Душевные люди

ГЛАВА 1

Лето. Ах, это лето! Лето жаркое! Лето длинное! Лето яркое и любимое! И все бы хорошо, если не вечный вопрос: чем себя занять в это лето. Кто-то думает о море. Кто-то в мыслях о природе. А кому-то просто надо от людей всех отдохнуть. А кому-то так вообще, будет все по бороде. Ну а третьи лица, кому нравится лениться, будут в городе сидеть, на жаре сиденья греть.
Но это совсем не относится к нашим героям. Они, напротив, трудолюбивы, хоть и не полны сил. Поэтому выбирают дачу, где те могут поработать в огороде или в доме отдохнуть.
Андрей: Вот, ты, зараза!
Света: Да что ты так ругаешься?
Андрей: Сейчас, сейчас. Еще разок…
Леонид: Ты там что, дьявола вызываешь?
Андрей: Ах ты гниль вонючая!
Света: Андрей, прекрати! Объясни, что случилось?
Андрей: Тётя Света, дядя Лёня, скажите: «До свидания» вашему кабельному.
Леонид: В смысле?
Андрей: А вот так. Вы контракт заключали с поставщиком услуг?
Леонид: Ну как: мужик приехал на газели, привёз тарелку, тюнер, все поставил, взял с нас деньги и уехал.
Андрей: Дядя, так это же не поставщик был.
Леонид: А кто?
Андрей: Мужик на газели. Вот кто. Он поставил-то, поставил! А договор? А соглашение? А прочее? Вы вообще, абонентскую плату платили?
Света: 1 раз.
Андрей: Когда?
Света: Ну, когда он приехал, мы ему и заплатили.
Андрей: Ох, смеюсь я с вас! Вы за халтуру его платили. А тем, кто вам каналы транслировал, вы ничего не уплатили. Грубо говоря, вы нелегально из их спутниковой тарелки ели.
Леонид: А дальше нам кушать можно?
Андрей: Нет. Столовая закрыта. Зовите профсоюз.
Света: Так почему раньше было?
Андрей: Раньше и хлеб 13 копеек стоил, тётя Света. Они прикинули, посмотрели, увидели, что их поток кто-то жрет. Ну, не вы же одни такие, к кому мужик на газели приехал. И решили: пора мочить в сортире! И перекрыли вам кислород. Раньше как: есть каналы — смотри. А теперь они каждый канал обновляют, системы обновляют. А вы у них не из той касты, так что получите ваше ничего.
Света: И что теперь? Хоть что-то будет?
Андрей: Безусловно! Первый канал, Четвертый и вот этот Татарский.
На заднем фоне играет татарская музыка. Тем временем, в комнату заходит друг Андрея — Эльдар.
Эльдар: А мне нравится.
Леонид: Тебе и с мужчинами, наверно, нравится…
Света: Лёня! Эльдар, прости его, пожалуйста!
Эльдар: Ну, простить-то, прощу. Но узнать хочу: Вы националист? Так будет Вам известно, мы — братские народы.
Леонид: Не в этом дело…
Эльдар: А в чем?
Леонид резко встает со стула, взмахивает рукой и говорит: «Эх, расскажу я историю. Так и быть! Душевную. Из моей юности далекой…»

ГЛАВА 2

Мне было 23 года. Эта история произошла здесь. Ровно 23 года назад. Ох, число какое интересное!
Итак, я был молодой, сильный, симпатичный, девушки меня любили. А я любил купаться. Ох, как любил! На речку так сходишь с утра, а потом перед обедом, на закате, а то и ночью приковыляешь. И с друзьями ходили мы в лес на речку. Называлась она, как сейчас помню, «Зара». Водичка чистенькая, лепота.
А однажды, короче, когда мне было 23, я решил пройтись по домам друзей, позвать их с собой на речку. Был август месяц, а я в первый раз появился на даче. Работал долго, отпуска не было, вот и задержался. А они тут с июня сидят. И все кислые почему-то. Прихожу я, первым делом, к Кольке. А тот мне выдает: «А Зару закрыли». И я думаю: «Как закрыли? Как можно реку закрыть? Он сорняки на участке курил что ли?». А нет, он только чачей самодельной баловался. Но не суть.
Оказывается, еще зимой в лес приезжали машины. Спиливали деревья в определенном месте. Потом бульдозеры подъехали. В итоге, оказалось, выкупил какой-то предприниматель землю в лесу. И не на участок, а на целый новый коттеджный посёлок, как это сейчас модно называется. А как у нас принято, раз земля моя, то и воздух и вода тоже мои. И заграбастал он себе нашу речку. Я, как узнал, был вне себя от злости!
Я собрал всю нашу компанию, и мы, под моим предводительством, пошли брать штурмом Зару. Вот мы уже были в лесу. Впереди была купленная земля. Под охраной, за забором. Мы нахватали здоровых палок, набрались смелости и рванули вперед, словно 300 спартанцев! Но нам всем скрутили руки охранники, а Кольку еще стошнило ко всему прочему. Зря он чачу перед дорогой выпил…
Нас, как бы, повязали и заставили главного ждать. И вот он приезжает. На черной Волге, это тогда еще, водила выходит, открывает тому дверь. Высовывается такая круглая, узкоглазая рожа. Басурманин. Волосы черные, губы пухлые и обветренные, а сам он в белой рубашечке и бежевых брюках. Ах, коммерсант! И вот, начал: «Я так и быть вас прощаю, но вот впредь, вы только попробуйте, и вы это, и вы то, бла-бла-бла». Если все тело не болело, я бы ему, как дал на орехи!
…
Леонид: Вот такая история.
Эльдар: И Вы с тех пор судите всю нацию по одному представителю? И почему Вы решили, что он именно татарин? Может, киргиз или башкир.
Леонид: Вы мне, сволочи, все на одно лицо!
Света: Лёня!
Эльдар: А Вы, батюшка, свинья националистическая. Мало того, что, как идиот, решили такой вопрос решить силой, так еще обвиняете человека, который вас простил, а не написал в милицию. И более того, Вы затаили обиду не на него одного, а на всю, неизвестно еще какую, нацию.
Леонид: И что?
Эльдар: А то, что Вы на себя обижаетесь все эти 23 года, дядя Лёня.
Тишина. Резко переключается канал, и начинают идти новости. Диктор говорит, что было совершено дерзкое убийство сразу трех человек в каком-то загородном ресторане. Воспользовавшись моментом, Леонид меняет тему.
Леонид: Ох, вот беспредел! Убийства, грабежи… Мы живем во времена, когда любой сумасшедший может взять и зарезать тебя ножом на улице, лишь потому, что ему в голову взбрело.
Света: Вот не правда! Сумасшедшие — тихие люди. Душевные. Да, есть безумцы, но не все. Я вот вам историю сейчас расскажу…

ГЛАВА 3

Мне тогда было 19 лет. Я училась в медицинском университете и летом проходила практику, угадайте где, в псих. диспансере. Жуткое место, скажете вы. А я вот как отвечу: «Не-а!» Место это замечательное, персонал вежливый, а больные вовсе не больные. Душевные люди, одним словом.
Почему душевные? Потому что они искренние. Они не видят смысла врать другим. Они отвечают честно, хоть и порой странно. В одной палате был мужчина, который считал себя банановый джемом. Ему каждый день давали кусочек хлеба, чтобы тот мог тереться об него лицом. Другой боялся открытых окон и верхних этажей. Пришлось его в отдельной камере поселить. Почему я говорю камере? Потому что это помещение едва ли можно было назвать комнатой. В подвале, никаких окон, только электрический свет. А воздух шел по вентиляции. Но когда наступало время прогулки, и все они были вместе, их «особенности» исчезали. Они радовались общению друг с другом. Царила атмосфера, как в романе Томаса Манна «Волшебная Гора». А я, как главный герой, не хотела покидать это место.
Там же я познакомилась с одним интересным человеком. Ему было около 30. Я не знала, кем он был раньше, но как замечательно он пел. Ах, какой тенор! У него был замечательный голос, который признали все в диспансере, даже медицинский персонал. Если бы внутри здания была сцена, на которой могли ставить различные музыкальные постановки, он бы был в главной роли. Внешне он совсем невзрачный. У него даже, представляете, не было бровей. Но мне это не помешало. Я влюбилась в него.
…
Света: Ах…
Андрей: И что было дальше, тётя Света?
Леонид: А почему я только сейчас узнал о том, что ты сумасшедшая баба, раз смогла такое учудить?
Эльдар: Дядя Лёня! Помолчите, дайте ей рассказать.
Света: Я была еще девчонкой… 19 лет, это что — возраст разве? Он, естественно, не обращал на меня внимания. Даже отказывался от моей помощи, как медсестры. Он больше любил мужчин врачей.
Андрей: Он что, оказался таким? Ну, ты понимаешь каким.
Света: Нет. Оказывается, он раньше был серийным убийцей. Но его адвокат добился того, чтобы его отправили на лечение, а не в тюрьму. Он убивал только молодых девушек, после чего их расчленял, но не насиловал. Может, и вправду он был таким…
Андрей: Да уж, я почему-то ожидал чего-то подобного. Особенно, когда ты сказала, что у него не было бровей. Психологи и криминалисты считают, что это — первый признак хладнокровного убийцы.
Эльдар: Тётя Света, Вы сказали, что не каждый больной человек убийца, что в основном они люди душевные. И я ожидал, что Вы расскажете кукую-то душещипательную историю. А тут такое подтверждение вышеупомянутому тезису. Вы сами себе противоречите.
Света: Нет! Вы не так поняли! Он и вправду человек хороший и душевный. Ну, разве злодей может так петь?
Андрей: А здоровый может так убивать?
Света: Это не его вина. Это все его болезнь…
Леонид: Ха! Это как: «Не мы плохие, а жизнь такая!» Отличное оправдание для психа!
Все начинают кричать друг на друга, один перебивает другого. Так продолжается еще минуты две. После резко все стихает. Леонид поднимает палец вверх.
Леонид: Слышите? Тишина… Мент родился!
Света: О Господи! Нашел, что умного сказать!
Эльдар: Но зато это разрядило обстановку. Андрей, может, ты теперь что-нибудь расскажешь?
Андрей: Да что мне рассказывать? Все 11 лет в школе учился хорошо, самому нравилось, и родителей радовал. А когда наступили экзамены, муха какая-то меня укусила, и все покатилось. Пошел на платку, родители с кислой миной платят, а у самого желания в такой бочке мариноваться нет. А самое главное, сколько блатных на бюджете! Вот, например, посмотришь на его результаты, а он в первых рядах. Коррупция! Где справедливость?
Эльдар: Но не все блатные на бюджете же сидят?
Андрей: Нет, не все. Отличники есть там.
Эльдар: Так что тебе мешало быть в одном ряду с ними?
Андрей: Вот ты тупой? Говорю же, нашло на меня что-то, ошибся я, а я это уже на всю жизнь. Кто знает, может, им повезло! Что за глупая жизнь! Все подчиняется воле случая. Что, разве не так? Переубеди меня! Да ты вообще, сам что скажешь? Только осуждаешь всех весь вечер!
Эльдар встает с табурета и идет к стене на другой конец комнаты. Он словно выбрал стену себе в собеседники. Но обращается к Андрею и остальным.
Эльдар: Да. Ты прав. Все подчиняется воле случая. Иначе бы не получилось так, что мой брат стал единственным пассажиром автобуса, кто скончался в той прошлогодней катастрофе. Это мир полон боли. Полон ненависти. Люди сами её производят. В сердце, с каждым годом, что ты живешь, становится больше отчаяние, чем надежд. Хотя человек постоянно говорит о любви и мире. Но ничто не меняется. А ведь так хочется взглянуть на мир по-иному. Хочется верить в доброту и радость. Но в результате стоит тебя обидеть одному человеку, как ты начнешь ненавидеть общество. А потом захочешь снова вернуть в него веру, подумать, почему все так, а оно снова тебя разочарует. И так тебе и будет не везти. Пока все не изменится. Пока не начнется снова белая полоса. Пока на то не будет воля случая…
Темнота. Ничего не видно и не слышно. Спустя время раздается эхо: «Мир. Цветы. Падение», и все заканчивается. Свет появляется, Эльдар возвращается на своё место.
Андрей: Да, ну ты и речь сказал! Эмоционально! Душевно!
Эльдар: Спасибо.
Андрей: А так, на тебя посмотришь и скажешь: «Эх, глупый татарин».
Эльдар: А вот за это, я тебя сейчас ударю, приятель!
…

ЭПИЛОГ

— Знаете, написано сильно, — сказал редактор.
— Спасибо! — восторженно отреагировал молодой писатель.
— Но…
— Но что?
— Слишком короткий. Мало написано. 3 главы. Формат не формат. И не пьеса, и рассказ, и не комедия, и не драма…
— Я её дополню! Доведу до формата пьесы, все будет хорошо, — перебил его писатель.
— Вы не дали мне договорить. Тут мало по объему, но Вы, мой дорогой друг, умудрились поднять там экономические, социальные и даже духовные проблемы. Как Вы только политику сюда не всунули…
— Я могу её добавить! Будет четвертый персонаж, он будет бывшим чиновником, я распишу.
— Нет, Вы меня не так поняли! Вы и так много чего написали. Если еще и политику добавите… Вы же не хотите, чтобы пропадал такой молодой талант? Я — нет. Так же, как и не хочу проблем себе и редакции. А от такого материала они быть могут. Сами знаете, как у нас. Тем более, Вы так аккуратно намекнули на страну, в которой все происходит. Так что я вынужден Вам отказать. Всего доброго, до свидания!
Эти слова редактор произнес с нелепой кривой улыбкой, будто у него болел зуб, и лопнула губа одновременно. Но ничего не поделаешь. Писателю пришлось уйти. Видимо, в этой редакции ему не помогут. Никто не услышит об этой истории, и никто не поймет её смысла… Хотя, он, идя в другую, следующую по списку, редакцию, не оставляет надежды, что ему попадутся светлые душевные люди.