Филька и Багира

В последнее время Григорию как-то не удавалось сходить на рыбалку, отвлекали хозяйские дела, то забор в саду упал, и пришлось ставить новый, сетчатый,  то дров сосед привёз целую машину, которые необходимо перепилить, переколоть и убрать в дровенник. Так что просьба жены, наловить рыбы, совпала с его желаниями, и он рано утром отправился на Дальнее озеро, которое во все времена славилось карасями. Рыбалка на этот раз удалась, клёв был просто исключительный, наверно караси отъедались, в преддверии зимы, готовясь зарываться в ил. Забрасывая удочку в первый раз, Григорий тихо, чтобы не пугать рыбу, произнёс фразу, услышанную от соседа: «Ловись рыбка большая и очень большая».  Но крупный карась видно не услышал его мольбы и ловился средний, чуть больше ладошки, но весь, как на подбор, одинаково упитанный и отливавший серебристой чешуёй с позолотой, так радовавший глаз. Набив карасями садок, испытывая моральное удовлетворение и прилив адреналина от удавшейся рыбалки, Григорий направился домой, насвистывая привязавшийся к нему мотив.   

Стоял тёплый августовский день. Редкие кучевые облака лениво меняли очертания, еле заметно уплывали в сторону севера.  Им на смену наползали другие, но уже значительно меньшего размера, а в обозримой видимости, в южной части, небо вообще уже было безоблачно. Если бы не лёгкий ветерок, то можно было бы сказать, что наступил знойный день. На лбу у Гришки проступили капельки пота, дорога от Дальнего озера его вымотала и ноги в резиновых рыбацких сапогах подозрительно стали влажными, неприятно скользя внутри сапога, когда он оступался на неровностях. Шагая по пыльной полевой дороге, он смотрел на еле заметные волны пшеничного поля, на голубые цветы живокоси и васильков, росшие вдоль дороги и счастливо улыбался, что смог выполнить просьбу жены. Думал о беременной дочери, которой надо помочь материально, а также о прожитой жизни. Они мечтали с Верой построить новый дом, купить машину, но всё это кануло в лету, когда началась перестройка, а потом и вовсе развал союза, закрытие завода, где он работал и выживание за счёт огорода, рыбалки и леса. Вера была отличной хозяйкой, превращая собранные ими грибы и ягоды в товар, который продавали на рынке. Так рассуждая о превратностях судьбы, он и не заметил, как оказался возле дома.

 Бросив садок с карасями на траву, он плюхнулся на ступеньки крыльца и блаженно откинулся к резному столбу. Сбросил ненавистные сапоги и, вытянув ноги, ощутил ими прохладу зелёной травы, приятно щекотавшую ступни ног. Достал пачку сигарет и с наслаждением закурил, пуская ртом красивые кольца, смотря на них и одновременно любуясь голубой лазурью неба.

Услышав шум, на крыльцо вышла Вера, Гришкина жена, дородная женщина в выцветшем линялом платье в мелкий цветочек. В районе грудей и на бёдрах материал платья настолько полинял, что практически был белым. Увидев садок, набитый карасями, она присела рядом с мужем и поцеловала его в щёчку, что делала в исключительных случаях.
- Спасибо, Гриш, вот уважил, так уважил. Будет чем во время поста брюхо ублажить. Карась, ишь какой упитанный, поди, сладкий.
- Вер, ты, когда выбросишь это платье, что, одеть что ли нечего? Стыдно, скоро титьки наружу вылезут.
- Гриш, не ворчи. Удобное оно и легко в нём в такую погоду, да и кому на меня смотреть. Ежели только Афанасич через забор зыркнет, так и он слеповат, даже не заметит, в чём я.
- Вер, карася надо чистить прямо сейчас, а то в такую жару затухнет и попробовать не удастся, сладкий, али нет.
- Гриш, а вот ты и почисть, у меня бельё замочено, стирать надо, да ещё утку надо яблоками набить и пожарить, Оленька обещалась с мужем подъехать. Надысь она по телефону звонила, внук у нас будет. Так узи показало.
- Вот почему нос у меня на рыбалке чесался, загодя выпивку  почуял.
- Кто о чём, а вшивый о бане. Не надоело тебе трескать эту отраву, позавчера только с Афанасичем набрались до чёртиков в глазах. Егориха старого хрыча еле отпоила рассолом. Всё порывался итить мир переделывать. Пошла я стирать.

Гришка, матюгнувшись в сердцах и взяв нож, торчащий в стене сарая, поплёлся в сад, где у него под большой яблоней стоял дубовый стол, врытый в землю, вокруг которого были лавки. Возле стола и на столе лежали недозрелые яблоки, упавшие с дерева. Смахнув падалицу, Егор сел на лавку и с тоской посмотрел на гору карасей, лежащих в тазу. Он терпеть не мог чистку рыбы, но видя занятость жены и в ожидании вечерней выпивки, стал соскабливать чешую и потрошить рыбу. В нос ударил запах тины от карасей, перемешанный с густым запахом, лежащих на земле яблок, часть из которых уже сморщилась, издавая этот своеобразный запах яблочной прели.

На запах рыбы, тут же сбежались окрестные кошки. Первым учуял кот Афанасича Тимоха, весь облезлый и чем-то даже похожий на хозяина. Грязная шерсть так и лезла из него клочьями. Он тёрся о ноги Егора и жалобно замяукал, выпрашивая рыбу. Следом за ним, вкрадчиво и нахально, запрыгнул на лавку Василий, пытаясь стянуть рыбу прямо стола. Поджарый кот соседки Вали, необычного дымчатого окраса. Но Григорий замахнулся на него и он, зло сверкнув глазами, спрыгнул на землю. И в завершении явилась Сашкина красавица Багира. Угольно чёрная, пушистая кошка, с белыми носочками на ногах и таким же галстуком на шее. Её ухоженность поражала. Багира устроилась чуть в отдалении, как бы подчёркивая, что она не из этой компании, и вымаливать рыбу ниже её достоинства. Сашка привёз её два месяца назад из Москвы, от кого-то из дальних родственников. Багира ещё не вписалась в деревенский кошачий коллектив, у неё постоянно возникали конфликтные ситуации с местными аборигенами кошачьего сообщества. Но это была кошка не робкого десятка и когда её слишком доставали, то Гришка не раз видел, как она гоняла местных кошек, загоняя их на конёк крыши, вереща при этом так, что, аж мурашки по коже начинали бегать.

Чтобы не разводить мухоту вокруг стола, доставая рыбьи потроха, Егор  выбрасывал их через новый сетчатый забор на улицу. Вся кошачья компания тут же переместилась за ограду и жадно набросилась на деликатесы, стараясь опередить и схватить первым брошенные потроха, а также  выискивая завалившиеся в траву кусочки лакомства. На рыбий запах прибежали неизвестно откуда взявшиеся кошки, которых Гришка, раньше и в глаза-то не видывал. Но потрохов было много и они  с блаженным урчаньем поглощали жабры и рыбьи кишки.

И вдруг эту идиллию нарушил Филька, дворовый пёс Сан Саныча, жившего недалеко, в угловом доме. Филька был беспородной дворнягой,  и характер имел прескверный. Его любимым занятием было гонять кошек по улице и облаивать всех подряд. Завидев очередную жертву, он опрометью бросался на кошку, но та, только услышав топот его лап, мгновенно сориентировавшись, прыгала через забор, или пулей взлетала на дерево и оттуда косилась на Фильку, в бессильной злобе лаявшего на беглянку. У Фильки было что-то со зрением, и он не пропускал никого мимо своего дома, не облаяв прохожего при этом. Он замолкал, только услышав знакомый голос. Но на кошек у него был какой-то удивительный нюх, он их видел в конце улицы, а заметив, галопом бросался туда, где промелькнуло так не нравившееся ему животное.

На этот раз на улице была целая толпа кошек, лакомившихся потрохами, и он не замедлил явиться, выбежав из подворотни. У него был такой разъярённый вид и оскаленная пасть, что сразу было понятно, что им не сдобровать. Все кошки бросились врассыпную,  Филька даже растерялся, не определившись, за какой из них бежать.  Он притормозил, присев задом на траву и юзнув лапами по земле. Все кошки в мановение ока исчезли из поля зрения Григория. И только одна Багира никуда не убежала, а продолжала спокойно жевать, вертя головой из стороны в сторону, жуя потроха то одной стороной рта, то с другой. Филька гавкнул от возмущения, усмотрев в этом непочтение к своей персоне, и встав на все четыре лапы, направился к ней. Каково же было его собачье удивление, когда Багира, вместо того чтобы убегать сломя голову, вдруг направилась ему на встречу. Шерсть на загривке поднялась дыбом, сразу визуально увеличив её в размере. Спина выгнулась дугой и, злобно зашипев, она стала приседать, готовясь к прыжку на Фильку. И он это понял и, спасовав перед ней, хотел попятиться, но так неудачно, что, чуть не упал на бок. Продолжая злобно шипеть, а потом, издав какое-то пронзительное верещанье,  Багира сделала шаг навстречу Фильке. Не выдержав напора и, развернувшись на пятой точке, он бросился позорно бежать. Такого Григорий явно не ожидал и от комичности ситуации расхохотался, кинув Багире, в знак благодарности за проявленную смелость,  не потрошёного карася. Схватив рыбину, она отбежала на другую сторону улицы и стала его рвать зубами, помогая себе лапами. Поистине права поговорка – страшнее кошки зверя нет, подумал Гришка и пошел к раковине во дворе, чтобы вымыть очищенных и выпотрошенных карасей.