Я, кажется, тоже

Она была немного звездочкой. Любила всё прекрасное, живое. По вечерам она садилась на подоконник и смотрела на небо, наблюдая за постепенно появляющимися на небе звёздами. Она видела в них себя и постоянно улыбалась. Так нежно, так мечтательно ярко, будто бы видела хорошее будущее. Просто знала, что все звёзды когда-то были людьми. И все люди когда-то станут звездами.

      Один парень выбивался из её мыслей, не подходил её миру и просто был каким-то не таким. Они никогда не видели друг друга, просто слышали имена, краткую характеристику, цвет волос и кожу рук.

      На самом деле они встречались каждый день, просто не замечали друг друга. Постоянно касались ладонями, проходили мимо в толпе, ловили случайные взгляды, зажимали улыбки в углах.

      Она считала звезды, а он смеялся в компании, заходя в кафе. Снимал шапку, встряхивал головой, укладывая аккуратно волосы на голове. Улыбался так искренне-ярко, что глаза блестели голубыми смешинками. Она просто смотрела на небо, помешивая ложечкой чёрный кофе без сахара, сидя на стуле за столиком. За окном пока ещё темно — только шестой час утра, людей почти нет, а шумная компания врывается в зал.

      Парень с длинными волосами в очках смеётся открыто, радостно. Как ребенок подбегает к свободному столику напротив окна и садится с края, с любопытством наблюдая за своими друзьями. Он заказывает имбирный чай с корицей и включается в беседу.

      Она всё ещё смотрит на звёзды, удивляясь, почему в кафе стало так шумно. Вспоминает стихи Блока, Есенина, Маяковского, тихо шепчет себе под нос самые любимые и продолжает помешивать чёрный кофе без сахара маленькой ложечкой.

      Спустя час почти все уходят, а парень с по-детски счастливой улыбкой встает со стула, но уходить не торопится. Что-то будто тянет его ниточкой назад, оглянуться.

      Ей давно пора домой, но она всё ещё сидит у окна и маленькими глоточками пьёт уже остывший кофе, смотрит на светло-серое небо и чего-то ждёт. Что-то не отпускает её, заставляя сидеть на месте и терпеливо ждать чего-то.

      Он оглядывается назад и видит девушку с короткими светлыми волосами, которая сидит в самом углу у окна. Она так медленно подносит чашку ко рту, губы медленно приоткрываются, пальцы греются об уже холодную поверхность стакана, а глаза с каким-то восхищением смотрят на небо.

      Он подходит ближе на ватных ногах и, улыбнувшись, подсаживается к ней, немного даже смущаясь. Её взгляд как-то заторможенно перемещается на парня и застывает. Она все ещё недоумевает — кто это? Что он делает?

      Оба они чувствуют, что уже виделись когда-то.

      — Меня зовут Ли, — улыбаясь уголками губ, говорит парень, поправляя очки и откидывая чёлку назад.

      — Меня зовут Эл, — всё с той же немного мечтательной, нежной улыбкой говорит она, опуская чашку с кофе на стол.

      Оба они понимают, что это надолго.

***


      Они знакомы неделю и улыбаются друг другу по вечерам.

      Они знакомы семь дней и держатся за руки примерно вечность весь день.

      Они знакомы 168 часов и постоянно обнимаются.

      Всё это время они провели вместе.

      Спали по минимуму, желая только встретиться, снова обняться, улыбнуться друг другу уголками губ. Он хватает её за руку, нежно-бережно касается пальцами запястья, смотрит в глаза и видит Вселенную. Она смотрит на его нос, проводит пальцами по щекам и улыбается сладко-сладко, вспоминая часы, проведенные вместе.

      Сегодня они ходят по супермаркетам всю ночь и весь день, выбирая подарки родным и близким, в тайне и тихонько покупая сюрпризы друг другу. Опять случайно касаются друг друга, но уже зная имена и фамилии, зная любимое кафе и любимый кофе, время пробуждения и количество часов, отведенных на сон в этих сутках.

      Они знают друг о друге буквально всё, но этого всё равно не достаточно.

      — Ли, пойдём потанцуем! — загорелась огнём она, услышав где-то внизу нежную мелодию. Хватает его за рукав и тащит на звук.

      — Но я не умею танцевать… — засмущался, малыш.

      — Какая разница?! — радостно воскликнула Эл, обернувшись и посмотрев ему прямо в глаза, — Мы ведь будем танцевать вместе.

      И они танцуют. Он пытается не наступить ей на ноги, а она радуется так искренне-ярко, по-детски, с кучей эмоции. Считает, что у него талант, обнимает за шею, держит за руку, мягко поглаживает запястье своими длинными пальцами. Он застенчиво улыбается, но всё равно пытается быть счастливым, ведь она рядом и этого вполне достаточно для всего. Он, кажется, действительно любит её.

      Звенит новогодняя мелодия, зал украшен мигающей разноцветными огоньками гирляндами, то там, то тут висят белоснежные снежинки, а окна разрисованы колоколами с красными шапками. Они пришли подарить миру себя, получив просто новогоднее настроение взамен.

      Они всё танцуют, сливаясь в две снежинки, но не тают, только горят настоящим пламенем, затмевая всё вокруг. Люди странно смотрят на них. Кто-то останавливается, чтобы посмотреть на белоснежный вихрь, кто-то радостно улыбается, а кто-то просто проходит мимо.

      Они не устают и всё кружатся, кружатся. Обожают друг друга за такие моменты, хватаются друг за друга как могут, дарят друг другу новый мир, Новый год.

      Этот Новый год они проведут вместе.

      Сейчас же они пойдут и нарядят ёлку в её квартире, где всегда всё пусто, но теперь-то будет тепло и уютно, ведь рядом — он.

      Он прекратит смущаться, снимет капюшон, порвёт резинку и пойдёт к ней, улыбаясь развивающимся на ветру волосам, ведь рядом — она.

***


      — Ты когда-нибудь хотел сделать что-то такое, чего не делал никогда? — она отклонила голову назад, посмотрела на небо, увидела первые звёзды и улыбнулась, — Чего от тебя никто не ждёт?

      Парень немного улыбнулся уголками губ. Посмотрел на неё, на её глаза и откинул капюшон.

      — Знаешь, я уже это делаю, — загадочно улыбнулся парень и встряхнул головой, аккуратно укладывая длинные волосы на плечах.

      — Отец отрицает такие штучки у парней, — пожал плечами он, всё ещё улыбаясь, — А вот я хочу быть собой. Хочу носить странную одежду, отрастить волосы до пояса, косплеить любимых аниме-персонажей и просто быть счастливым.

      Эл понимающе улыбнулась, ведь она сама была такой же. Точно так же хотела петь и танцевать, когда нравится, кричать во весь голос любимые стихи в метро. Фотографироваться перед зеркалом, защищать чужие вкусы, помогать людям с их проблемами, не прося взамен. Она тоже хотела быть просто счастливой.

      Они слишком похожи, наверное. Закон про противоположности не действует здесь.

      — А ты когда-нибудь испытывала чувство, когда… — замялся Ли, сложив руки в замочек и вытянув вперед, — Когда ты знакома с человек несколько дней, но будто бы всю жизнь?

      — Кажется, я испытываю это прямо сейчас, — не задумываясь, ответила она, наконец отвернув свой взгляд от звёзд, — Мы так странно познакомились тогда утром… — легкая усмешка, чуть прикрытые глаза, — А сейчас мне кажется, что мы знакомы вечность и чуточку больше, чем вечность.

      — Да, понимаю, — кивнул парень, всё ещё смотря на подругу.

      — А еще мне кажется, — Эл задумчиво почесала ногтем уголок губ и задорно улыбнулась, — что я тебя люблю.

      Она заливисто расхохоталась, будто бы сказала какую-то умопомрачительную шутку. Её губы сверкали яркой улыбкой, а на веках прикрытых глаз застыли маленькие снежинки. Ли не мог насмотреться на неё. Он подошёл чуть ближе. Она прекратила смеяться и недоуменно посмотрела на него — почему он даже не улыбнулся? У него на лице застыла улыбка, а в её глазах ожидание.

      Ли берет в ладони лицо Эл и бережно, осторожно приближается. Между ними сантиметр, а кажется, что они слились воедино.

      Немного шершавые обкусанные губы опускаются на лоб и остаются там жить.

      — Кажется, я тоже.

      Она блаженно закрывает глаза и обнимает его за шею.

      Всё-таки уже не кажется.

***


      …Два дыхания смешиваются, крутится вихрь чувств и страстей вокруг, вспоминаешь как когда-то давно мечтал о подобном, а сейчас уже видишь, делаешь, чувствуешь…

      — Ли, подай мне звезду! — попросила она, стоя на табуретке около ёлки.

      Он осматривается и, увидев на тумбочке ярко-красную с кнопочкой звезду, хватает её и подходит к Эл.

      — Может, прикрепим её вместе? — застенчиво улыбается Ли, лишь чуть-чуть запрокинув голову вверх и сверкая глазами-ракетами.

      Она кивает, а он берёт табуретку где-то в углу, ставит рядом. Забирается на неё, чуть покачивается, но за руку с забавной улыбкой и смехом колоколов хватает Эл, удерживая. Ли благодарно кивает, берёт её за одну руку, а свободными оба хватаются за звезду. Прикрепляют на самую верхушку, нажимают на кнопочку вместе и любуются, все еще держась за руки.

      Слезать не торопятся снова вместе, оба, чего-то ждут-дожидаются терпеливо. Смотрят друг другу в глаза, не смея даже пошевелиться, улыбнуться уголками губ. Оба как по команде наклоняют головы друг к другу. Будто понимают, что вот это — самый подходящий момент.

      Им плевать на продолжительность знакомства, на табуретку, на горящую пластиковую звезды будто с неба, на колючие иголки ёлки.

      Просто им кажется, что они летят. Цепляются друг за дружку как нити, сматываются в клубочек, парят над всем миром, а рядом звёздочка сияет.

      Сияет, как глаза Эл, которыми она смотрит в ракеты-глаза Ли.

      Сияет, как улыбка Ли, с которой он приближается к её лицу.

      Теперь уже носы касаются, между губами сантиметр, не больше, глаза прикрыты, в голове какая-то каша и только что-то горячее в животе.

      Их ноги парят, не касаясь табуреток, они не чувствуют опору, только друг друга, только дыхание на своих и чужих губах.

      Мягкое и тонкое прикосновение губ, перерастающее в нечто большее, необъятное. Поцелуй над ёлкой, нежный, совсем без страсти, будто кого-то родного, будто свою душу целуешь.

      Руки уже обнимают за шею, никто не беспокоится, что может упасть. Губы свои не отрываются от чужих, потому что слились, потому что приклеились, потому что обратно уйти нельзя.

      Потому что Ли любит Эл.

      А Эл любит Ли.

      Кажется, они уже обречены.

      Кажется, уже не кажется.