Таёжный берег. Глава 2. Домик лесника

   Анжела очнулась в тепле и полумраке, чувствуя запах дерева, дыма и слыша гудение и потрескивание огня в печи. Она открыла слипавшиеся глаза, вздохнула и попыталась повернуться. В глазах темнило рябью, голова гудела и сознание было затуманенным, очень сильно болело плечо и бедро, поэтому Анжела вскрикнула, пытаясь повернуться:

   -Айа! – Она снова легла на спину, чтобы не тревожить плечо.  Еще не отойдя ото сна, она повернула голову набок и всматривалась в пространство, сонно дыша, и пытаясь понять, где она находится. Память приходила с трудом.

   Она увидела бревенчатые стены, маленькое окно с резными ставнями, в которое бил, рассекая темноту комнаты, уличный свет, деревянный массивный стол с какими-то жестяными и глиняными чашками и мисками, пару мух, кружащих над столом, темные иконы в деревянных оправах в углу и загасшие свечки на алтаре перед ними. Анжела поняла, что лежит головой на телогрейке, укрытая парой меховых шуб на выбеленной теплой каменной печи, и это сонное тепло покидать очень не хочется.

   В ногах она почувствовала что-то теплое и мурчащее. Разбуженная движением ног полосатая кошка, топая по больным местам, пробралась по шубам к ее лицу, мяукнула и стала, мурча, обнюхивать Анжелу, щекоча маленьким влажным носом и усами.

   - Фу! Кто это… Отстань!..– сморщилась Анжела и начала окончательно просыпаться, обхватив кошку руками и убирая от лица.

   - Геееенаааа…- простонала Анжела.

 Послышалось ворчание, сопение, скрип досок и поворачивающегося грузного тела и хриплый голос Гены:

   - У… Анжелка… Проснулась чтоли...

Гена с заспанным, опухшим лицом грузно встал с широкой скамейки рядом с печкой. Он вяло улыбнулся, глядя на Анжелу с кошкой, глубоко зевнул, потянулся и попытался прогнуться спиной, держась рукой за поясницу, но сморщился:

   - Эх, как спина болит! И голова тоже ноет! – провел он второй рукой по лохматым волосам, - Эх, как же мы вчера долбанулись то! – Гена был небритый, в мятой белой рубахе и каких-то камуфляжных брюках, - Хорошо, что хоть еще живы остались. Пилот в последний момент вырулил на берег. Ты то как?

   - Геенааа! Мы чтоли живые! Ооох! У меня плечо болит! – застонала Анжела.

   - Ох! Плечо у нее болит! А у меня чего только не болит! – Гена, держась за спину, обессилено побрел к тяжелому дощатому столу, скрипя полом. Он взял со стола глиняный ковш, зачерпнул воды из ведра, стоявшего рядом на скамейке, и откинув голову стал шумно пить из ковша, чмокая и бурля. Напившись, он выдохнул и утер мокрое лицо.

   - Пить будешь?

   - Ой давай, - завозилась Анжела под шубами, - я щас умру вообще!

   - Только попробуй у меня! – буркнул, отгоняя муху Гена. Он зачерпнул ковш и протянул ей, - На! Подняться сможешь сама? – Не дожидаясь ответа, он поставил ковш рядом с печкой и с трудом приподнял на печи Анжелу, повыше положив телогрейку ей под спину и укрыв шубами. Серая полосатая кошка с магическими зелеными глазами топталась вокруг, мяукала и не переставала работать мурлычащим моторчиком.

   Анжела огляделась. Только сейчас девушка заметила, что на ней растянутая потертая тельняшка, явно мужская по размеру. Глянув под тельняшку через грудь, она обнаружила, что больше на ее теле нет никакой одежды. Она нашла на теле мелкие ссадины и большущий,  некрасивый, ноющий синяк на левом плече.

   - Ну что, все на месте, - усмехнулся Гена, - руки, ноги целы?

   - Все, что нужно, на месте, - сонно улыбнулась растрепанная и немного ошарашенная Анжела, - а где наша одежда, куртки, рюкзаки, кто меня переодевал? – говорила она, прикрываясь шубами, - Гена, ты чтоли?

   - Пей! Сунул ей ковш с прозрачной чистой водой Гена. Анжела согнала кошку и принялась глотать из ковша холодную, похоже ключевую или колодезную воду. Сразу пришло облегчение, сознание стало проясняться.

   - А это ты у отца Алексея спроси, - Гена, прихрамывая и охая отошел от печи и бухнулся на лавку возле окна, - Это он нас всех из воды вытаскивал.

   Анжела закашлялась, упиваясь водой из ковша.

   - Что за отец Алексей? –спросила она сквозь кашель, утираясь и отставляя ковш в сторону.

   - Незнаю, не видел я его. Я очнулся здесь часа два назад, тоже вон штаны на мне какие-то армейские, - сказал Гена, почесывая колено, - И ты тут на печке лежишь, врач сказал тебя не будить. Пилот, который Николай, со сломанной ногой вон в соседней комнате лежит, ему кровать выделили. Врач с ним долго возился, вколол успокоительное, теперь он там спит.

   Анжела, осторожно присев, откинулась на телогрейку и закрыла глаза.

   - Ничего не понимаю, Гена, расскажи по порядку, что произошло, мы где вообще, какое сегодня число, где все остальные и откуда врач то? Башка болит, непомню ничего!

   - Вот-вот, я тоже, как с глубокого похмелья, сам не все понимаю. Сигаретку бы сейчас! Ээх! Вобщем, двигатель отказал...

   - Ну!

   - Завертело нас...

   - Ну! Пилот, дурак, виноват, с управлением не справился, из за него мы рухнули! – проворчала Анжела.

   - Да какое там? Пилот то, говорят, наоборот, нас спас, сели почти у берега, на мелководье, пожара из-за воды большого не было, - возразил Геннадий, - Рухнули бы сильнее, где нибудь в лесу,  все бы себе поломали, и вертолет бы в смятку, и пишите письма! Собирали бы нас с тобой, Анжелка, по кусочкам, а так, повезло нам сильно, на воду у берега приземлились.

   - У, кошмар какой, - Анжела прикрыла лицо руками, - Страшно, вообще, никогда больше на вертолетах не полечу!

   - Ага, и на самолетах?

   - На самолетах тоже!

   - Ладно, отлично! Едем в Москву поездом! Всего-то пять дней.

   - Ой, слушай, вообще лучше пешком пойдем, - устало говорила Анжела, - Самый безопасный способ!

Гена, охая,  рассмеялся.
   
   - Ну ладно, это я помню, а дальше то что? – продолжала Анжела, - Все хоть живы? Где Савелий, как его? Дмитрич, и второй пилот?

   - Да живы все, хотя, может и потонули бы, если б не лесник местный, с этого участка, отец Алексей какой-то. Он здесь живет, река видимо недалеко.

   - Это мы то есть в его доме?

   - Да. Вот он нас всех, одного за другим, вытащил за шкирку, откачал и сюда приволок. Савелий Дмитрич и Закир этот, говорят, сознание не теряли, сразу ему помогать стали. А нас вырубило, и пилоту, Коле, вообще не повезло, ногу сломал. С ним, говорят, долго втроем возились.

   - Ужас! А помощь то будет, кто нибудь знает вообще, что мы здесь разбились?

   - Ну должна быть. Этот отец Алексей связался по рации с пожарным отрядом, который здесь лес тушит, оттуда прислали доктора, он нас с тобой латал. И пилоту перевязки делал, шину накладывал. Щас утром, часиков в девять я очнулся, он мне укол обезбаливающий сделал. И все это рассказал. Ну ты ладно, поспи еще, а я пойду его позову, раз уж ты очнулась.

   Гена, скрипя костями встал со скамиьи, босяком протопал по полу к двери, надел резиновые сапоги, стоявшие у входа и вышел на улицу, хлопнув дверью.

   - Гена! – окрикнула его Анжела, кутаясь в шубы на печи.

   - Что? – снова открыл снаружи дверь Гена.

   - Нам надо с шефом связаться!

   - Знаю! – бросил Гена, выглядывая из двери  с улицы, - Только как я сейчас здесь с ним свяжусь то? Будем ждать! – сказал он и снова захлопнул дверь.

   Анжела уже более бойко приподнялась на печке, нагнулась вылазя из шуб, пытаясь разглядеть что нибудь в маленькое окошко. Яркий свет ударил ей в глаза. На улице слышались голоса, но Анжела не стала вставать и вернулась в теплый угол, завернувшись в шубу и посадив кошку к себе на колени. Она начала гладить и ласкать кошку.

   - А кто это тут у нас? Лапуууля! Кисуууля! Ой, какая красавица! Как тебе тут живется? В лесу?  В этой избушке на курьих ножках? На печке? – Анжела еще раз оглядела аскетичную древнерусскую обстановку комнаты. – Да, цивилизация сюда не добралась, - сказала она сама себе.

   Дверь с улицы распахнулась и в дом вошел лысоватый, крепкий, усатый мужчина в очках и в красной куртке, а за ним Геннадий, докуривший сигаретку и выбросивший за дверь. Мужчины стали разуваться у входа. Гена, глядя на Анжелу с кошкой, с ухмылкой сказал:
   - А вы с ней сейчас очень похожи! Она полосатая, и ты полосатая. Она вертихвостка, и ты вертихвостка!

   - Зарубин! Я сейчас с печи то слезу! – заугрожала ему Анжела.

   - А вот этого я вам сейчас категорически делать не советую, - заявил усатый врач, подходя к Анжеле. – У вас небольшое сотрясение, как и у Геннадия, поэтому вам нужно еще лежать, да лежать. Он снял куртку, положил на лавку и стал осматривать Анжелу.

   - Как вы себя чувствуете? Острая боль, головокружение есть?

   - Да, голова немного кружится, нога побаливает.

   - Покажите ногу.

   Анжела стянула шубу с ног, доктор стал прощупывать ей ногу в районе стопы. Гена тем временем рассматривал аскетичные иконы в углу комнаты.

  - Здесь больно?

  - Нет, - отвечала Анжела, глядя в доски потолка.
   
   - А здесь?

   - Вот здесь немного, когда поворачиваю.

   - Ну что ж, перелома нет, похоже небольшой вывих, быстро заживет! Из того, что у меня есть в аптечке, могу дать вам обезболивающее и антибиотик на всякий случай. Вот этой мазью синяки и царапины мажьте оба,  ясно Геннадий. А то, что голова кружится – обычное дело при сотрясении. Привезут вас к вам в город, полежите недельки две на стационаре, пройдут все ваши мелкие царапины.

   - А скажите, когда нас в город повезут, как мы отсюда выбираться будем?

   - Значит, я сейчас связывался с центром, они сказали, что сегодня вертолет выслать не могут. Лесник, Савелий Дмитрич и пилот, непомню как его, вчера уже нормально себя чувствовали, мы их с нашей машиной направили в деревню лечиться. А вас и второго пилота, который ногу сломал, транспортировать пока не решились, дороги здесь плохие, решили не рисковать и ждать вертолет. Вертолет с комиссией МЧС прилетит завтра, во второй половине дня.

   - А почему так долго? – изумилась Анжела.

   - Незнаю! Пожароопасная ситуация везде, у них свои проволочки, и места здесь дикие.

   - Нас заберут? – спросил из за спины врача Геннадий.

   - Да нет конечно! Зачем? Живите здесь, что нам, жалко чтоли? Отец Алексей вас приютит! – показал щербатые зубы улыбки сквозь усы врач, - Конечно вас, и пилота со сломанной ногой заберут, доставят в госпиталь Новосибирска. Вы же из Новосибирска?

   Анжела с Геннадием переглянулись.

   - Мы из Москвы.

   - Правда? Эк  как вас далеко к нам занесло! Эх, Москва, Москва! Бывал я там, по Красной площади гулял! Вы журналисты?

   - Да, - ответил Гена, - и нам бы связаться как-то с Москвой, с начальством поговорить надо, родственникам позвонить.

   - Эээ! Вот это пока врядли! Здесь же сотовая связь не берет, ближайший телефон в деревне. Ну, дождетесь вертолета МЧС, там по спецтелефону свяжитесь, с кем хотите.

   - То есть мы здесь на два дня? – Геннадий посмотрел на Анжелу.

   - Да, а потом опять полет на вертолете, - Анжела отвернулась в угол, - поскорее бы оказаться в Москве, принять душ и забыть обо всем этом. Там, наверно, мой Славка с ума сходит!

Доктор опять рассмеялся зубами сквозь усы.

   - Да, вы теперь вертолетов, наверно, боитесь, ну не стоит! Сейчас вам действительно лучше расслабиться, забыть обо всем и отдыхать. Воздух здесь свежий, лечебный, поешьте, погуляйте, а я за вами присмотрю, а завтра – в Новосибирск. А там и ваша  Москва недалеко!

   - Да, поесть то очень хочется, - потер толстый живот Гена, - а что у вас здесь есть? Анжела, ты есть то будешь?

   - Спрашиваешь еще! – пробурчала из угла на печке Анжела, - конечно буду!

   - Значит, тут у нас бульон кипит, говорил усатый врач, заглядывая в печку, - скоро будет готов. Вам сейчас нужно силы набирать. Здесь вот еще консервы есть. Вам, уважаемая, тепло там, или еще дровишек подбросить? – обратился он к Анжеле.

   - Да нет, - сказала она не поворачиваясь, - все нормально, спасибо.

   - Подбросьте, подбросьте побольше, - отозвался Гена, - чтоб поджарилась получше, подрумянилась, и солярии не нужны!

   - Зарубин! – Анжела все-таки повернулась, - Я тебе сейчас второе сотрясение устрою!
Усатый доктор снова рассмеялся.

   - Эх, повезло вам всем, ребята! Даа, очень повезло!