Воин

Пилотная глава.

Осада началась.

Повсюду слышались крики женщин и детей. Животные, — собаки, лошади, коровы, свиньи, — в страхе бежали от ворот замка, сшибая и задавливая под собой всех, кто вовремя не убрался с дороги. Часть солдат удерживала ворота, чтобы те не пробили тараном. Большинство обстреливало противника стрелами со стен, но по ту сторону стены тоже были лучники, стреляющие хоть и менее метче, но зато чаще. То и дело слышался грохот от падения камня, запущенного вражеской катапультой, и вопли солдат, которым не посчастливилось быть придавленным весом в тонну снарядом.

 — Астерс, сколько воинов ещё осталось среди нас?! — вскричал бородатый мужчина, лет тридцати-тридцати пяти. Он защищал щитом себя и белокурую девочку, обнимающую его самого.

Из ее глаз вытекли и, оставив влажный след на щеке, упали на землю несколько слезинок. Девчушка крепче сжала руку солдата и зажмурила глаза, словно надеясь, что все это окажется лишь простым кошмаром, близкому к концу.

 — Около четверти от общего числа, командир! — Юноша лет четырнадцати старался произнести это как можно чётче и громче, ведь из-за криков и кличей Врага трудно было разобрать хоть слово, даже если это кричали человек, стоящий непосредственно рядом с тобой. — Мы не сможем сдержать их, если они прорвутся. Гарнизон не справится, — обреченно вздохнул он. — Нам не спастись.

 — Я знаю, Астерс. Мы, воины, обречены на смерть, — ответил командир, как подчеркивая очевидное. В его голосе слышались стальные нотки, присущи истинным воинам, готовым пойти в самое пекло ада ради других. Он не боится смерти, как и весь его отряд, и они не побоятся умереть за тех, кто им близок. — Первостепенная наша сейчас задача — спасти мирных жителей и короля Эварда. Их нужно сопроводить через тайный ход из крепости, причем как можно…

 — Через тот, что с западной стороны? — перебил Астерс.

 — Нет, с той стороны может и будет поджидать засада. Их единственный шанс на спасение — горы Стальных Цепей.

 — Но… Вы отправляете их на верную смерть! Даже если им повезет и на них не нападут гоблины или другие гадкие твари, еды не хватит на всех! — Пока Астерс все это говорил, в щиты, которыми прикрывались говорящие, воткнулись с глухим стуком еще четыре стрелы, а у одной даже показался наконечник, всего в паре сантиметрах от лица Асмунда. Впрочем, он отреагировал на это не так резко, как думается, а лишь равнодушно и с неким раздражением отодвинул щит чуть подальше от своего лица, хотя его собеседник вздрогнул и поразился невозмутимости своего товарища.

 — Даже голодная смерть лучше, чем попасть в плен к Врагу. Ты не знаешь, что наемники сделают с ними, какие изощренные пытки испытают на них. А вот я знаю, — холодный огонь решительности блеснул в глазах командира Астерса, — и на собственном опыте, — добавил он.

Астерс сглотнул. Возможно, хоть и стоящий перед ним человек является великим Асмундом, полководцем, чья слава бежит впереди его самого, хоть он и выиграл сотни невозможных битв, благодаря своей мудрости, хитрости и острому уму, всё же он переоценивает силу духа и способности этих крестьян. Они — самые обычные люди, даже не воины. К тому же, они не смогут опираться на крепкую воинскую руку, коли им понадобится помощь или моральная поддержка.

 — Но…

 — Это их единственный шанс на спасение, — отрезал Асмунд. — Я не заставляю сражаться всех. Те, кто боится, могут уйти вместе с остальными жителями города в любой момент. Они не обязаны участвовать в битве, в которой погибнут. И ты не обязан, — добавил он через несколько секунд. — Уходи.

 — Что? — удивлённо спросил Астерс.

 — Ты ещё слишком молод. Глупо будет...

 — Как и почти все здесь! — с жаром воскликнул юноша. — Я не могу уйти и бросить своих друзей, своих соратников… мой долг — защищать этот город и его жителей. Нет, я не согласен.

 — Это не предложение. Это приказ, и ты должен знать свои место, юноша. Я — твой командир, ты — мой подчиненный. И это, и является твоим долгом; защищать обычных людей от сил зла. Ты должен пойти с ними и… — Асмунд тяжело вздохнул. — Я прошу тебя, твоя жизнь только начинается. Здесь ты не принесёшь абсолютно никакой пользы; тебя убьют в первые секунды битвы, разорвут в клочья, а этого я видеть не хочу… — Астерс хотел что-либо возразить, но Асмунд сурово посмотрел на него и продолжил: — Но прошу я тебя уйти не только поэтому. Люди тут… некому будет защитить их. И я говорю не только о тварях тьмы, дикарях и прочих, но и тех мужчинах, что даже не рассматривали возможность остаться и пошли вместе с обычными жителями. Среди них есть и убийцы, воры, насильники, преступники, и я совершенно не хочу, чтобы они сделали что-то с этими уже натерпевшимися жителями. Ты должен защитить их, ибо больше некому. Защити их и помоги начать новую жизнь. И себе тоже помоги. Ты слишком талантлив и юн для такой смерти.

Юноша опустил взгляд на девочку, обнимавшую Асмунда.

 — Я… я даю слово, что сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить их, — твёрдо произнёс Астерс, приложив кулак к сердцу.

Асмунд благодарно кивнул и посмотрел на девочку, чьи глаза были обращены то на одного воина, то на другого. Будто бы, она там кого-то выискивает.

 — Послушай, Игритт… ведь это твоё имя, так? Иди в замок, найди там свою мать. Вас сопроводят из города добрые люди… — Прогремел удар по воротам, от звука которого заныли зубы. Асмунд поморщился.

 — Но… А как же мой брат? — осторожно, чуть заикаясь выдала малышка. Ей было лет семь, от силы, поэтому некоторые звуки она выговаривала с трудом. Не заслужило столь невинное дитя тех мук, что ему предстоит испытать.

— Не… — Асмунд запнулся. Всего несколько минут назад он видел ее старшего брата. Без глаз и с распоротым животом. И ему не хотелось, чтобы то же самое произошло и с этой девочкой. — Ты должна забыть о нем. Его больше нет.

— Это… как?.. — начала девочка, но вновь погремел удар по воротам, самый мощный из всех проведенных. Те жители, что еще остались попрощаться со своими близкими, с криками и воплями бросились прочь, подальше от надвигающийся бойни.

— Ну же, нет времени на споры, глупая! Ты должна бежать, если ты не хочешь кончить так же, как и твой брат! — Асмунд, нахмурившись, бросил взгляд на Астерса, а тот мигом подхватил Игритт на руки и побежал от ворот. Девочка пыталась вырваться, но юноша мертвой хваткой держал ее, не давая совершить столь безрассудный поступок.

И в миг Асмунд посуровел; его глаза сощурились, брови чуть нахмурились, а губы сомкнулись в ровную линию. Нет больше мешающих и не способных принести никакого толка горожан. Ничто и никто не отвлекает от дела.

Асмунд выглянул за щит увидел, что все воины, стоявшие на стене, уже спустились вниз и натянули луки, целясь в ворота. А точнее, в то, что было за ними.

Один из солдатов подбежал к Асмунду, на ходу обнажая меч. Его покрытое морщинами лицо лицо выражало страх, но не за себя, а за остатки невинных граждан, еще не успевших убраться отсюда, а единственный глаз поочередно осматривал каждого воина, убеждаясь, что все они готовы к бою, а в случае, если обнаружится проблеск страха, он должен их подбодрить и поддержать.

— Асмунд, мы больше не можем их сдерживать. Уже через несколько секунд… — Его прервал резкий, но сильный удар по воротам, что покачнулись на петлях. Ещё одного удара врата не выдержат. Воин кивнул Асмунду, который уже понял, что имел в виду тот.

— Хорошо, Астрад, — в ответ кивнул он.

Асмунд вновь повернулся к воротам; ни одного жителя поблизости уже не осталось.

И прогремел удар. Ворота сошли с петель и упали на землю, придавив под собой нескольких человек. Сразу же после этого в защитников города полетело несколько десятков стрел, даже прежде, чем залп сделали они сами. Хоть лучники и не целились, а стреляли наугад, всё равно несколько стрел достигли цели. Одна из них даже царапнула незащищенное наплечником плечо Астрада, из-за чего он чертыхнулся.

Через ворота в город ворвались полчища разных тварей: от банальных гоблинов и орков, до гигантских пауков и банши. Астрад громогласным голосом скомандовал:

— Огонь! — И несколько десятков стрел вонзились точно в свои цели, не давая врагам приблизится к воинам. Даже призрачные Банши, неуязвимые для простого оружия, распались на эктоплазму после того, как их пронзили зачарованные стрелы, дарованные нескольким лучшим лучникам.

Дальше враги уже смекнули, что просто так приблизится на расстояние удара не получится, поэтому они пустили вперед пятиметровых великанов, чью толстую плоть не могли пробить стрелы. На их гигантские головы были надеты шлемы с забралом, так что возможность попадания стрелы в глаза так же исключалась.

Асмунд вытащил свой меч из ножен, которые тут же отбросил в сторону, и зарычал:

— Обнажить мечи! — Все откинули более ненужные луки в сторону и достали из ножен клинки. Некоторые вооружились секирами или копьями и встали перед остальными, чтобы защитить их своим длинным оружием от великанов, которые, в свою очередь, грозно зарычав, кинулись в атаку.

Из-за своей неуклюжести и тупости, двое из четырех наткнулись прямо на острия пик. Они с поросячьим визгом упали на землю, а воины с коротким оружием немедля подскочили к ним и добили, зарубив мечами.

Двое оставшихся, самых больших и, кажется, умных, великанов остановились всего в паре метрах от воинов. Своим массивным телом они закрывали вид того, что было за воротами, поэтому, когда из-за их спин выскочили пираты-наемники, защитники крепости не успели среагировать на их неожиданную атаку.

Будучи одетыми в легкие и свободные рубахи, а также в просторные штаны, они с легкостью уворачивались от медленных и тяжелых ударов секир, нанося в ответ удары своими изогнутыми, смазанными ядом саблями, которые хоть и не могли пробить броню прямым ударом, но, зато, легко находили брешь в броне противника, а отрава уже делала своё дело. И, к тому же, те, кто сражался двуручным оружием были вынуждены носить легкую броню, иначе как им орудовать свис несколькодесяткокиллограмовым молотом?

Фонтаны крови брызгали во все стороны, из-за чего земля окрасилась в алый цвет. Все те, кто стоял в первых рядах, через несколько секунд были или мертвы, или лежали при смерти, истекая кровью.

Поняв, что остальных воинов они зарезать не смогу, — разве что, только ценой своей жизни, — пираты отступили.

Через ворота прошло несколько десятков огров, вооруженных в буквальном смысле до зубов; они сменили свои и без того острые зубы на стальные клыки. Огры были облачены в тяжелейшую стальную броню, которую не каждый человек может даже поднять, не говоря о том, чтобы сражаться в ней. Оружие у них было самое разнообразное, но почти все были вооружены палицами, да дубинками. Такие создания, как они, привыкли всегда рассчитывать лишь на грубую физическую силу. Искусство боя на клинках не для них.

Асмунд протолкнул себе путь вперёд, в первые ряды. Встав рядом с Астрадом, он крепче схватил свой меч:

— Я рад, что погибать буду плечом к плечу с верными друзьями, товарищами по оружию, — произнёс он так, чтобы отряд слышал своего командира. Асмунд вовсе не боялся того, что станет с ним всего через несколько мгновений; он не боялся того, что ожидает его <i>там</i>. Сейчас он думает лишь об одном: задержать этих тварей на то время, сколько понадобится для того, чтобы все мирные жители сбежали.

— Погибать, — согласился Астрад, — так с честью и за благое дело. — Он смиренно кивнул своему военачальнику. — И знай, что я с тобой до самого конца, мой друг.

Асмунд, не желая больше тянуть, кинул презрительный взгляд на орков и несколько раз ударил плашмя меча о свой щит и с яростным кличем вскинул клинок в воздух. То же самое повторили и его воины и гул от лязга стали о сталь, казалось, разнесся на многие мили вокруг.

Враги, растерявшись настрою защитников, отступили на пару шагов назад, рассредоточившись. А Асмунд повёл отряд в бой.

Он рубил, колол и резал, не было никого среди огров, кто смог бы отразить его клинок. Асмунд и его воины за несколько мгновений расправились со всеми ограми, осмелившимися вступить за ворота города, а вскоре они разобрались и с пиратами.

Воины, конечно, не выбегут за ворота, где бы их всех перебили на открытом пространстве. Они будут держать узкий проход в город, где против них сражается тысячная доля всей вражьей армии.

И этот план бы удался, и они смогли бы задержать врагов ещё на весьма долгое время, но взору Асмунд предстал предводитель этой нечисти.

Укрытый капюшоном и плащом, он левитировал над землёй, чуть возвышаясь над своим войском. Но самое странное было то, что никто не мог сфокусировать взгляд на нем. Он словно был незримым, невидимым, но в то же время все чётко понимали, что он находится в нескольких метрах от них и был более чем реальным. А пытаясь взглянуть на лицо, скрытое под плащом, можно было узреть лишь пустоту.

В сердце каждого из воинов, в том числе и даже Асмунда с Астрадом, вселился дикий, неистовый колдовской страх. Лишь чувство долга, одно из сильнейших человеческих качеств, отличающее людей от животных, удерживало их на месте.

Воины со страхом глядели на фигуру в капюшоне, руки которого потянулись к мечу, висящим на поясе существа.

Оно вытащило клинок из ножен, двинулось к защитникам города. В свободной руке материализовался длинный металлический посох со сверкающим темно-фиолетовым камнем на конце.

Твари расступались перед своим предводителем, и в глазах каждого из них читался страх, ещё более лютый, чем тот, что обитал в Асмунде и его отряде. Лишь магия заставляла нечисть оставаться здесь.

Набалдашник посоха загорелся волшебным светло-зелёным пламенем. Из-под капюшона показались два глаза, зрачки которые светились подобно огню. В их свете все увидели истощенное лицо мужчины, которого теперь даже трудно было назвать человеком. Его лицо было словно сморщенным и скукоженным, как у ожившего мертвеца, его покрывали многочисленные и глубокие морщины, кожа была серого цвета, а часть мяса на правой щеке отсутствовала. Но на его лице угадывались отчаяние и неистовая злость.

Он опустился на землю, и твари расступились вокруг него. Трава, которой мужчина коснулся своими кожаными сапогами, иссохла и погибла.
Со вздохом сожаления, из уст предводителя врагов послышались тихие слова, эхом отдающиеся в разуме каждого на поле битвы.
Воины, защищающие город, попятились от ворот и, почему-то, прислушиваясь к своим инстинктам, тревожно взглянули на трупы своих товарищей.

Взгляд Асмунда скользнул на лицо молодого юношу с широко раскрытыми глазами. Воин внимательно вгляделся в красивые и выразительные карие глаза мальчику, на миг потеряв бдительность. Но этого короткого мига, едва заметного мгновения хватило для того, чтобы, прыжком встав, ему в шею вонзил острый кинжал один из его умерших соратников.
Асмунд не успел сказать ни слова перед тем, как свалиться на землю, держась за рану. Он судорожно закашлял, отхаркивая на себя собственную кровь и из самых последних сил прохрипел:

— Уничтожьте их…

Первым среагировал Астрад. Он взмахнул мечом, задев ожившего мужа, и отрубил мертвецу ногу по колено. Через секунду его тело размозжили ударом тяжёлой головы, сломав ему все кости.

Но больше не было среди защитников их доблестного предводителям, и новые воины поднимались с земли, и паника поднялась среди солдат. Воспользовавшись этим, и войско снаружи ринулось в город.

Но то Асмунд увидеть уже не смог. Некая сила подбросила его высоко в воздух, на стены города, и сильный удар о каменный пол выбил из него весь дух.

А кровь из раны все текла. Асмунд попытался рукой закрыть рану, остановить поток крови, но почувствовал, что силы его покидают. Он провалился в беспамятство.

Веки его отяжелели, глаза потеряли сосредоточенность, ум затуманился, и последнее, что увидел в этой жизни Асмунд, было темно-серое небо, пролившиеся ледяным дождём, словно оплакивая великого командира и защитника Кордэйна, отдавшего жизнь за то, чтобы другие жили.