и Яска нетерпеливо подпрыгивали около входа в Тупик Бостон.
- Ну и какого черта мы тут делаем? – Яска с опаской поправлял маску на лице и старался надвинуть капюшон как можно ниже.
«Приказ хозяйки», - мысленно ответил на его вопрос рыжий. Он тоже был не в духе, но в отличие от своего напарника, причина была не в томительном ожидании.
- Она не могла сама пойти и поговорить с этой…? – продолжал ругаться гитарист и нахмурился, пытаясь вспомнить имя.
- Джесс, - тихо подсказал Ксанф.
- Джесс, - издевательски передразнил его Яс, - нафига нам вообще информатор?
- Джокер пришел в себя и рассказал очень дикие вещи, необходимо проверить. Хо…Аида посоветовала обратиться к Джесс, ее старой подруге. А она Мама Тупика.
- Поближе информатора не было? - напоследок проворчал музыкант, снова натянул капюшон и принялся бесцельно разглядывать толпу.
В каждом тупике помимо Няней, был глава, которых называли Мамами и Папами. Единого главы у всех пяти улиц не было, но они жили в удивительно мирном и гармоничном соседстве.
- Наконец-то, - простонал Яска, когда начали сканировать толпу и пропускать людей по списку.
Аида побеспокоилась, чтобы стражи беспрепятственно попали на первую улицу.
Тупик Бостон был сплошным танцевальным залом, целым цементным лабиринтом, дорога в котором была устлана паркетом, на стенах где-то были нарисованы граффити, где-то просто были голые стены, набитые звукоизоляцией. То тут, то там валялся, висел, стоял, лежал самый разнообразный танцевальный реквизит. Вдоль «проулков» лабиринта выстроились тренера, которые приглашали на свои направления с помощью громкоговорителей. И музыка. Много музыки и самой разной, которую ты слышишь, когда переходишь из одного зала лабиринта в другой.
Ксанф уверенно лавировал между танцующими, разминающимися, тянущимися, отдыхающими потными телами, направляясь в самые дальние залы Тупика – Гримерные. Яска за напарником еле поспевал.
Рыжий вышел в очередной коридор, вдоль левой стены которого было три двери. Аида сказала толкаться в последнюю.
- Приказ есть приказ, - пробормотал Ксанф, дождался запыхавшегося стража и уверенно двинулся к нужной двери из красного дерева.
Постучал.
Дверь на удивление быстро открыли, только не сильно, насколько позволяла цепочка. В щели из-за полумрака в комнате невозможно было разглядеть хозяйку.
- Джесс?
- Да, в чем дело? – командный тон тренера проскальзывал даже в обычной беседе.
- Мы хотим просто задать несколько вопросов, - влез Яска.
- У меня со стражами разговор короткий, - фыркнула девушка, - тут не ваша юрисдикция. Договор о сепарации посмотрите у Марко. Всего хорошего.
И она хлопнула дверью, чуть не прищемив нос музыканту, который уже открыл рот, чтобы что-то сказать.
- Брысь, - недовольно поморщился Ксанф и пихнул Яску в угол.
Снова постучал. Каламбия пикчерз не представляет – дубль два.
Тишина. Девушка вернулась к своим делам.
- Джесс, - почти переходя на крик, громко позвал страж, - мы от Аиды, она сказала, что вы можете нам помочь.
Тишина.
Выждав минуту, Ксанф с тоской посмотрел на закрытую дверь. Они ехали в такую даль, хотя могли бы воспользоваться своими связями, чтобы узнать нужные вещи, но нет, надо быть же таким влюбленным и ревнивым идиотом.
- Пойдем, дружище, - Яска обнял скисшего напарника за плечи и повел на выход.
Он прекрасно понимал состояние друга. Сан стал совсем хмурым после инцидента с Джокером, еще хуже стало, когда эта Аида несколько дней ухаживала за альтер-эго, не отходя от его кровати. Рыжий, конечно, цепко держал свои эмоции на привязи, но по глазам можно было видеть, какая буря твориться в душе этого парня. Яс был неплохим физиономистом и почти на 100% определял многие характеристики состояния людей только по одному натренированному взгляду им в глаза.
- Стойте, - услышали за своей спиной стражи.
В дверном проеме стояла невысокая крупноватая блондинка, с развитой мускулатурой ног и плеч, большим бюстом, с серо-голубыми глазами, круглым милым лицом, в тренировочных штанах, майке, медицинском корсете и джазовках.
- Заходите.
Парни зашли в небольшую комнату, заставленную шкафами и коробками, которые полностью скрывали стены и пол. Везде были ткани, перья, блестки, стразы, паетки, кучи костюмов и реквизитов. В центре этого хаоса стоял торшер, стул и небольшой стол, на котором красовалась швейная машинка и портновская коробка.
- Садитесь куда-нибудь, - не глядя на гостей, махнула рукой девушка и вернулась на свое место за шитьем.
Яска смело попытался пристроится на каких-то коробках, но с громким воплем повалился навзничь и буквально упал в море блесток.
Ксанф бросился выручать друга. Отплевываясь от приставучих блестяшек, музыкант решил, что лучше постоит.
Для хозяйки этот инцидент как будто прошел мимо. Она была занята костюмом и полностью поглощена работой.
- Аида сказала, что вы можете дать информацию.
Блондинка посмотрела на Ксанфа, как на сумасшедшего, и хихикнула:
-Ребят, я не по части продажи информации, вам в другую улицу надо, в Торжок.
- Но вы же Эмпат?
Блондинка вздрогнула.
- Откуда вы знаете?
Эмпаты – это такие виды Опустошенных, которые умеют чувствовать других Жеодов в любое время и на любом расстоянии. В принципе, все Жеоды имели небольшую склонность к Эмпатии, но эти ребята были спецы по части поиска других Пустых.
- Вы знаете о Семостях?
- Конечно.
- В Седьмой войне вы были за них? – грубо спросил Яска.
- Нет, конечно, - криво усмехнулась Джесс и посмотрела теперь на другого стража, как на жертву деменции. – Меня бы истребили, как остальных 39 Жеодов.
Только сейчас до музыканта дошла глупость заданного вопроса. Он почувствовал себя провинившимся школьником и смущенно отвел глаза, внимательно разглядывая непонятные яркие тряпочки.
- Есть предположение, - замялся Ксанф, - что они вернулись…
- Бред, - фыркнула девушка, крутанулась на стуле и принялась яростно строчить на машинке.
Найдя штепсель, страж безжалостно оборвал механическую трель.
- Так помогите нам доказать это, - наклонился он к Джесс, прямо глядя ей в глаза, - недавно было совершено нападение на Жеода…
- Я знаю, - опустив глаза, глухо сказала девушка. – На Суммана (вид Жеодов, управляющих молнией и электричеством).
- Совершенно верно, вы же умеете чувствовать других…, - страж решил не произносить слово «Пустых», дабы не обидеть девушку.
- Умею, конечно, вот только это Пустые другого уровня… - прошептала девушка, трясясь от страха. – Они могут почувствовать мое присутствие.
- Мы будем с вами рядом, - ободряюще улыбнулся Ксанф, - к тому же, нам нужно, чтобы вы хотя бы отголоски их присутствия ощутили, а не выяснили где они.
Джесс в волнении закусила губу.
- Что ж, хорошо, - выдохнула она и встала. – Только будьте рядом, если со мной начнет происходить что-то неладное, живо будите.
- Хорошо, - рыжий жестом попросил напарника подойти поближе.
Тем временем глаза блондинки приобрели бирюзовый оттенок и засветились.
- Поехали, - прошептала она.