Время романов прошло...

Я не разделяю мнения о вечности романа, романической формы. Читателю, пережившему Хиросиму и концлагеря, газовые камеры Освенцима, революции и войны – кажутся оскорбительными выдуманные сюжеты и выдуманные судьбы. Роман умер. Варлам Шаламов. // Я давно уже думал, что эта форма (романа) отжила, не вообще отжила, а отжила как нечто важное. Если мне есть что сказать, то не стану я описывать гостиную, закат солнца и тому подобное. Как забава, не вредная для себя и для других, – да. Я люблю эту забаву. Но прежде на это смотрел как на что-то важное. Это кончилось. По-моему, время романов прошло. Лев Толстой. // Самый блестяще выписанный книжный персонаж – не более чем мешок с костями. Закончив роман «Джуд Незаметный», я перестал писать прозу, хотя находился в расцвете сил и таланта. До сих пор не понимаю, почему так долго их писал. В ретроспективе написание романов – глупость, бессмыслица. Следует уделить побольше внимания более серьёзным и интересным делам. Томас Харди. // Романы, имеющие познавательную ценность, скоро читать становится так же невозможно, как позавчерашнюю газету. Сомерсет Моэм. // Назовите хотя бы один роман нашего времени, начиная читать который не приходилось бы преодолевать некоторой неловкости, а часто и стыда за автора. Думаешь, зачем он заводит свою игрушку в то время, когда нам всем не до игры и вообще не дети мы, чтобы обманывать нас какой-то фабулой. Романов таких, если только в них с самого начала не вплетено что-нибудь философское, для чего, собственно, движется избитая телега, – таких романов уже не может быть. Только отдохнуть, забыться и потом бросить книжонку. Читателю просто, но как писателю делать роман, если необходимая наивность для этого дела кончилась. Возьмёшь Бальзака, Диккенса, Толстого, Достоевского, их читаешь без неловкости, но берёшь современного романиста, который строит роман во всех отношениях лучше классиков, и как-то с трудом и неохотой вчитываешься. Читать-то можно, а вот как писать роман, если форма его для нас теперь как гнездо, из которого птицы улетели и не вернулись. Михаил Пришвин.