Как хорошо быть идиотом

      В жизни порой складываются такие ситуации, что для того, что бы оказаться правым или добиться какого-то положительного результата вовсе не требуется что-нибудь доказывать, спорить или ругаться. Порой бывает правильнее, что называется, вовремя ”включить дурака” и благодаря этому, нужный Вам результат будет достигнут без какой бы то ни было затраты нервных клеток.
        Однажды мы с женой в выходной день отправились на рынок. Мясной павильон. Требуется купить мясо. Как покупает мясо индивидуум-мужчина? Заходит в павильон, подходит к первому от входа продавцу, тычет пальцем на кусок свинины, потом на кусок говядины, продавец эти куски взвешивает, происходит расчет и все. Покупка завершена. Как осуществляет те же самые покупки женщина? Она должна зайти в павильон и пойти по рядам… Сначала по часовой стрелке… Потом против часовой… И это при всем при том, что мясо-то у всех продавцов практически одинаковое. Потом, по каким-то никому неведомым причинам остановиться у одного, абсолютно похожего на сотни других, куска свинины и вступить в диалог с продавцом: ”А это молодая свинина? Свежая? Это у вас домашняя? А кость в этом куске большая? А это случайно не импортная?”  Ну и так далее в таком же духе. Создается такое впечатление, что вот прямо сейчас продавец разрыдается и начнет причитать, размазывая по щекам сопли : ”Ой, женщина, не покупайте у меня мясо! Это польская свинина!!! Я вывозил его в прошлые выходные на рынок, не продал, всю неделю держал в холодильнике…”  И все прочее в таком же тоне… Ага… Щазз-з-з.. Он так не скажет никогда. Наоборот, учитывая то, что на наших рынках в основном торгуют ребята из дружественных нам южных республик, отвечать он будет приблизительно так :  «Вах! Слюю-юшай, дэвишк, ти зачем так гаварыш – импартный! Какой такой «импартный-мимпартный»? Свой парасенка биль. Я его толко одним зерном кормиль, я тебе хлэбом клянус! Еще вчера по двору бегал, игрался…»
   Короче говоря, зная, что экскурсия по мясным рядам продлится минимум минут 30, я остаюсь на улице, что бы потом, по выходу жены из павильона, принять на себя тяжелые сумки с покупками. Стою. Курю. Что называется “никого не трогаю”. А оказалось, что сзади меня, на краю тротуара какая-то бабулька разложила на газетке вязаные носки-варежки и я ей всю ее витрину от прохожих закрыл. Бабка, естественно, начинает бурчать :” Ты чего здесь встал?... Загородил мне весь товар…Люди мимо проходят… Ничего не видят… Ты дурак здесь стоишь… Куришь… Товар загородил…” Я понимаю, что должен либо вступить в диалог, либо просто тупо уйти в сторону. Причем ни того, ни другого делать мне почему-то абсолютно не хочется. Уйти в сторону – лень, а вступать в перепалку с пожилой бабулькой  не позволяет воспитание. Поэтому принимаю решение - остаюсь стоять на том же самом месте и делаю вид, будто не слышу ничего. Бабку эта моя никакая реакция начинает заводить, она распаляется и продолжает свой монолог уже на более повышенных тонах : ”Стоишь! Загородил мне все! Уйди в сторону! Слышишь?! Ты чего молчишь?!” Я продолжаю включать дурака и упорно стою на месте. Молча… Бабка распаляется от моего молчания окончательно и начинает орать : ”Отойди я тебе сказала!!” и дергает меня за рукав!... И тут я… Надеваю на свою ”морду лица” идиотское выражение, оборачиваюсь и, размахивая руками, брызгая слюной в разные стороны, обращаюсь к ней : ”Аа-оо-бны… Бна-а-о?  Гврдгм-а!  Охлцчшщ…?  Уыдрс-ха!!”    Бедная бабка… Она понимает, что с дура ума наехала на глухонемого дебила… Ей становится стыдно! И она, бедная… По слогам… Сопровождая свою речь мимикой лица и жестами, начинает повторять : ”Сынок… Отойди пожалуйста в сторону… Ты ж не видел, наверное, я тут товар разложила… Торгую… А ты загородил все… Люди-то не видят… Мимо проходят… Я продать не могу ничего… Сыночек… Родненький… Отойди, пожалуйста… Я тебя прошу…”

        Еще раз подобный эксперимент я проводил еще во время службы в нашей ”несокрушимой и легендарной”.
         Шла первая чеченская кампания. В составе группировки воевали два огнеметных батальона. Один был создан на базе нашей бригады во Фролово, а второй прибыл из Шихан, что где-то под Саратовом. Оба огнебата курировал начальник химических войск Северо-Кавказского округа полковник Кулага. В феврале 1995 года после взятия Грозного, батальоны выводят на переформирование в Моздок. А так уж получилось, что отправляя на войну свой батальон, мы укомплектовали его автомобильными крытыми кунгами-прицепами для организации полевых складов и хранения продовольствия, оружия, боеприпасов и прочего имущества, а шиханцы приехали в Чечню как на парад. О том, что в батальоне будет весь этот обоз им как-то перед отъездом в голову не пришло, поэтому уже на месте было принято решение организовать полевые склады в обычных лагерных палатках. Ну решение принято, дело сделано, живут дальше. И как-то в одно совсем не прекрасное утро командир шиханского батальона докладывает Кулаге о том, что у него ночью какие-то упыри умыкнули из палатки  ящик с автоматами. Дело-то конечно житейское, как говорил Карлсон, но все равно как-то не совсем приятно. Или, если выражаться поточнее, не приятно совсем. Оно хотя и война, и люди сотнями пропадают, но все равно… Здесь-то случай особый… Оружие все-таки… И особисты не дремлют, и прокуратура при любом удобном случае докажет, что свой хлебушек с маслом не зря кушает. Поэтому в предвкушении клизмы со скипидаром, у руководства зачесались оба полупопия одной очень важной детали своего организма. А ее ж жалко. Деталь-то эту. Она ж все-таки своя. Не дяденькина. Поэтому на совещании моему командиру ставится задача – один кунг из состава наших складов освободить и передать шиханцам. А на вопрос :” И  куда ж девать свое  имущество нам? Из этого склада?”  ему ответили согласно требований уставов и наставлений Воруженных Сил России. Четко, кратко, лаконично и конкретно : ” Пох…й!!!”
     Я понимаю, что настал момент вспомнить классиков и что ”спасение утопающих – дело рук самих утопающих”, сажусь в машину и еду в штаб группировки. Приезжаю. Захожу в штаб тыла. Посреди здоровенной комнаты стоят составленные вместе четыре стола, на них просто громаднейшая карта России, перед картой стоят три генерала – начальник центрального продовольственного управления, начальник центрального вещевого управления и начальник тыла нашего округа генерал-лейтенант Московченко Валерий Михайлович. Замечательнейший мужик! Стоят они над этой картой, решают вопрос обеспечения группировки продовольствием, вещевым и прочим имуществом… Представляете какие это масштабы? Что и откуда будет подаваться эшелонами, что самолетами, что автомобильными колоннами… Я тихо стою ”ото ж туточки… у уголочку…”  Московченко поднимает голову... Небритый, уставший, глаза красные от недосыпания… Видит меня, кивает головой :”Привет!... Что у тебя?...”  Я надеваю на морду маску олигофрена, подхожу к нему и начинаю тихонько блеять…  “Това-а-арищ генерал… Там Кулага… Кунг отдать... Шиханцы… Автоматы…” Московченко с непонимающим видом трясет башкой, пытаясь прийти в себя, опускается в мыслях с небес на грешную землю, до его мозга потихоньку доходит мой бред и тогда он просто взрывается от услышанного хамства и начинает реветь как раненый  бык. На весь Моздок : ”Ты ох…ела? Лошадь?! Какой кунг?  Какие шиханцы? Какие, бл…ь, автоматы?!  Пошел на х…й отсюда!!!”   ”А как же Кулага, товарищ генерал? Он приказал передать кунг…”  ”И Кулаге своему передай! Что б тоже на х…й шел!!! Вместе с тобой!!!”
 Ну допустим, второй раз мне повторять  не нужно было.  Я четко говорю ”Есть!”, прикладываю руку к головному убору, разворачиваюсь и приезжаю в батальон. Захожу к командиру…  ”Командир,- говорю,- кунг шиханцам не отдаем. Я с Московченко вопрос решил. Он сказал послать всех на хер и разрешил его у себя оставить…”
        Вопрос с кунгом был снят.