Несостоявшийся киднепинг

                Не состоявшийся киднепинг.

                Второй раз мне повезло найти гнездо крапивника, самой маленькой нашей птицы, весом в три-четыре грамма, лишь через одиннадцать лет. На этот раз размещалось внутри кроны невысокой, но густой елочки у самого ствола, причём в стенки гнезда было вплетено несколько тонких еловых веточек. Оно, как и первое напоминало несколько удлиннённый шар, построенный из листьев и стебельков трав и облицованный зелёным лишайником-бородачём с примесью сухих древесных листьев, и летком, расположенным в стенке гнезда.
                Это гнездо  обнаружил не совсем случайно. Я выкосил траву на небольшой лужайке на берегу речки (в то время я держал кроликов), и решил немного отдохнуть, да и влажную траву не стоило заталкивать в мешок, могла «загореть». Я сел на обрыв, и сквозь прозрачную воду бездумно наблюдал за плавающими рыбками. Отвлёк меня от ленивого созерцания невнятный шорох в соседнем ивовом кусту.  Не пошевелившись, медленно повернул голову. По веткам шастал крапивник, или как его ещё называют задерихвост,  за непоседливость и постоянно вздёрнутый, дёргающийся хвостик. Птица была от меня не далее трёх метров, и я успел заметить в её клюве несколько маленьких зелёных гусениц. Вот она перепрыгнула с ветки на ветку, склюнула с листика ещё такую же гусеницу, вспорхнула, и, перелетев через лужайку, скрылась в ветвях молодой ёлочки. Послышался едва различимый многоголосый писк. Стало ясно, что там находится гнездо с птенцами. Писк внезапно прервался,  и из ёлочки вылетела серая
птичка с белой каплей в клювике, перелетела через лужайку, через речку и скрылась в зарослях крапивы. Капельку – помёт птенчика – она сбросила не лету.
                Понимая, что у меня мало времени, я бегом бросился к ёлочке, и раздвинув ветки, увидел гнездо. Двумя пальцами расширил леток: тесно прижавшись друг к другу, лежали шесть голеньких и слепых птенчиков. Казалось, они даже не дышали… Даже не описать, какие они были малюсенькие. Быстро отошёл от гнезда.
                Дня через три после описанного события я собрался под вечер порыбачить на речке как раз около той самой лужайки.  Лужайку от речки отделяла узкая полоса невысокого шиповника, а берег представлял собой обрыв около полутора метров высотой. Речка в этом месте делала поворот, и под обрывом образовался омут, где хорошо клевали средних размеров окуни. К гнезду подходить не стал, а сразу расположился на обрыве с двумя удочками. Сидел, свесив с обрыва ноги, и наслаждался прекрасой предвечерней природой. Клёв был не очень хороший, и я иногда отвлекался, заслышав писк птенцов. Значит, выводок крапивников живой, и его интенсивно кормят родители.
                Черви уже заканчивались, а я поймал только десяток окуней и парочку ельцов, когда в направлении гнезда послышался подозрительный шум. Я поднялся на ноги. Цветущие кусты шиповника едва доставали мне до плеч и позволили увидеть интересную картину. Гнездо крапивников обнаружила сойка и решила полакомиться птенцами. Сойки – птицы вороватые и не пропустят чужого гнезда с яйцами или птенцами. Но что-то у злодейки похищение не складывалось. Только она садилась перед гнездом на еловую ветку, как та наклонялась и сойка чуть не падала на землю. С недовольным криком, похожим на ворчанье и хлопаньем крыльев птица предпринимала новую попытку и опять неудачно. Подлетели маленькие родители и с писком заметались вокруг сойки, но та даже не обращала на них внимания.
                Я подумал, что сойка всё равно добьётся своего и гибель птенцов неминуема. Стало жалко желторотиков, и я решил вмешаться, но не успел. Надо мной пролетела вторая сойка и присоединилась к первой. Каждая хотела добраться до птенцов первой, но только мешали друг другу. Завязалась драка. И чем бы она закончилась неизвестно, но из-за ольхового куста стремительно вылетела серая птица и бросилась на дерущихся. Одна из соек тут же оказалась в её лапах, а вторая бросилась в лес. Хищник был не намного крупнее сойки и та, пытаясь вырваться из когтей, даже уронила его на бок. Я увидел тельняшку на груди и понял, что на соек напал ястреб-перепелятник. Даже лёжа на боку, он дважды ухитрился ударить жертву клювом. Сойка затихла.  Ястреб, не выпуская добычу из когтей, с трудом поднялся. Посидел какое-то время, замахал широкими крыльями, и тяжело поднявшись в воздух, скрылся в густом тёмном ельнике.                Я повернулся к удочкам и не увидел поплавков. Оказалось, что на каждом крючке сидит по приличному окуню, но они так заглотили наживку, что пришлось прибегнуть к помощи ножа, чтобы освободить крючки.
                Через неделю я косил траву неподалёку и заглянул проведать гнездо. Из гнезда на меня испуганно и удивлённо смотрели вполне оперившиеся птенцы, только их было пять. Что здесь случилось, и куда исчез их братик или сестрёнка неизвестно. А этим уже через день-другой покидать родное гнездо и начинать самостоятельную жизнь.