Законы физики, или проверка на дорогах

Всё в этом мире живёт по установленным  законам. В том числе и физика. О законах физики вспоминают сейчас крайне редко. В основном на занятиях по этой самой физике. Или, если кто рухнет с дуба, или яблони и полетит не вверх, а вниз, стремясь к центру Земли, то, может, и припомнит,  тогда,  закон всемирного тяготения.  Если,  не на голову приземлится, конечно!
К чему это я, заслуженный гуманитарий, вдруг вспомнил о таких предметах? А к тому, милые друзья, что выпал как-то денёк, когда все только и твердили, что о законах физики.
Дело было так. Вернее не так. Дело было на Светлой Поляне.
Был май – у нас начало лета. Когда становится ясно, что снег больше не повалит. А если повалит, то сразу и растает.  И по ночам уже не минус. А если минус – то ненадолго!  Зато, днём тепло. На солнце, даже жарко.  Это и есть наше лето! Его начало.
Так вот, по поводу начала лета, и ещё по одному поводу, о котором поведаем ниже, происходила у нас грандиозная пьянка.  Сидели мы у товарища Артёма, перед его домом, за врытым в землю накрытым столом, и праздновали. 
Что является для нас основой праздничного обеда? Шашлык, салаты, запеченная в фольге картошка? Прекратите, я вас умоляю! Основой праздника, его конкретной целью и смыслом, является водка. Без водки нам праздник не в праздник! Как бы он не назывался,  и в честь чего бы ни праздновался. Мы в этом не виноваты. Честное слово! Просто таково состояние нашего общества. А мы лишь его маленькие члены. Малюсенькие членчики.
Так вот, надо же такому случиться, что эта самая водка, - «ягодка, злодейка, отрава!», - неожиданно быстро закончилась. Не рассчитали мы чего – то. Это сейчас у всех пятилитровые баклажки запасены. Пей – хоть упейся! А раньше покупали водочку в стеклянной таре. Могли себе позволить.
Когда хозяин водрузил на стол последнюю бутылку, и громко объявил об этом, народ пришёл в смятение! Ближайший магазин находился километрах в трёх, и можно было до него дойти пешком, конечно. Но, и время поджимало - до закрытия оставалось меньше часа, - да, и идти никто не вызывался. 
Тут принялись мы громко рассуждать, наперебой, как быть?  Сразу пришли к согласию, что срочно надо выезжать! Дорога к магазину пролегала через лес, петляла, поднимаясь вверх и резко опускаясь. В принципе, это и был привычный для всех, разбитый донельзя единственный путь в город. Но, сейчас, всё резко поменялось. Ведь трезвых  водителей не нашлось средь нас. А ехать пьяному опасно. Не потому опасно, что не справится с управлением. Тут у нас – все асы. А потому, что, вдруг менты в засаде! Тогда конец карьере мерчандайзера, супервайзера  или главного инженера. Ну, если не конец, то перерыв на полтора года – как минимум. 
Слово взял Альфред, как самый умный.
- Надо чтобы за руль сел тот, кому машина по работе не требуется. А нужна только для того, чтобы ездить на  Поляну, - провозгласил Альфред, поднявши кверху палец. -  Тогда, если, не дай Бог, гаишники  его остановят, вдруг, и лишат прав, то мы обязуемся возить потерпевшего сюда, ну и, конечно, отсюда, по - очереди.    
Тут посмотрели все на Тереха. 
Могли бы посмотреть и на меня, по поводу моей полной профессиональной никчемности. Но, не посмотрели, так как машины у меня никакой не было. И никогда не будет - всё по тому же, вышеуказанному поводу.
А у Тереха машина была! Да ещё какая! Крутая иномарка – «Запорожец»! 
 Да и, уж, какая  она нам иномарка?  Это, как бывшая жена, с которой прожил вместе много лет – всё равно ведь не чужая. Вот так и Украина, и все произведения ея – всё это наше! Наше навсегда!
Но, я отвлёкся. 
Терех замотал головой и ответил,
- Я не поеду! Мне надо родителей в сад возить!
Это он соврал. Я знал это! Ведь Терех получил «Запорожец» - семейную реликвию - не просто так.
Вот как это было.
Терех давно мечтал о машине, откладывал от инженерной своей зарплаты, перестал ходить на футбол и в оперу, и не ел дорогую колбасу. Так и накопил на «Оку». Можно было копить и дальше. Но не хотелось больше ждать. Хотелось ездить на машине. К тому же, чем «Ока» плоха?  «Ока»? Ха – ха!
 Так вот, купил, значит, он машинку и поехал не ней к  родителям.  Папа, как увидел сына на новенькой «Окушке», так и обомлел! А, спустя какое-то время, не столь продолжительное,  заявил: «Нечего тебе, сынок, на крутых тачках разъезжать! Опыта у тебя нет ещё никакого! Не ровен час, попадёшь в аварию и разобьешь машину.  Поэтому совершим, давай, родственный обмен – мы с мамкой будем ездить на «Оке», а ты получай наш семейный «Запорожец»! Смотри, береги коня! Ведь это на нём я тебя из роддома забирал!»
Терех был примерным сыном. Спорить не стал. Забрал «Запорожец» и стал оттачивать на нём вождение по городу и за его пределами.
Приезжая на Светлую Поляну, он вытаскивал из багажника цепь. (А все мы знаем, что багажник у «Запорожца» спереди). И привязывал автомобиль к дереву, словно лодку, запирая цепь на большой замок. Ключи от всех замков машины носил он на верёвочке, на шее, чтобы не потерять.
Так вот, толкнул я Тереха ногою под столом, чтобы не врал. А вслух сказал:
 - Поехали! Не бойся! Никаких гаишников нет в радиусе пятнадцати километров. Они в нашем лесу давно не водятся.  Не то останемся без водки! Смелей, мой друг! В дорогу!
Терех был хороший друг! Спорить больше он не стал. И согласился. Его решение было встречено громкими приветствиями!
Тут выяснилось, что хотят поехать почти все! Ещё бы, кто откажется прокатиться на «Запорожце»  погожим майским днём, среди цветения природы?
- Все поехать не смогут! – сказал Альфред, и пояснил, почему. – Потому что все в машину не поместятся.
- Поместятся! Поместятся! – раздались протестующие возгласы.
На это Терех возразил, явив инженерное образование,
- Все уместиться не смогут. Это противоречит законам физики!
Тут уж не возразишь! Против законов физики разве попрёшь?
Всё же к  «Запорожцу» направились почти все присутствующие, кроме очкарика Рината. Тот вызвался экспериментировать с макаронами. Любил он кулинарные эксперименты! И в этот вечер превзошёл себя! Однако об этом мы расскажем в другой раз.  Пока же больше никого не осталось за опустевшим столом. 

Белоснежный красавец «Запорожец» стоял под раскидистым дубом, привязанный к нему, как и положено, на цепь. Автомобиль не выглядел на свои годы. Это не был «горбатый» «Запорожец» - легенда советского автопрома. Наш герой был более новой модели «ЗАЗ-966», именуемой в народе  - «ушастик».  С  мощным 40 – сильным двигателем, под помеченным воронами капотом. С нашим шумным приближением, несколько чёрно – серых бездельниц взлетело с карканьем, качнув ветвями зеленеющего дуба. Из-под машины выскочил,  удрав в цветущие кусты акаций, сидевший в засаде рыжий кот.   
Терех, открыв замок ключом, смотал цепь, и бросил её в багажник.  Затем он сел за руль, и, не заводя мотор, съехал задом с пригорка.
Настал волнительный момент посадки!
- Пустите  меня вперёд, - вежливо попросил высокий волейболист Юра.
Не дожидаясь ответа, он уселся на переднее сидение, подогнув, словно кузнечик, длиннющие ноги. Его острые коленки, оказались на уровне ушей.  Устроившись, таким образом, Юра довольно заулыбался. 
Оставшиеся потенциальные пассажиры,  увидев, что одним местом в машине стало меньше, разом ринулись занимать свободные места.  Сделать это было весьма затруднительно. Ведь у «Запорожца» только две передних двери. Это называется купе. Юра наотрез отказался покидать занятое место. Пришлось гостеприимному Тереху вылезти, дабы открыть доступ неспокойным пассажирам со своей стороны.
Не мешкая ни секунды, я устремился внутрь и уселся в первый ряд, меж местом Тереха и Юрой. Рычаг переключения скоростей оказался торчащим у меня между ног. Что происходило за моей спиной, я не видел. Лишь чувствовал, как машина раскачивалась и вправду, словно лодка на волнах. Посмотрев в зеркало заднего вида, я обомлел. На заднем сидении уместилось шесть, или семь человек. Как так расширилось пространство, я не посмел помыслить даже. Но, факт был на лицо! Наше купе было переполнено.
Невозмутимый Терех снова сел за руль. Мотор взревел. И, «Запорожец»,  медленно, со скрипом, под – горку,  ускоряясь понемногу, поехал к вожделенной точке Б.
 Волшебное таинственное путешествие стартовало!

Приключения начались сразу.
- Постойте! Остановитесь! – донёсся крик, сквозь скрип и шум, сопровождавшие движение.
В зеркалах, мы увидели бегущего вслед за нами Артёма – хозяина,  у которого мы праздновали. Артём скакал, прихрамывая на загипсованную ногу, и опираясь на костыли.
- Мест  больше нет! – прокричал ему Юра.
- Должны быть места для инвалидов! – прохрипел Артём в ответ.
- У нас не инвалидка! – возразил, было, Юра.
В ответ на это заявление, Артём оттолкнулся из последних сил, и рыбкою нырнул в окно. Костыли, остались позади, в тумане выхлопов и пыли, подобно отработанным ступеням  ракеты. Юра едва успел убрать голову. Артём оказался у нас с Юрой на коленях. Покрутившись, он повернулся на спину и устроился поудобнее.  Ноги же, включая загипсованную, остались торчать снаружи.
И мы поехали дальше.
Скорость заметно возросла. Терех выжал газ до отказа. Нас сильно затрясло. Я подумал, было, что машина сейчас развалиться на части. Но, вскоре участок разбитой дороги был преодолён, и болтанка прекратилась.
Мы двигались к цели. Но целью был и сам наш путь!  Что может быть прекрасней автомобильной прогулки по весеннему лесу? Дорога то поднималась вверх, то резко шла вниз, добавляя  скорости автомобилю. Большей частью мы катились под уклон. Запах ландышей витал между деревьев. Соловьи щёлкали среди ветвей, заглушая порою рёв мотора. Где – то куковала кукушка. Закатное солнце пробивалось сквозь прозрачный ещё лес, добавляя красноты нашим, и без того раскрасневшимся от волнения лицам. 
Доехав до Большой горы, мы понеслись вниз, как на санках!  Просто детская радость какая-то!
 Тут-то, не смотря на неуместность появления в это время года, из лесу и вышел Дед Мороз!
- Менты!!! – закричали мы с Юрой в два голоса. Как будто Терех сам не видел, того, что не желал увидеть и во сне!
Дед Мороз, в форме лейтенанта Госавтоинспекции, ногою твёрдою ступил на край дороги, и поднял полосатый жезл!
 Хотел, наверное, вручить подарок!
- Звездец! – выдохнул Терех побелевшими губами и, сморщившись, словно от боли, нажал на тормоза.

Машина остановилась. Терех заглушил  двигатель. Стало тихо - тихо. И в наступившей тишине, мы с ужасом наблюдали, как, хрустя гравием под сапогами, и помахивая полосатой палкой, к нам приближается высокий и красивый лейтенант милиции.  В одной руке сжимал он полосатый жезл, в другой держал букетик ландышей.  Чуть дальше, за его спиной у обочины дороги,  увидели мы жёлто – синие  «Жигули»  с мигалкою - ведёрком.
 Подойдя к машине и заглянув в салон, лейтенант присвистнул и сдвинул фуражку на затылок. Стало заметно, как он взволновался, ибо первыми его словами была не традиционная просьба предъявить документы, а риторический вопрос:
- Ребята, я не сплю? Ведь это всё - правда?
- Вы спите! – ответил ему Терех, напряжённо улыбаясь. – Вам всё это снится. Посудите сами, разве такое возможно наяву?
Лейтенант, принюхавшись, втянул ноздрями воздух, и, совсем уж радуясь, и радости не пряча, спросил,
- Что празднуем?!
- Мы празднуем моё чудесное спасение! – ответил Артём, перевернувшись на живот, и задрав голову, посмотрел на гаишника.
Да! Именно это и было главной темой нашей вечеринки. Ведь совсем недавно наш  Артём, чуть не расстался с жизнью, по дороге на Светлую Поляну. И мы, друзья,  спасли его!
Вот как это было.

История с Артёмом

Артём высокий, стройный и красивый был большой любимец женщин.  Любимец отвечал женщинам взаимностью. На выборах он голосовал за партию «Женщины России», была такая.  Во время жарких политических баталий, разделявших нашу компанию, порой, на «коммунистов» и «демократов», он лишь презрительно улыбался.  «Я свой выбор сделал!» - заявлял Артём. – «Это женщины!»
Что ж, имел полное право.  У нас свободная страна. И хотя Артём, в некоторой степени был не свободен, в смысле – женат, он всё же выбирал свободу! Всегда выбирал свободу!
Джон, наблюдая за успехами Артёма, жутко ему завидовал!
- Что за дуры, эти бабы! – сетовал он, глядя, как Артём выводит поутру на пляж  новую красотку, со следами томными бессонной ночи на ненакрашенном лице.  – Не понимают, что они ему только для одного нужны!
- Я думаю, что он им нужен для того же, - отвечал ему Камиль техническо - философски, вытряхивая песок из нашего кассетного магнитофона, и продувая его со всех сторон. – Ведь у них один и тот же разъём.
- У меня тоже одинаковый! – восклицал Джон, в досаде.
- Может у тебя штепсель кривой? – предполагал Камиль, ко всеобщему смеху.
Так вот, жена Артёма собралась на юг, в отпуск. Проводив жену в аэропорт, Артём помчался на Светлую Поляну. Вернее, сначала, он заехал домой, за припрятанными от супруги вещами.
Вещи действительно подозрительные!
 Артём погрузил в машину следующие предметы: дюжину бутылок вина, разной крепости и сладости, гитару, ноты, несколько комплектов струн, губную гармошку, полосатый пляжный костюм, пляжный же зонт, с изображением пускающего фонтан кита, двухместный надувной матрас, ласты, мячики, ракетки, колоды карт – в общем, всё, что может пригодиться на отдыхе романтичному одинокому мужчине.
Затем он, невзирая на раннее утро и бессонную ночь, устремился к лучшему месту на Земле. Дорога была пустынна, тихая музыка убаюкивающе нагоняла дрёму, глаза слипались. Артём моргнул раз – другой подольше, а после и вовсе смежил веки. И уснул! Слава Богу, что не вечным сном! 
Он нам рассказывал потом в больнице, в бинтах, и с задранной под потолок ногой, слабым  надтреснутым голосом о том, что помнил:
 «Проснулся я от удара! Открываю глаза и ничего понять не могу. Несусь по лесу. Даю по тормозам.  А они не работают! Мчусь сквозь кусты, сбиваю мелкие деревья, пока не встретил, наконец, такое, которое свалить уже не мог! Постиг меня удар страшнее  первого! Боль в ногах ужасная. А я замер и думаю – сейчас должен произойти взрыв, как это в американских фильмах показывают! Однако взрыва никакого всё нет и нет. Тогда я начал потихоньку выбираться. Выполз, словно лётчик из сбитого самолёта, отполз в сторонку, и  потерял сознание. Очнулся я от того, что кто-то толкает меня.  Открываю глаза и вижу, что надо мною стоит человек в камуфляже. Вот, думаю, и попался я в лапы оккупантам! Что-то в голове у меня, видно, переклинило от удара. Однако это оказался наш  русский лесник. Русский лесник и говорит мне, с татарским акцентом. Вы, говорит, испортили имущество лаишевского лесничества - сбили шлагбаум. Шлагбаум дорогостоящий двухцветный – из  проолифленной корабельной сосны, окрашенный в два слоя двумя цветами краски, и покрытый лаком. Придётся возместить ущерб.  С этими словами достал он из кармана блокнот и начал составлять протокол, номера машины записывать. А я ему и говорю, мол, ты чего мужик? Я тут кровью истекаю, а ты  бюрократией занимаешься! Посмотрел лесник под ноги, а там вся поляна красной жидкостью полита! Это, как потом выяснилось, вино в багажнике побилось.  Подобрал тогда лесник с земли мой сотовый и вызвал «скорую» из Лаишева. А потом, и я уже смог дозвониться до Джона и Альфреда.  Приехала «скорая», удивительно быстро. Подняли меня санитары и больше я уже ничего не помню!»      
Наши как раз подлетели с двух сторон, кто из Казани, а кто с Поляны, и  видели, как всё было дальше.  Из Лаишева, которому тогда ещё не был присвоен статус города, приехал «Рафик» - последняя «скорая помощь» этой марки в России. И это был её последний рейс, как оказалось.  Артём чувствовал каждую кочку, лёжа на жёсткой дерматиновой кушетке в салоне. Страдал, не приходя в сознание.
Но, чем ещё, как не страданьями, нам искупать наши грехи, друзья?

Рассматривая потом, после аварии, отбуксированную на штрафстоянку машину Артёма, я подумал, глядя на круглую вмятину в капоте, что опытный дендролог, - это такие специалисты по деревьям, - легко определил бы по радиусу  вмятины, сколько дереву лет. И не надо никакие кольца изучать на срезах.
Артём, придя в себя, и полежав немного в больнице, заскучал, и потребовал досрочной выписки.  Вскоре он вновь был с нами, прибыл на Поляну, как рвущийся из медсанбата сознательный боец,  в свою родную часть.
По поводу его возвращения, мы и собрались, да вышли из лимита. Ведь, кто ж откажется пить за здоровье друга!
Такая вот история.


 Милиционеру же эта история оказалась совсем не интересна! Вы знаете, что интересно им? Я, например, не знаю. И гадать, об этом, не берусь! Не знаю я, и что задумывал гаишник, но начал он с того, что попросил всех выйти из машины. Это зрелище его впечатлило! Он, даже, принялся считать вслух. Помните, как старшина Васков, из фильма «А зори здесь тихие» считал немецких диверсантов на лесной тропинке? Вот также и наш лейтенант.
- Один, два, три…шесть…, - считал милиционер, возвышая голос. Под конец счёта, он почти кричал, – семь, восемь! Девять!
Лейтенант заметил, что кто-то ещё остался в машине.
- Эй, кто там ещё остался? Выходи! – приказал он.
- Выхожу, выхожу, дорогой! – раздался сладкий голос Дрюни, прохрапевшего всю дорогу, нашедшего комфорт под мягкой кучей тёплых тел.
Мне, уж не говорю про лейтенанта, такое обращение показалось излишне фамильярным.  Милиционер, кивком спустив на лоб фуражку, нахмурился и заявил:
- Да, я вам буду очень дорогой!
- Ты мне всегда был дорог, Олежка! – ответил Дрюня. И с этими, прогремевшими как гром словами, вызвавшими оцепенение у всех без исключения присутствующих,  выбрался из салона наружу.
- Андрей Валентинович, вы?! – вскричал лейтенант. – Вы что творите – то? – прохрипел он, сдавленным голосом, когда Дрюня, заключив гаишника в свои объятья, оторвал его от земли и стал кружить, вальсируя, и  едва удерживаясь на неверных ногах.
На пьяной небритой физиономии Дрюни, цвела застывшим торжеством довольная улыбка!  Не знаю, кто как, а я после этой сцены испытал настоящее  облегчение.
 Вернувшись, я увидел, как Дрюня с лейтенантом беседуют довольно мило и улыбаются друг другу.  Лейтенант - слегка сконфуженно. Уже без гонора.  Дрюня же улыбался широко и нагло!
Как оказалось, ещё недавно этот лейтенант служил у Дрюни, - Андрея Валентиновича, - в пожарном карауле, в звании сержанта. Потом сержант женился, денег в бюджете стало не хватать, и он устроился служить в ГАИ. Тогда это было не просто. В смысле – устроиться, а не служить.
Дрюня и помог. Он был у нас в ту пору в звании капитана пожарной службы. Уж,  пробивной был - невероятно! Знал все ходы и выходы. В форме мы его никогда не видели, но знали понаслышке, что Дрюня был на службе очень строг! Подчинённые перед ним трепетали!
Как выяснилось, лейтенант  Олег оказался в наших краях не совсем по службе. Он сопровождал автобус с интуристами в международный лагерь «Волга», и, блестяще справившись с заданием, воспользовавшись случаем, заехал в лес, за ландышами. Решил порадовать любимую жену.
И тут такое!
В общем, отбросив мелочи, признаем - судьба благоволила к нам! Но, времени на удивления не было. Когда, друзья, нам удивляться? Ведь времени всё меньше!
И мы продолжили наш путь.
Теперь впереди ехала милицейская машина с положенной мигалкой. Дрюня пересел к своему бывшему подчинённому. Так и доехали, с эскортом, до магазина.
«Запорожец» остановился перед открытыми дверями сельмага. Пассажиры, по очереди, выбрались наружу, растирая затёкшие ноги.
В магазине не было никого, кроме сонной продавщицы.  Мы купили десять бутылок водки. Семь - с собой. Две вручили лейтенанту Олегу.  Одну бутылку решили распить тут же. В качестве бонуса за путешествие. Запили минералкой и закурили сигаретами.
Дрюня, всё не отпускал лейтенанта, не вылезал из его машины.
- Где меня взял, там и оставишь! – заявлял он, делая серьёзное лицо. Потом, не выдержав, добавил, прыснув смехом,  - Мой лейтенант!
В общем, Олег уже всё проклял, и не был рад и литру.
С  упорством маньяков, втиснувшись  в «Запорожец», каждый на своё место, мы поехали обратно.
Путь обратно - не то, что путь туда!  Это вам любой учёный хоббит подтвердит!
  Всё, что было под горку, стало в горку.  Несколько подъёмов мы преодолели с большими усилиями. Двигатель захлёбывался и ревел натужно.
 И вот перед нами возникла она! Непреодолимая преграда. Большая гора, последняя перед Светлой поляной. Она нависла над нами, медленно подъезжающими к её подножию.
«Запорожец» смог въехать лишь до трети склона, а затем беспомощно откатился назад. 
- Никак нам в неё не въехать! – констатировал Терех, опустив лохматую голову на руль.
- Въедем! Въедем! – закричали разом возбуждённые пассажиры.
Я почему-то разделял их оптимизм! Я знал, когда мы вместе – всё нам по плечу! Даже законы физики!
 Так и оказалось!
Мы попытались  заехать с разгона. Но ничего не вышло.
Тогда кто-то предложил:
- У «Запорожца» самая сильная скорость задняя. Давайте попробуем въехать задом.
Что ж, Терех развернулся, и попытался въехать в гору задом.
Въехать задом тоже не получилось. Стало ясно, что с физикой не поспоришь! Однако мы продолжили спор!
- Придётся толкать! – констатировал Альфред.
- Я не могу – я инвалид! – заявил Артём, сотрясая гипсовой ногой.
- Да, сиди уж! – крикнули Артёму. 
- Я не сижу,  а лежу, - отвечал Артём. Ещё бы! Мы с Юрой ощущали его тушу на своих коленках! 
- Да, лежи уж! – был ответ.
Таким образом, сидящие на первом ряду были освобождены от толкания машины. Но, и сзадисидящие в бой не рвались!
- Дрюня, помоги! – крикнул Артём в окошко.
Дрюня, упершись в капот руками, стал толкать машину в гору.
- Олег, давай на помощь! – позвал Дрюня лейтенанта тоном почти что приказным.
Милиционер остолбенел сначала, потом, посмотрев по сторонам, убедился, что дорога пуста, бросил фуражку в кусты, и тоже принялся толкать!
«Запорожец» вновь  достиг той самой трети подъёма, после которой, сила противодействия становилась непреодолимой.  Машина юзом съехала на край дороги. Тут начинался длинный, скучный и высокий, свежеокрашенный забор одной из частных баз. Известно, ведь, как любят у нас заборы строить!   
Артём, достав торчащими ногами до забора, стал от него отталкиваться. Вперёд и вверх! Возможно, это усилие стало решающим.  Случилось чудо!
«Запорожец», ревя мотором в сорок лошадей, плюс Дрюня, плюс  гаишник, плюс Артём, бегущий обутыми в гипс ногами по забору, совместными усилиями преодолели, казавшиеся неподъёмным подъём и оказались на вершине Большой горы! Мы это сделали! Без булдырабыз!
Более ничего необычного в тот вечер не происходило. Всё было, как обычно.


Постскриптум в виде диалогов

- Как ты это себе представляешь, братан? Кто по твоему может бегать вдоль по забору выше, чем в метре над землёй?
- Невероятно! Если бы я своими глазами не видел эти следы, то ни за что бы не поверил.
- Вот то – то, мля, полтергейст, какой – то получается!
- Да, без пива тут не разобраться!
- Тогда давай возьмём ещё по одной.
- Давай! А после пойдём забор перекрашивать.
Примерно такой диалог вели между собой двое мужчин в комбинезонах, кое-где заляпанных краской, сидя на большой деревянной скамье напротив пивного бара.
Я расположился рядом с ними на другом конце скамьи.
 Пришли мы почти одновременно, к открытию.
 Бар открывался в одиннадцать. К этому времени обычно подходило немало народа из отдыхающих и прочих страждущих. Однако сезон на Светлой поляне ещё официально не начался. Да и бар работал лишь второй  день, открывшись без помпы, незаметно как-то.
 Потому или по какой – другой причине никого кроме меня и  двух маляров в то утро у бара не было.
Где-то к осушению двух третей стартового утреннего бокала слух мой как, впрочем,  и другие органы чувств, стал понемногу приходить в порядок.
 Первым, что восприняли мои  уши, кроме шума ветра и плеска волн, доносящихся с Волги,  был приведённый выше отрывок разговора. Разговора странного.
Я немало удивился услышанному. Впрочем, по утрам частенько удивляешься всему.
Маляры вернулись тем временем из бара, неся в руках пластиковые бокалы с пивом.
Я смог рассмотреть их получше.
 Обоим было лет  около сорока.
 Один был высокого роста, с большим выдающимся носом и густой шевелюрой перетянутой кожаным ремешком. Под комбинезоном на нём была футболка неопределённого цвета. И футболка, и комбинезон, и волосы, и большой выдающийся нос покрыты были мелкими каплями зелёной краски.
 Второй маляр был низеньким и лысоватым. Поверх комбеза у него была надета пёстрая куртка, судя по покрою – джинсовая. Впрочем, первоначальный цвет джинсы стал уже совершенно неразличим, скрытый под наложенными друг на друга пятнами краски разных цветов и размеров.
Вернувшись на скамейку, и сдув с пива пену они продолжили начатый разговор.   
- Перекрашивать, говоришь? А может не стоит следы закрашивать. Может быть, нам позвонить на телевидение, в передачу «Вы очевидец» или в «НЛО и современники», - сказал высокий.
- Позвонить-то, конечно, можно. Но вот только пока они приедут, сколько времени пройдёт? Сегодня суббота. Раньше понедельника они  не явятся. А вот Шарипыч уже сейчас может припереться. И что тогда он скажет? Ты сам знаешь, что он скажет, - рассуждал лысоватый.
- Да уж, знаю! – кивнул высокий. – Про НЛО тоже добавит.
Оба засмеялись.
«Что за чушь они несут», - недоумевал я. Однако, послушав далее, неожиданно догадался, что это был за забор.
Приступ неконтролируемого веселья обуял меня. И я, согнувшись пополам, затрясся, в припадке нежданного смеха!
Маляры, прервав беседу, уставились на меня подозрительно. Я же, вытерев рукавом выступившие от смеха слёзы, встал со своего места, и направился к соседям по скамейке.
Представившись, и вежливо поздоровавшись, я обратился к ним с такими словами.
- О, маляры, чьими руками окрашено всё в этом мире, включая шлагбаумы,  к вам обращаюсь я с правдивой сагой о таинственных следах на заборе!  Если конечно вы не спешите  к работе.
- Нет – нет, - замахали руками оба. – Не спешим. Работа подождёт!  Ужас как охота послушать, и узнать правду.
- Тогда я начинаю! Слушай, Светлая Поляна! - возгласил я, приступая к рассказу, не отказавшись, прежде,  и от глотка  предложенного  пива.
Впрочем, повторяться не буду, ведь вы эту историю уже знаете,  друзья.  Есть у нас для вас и другие рассказы.  Не будем терять времени. Время, как мы знаем, уж больно быстро проходит. И скоро, без сомнения, пройдёт.
Но не для тех, над кем не властны законы физики!
Дай Бог вам всем здоровья, и долгих лет жизни!
Мир всем!