Ресторан

- Слухайте, что я вам скажу, Валечка - говорил Майзель, закрывая футляр гитары, - выкиньте этот "шур" через форточку и забудьте о нем, как о кошмаре. Он искажает ваш прелестный голосок.
- Ага... И с чем я останусь? Другого у меня нет, - зло отозвалась Валя, наматывая шнур микрофона на ладонь.
- Я же вам говорил, что четырнадцатый пролог, - это инструментальный вариант. Но вы же не слушаете умного еврея...
- Ага... Можно подумать, нет отбоя от предложений... Где взять другой?
- Ой... было бы желание...
- И бабки...
- И бабки, конечно... Хотите, я вам посоветую?
Валя молча кивнула головой.
- Слухайте и делайте выводы... Илюша Шапиро выезжает...
- Знаю.
- И, естественно, не повезет с собой железо... А у него, среди прочих, очень хороший тесловский микрофон...
- Не морочьте мне голову, Майзель. Не хватало мне еще в гордом одиночестве кормить кудрявую копию Илюши, который будет время от времени передавать мне приветы из Хайфы...
- Почему из Хайфы? Он уезжает в Канаду. И вообще, вы преувеличиваете...
- Увы... Увы...
- Но зато, у вас будет отличный микрофон!
- В который я буду петь колыбельные? Нет уж... Спасибо...
Эдик разделил чаевые и, недовольно сморщившись, засунул свою долю в карман, а остальные разложил на крышке органа.
- Разбирайте, - устало буркнул он и, не спеша, направился к столику, за которым суетились официантки.
Мэтр, с интересом наблюдая, как швейцар и бармен выволакивают из зала последнего посетителя, курил тонкую, длинную сигаретку и что-то тихо говорил новенькой. Потом тоже подошел к столику, по деловому осмотрел его содержание и, удовлетворившись, уселся, подавая пример остальным.
За окном в это время послышались громкие хлопки, топот, какая-то возня... И все стихло.
Все замерли, прислушиваясь. В это время двери отворились, и в зал, пошатываясь, вошел средних лет, невысокий мужчина. Пройдя несколько шагов, он остановился и стал заваливаться назад. Он здорово бы хлопнулся головой о пол, если бы не подоспел швейцар, подхватив его и усадив на подставленный одной из официанток стул. Все молчали, замерев как бы в оцепенении, и смотрели, как тоненькая струйка крови стекает по руке в образовавшуюся на полу лужицу. Первой пришла в себя повариха тетя Рая. Хлопнув в чувствах себя по ляжкам ладонями, она подбежала к мужчине и сорвала с него кожаную курточку. Рубашка на плече была все пропитана кровью. Пришлось снимать и ее. Мэтр, вылив на салфетки полбутылки водки, подал их Рае и громко скомандовал:
- Скорую. Быстро!
- Не надо... - прошептал мужчина, жестом останавливая пустившуюся к телефону официантку. - Я вас прошу... не надо...
- Но... - начала было та.
- Не надо - повторил мужчина.
Мэтр тем временем подошел поближе и осмотрел оголенное плечо.
- Не надо, Зина. Рана сквозная. Поднимитесь в гостиницу и попросите у девочек чистую простыню. Скажите, что я послал. Ну и как же это тебя? - продолжал он, обращаясь к потерпевшему, прижимая к ранам по салфетке.
Майзель тоже оценил обстановку и, налив полный стакан водки, подал мужчине.
- Вот... Обезболивающее.
- Так не болит... - через силу улыбнулся раненый и сглотнул слюну.
- Ага... Щас начнет. Так что пей, - Валя тоже подошла и поднесла кусок ветчины на хлебе.
Вбежала запыхавшаяся официантка и подала мэтру простыню. Тот легко разорвал ее на несколько длинных полос и стал умело перевязывать пострадавшего.
- Ну, ну... не дергайся, - шептал он, укладывая ровными слоями перевязку. - С ментами что делать будем? Ведь придется сообщить...
- Я уйду, - закусив губу от накатившей боли мычал мужчина, - а потом сообщайте.
- Куда ты уйдешь? Ты ходить-то вообще можешь?
- Уйду, - твердо повторил мужчина. - Но вернусь и отблагодарю...
- Да ну тебя, - мэтр махнул рукой и накинул на плечи потерпевшего кое-как отстиранную курточку.
Тот поднялся. Поблагодарил и нетвердым шагом побрел к двери. Никто не обратил внимания, как Жанка, постоянно трущаяся возле лабухов проститутка, не спеша отправилась на кухню и, пройдя через черный ход, оказалась во дворе гостиницы. Оттуда она вышла на улицу, по которой пошатываясь брел раненый мужчина.
- Итак... Шо будем делать? - мэтр окинул взглядом собравшихся.
- Мы ничего не видели - ответил за музыкантов Майзель.
Эдик, Валя и Миша Фазман, соглашаясь, закивали головами.
- И мы ничего не видели - подхватила тетя Рая, строго зыркнув на официанток.
- Ресторану это никак не надо, - Метр вытер руки об останки простыни. - Так что давайте за стол. Закончим рабочий день - и по домам.
Все зашумели, занимая места, откупоривая бутылки и накладывая в тарелочки. Еще один день канул в вечность...
Юрка Карась медленно тащился по улице. Голова не то что бы кружилась, но и время от времени отключалась. Через силу он мотал ею, возвращая сознание, и упорно шагал дальше, бормоча сквозь зубы:
- Только бы добраться до финских. Только бы добраться... Там помогут...
Идти оставалось недалеко, три - четыре квартала. Но какими длинными они почему-то стали! А сознание уплывало все чаще и возвращалось с трудом. В одной из таких отключек, он не заметил, как кто-то взял его под руку и, поддерживая, поволок в один из домов "вонючего двора". Заскрипели деревянные ступеньки, щелкнул замок. Из помещения занесло теплом и дешевым парфюмом... И Юрка окончательно отключился.
Сознание возвращалось вместе с болью. Плечо горело, а перед глазами плыли желтые круги. Сквозь них Юрка видел какую-то незнакомую комнату. Тяжелые, бархатные портьеры на дверях, Необъемных размеров шкаф, комод, сервант. Все какое-то старое, но теплое, уютное. И круглый стол, и стулья с гнутыми спинками, и белые занавески с выбитыми цветами на окнах, и радиола "Муромец" с зеленым глазом индикатора. Все это было из прошлого. Пусть не так и далекого, но все же не современного. Чья-то прохладная рука легла на лоб. Узкая, женская. Потом кто-то что-то сказал. Но непонятно, уплывающе от понимания. Металлически звякнуло, запахло эфиром.
И снова желтые круги сгустились и заслонили свет перед глазами.


Черное, недавно вспаханное поле. А над головой багровые облака. И туман. Он клубится, закрывая от глаз все вокруг. Только вспаханная земля под ногами и свинцовые облака с багряными проблесками... Он куда-то идет. Куда? Зачем? Он не знает, но идти надо. И он идет, невзирая на усталость и боль. Боль, кстати, нестерпимая. Болит плечо.
"Ударился, что ли?" промелькивает мысль, но память никак себя не проявляет. И он бредет дальше по этому проклятому полю, которому нет конца... Но вот боль отпускает. Становится светлее, туман рассеивается, и под ногами уже мягкая, зеленая трава. Облака тоже разошлись, и из бесконечной синевы вдруг брызнул солнечный свет. Он зажмуривается, а когда открывает глаза, то видит все ту же комнату с портьерами, комодом и столом.
Лет сорока женщина склоняется над ним.
- Ну слава Богу, - говорит она. - Вроде как оклемался. Доброе утро!
- Доброе, - сквозь зубы отвечает Юрка. - Где я?
- У меня, - женщина улыбается. - Лежи, лежи... тебе нельзя подыматься.
- А что случилось?
- Ты не помнишь? Ранили тебя. Возле ресторана.
И Юрка вдруг вспоминает все. И черемушенсковских в сквере возле фонтана. И драку, и неожиданные хлопки выстрелов, и ресторан...
- Ты кто?
- Я? Я Жанна...
- Я в финские шел...
- Знаю. К Таньке и Светке. Ты в бреду с ними разговаривал, - засмеялась.- Только странно как-то шел. Через русские...
- Не помню. Как вышел из ресторана, ничего не помню.
- Знаю. Я шла следом. Боялась, где-то упадешь. Думала, дойдешь куда тебе надо - и слава Богу. Но не дошел. А когда проходили возле моего дома, решила затянуть к себе. И врачиху я приводила...
- Так я давно здесь?
- Сегодня четвертый день.
- А врачиха?
- Не бойся. Она своя. Не сдаст.
- Ладно, - задумался. - А все-таки в финские сходить надо...
- Лежи, чудо. Я сама пойду.
- Неловко как-то...
- Ничего, потом сочтемся. Кого искать?
- Таньку. Там ее хата.
- Это я поняла. Что передать?
- Чтобы пришла. Она или Светка. Скажешь... Скажешь, товар есть для Спекулянта.
Жанна поморщилась.
- Фу... Про Спекулянта знаешь, что рассказывают?
- Меньше слушай. Скажешь, Тарзан привет передает.
- Хорошо. Пойду.


Ни Танька ни Светка не пришли. Пришел Беня. Высокий, сутулый, он, казалось, заполнил всю комнату.
- Привет Карась. Слышали, стреляли по тебе...
- Да вот... - Юрка указал рукой на плечо.
- Не переживай. Тарзан уже разобрался. Сметана без зубов ходит... Или не ходит... Рагиму на вид поставили. Это он пушку продал.
- Так при чем Рагим? Он много кому продавал. И патронами снабжает...
- Так то он умным продавал. А Сметана безголовый.
- Менты что-то знают?
- Боже спаси! Ты что! Спекулянт ходил в кабак. Стол накрыл для лабухов и обслуги. Мэтру денег дал. Все обещают молчать. Да и если бы не молчали, то легавые давно бы здесь были.
Это счастье, что Жанка тебя подобрала...
- Кстати, а она кто? - спросил Юрка, пользуясь тем, что Жанна вышла из комнаты.
- Жанка? - Беня улыбнулся. - Жанка проститутка. Но она сама по себе, без крыши. Когда то с Галкой Савельевой дружила и с Бабой Ягой... но потом рассорились. С тех пор сама.
- Почему я не знаю?
- А она на панель не выходит. Даже в ресторане, где часто бывает, клиентов не снимает. У нее старые кадры, - хохотнул, - проверенные. Всего несколько, но ей хватает.
- Тогда понятно. Ладно, о деле. В сквере у фонтана, третья лавочка во втором ряду, там, где заросли. В мусорке на самом дне сверток... Да не кривись ты. Там мусор не убирают. Скажи, пусть Спекулянт...
- Я сам сейчас пойду и заберу.
- Вот и правильно...


Беня ушел, а вечером на квартиру к Жанне подвалили Светка и Танька. Принесли полную сумку харчей и вина.
- Ша, девочки. Это вам не кабак, - стала в позу хозяйка - да и больной здесь...
Те рассмеялись.
- Кто? Он больной? Посмотри на него! - Светка указала пальцем на кровать, где полулежал Карась - Посмотри на эту рожу! Разве больные такими бывают? Да и вино хорошее. Южная ночь... Давай угостим его.
- Только немного и недолго. У меня свои дела, девочки.
Те согласились и после непродолжительного ужина слиняли.
Стала собираться и Жанна. Она, не стесняясь, разделась возле шкафа и стала выбирать какие-то тряпки.
- Ты уходишь? - тихо спросил Юрка
- Да. Работа. К утру вернусь.
- А я?
- А что ты? Спи. Набирайся сил.


На другой день утром пришел Спекулянт. Не высокий, плюгавый, с бегающими глазками. Манерно поцеловал Жанне руку и, впорхнув в комнату, не раздеваясь подошел к кровати. Что-то пошептал, наклонившись над больным, оставил сверток и, не попрощавшись, выскользнул из квартиры.
- Жанна, - Юрка поднялся опираясь на локоть - Жанна...
- Чего тебе? - уставшая и как бы постаревшая хозяйка вошла в комнату.
- Мне надо смыться из города. Хотя бы ненадолго.
- И что?
- Помоги мне.
- Как?
- Найди куда бы смыться. Вот, возьми деньги. Там много, - указал на пакет.
Жанна подошла и развернула бумагу. Денег и правда было много.
- Что же тут думать? Отвезу тебя в село. К тетке. У нее и поживешь.
- В какое село?
- А тебе не все равно?
- Все равно...
- Ну вот. Завтра и отвезу. А щас спать. Устала я.
И, несмотря на утро, Жанна завалилась на диван и через минуту уже тихо посапывала.


Илюша пришел к самому разгару программы. Открыл саквояж, вынул оттуда небольшую коробочку, размотал шнур, чем-то щелкнул, сам воткнул штекер в микшер и подал микрофон ошеломленной Вале.
- Вот... Дарю... - просто сказал и присел на край возвышения.
К нему наклонился Майзель.
- Сыграешь на прощанье?
- Я без инструмента.
- Так есть старенькая Стар 7...
- Это весло? - Илюша рассмеялся.
- Ну конечно... Какие мы полностью важные. Где уж нам после Фендера опускаться к Иолане...
- Да ладно тебе. Давай...
- Бери. Мне как-то некогда – сказал, перебирая аккорды Майзель.
Илья спустился в узкую подсобку, взял прислоненную к стене гитару, порылся в ящике с проводами, нашел нужный и вышел к музыкантам.
- Ну шо? По старой памяти "Симпатию"? - посмотрел на Валю.
Та пожала плечами, все еще любуясь новым микрофоном.
- Давай, мне какая разница.
Фазман ударил палочкой о палочку - и старенький блюз поплыл по вдруг притихшему залу.
Представьте вдруг, что одиноко вам...
Чуть слышно в дверь горечь вошла.
Представьте ночь, скрип приоткрытых рам.
И любовь, что была и прошла...
Этот перевод из малоизвестной Рейр Берд у Вали получался и правда очень красиво, и первые пары, оставив столики, уже покачивались в такт музыке посреди площадки.
Симпатия, в теплом пожатье рук...
Симпатия, красит лицо...
Симпатия, так нам нужна мой друг,
В ней почти ничего, но и все...
Жанка сидела за столиком в углу и время от времени похлебывала давно остывший кофе, когда в зале нарисовались неразлучные подружки.
Танька и Светка прошли через зал и присели к жанкиному столику. Та сделала квадратные от возмущения глаза и прошипела:
- А ну брысь отсюда, курицы...
- Ты чего, Жанна? - начала Танька. - Мы на минутку. Спросить надо...
- Спрашивай.
- Нас Тарзан послал.
- Я поняла.
- Где Карась?
Жанна пару минут помолчала.
- Нет его в городе.
- А где?
- В селе.
- В каком?
- А оно тебе надо? Пусть приходят Спекулянт или Тарзан. Им скажу.
- Понимаешь, - доверительно зашептала Светка - Спекулянт сказал, что уже сбыл товар.
- Ну и слава Богу! Мне-то какая разница?
- Ну да, тебе никакой, а вот Карась...
- Юра, - поправила Жанка. - Привыкли вы к этим кличкам собачьим...
Светку передернуло, но промолчала. Сама давным давно откликалась на Семицвету... Про Танькину кликуху в приличном обществе лучше и не вспоминать...
- Да, - поправилась, - Юрка... Только он может достать еще.
- Да знаю я... - пустила пыль Жанка, хотя понятия не имела о чем речь. - Только подождать придется. Слаб он еще.
- Но поговорить с ним можно? - присоединилась к разговору Танька.
- Кому? Тебе? – Жанка, не скрывая презрения, окинула взглядом девушку. - И о чем же? Передайте Спекулянту или Тарзану, я дома только днем бываю. Или здесь пусть меня ищут. А сейчас брысь отсюда.
Девушки поднялись и, не спеша пройдя вдоль кабинок, покинули ресторан.
Огромен мир, я затерялся в нем...
Но ты пришла, все изменив...
С улыбкой мы в грядущее идем.
И нам, радуясь, светят огни....
Тянула Валя, зажав в ладонях такой неожиданный и такой желанный подарок.
Музыка оборвалась. Кавалеры проводили дамов к их столикам и вернулись к своим коньякам и винам. Вечер продолжался.


Тарзана застрелили прямо в бильярдной. И были это не черемушенские. Спекулянт сам ездил разбираться. Беззубый Сметана клялся и божился, что ни он, ни его шпана и не помышляли даже.
- Да я после того случая и в город не выходил - шепелявил он. - И тогда тоже... По дури... по пьянке...
- Смотри... - Спекулянт не спеша чистил ногти финкой темного металла, - на ремни порежу. Ты меня знаешь...
Бильярдную закрыли. Менты проводили там какое-то следствие, но, судя по всему, бесполезное. Никто ничего не понял. В тот день Тарзан играл с Пушкиным, как вдруг в дверях появился кто-то в черной водолазке и в хоккейной вратарской маске. Выстрелил три раза и исчез. Никто и сообразить ничего не успел. По словам экспертов, все три выстрела были смертельными, так, что никаких шансов у здоровенного Тарзана не оставалось. Вот и пришлось отойти в мир иной, так и не доиграв партию.
Через два дня, с простреленной головой, нашли Архипа. Он лежал в сауне на Русских и стеклянными глазами смотрел на одиноко валяющийся веник, уже не новый и здорово растрепанный.
Еще через два дня в парке возле старой телевышки нашли тело Бугая, тоже с простреленной головой...


Спекулянт вошел в ресторан, как раз когда Майзель включив микшер и концевик, подстраивал гитару.
- Привет Майзель - бросил он, но было видно, что мысли его где-то далеко.
- И тебе привет, - ответил лабух и отложил инструмент.
- Вы сегодня выходные. Вот, возьми, - бросил на усилитель пачку денег. - Это за чаевые. Отдыхайте.
- Как скажешь... - Майзель подобрал деньги и спрятал в карман. - Слухай, Спекулянт... а что происходит в городе?
- Сам не знаю - буркнул думая о чем то другом. - Ой, Майзель... Оно тебе надо? Забирай своих и проваливай. Тут сегодня соберутся серьезные люди. И как-то не до музыки будет.
Клиентов в этот вечер не было вообще, только за сдвинутыми столиками сидело десяток человек и в углу, за своим столиком устроилась Жанка. К разговору она не прислушивалась, хоть и понимала о чем он. От компании отделился Спекулянт и подошел к Жанке
- Привет, - угрюмо поздоровался.
- И тебе привет, если хочешь. Присаживайся. Кофе будешь?
- Нет, не хочу. Где Юрка?
- В селе.
- В каком?
- Недалеко от города. Я покажу...
- Нет, сейчас не надо. Пусть схлынет волна.
- Как скажешь, - Жанка безразлично пожала плечами
- Я не думаю, что это связано с ним, но все может быть. Пусть пока посидит в селе, хотя, черт побери... Очень нужно... - не договорил. - Ты бы, Жанночка, шла домой. Ничего интересного здесь не будет. – И, поднявшись, вернулся к компании.
Жанна и правда, посидев еще для порядка минут пять, ушла из ресторана.
Светка сидела на кровати, поджав ноги по-турецки, и что-то рисовала на вырванном из альбома листке. Из кухни слышалось лязгание и звяканье. Там неистовствовала Танька, когда в дверь тихо постучали.
- Свет, открой. У меня руки грязные, - крикнула, не выходя из кухни.
Светка вздохнула и сползла с кровати. Щелкнул замок...
На пороге стояла Жанна. Света молча посторонилась, пропустила в дом и сама пошла следом в комнату.
- Кто? - прокричала из кухни Танька.
- А ты сама посмотри, - негромко ответила Жанна.
Через минуту из кухни вышла девушка, обтирая руки цветастым полотенцем.
- А... Жанка... И шо тебя привело в наше убожество?
- Да брось ты, - гостья не спеша сняла пальтишко и, отдав Светке, присела к столу. - Ну, давай, тащи, что там есть вкусненького...
- А шо, в ресторане облом? - ехидно съязвила Таня.
- Облом. Выперли меня из ресторана. Там сходка...
- Да знаем. Спекулянт пошел...
- Да все там. Я видела. И Спекулянт, и Марионетка и Перец...Фу блин... вроде и имен у людей нету... – поморщилась, - так, что давай, не жадничай.
- Да я и не жадничаю. Щас накрою стол...
И Таня вышла на кухню. За ней потянулась и Света. Жанка слышала их перешептывание, улыбалась...
- Так шо вы думаете, девочки, - начала Жанка, когда ужин подходил к концу. - Что это было в городе?
- Да мы тут говорили уже - начала Света, - ничего не понятно. Тарзан с центра, Архип с русских, Бугай вообще ни с кем не якшался... Ничего общего. На междусобойчики не похоже. Да и не стреляли у нас никогда. В лучшем случае со скалы возле банка сталкивали, да и то редко...
- То есть, кто-то чужой? Похоже. Похоже... - Жана задумалась. - А что за товар доставлял Юра Спекулянту?
- А то ты не знаешь? - девчонки переглянулись.
- Знаю, не знаю... не важно. Спрашиваю...
- Точно я не знаю, - перешла на шепот Таня - но что-то связанное со стариной. Не то книги, не то украшения. Но очень дорогие... Спекулянт, помню, потирал руки и говорил, если так пойдет дальше, то через полгода можно будет сваливать на Канары...
- Ага... он тебе скажет... - Света саркастически хмыкнула. - Небось с Маринкой свалит...
- Маринка? - Жанна удивленно посмотрела на Свету. - А она еще жива?
- А что ей станется? - обиделась Света, - любовь у них...
- Какая любовь? Опомнись, девочка... У Марины три креста. Она в розыске...
- Фууу... - прошептала Таня и инстинктивно посмотрела на руки. -  Фу...
Жанка улыбнулась
- Так что советую за руку с ней не здороваться...
- Так Спекулянт с ней живет...
- Не думаю. Он хоть и без головы, но хитрый. Перец с нею жил когд- то... Только то давно было. Да и нафига она нам сдалась? Разговор о другом.
- И то правда. Вот я и говорю, что-то старинное Юрка притаскал. Спекулянт сбыл, но не у нас. В нашем городке нет таких ценителей...
- А где? В Киеве?
- Нет... Думаю в Ленинграде.
- Точно! - вмешалась в разговор Таня. - Ездил он недавно в Россию...
- Так... Теперь неплохо бы знать, откуда Юра это притаскал...
- Ну, он то никуда не отрывался, чтобы далеко, а по району никаких происшествий вроде не было. Тем более в городе...
- Не было, - задумчиво повторила Жанна. - Зато сейчас весь город на ушах стоит...
- Может, это с ним не связано...
- Будем надеяться, - Жанка внимательно посмотрела на девчонок. - Вы от Спекулянта живете... А у меня свой интерес есть...
- Да понятно, - развязано бросила Света.
- Ничего тебе не понятно. Не в одних бабках счастье...
Подружки притихли.
- Ладно, кто что узнает, сразу ко мне. Есть у меня планчик. Если выгорит, всем будет хорошо...
Дверь без стука пихнули ногой. В проеме появился Карась. Уже не бледный, даже розовощекий, с рукой на подвязке, но на больного и правда не похожий.
- А... Все в сборе? - улыбнулся. - Добрый вечер, Жаночка. И вам добрый вечер, - кинул в сторону Светки и Таньки.
Те только кивнули, а Жанна внимательно посмотрела на вновь прибывшего и строго спросила:
- Ты зачем здесь? Говорила же тетке, чтобы не отпускала тебя...
- Так она и не отпускала. Я, так сказать, при работе.
- При какой такой работе? - Жанка разозлилась не на шутку.
- Ну... - замялся - Понимаешь, тетке твоей приспичило на ночь глядя к какой то подруге... к Верке, что ли...
- К портнихе? Ночью? Зачем?
- А я откуда знаю? Только тот шарпак задрипанный у нее есть, а ездить она не умеет. Пришлось мне ее везти... - Юра расхохотался. - Ты бы видела... Я рулю, а она скоростя переключает. Хорошо хоть какое-то понятие имеет... Так и ехали. Слава Богу, недалеко. Потом она к подружке, а я к тебе, - посмотрел на Жанну. - А там пусто. Тогда я сюда...
- Понятно, - вынула из сумочки сигареты и нервно закурила. - И ты после этого нормальный?
Юрка виновато опустил голову.
- А шо такого?
- А ничего. Весь город на ушах. Тарзана застрелили, еще двоих тоже... Просто Чикаго какое-то... И ты тут раненый приперся.
- Так зажило почти. Не болит...
- Я не про плечо, я про голову, - сверкнула глазами. - Так... Машина где?
- Возле подружки теткиной... где же еще?
- В Старом городе?
- В нем...
- Сиди тут и не рыпайся, - и к подружкам. - Напоите его чаем. Спиртного не давать, в постель не волочить, - улыбнулась и вышла из домика.
- Строгая... - как бы размышляя, прошептал Юрка. И уже громко к девчонкам - Вы ее не слушайте. Вы мне Спекулянта призовите и быстро, пока не вернулась.
- Так он здесь, у Бени - бросила Таня, набрасывая на себя курточку. - Щас приведу.


Юра сидел на пуфике и курил, пуская дым в печку. Рядом, задом на перед, на стуле сидел Спекулянт, облокотившись на спинку.
- Понимаешь, Карась... Покупатель серьезный. И бабки хорошие. Вот я и наобещал ему...
- Да понимаю я, только сам видишь, трудно мне пока.
- Вижу. Блин... Придурок Сметана... пострелять ему захотелось... Сдеру я с него за ущерб...
- Не надо. Все мы одинаковые. Потом разберемся...
- А хочешь, я помощника тебе дам... Или сам пойду?
- Нет, - твердо ответил Юрка.
И Спекулянт понял - настаивать бесполезно.
- Сам пойду. Через неделю. Думаю, потерпит твой покупатель.
- Неделю, пожалуй, потерпит. - Спекулянт тоже закурил. - Но только неделю. Так, что постарайся.
- Что ты меня, как девицу уламываешь? Мне это тоже интересно.
- Вот и я о том же. Деньги немалые...
- Так и товар не бросовый...
Помолчали.
- Ладно, Спекулянт, свалил бы ты. Щас Жанка вернется...
- А ты, я вижу, боишься ее, - захихикал.
- Да нет, не боюсь. Тут другое... Да, а шо там в городе?
- Крепкие разборки в городе, только тебя это не касается. Потом расскажу, а сейчас и правда пора...
Послышался дерганный треск мотора. Скрипнули тормоза-  и через минуту в дом вошла Жанка.
- Не... Ну просто проходной двор какой-то, - зло обронила Таня и хлопнув дверью вышла на кухню.


- Не... Это вы послухайте, граждане менты, - Майзель со злости резко покрутил колок. Струна взвизнула и порвалась. - Ну вот... Этого еще не хватало. Да... Так если у вас в городе есть шлемазл, который стреляет в живых людей, то при чем тут старый лабух, зарабатывающий себе на кусок масла в ресторане? Или вы думаете, что это я бегаю, как последний поц, по бильярдным с наганом и пугаю прохожих?
- Нет, мы так не думаем, - следователь с напускной строгостью посмотрел на музыканта. - Спрашиваю еще раз, за последние дни ничего необычного не происходило в ресторане?
- Что значит, не происходило? Здесь всегда что-то происходит! Вот вчера эта старая кор... - взглянул на тетю Раю. - Эта уважаемая женщина, пережарила говядину и при том, думая, что я мишигин, подсунула вместо нее не кошерную свинину. Скажите, ну как дальше жить? Или вот недавно наш швейцар...
- Я не о том, - перебил следователь. - Я о серьезных происшествиях.
- Так и я о серьезных! Или для вас пережаренная говядина уже мелочь? А вы знаете, что позавчера отколол наш швейцар...
Следователь махнул рукой и, оставив в покое Майзеля, подошел к мэтру.
- Ну, а вы что скажете?
- Да ничего, собственно. Ничего необычного и правда не происходило, а что касается говядины...
Следователь поморщился, как от зубной боли.
- Вот визитка. Если что, звоните.
Жанка в уголке давилась кофе от смеха. Рядом за столиком сидел Юрка и, не отводя глаз от женщины, потягивал из лафитника почти прозрачное вино. Потом взял ее руку, положил в свою и накрыл другой.
- Спасибо тебе, Жанночка...
Та сделала удивленные глаза.
- За что?
- За все... Сама знаешь за что... Мне придется отлучиться на какое-то время... Можно потом прийти к тебе?
Жанна молча кивнула, разглядывая что-то видное ей одной где-то за окном, высоко в небе. Потом достала из сумочки замотанные в газету деньги и поставила перед Юркой. Тот развернул пакет, разделил пачку на две неравные части, большую завернул назад и подал женщине.
- Это пусть будет у тебя. Мне сейчас много не надо.
Жанка так же молча взяла сверток и положила в назад в сумочку.
- Скажи... Это опасно? - посмотрела Юрке в глаза.
- Как тебе сказать? Это с какой стороны посмотреть. Но ведь просто идти по улице тоже опасно... Упасть можно, или кирпич скажем...
- Да брось ты! - рассердилась - Не понимаешь о чем я?
- Понимаю, - погладил руку, все еще лежащую в его ладони, поднес к губам, поцеловал, а потом поднялся и быстро пошел к выходу.
Майзель натянул новую струну, упоминая ментов между непонятными еврейскими словами, взял аккорд... И негромкая, умиротворяющая музыка поплыла по залу ресторана.



Староста поднял тяжелый, окованный железом люк в притворе самой старой церкви в городе.
- Ну, иди, - сказал тихо. - И скорее, а то не дай Бог, батюшка зайдет...
- Чего ему здесь так поздно? - Карась тоже говорил шепотом.
- Да Бог его знает. Все может быть...
Юрка по широким каменным ступеням опустился в сводчатый подвал. Прошел по узкому проходу, но уже не построенному, а вырубанному в скале, и оказался в просторной комнате. Здесь он остановился, зажег от зажигалки две толстые свечи и только после этого вынул из бокового кармана кусок потертой кожи, полностью исписанный чуть ли не на славянском. Многие слова он помнил наизусть, но не все, а потому и сверялся со свитком.
Поднес ближе у свету и стал громко читать.
Непонятные слова эхом отразились от голых стен и закружили под потолком. Пламя свечей вздрогнуло, легло... и вдруг одна из стен медленно поползла в сторону. Юрка сделал несколько шагов и вышел на широкую долину, лежащую перед невысоким, скалистым утесом. Никаких дорожек или тропинок не было, только высокая трава, как море играла под легким ветерком. Поморгав, привыкая к яркому свету, Карась побрел по траве на восток от утеса и через час пути увидел перед собой стены города, а еще через полчаса стоял у распахнутых городских ворот. Все было, как и первый раз. Узкие улочки, заставленные телегами и носилками с тонким палантином, базары с рядами заложенными товаром, чайханы с зазывающе распахнутыми дверями... И ни одной живой души. Юрка немного побродил по городу, зашел в один из дворцов, но особого интереса не проявлял. Он гораздо дольше бродил здесь, когда попал первый раз, а сейчас все казалось знакомым, привычным. Выйдя на один из базаров, он прошелся по рядам, взял несколько, в красивой оправе клинков, несколько ожерелий и две - три толстых, в сафьяне книги, аккуратно сложил это в прочный стекло волоконный мешочек и, взвалив на плечо, покинул город.
Когда, вспотев и тяжело дыша, он вошел в вырубленную в скале комнату, стена медленно поползла и, став на привычное место, закрыла проход. Из комнаты он прошел в подвал и, услышав шурканье и голоса, исходящие от люка, привалился к стене и задремал.
Когда он проснулся, в помещении царила полная тишина. Юра поднялся по ступеням и тихонько постучал в люк, который сразу же открылся. Над ним наклонился староста.
- Давай, скорее выходи. Что-то быстро на сей раз.
Юра вышел из подземелья, раскрыл мешок и вынул оттуда одну из книг.
- Вот, посмотри...
- Здорово... - прошептал староста.
- Ну и хорошо. Оставь себе.
- Спасибо. А когда еще пойдешь?
- Не знаю. Но тебя предупрежу заранее.
- Договорились. Ну... Иди с Богом.
Дверь, скрипнув, отворилась, и свежий ночной воздух ворвался в притвор.
Спекулянт потирал руки, ожидая, когда Юра выставит товар из мешка. Брал клинки, разглядывал. Потом взвешивал на руках ожерелья...
- ... Да... Аж дух захватывает... И книги? И книги тоже?
- Все как есть.
- Хорошо. Давай сложим обратно. Расчет через пару дней, как вернусь.
Юрка кивнул и стал укладывать все назад в мешок.
- Выпьешь чего-то? - Спекулянт сделал шаг к буфету.
- Нет, не хочу. Пойду. Устал я.
- Беги, беги... Небось, заждалась... Спекулянт криво ухмыльнулся.
Карась не ответил. Вышел из дома, глянул на часы и направился к ресторану.


...Налей мне рюмку, Роза... Я с мороза...
Ведь за столом сегодня ты да я...

Хрипловатым голосом пел Илюша. Он уже несколько дней играл в ресторане. Не за деньги, просто так, на память... В зале было шумно и все столики заняты, лишь в самом углу скучала одинокая Жанка. Завсегдатаи знали и за ее столик не перлись.
Юрка прошел через зал и подошел к столику.
- Добрый вечер, солнышко... - наклонился, поцеловал в шейку.
- Добрый вечер, дорогой, - безразлично ответила женщина, но глаза... Глаза не могут обмануть. Они сияли и излучали столько тепла, что у Райки на кухне снова пригорела говядина.
- Вот, посмотри, что я тебе принес... - Карась разжал кулак и поднес поближе к Жанке. На ладони лежало ажурное, искусно сделанное колечко с зеленым камушком.
- Спасибо, - примерила. Кольцо подошло на средний палец. - Посидим, или уйдем отсюда?
- Уйдем. Хочется тишины.
Встали и, пробираясь между танцующими, вышли из ресторана.
Бродили по городу. Сначала говорили ни о чем, потом Юрка рассказал, как в дедовых бумагах нашел свиток, как много лет расшифровывал, казалось бы простые слова, написанные кем-то из старых славян. Как нашел место, к которому свиток был привязан, и как первый раз попал в город другого мира.
Жанка слушала, не пропуская ни одного слова. Не комментируя и ничего не вставляя. Ее очаровала эта сказка, в которую было трудно, но очень хотелось поверить...
- А почему ты связался со Спекулянтом? - спросила в конце рассказа.
- А с кем? - удивленно посмотрел на Жанну. - Государству отдавать? Сказать, что клад нашел?
Женщина рассмеялась, осознавая глупость варианта. Конечно, Спекулянт. Он вопросы задавать не станет, а если что, прикроет.



Еще четыре раза ходил Юра в заколдованный город и все четыре раза что-то оттуда приносил. Спекулянт был на седьмом небе. А на пятый раз произошло нечто неожиданное. Все было как обычно. Он вышел из прохода в утесе и, перейдя долину, приблизился к городским воротам. Но лишь только вошел в город, как вдруг тот ожил. Улицы наполнились, зашумели базары, из минаретов послышались тягучие призывы у вечернему намазу...Юра остолбенел и простоял бы так до ночи, если бы к нему не подошел богато одетый, толстяк.
- Пойдемте со мной, почтенный... Повелитель послал меня встретить вас и проводить во дворец...
- Меня? - Карась даже не пытался скрывать удивления.
- Да, вас, почтенный, да продлит всемогущий Аллах ваши годы...
Что город оказался вполне восточным, Юрку не удивило. Собственно об этом говорили дворцы и мечети с высокими минаретами... Но что он внезапно окажется обитаемым, да еще как! Этого наш герой не ожидал.
А тем временем толстяк махнул носильщикам и те подошли, опустив носилки и подняв палантин. Вельможа легко взобрался и уселся на одни и жестом показал Юрке на другие. Тот последовал примеру - и через минуту его уже несли вслед за толстяком по узким улочкам города, которые вскоре привели на широкую площадь перед дворцом. У ворот, охраняемых стражниками, носильщики остановились. Вельможа и Карась спустились с носилок и дальше пошли пешком. Богато одетые, как видно, придворные почтительно расступались, пропуская толстяка и его спутника, а те, пройдя несколько довольно просторных комнат, оказались в большом, светлом, богато украшенном зале. Человек, сидящий на возвышении, усланном подушками, поднялся и с распростертыми объятиями пошел им навстречу.
- Дай мне обнять тебя, благодетель, сам не знающий, что совершил. Дай мне обнять тебя и прижать к своей груди, ибо содеянное тобой невозможно переоценить...
Ничего не понимая, Юрка стоял посреди зала столбом и хлопал глазами.
- Я так понимаю, что великий визирь не объяснил тебе, что произошло? Тогда я сам расскажу.
Повелитель таки обнял Карася и, проведя на возвышение, усадил на подушки.
- ... Великое горе случилось почти сто лет назад. В наш мир проникло зло в образе безобразного дэва. В один из дней, да померкнет память о нем, явился тот дэв во дворец и потребовал признать его властелином и поклоняться ему, и платить дань золотом и алмазами, и отдать ему гаремы и жен и наложниц, и войско, и стражу, и почитать его превыше Аллаха.
И приказал я стражникам гнать его из дворца и из города, и из страны... И засмеялся дэв. И ушел сам. И поселился в горах. И призвав темные силы, магией и колдовством, заставил он раствориться всю страну во мраке и стать невидимой.
И держалось его волшебство на шести клинках, которые он тайно спрятал в разных местах города. Но успели собраться мудрейшие из мудрых - муллы, муэдзины, имамы и муфтии, и сотворили они намаз, и молили Всемогущего Аллаха о спасении и избавлении. И явился им пророк Магомет И был он выше гор и сильнее морей. И одежды его были сотканы из облаков, а солнце сверкало алмазом его венца. И сказал он голосом громоподобным:
"За неправду вашу и прогрешения ваши перед Аллахом, послано вам наказание, но услышал Всемилостивый молитву вашу и даровал спасение всему миру. Знайте, что придет человек из ниоткуда и унесет проклятие, лежащее на вас. И сбудется это скоро. И после этого пропадет колдовство, и все станет, как было. И правители будут править, купцы торговать, а ремесленники трудиться в мастерских своих. Но если и впредь в своих делах вы станете поступать нечестно, то знайте, что и наказание не заставит себя ждать и спасения не будет." И растворился пророк, как и не было его, а собравшиеся на намаз еще долго стояли на коленях и плакали. И были это слезы радости.
И явился из мрака пожравшего мир, - продолжал повелитель, - только этот город. И был он пустым и безжизненным. И пришел ты. И нашел этот город. И ходил по улицам, и базарам. И заходил во дворцы и торговые дома. И брал, что тебе нравилось. И уносил в свой мир... И, сам того не зная, нашел и унес ты шесть клинков, на которых держалось заклятие дэва. И освободил ты наш мир от колдовства, да пребудет твое имя в милости Аллаха! Но знай, что гибель несут те клинки. И не проживет долго человек, владеющий хоть одним из них...
И тут Карась вспомнил, что один из клинков он подарил Тарзану, а два других купили Архип и Бугай. Что сталось с остальными, он не знал, но, может, знал Спекулянт? Но от размышлений его отвлек повелитель.
- И вот ты перед нами. И великой наградой мы желаем одарить тебя. А пока мы выберем награду для тебя, поживи у нас. Посмотри наш мир. Может, он настолько понравится тебе, что не захочешь ты возвращаться в свой мир...
Прошел месяц, за ним другой... И только в середине третьего решился Юрка явиться к падишаху. Встретил его уже знакомый вельможа, который как оказалось, занимал самый высокий пост в государстве.
- Ты что-то решил, почтенный? - обратился он к Карасю с благосклонной улыбкой.
- Да пожалуй... Но будет у меня просьба.
- Без стеснения говори мне, и я помогу тебе.
- Повелитель сказал, что я могу остаться.
- Можешь. И мы будем рады. И падишах, да ниспошлет всемогущий Аллах ему радость и долголетие, подарит тебе дворец достойный...
- Нет. Прости, почтенный, что прервал тебя, но не надо дворца. Мне достаточно небольшого дома...
- Скромность украшает человека, подобно самоцветам, украшающим корону владыки. Достойный похвалы твой ответ. Но не нам решать...
- Но ты можешь подсказать падишаху...
- Конечно. Положение мое позволяет очень многое в государстве.
- Ну вот. А еще я хочу спросить тебя, почему я здесь не видел ни одного музыкального инструмента? Украшения, оружие, мебель, одежда... все есть, все я видел. Но ни разу мне на глаза не попадались скрипки, лютни, трубы...
- Что? Чего, прости, ты не видел? каких инструментов?
- Музыкальных...
- Му... Музыкальных? А что это?
- Ну... Музыка, это когда музыканты играют всякие мелодии...
- Непонятные вещи говоришь ты, чужеземец. Не пойму я тебя.
- Разве нет у вас музыки? - Юрка недоуменно посмотрел на визиря и для примера стал что-то напевать.
- Ну почему же? У нас многие поют...
- Без музыки?
- Я не знаю, что ты имеешь в виду, но этой, как ты ее называешь, музыки мы не знаем.
- Хорошо. Я постараюсь рассказать тебе... - И Карась, как мог, стал объяснять вельможе, что такое музыка и как ее играют.
- Удивительны слова твои... И не смею я не доложить о том во дворце. Так что, думаю Падишах, да приютит по истечении дней его Аллах возле трона своего, непременно захочет узнать больше.
- Что ж... есть у меня одна мысль...
- Хорошо. Подожди меня, я доложу падишаху и вернусь за тобой.


Падишаха и правда заинтересовал рассказ визиря и он очень подробно расспрашивал у Юрки о музыке и музыкантах.
- Ваше величество, - под конец устало сказал Карась, - мне кажется лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
- Справедливы слова твои. Но как это сделать?
- Позвольте мне вернуться в мой мир, и я приведу вам музыкантов. Они сыграют и споют при дворе, и вы сами все увидите...
- Будь п- твоему. Иди и пригласи их. И помни, что здесь ждет тебя дом и безбедная жизнь тебе, и детям, и внукам, и правнукам твоим...
Собрав все силы и поднатужившись, Юрка уперся спиной и что есть мочи надавил. Медленно, нехотя, тяжелый люк оторвался от пола и стал открываться. Дверь в церковь тоже была закрытой. Пришлось вылезать через окно. Так или иначе, но через час Юрка уже стоял у двери квартиры Жанны, которой, впрочем, дома не было.

Эдик закрыл вольтмейстер и подошел к столу, где Майзель откупоривал бутылку. Валя, Фазман и Илюша уже наклали в тарелочки и только ждали команды.
- Сегодня, - начал Майзель...
В это время дверь открылась - и в ресторан вошел Юрка. Поздоровавшись с музыкантами, он прошел к угловому столику и, ничего не говоря, поцеловал Жанку.
- Ну и где это нас носило целый год? - сердито спросила женщина, тщетно пытаясь погасить искорки в глазах.
- Расскажу. Все расскажу... Только не сейчас...
- Эй, молодежь... - Майзель повернулся к Жанне и Юрке. - А идите-ка к нам. Сегодня особенный день.
- И шо же в нем особенного? - спросил Юра, подводя под руку Жанну к общему столу.
- Сегодня мы провожаем Илью...
- Да, - кивнул Илюша, - завтра утром бусик... потом Италия...
- Италия? - недоуменно спросила Валя
- Ну да. Годик там придется покантоваться... А потом Канада...
- Дай Бог тебе счастья, - тихо сказала Жанна и, подойдя, поцеловала Илью.
Все зашумели, засыпали пожеланиями и в конце концов дружно выпили.
- Молодец ты, - с завистью в голосе сказала Валя. - Решился таки и вот... А тут.. Наостохренело все и никаких перспектив.
- Слава Богу, за то, что есть. - Майзель неопределенно развел руками.
И тут Юрка понял, что самое время.
- Граждане лабухи... Послушайте, что я вам скажу.
Все затихли и посмотрели на Карася.
- Я не забыл, что все еще в долгу перед вами. И думаю, пришло время тот долг отдавать.
Я хочу подарить вам мир, где никто никогда не слышал музыки. Нет, что-то там напевают, но без какого либо сопровождения. Ну нет там ни скрипок, ни гитар, ни других каких то фиговин. Не знают там люди музыки. У вас есть шанс быть первыми.
- И шо, за то еще и заплатят? - ничего не поняв, спросил практичный Майзель.
- Заплатят, Миша, заплатят. И не этими смешными фантиками, а настоящими, золотыми монетами. Вот такими, например...
Юрка сунул руку в карман и, вынув кожаный мешочек, извлек из него довольно крупную монету с изображением какого-то монарха.
- Вот, - он кинул монету на стол.
Разглядывали. Удивлялись.
- И шо, где то ходят такие деньги? - Майзель вертел перед глазами монету.
- Ходят. И я вас приглашаю туда. Только есть проблема. Электричества там нет.
- Так и что? – заводясь, выкрикнула Валя, - на акустике играть будите. А барабанам вообще электрики не надо...
- А мне, что рояль с собой таскать? - Эдик грустно улыбнулся.
- Зачем рояль? - вмешалась Жанка. - Рояль тяжелый... а вот небольшой клавесин...
- Ага... Только где его взять?
- Я думаю, это технические вопросы, и они вполне решаются, - перебил всех Юрка. - Вам главное решить все в принципе. - С этими словами он поднялся и подойдя к мэтру подал ему кожаный мешочек. - Вас пока не приглашаю. Вы человек семейный... Поделитесь с девочками, как посчитаете правильным.
- А мне и здесь неплохо - ответил мэтр, взвешивая на руке тяжелый кошель.
- А я? - тихо спросила Жанна.
- А ты... - Юрка улыбнулся и поцеловал женщину, - а ты со мной...


Фазман легонько гладил щеточками пластик барабанов. К переборам гитары присоединился аккордеон (клавесина не нашли). Валя зажала между ладонями бесполезный микрофон и...
Не знаю как тебя зовут,
Где ты живешь не ведаю.
Живу везде, и там, и тут,
За угольщиком следуя...
Вспомнился Сашка, который принес когда-то эту песню. Так и оставшийся молодым...
Вот эти нивы и леса
И все чего попросишь ты,
Я дам тебе моя краса...
Голос и звуки инструментов кружили под сводами дворца. Падишах и придворные зачаровано слушали, в такт покачивая головами. Великий визирь подал знак - и одна за другой танцовщицы выплыли на середину зала и закружили в танце...

Эпилог.
Жаркое солнце кружило над миром. Усталые верблюды время от времени подымали головы и, уловив запах караван сарая, прибавляли ход. К важному караванбаши, едущему впереди на длинногривой, красивой кобыле, подъехал один из молодых купцов.
- Далеко ли еще, почтенный Вахид?
Караванбаши глянул на солнце и улыбнулся.
- Нет, почтенный. К вечеру, если на то будет воля Аллаха, увидим стены города.
- А правда ли, что в одном из гостиных дворов играет музыка и танцуют красивые девушки?
Вахид снова улыбнулся.
- Правда. Но молодому купцу пристало больше уделять внимание торговли, а не танцовщицам...
- Одно другому не мешает, - засмеялся в ответ купец и отъехал к таким же молодым людям, впервые пустившимся в путь со своим товаром.
Жанка сбежала со второго этажа в большой зал, уставленный низенькими столиками и подушками вокруг них.
- Не сидите сиднем, девочки! - бросила она на ходу горничным, что-то живо обсуждавшим за одним из столиков. - Этот тощий араб... Как его?... Да ладно... Сказал, что караван уже близко, а значит, будут гости. Быстро осмотрите номера!
Девушек как ветром сдуло, а Жанка тем временем подошла к невысокой эстраде.
- Добрый вечер, Миша.
Майзель неопределенно пожал плечами, продолжая подстраивать старенькую Кремону. Жанка махнула рукой и, пройдя по коридорчику, оказалась на кухне.
"Никогда не думала, что управлять гостиницей настолько непросто," - подумала она, приближаясь к шефу - огромному, не молодому, с курчавой бородой и выпученными глазами.
- Почтенный Азор, караван на подходе. Все ли у тебя есть из продуктов?
- Слушай... Зачем обижаешь, женщина?
- Прости... Не подумала...
- Вот, на... - шеф ловко снял с шампура кусок мяса и, бросив его на тарелку, подал Жанке, - кушай и уходи отсюда, не мешай работать...
Женщина снова вернулась в зал. На эстраде уже собрались все музыканты. Играть было еще не для кого, а потому они курили и о чем-то разговаривали.
- Фу... надымили, - Жанка недовольно сморщилась...
Уже год, как великий визирь помог Карасю приобрести этот дом и перестроить его в гостиницу. Собственно, если бы не вельможа, Юрка никогда сам бы не додумался до этого. Ему с лихвой хватало того, что давал падишах, но визирь был человеком умным и практичным.
- Послушай меня, чужеземец, ничто не вечно в этом мире, тем более милость повелителя. Так почему бы тебе не иметь свое доходное дело?
- Но я ничего не понимаю в ремеслах! - сопротивлялся Карась
- О, всемогущий Аллах! Кто говорит о ремеслах? Открой постоялый двор...
Визиря поддержала Жанка. И Юра сдался. В конце концов, будучи собственником гостиницы, он все заботы свалил на Жанну, признавая ее совладетельницей и вместе с тем управляющей. И женщина в соответствии со своими понятиями создала то, что видела в родном мире. Первый этаж занимал ресторан. Второй - номера, сдающиеся на короткое время, а третий... Это были уже не номера. Это были апартаменты, уставленные дорогой мебелью и увешанные не менее дорогими коврами. В них жили подолгу и только очень состоятельные гости...
В зал степенно вошел старик в дорогом халате и расшитой золотом тюбетейке. Он не спеша осмотрелся и подошел к музыкантам.
- Кто старший у вас, почтенные?
Майзель повернулся и, чуть кивнув, ответил:
- Я слушаю тебя, уважаемый...
- Меня послал его светлость принц Акар, брат великого падишаха, да укроет его Аллах своим покрывалом от всех бед и невзгод. Через неделю, мой повелитель отдает замуж свою старшую дочь, ясноликую Айжан, и приглашает вас играть на ее свадьбе...
С этими словами старик вынул из-за пояса большой кошель и передал его Майзелю.
- Передай своему господину, почтенный старец, что мы непременно будем играть на этой свадьбе, так что пусть он не беспокоится. И танцовщиц тоже возьмем с собой...
Старик кивнул головой и направился к выходу, а во дворе уже стоял шум и гам. Слуги разгружали только что прибывших верблюдов и мулов. Кормили и поили их, а молодые купцы, хоть и толпой, но как-то не решительно протискивались в зал ресторана.
- Прошу! Прошу вас... Заходите уважаемые! - Жанка в нарядном платье с украшениями в волосах встречала гостей.
Майзель взял аккорд, и Валя, по привычке, с никуда не подключенным микрофоном, сделала шаг к краю эстрады....