Простота

       В конструкторском отделе одного предприятия давно пустовала штатная единица инженера, необходимого для разработки электрических схем нестандартного оборудования. Долго не находилось человека с соответствующим образованием, а может ставка была мала...
       Но, однажды, все-таки приняли такого специалиста, которого устраивала и работа и оклад.  Это был мужчина лет сорока, звали его Владимиром Николаевичем. Он был высок ростом, строен, даже несколько тощ. Черные волосы, зачесанные со лба назад, на затылке лохматились, как после сна. Темно-карие глаза смотрели вниз и, казалось, в них жила какая-то вечная вина. Простенький, совершенно далекийот современных моделей пиджак, висел на нем, как на колу. Рубашка не отличалась особой свежестью. И вообще, весь его облик не внушал большого доверия.
 - Кто как хочет, а я свою новую шапку буду прятать в стол, - шепотом сказала экономист.
 - Да-а, видать наш "новенький" виды - видывал! - поддакнула копировщица.  А молоденькая секретарша чуть не вслух хмыкнула; "Впервые вижу живое чучело!"
        Обычное это дело - приходит человек в новый коллектив непонятным, но потом незаметно для себя и других "обтесывается", приспосабливается и становится своим. Владимир Николаевич сразу, с большим энтузиазмом взялся за работу.
 - Не суетись и спокойно "понужай" - советовали ему коллеги. Он "понужал" и быстро доказал, что он ни какой-нибудь "хлюст" и в работе толк знает. Начальник его разработками оставался доволен.
 - Безо всякого выверта, но хорошо и просто, - констатировал он,- а главное, всегда вовремя.
          Однако, в любом коллективе, кроме работы, существуют и другие критерии восприятия человека, как личности. Озадаченные его "ненадежным" видом, сослуживцы исподволь наблюдали за новым сотрудником, специально, на видных местах, оставляли кошельки с деньгами, разные ценные вещи. Но шло время и ни у кого не терялось ни копейки. Отношения налаживались. Володю даже полюбили за его простоту и открытость. Оказалось, что он живет холостяком, в старом родительском доме. Женщины, видя, что сметки в житейских делах у него нет, давали советы, подкармливали. Все шло хорошо.
          Но, однажды, Владимир Николаевич два дня не выходил на работу. На третий день явился, легка опухший, с ободранными руками. Сослуживцы моментально собрались вокруг него. На вопросы Владимир отвечал неохотно. Потом несколько раз повторил как бы заученную версию: "Доставал воду из колодца, наклонился  и упал. Едва выбрался и вот сегодня пришел на работу." Люди недоверчиво усмехнулись, а молодая техник-конструктор уколола: "Что же вы, Владимир Николаевич, так низко падаете?"
        Но, худо-бедно, этот случай не получил большой огласки и как-то сам собой замялся. Кстати, к концу рабочего дня. Володя набрался духу и извинился за вранье, признавшись, что просто напился и подрался с соседом.
 - "Не вынесла душа поэта...", раскололся - усмехнулся начальник бюро.
 Владимир Николаевич снова круто взялся за дела, подобрал все "хвосты", если надо, помогал другим, оставаясь сверхурочно.
         Но, как потом оказалось, тот первый случай открывал счет многим другим. Вскоре Владимир Николаевич отсутствовал на работе уже целую неделю. В коллективе заволновались, но позвонил его сосед и сообщил, что Володя "загрипповал". Что ж, от болезней никто не застрахован. Однако, теперь его отсутствие наводило на мысль о загуле. Но, как говорится "голь на выдумку хитра" И, выйдя на работу, прогульщик удивил коллектив новой историей.
 - СучкИ, - говорит с дерева отпиливал, чтоб крышу не портили и , нечаянно отпилил тот сук, на котором сам сидел!
 - Хватит сочинять! - сердился начальник, - Андерсен нашелся, сказочник...
 - Вы, Владимир, ведь знаете, что все-равно шила в мешке не утаишь! - вторили сослуживцы.
 - Вот отправлю на антиалкогольную комиссию, пусть тебе там вольют "ведро скипидара с патефонными иголками!"- ругался начальник, - не петляй, говори прямо - почему прогулял неделю?!
           Владимир Николаевич стоял убитый своим ничтожеством, потом тихо признался: "Пьяную харю не хотел показывать!"   Коллектив принял решение пока поставить на вид, но предупредить, чтоб впредь такое не повторялось.
          А дальше все было просто - ему везло. За его простоту шевельнулось в душах людей что-то вроде жалости. И вот, что не менее удивиьельно, обида на него быстро прошла, погасла, как древесная искорка.  Вновь нормально общались и верили, что не будет он впредь омрачать своего существования. Владимир не жалел себя в работе, начальник хвалил его, объявлял благодарности. Но, видимо, "его величество случай", никак не мог обходиться без этого парня.
           Наступила весна. И, неожиданно, этот парень вновь не появлялся на работе целых три дня. Народ смутно догадывался о причине, представлял, как инженер будет стоять в центре рабочего помещения, оправдываясь, противен себе и людям и смотреть в пол побитым отроком.
        Но, когда Владимир появился на рабочем месте, все замерли от неожиданности: он был гладко выбрит, подстрижен и свеж, точно парниковый огурчик. Новый, темно-синий костюм источал запах одеколона "Шипр", ботинки начищены до блеска.
 - Разрешите полюбопытствовать, - с усмешкой и недоверием смотрел на него через очки начальник,- нам, всем, очень интересно знать, что вы на этот раз скажете? Владимир, не опуская глаз гордо изрек: "Женился я, люди! А на работу не выходил, потому, что по законодательству, всем молодоженам положены три свободных дня! Вот я их и взял..."  Ошарашенные новостью, коллеги молча разошлись по рабочим местам. Но женщины - народ любопытный и в первый же перерыв окружили его с вопросами: "Откуда невеста, кто такая?"
         И поведал им Владимир Николаевич такую историю: " Пробивал я во льду ручейки за воротами дома... Вдруг подходит ко мне молодая особа и спрашивает, не нужна ли мне квартирантка, т.к. наслышана, что я живу один в просторном доме? А я ответил , что нет, квартирантка мне не нужна, а вот, хорошую девушку для семейной жизни, я ищу давно. Разговорились, она оказалась тоже одинокой... Вот так и "причалила". На радостях, я занял у соседа денег и купил себе этот костюм, а невесте - пальто с "норочкой" и красивый платок из козьего пуха."
         Велика сила массового осуждения, но на этот раз гроза миновала. Решили миром: пусть живет! С семьей-то посерьезнее станет, может и выпивку забросит.
          После работы счастливчик купил торт, бутылку шампанского и веточку хризантемы для молодой жены. И до конца недели на работе он больше не появлялся. А в понедельник пришел - без царапин, без синяков, но и без счастливых глаз и новенького темно-синего костюма.
          Не стал он больше "пудрить" мозги людям, а сразу признался: "Отмечали помолвку вдвоем с невестой. Шампанским не ограничились. Заняли у соседа бутыль самогона. Невеста не пила, чем несказанно  меня радовала. "Серьезную женку мне Бог послал! - думал я и строил планы на будущее, говорил тосты... А сам пил, пил... 
          Проснулся утром, на полу, на кошкином коврике. В доме никого не было. Не висело на вешалке и пальто с "норочкой", не было нигде пушистой шали и, даже куда-то исчез новенький темно-синий костюм. Долго сидел, вспоминал вчерашнюю помолвку, затем позавтракал остатками со стола и пошел искать новоиспеченную женушку"
 - Нашел? - с интересом спросили коллеги.
 - Нет! - и глаза Владимира Николаевича наполнились настоящими слезами.
 - Ну... а если бы нашел? - интересовались коллеги.
 _ Если бы нашел...Если бы нашел, - загорячился Владимсир.  Люди напряглись.
 - Если бы нашел, сразу бы спросил, будет или нет еще так делать... Не то, выгоню из дома!
         Народ облегченно вздохнул.
 - Эх, простота, ты простота! - покачал головой начальник отдела, - Ну, что прикажешь с тобой делать?.. Открытая ты наша ходячая рана!..
          Все можно выразить словами, но выражение лица этого несчастного в тот момент говорило больше всяких слов.  "А, ничего не делайте, люди, я все понимаю... Я сам уволюсь..." И больше Владимира Николаевича  никто не видел.
          Как-то тихо стало в отделе, пасмурно. Только стукнет рейсшина о край кульмана, да прошелестит лист чертежной бумаги.
          Скоро примут нового работника. Каков-то он будет?!