Парк с эвкалиптами. Глава 19

Даша никак не могла перестать кашлять, а я растерянно сверлил её глазами. Она наконец сказала:

- Привет. Я...

Паузы между приступами кашля были совсем короткими, и Даша просто не успевала произнести больше пары слов.

- Я вижу, тебе очень тяжело говорить, так что лучше слушай.

Даша устремила взгляд на меня и в течение минуты не отводила его. Для меня это было довольно непривычно, но приятно. Создавалось впечатление, что она старается уловить каждое моё слово всем своим существом, как какое-нибудь крайне важное сообщение в новостях. Даша по-прежнему кашляла без остановки, а я начал свой монолог:

- Даша. Честно говоря, давно хотел с тобой об этом побеседовать, но не мог найти в себе силы.

Даша, как и я, была напряжена.

- Я заметил тебя, как только вы с мамой сюда приехали. Все эти дни я жил мыслями о тебе, неоднократно видел тебя во сне. Когда ты сегодня не пришла на завтрак, я заволновался, и теперь я вижу, что не зря. Наверное, я говорю полную чушь. Но я прошу, чтобы ты меня выслушала. Сегодня утром я подумал, что ты уехала домой в Москву, а теперь осознаю, что за несколько дней ты стала мне по-настоящему дорога. Ты уже сто раз поняла, к чему я клоню. И я это скажу. Я тебя люблю и считаю, что ты должна быть осведомлена. Можешь ненавидеть меня, можешь высмеять прямо сейчас, а потом рассказать одноклассницам о чудаке из Йошкар-Олы. Меня это уже не волнует. Можешь и ударить меня, если я тебя обидел или сказал что-то, что не имел права говорить. Мне всё равно, правда. Я тебя просто люблю. Прими это, если можешь.

Когда я вспоминаю эти слова, мне кажется, что я перегнул палку, когда говорил о ненависти и побоях. Это явно было лишним. Вряд ли Даша собиралась меня бить. Но тогда я не был ни в чём уверен.

Монолог я постарался передать в точности, дабы Вы могли вообразить Дашино лицо. Я за ним следил. Сначала Даша сидела с широко раскрытыми глазами и была как на иголках, а потом, когда я вплотную приблизился к главной фразе из всей своей тирады, она как-то странно заморгала и уставилась в пол, как будто боялась моих слов или стеснялась их.

Уголки Дашиных губ ни разу не поднялись и не опустились, то есть все эмоции выражали глаза. И я не хотел терять её глаза из виду, мне хотелось любоваться ими весь день, всю ночь и всю жизнь. Я понимал, что говорил серьёзные вещи и что дороги назад нет, но мне стало значительно легче, когда я закончил.

Даша предприняла попытку что-то сказать мне, но кашель, который не волновался по поводу моих чувств, кашель, который всеми силами мешал Даше вершить мою судьбу в самый радостный или, может, самый печальный момент моей жизни, кашель, который, словно самодовольная кошка, вставал на пути Дашиных слов и не давал им выйти наружу - в общем, этот кашель, наглый и бесцеремонный, стал причиной неожиданного поворота событий.

Собственно, поворот событий был не таким уж и важным. Да и неожиданным он, пожалуй, не был. Что остаётся, если не можешь говорить? Писать. Даша выставила руку перед собой, показывая тем самым, что мне нужно остаться на месте. Она забежала в номер и быстро выскочила оттуда, держа в руке блокнот. Вырвав лист, она настрочила на нём что-то и дала его мне. Я прочёл: "Давай общаться письменно. Я спрашиваю, а ты отвечаешь "да" или "нет". Идёт?" Я улыбнулся и в ответ написал: "Идёт".

Если считать наш письменный диалог живым разговором, то он выглядел так:

- Всё, что ты сказал только что, является правдой? - Да.
- Каждое слово?
- Да.

Даша долго думала, о чём меня ещё спросить, но всё-таки сообразила.

- Ты хотел бы меня поцеловать?

Я вслух спросил:

- Что же это за вопрос?

Но понимая, что Даша ничего не ответит, даже если кашель внезапно прекратится, я честно написал:

- Да.

Даша попробовала засмеяться, но вместо этого ещё сильнее закашляла. Потом продолжила:

- Ты думаешь, что твои чувства взаимны?
- Нет.
- Ты хочешь, чтоб они были взаимны?
- Да.
- Сейчас мне пора идти. Встретимся здесь же после ужина?
- Да.

Даша ушла в пятьсот тридцатый, а я просидел на диване в холле до самого ужина, погрузившись в разного рода мысли.