Глава двенадцатая. Немного перспективная

    Большую работу к тому времени проделал веселый Осля, но не было в ней большого смысла. «Как же так? – удивлялся веселый Осля – Я всё собираю по инструкции, а ничего не выходит»? – «А с какого пункта инструкции ты начал?» - «С тридцать восьмого» - «А надо с двадцать пятого. Ты пропустил склад ошибок, вот у тебя они и плодятся» - ответил мудрый Гжуть.

Книга начала сотворений и великих дел


сказки кончилися подавно
навсегда закрылася дверь
сладкой речи её коварной 
Не верь

Благотворительный стих к собранию обманутых вкладчиков в заезжий банк «Депозиты-паразиты  под самые большие дивиденды», организованный известным аферистом, гастролером  и паразитом, согласно окончательному постановлению собрания.

Перевод единиц измерений:
 - 1 вер – около 10метров
 -1 тыд – около килограмма

 
     Заседание проходило в мирной почти благостной обстановке. Нца вынесла благодарность Гретте Тигровне и похвалила подчиненных за проделанную работу:
-Прекрасные отчеты, но работу надо усилить. Чос, вы займитесь исчезнувшими ведьмами холодного ковена и эксгумацией.
-Но как?
-По заявлению о пропаже человека. Мариж, кажется? Подруга открытку не смогла предъявить, вот и договоритесь ней в своей манере. Почта тоже на вас. Разберитесь там, поаккуратней, пожалуйста. И не забудь Скорбящую Мстю. Верхний обвод? Я правильно слово поняла? Обвод? Чудненько. Дай Но. На тебе голубиная ферма. Ты там был, всё видел. И Прилси. Он ведь из хуторских? Значит, наш. Гретта Тигровна, вы к утру успеете оформить рапорт о передаче дела? Прекрасно. Дай Но, выясни, чем в последнее время промышлял наш антисоциальный элемент. Можешь взять минимотоцикл, пока он свободен. Гретта Тигровна, на вас двор Низглов. Тем более, если я правильно поняла, завтра нас усилят секретарем из околотка. Текущие дела не забываем. Ко всем относится.
    Это была какая-то экспресс-планерка. Вжик-вжик-вжик, - и полные руки заданий. Неси, не урони.
-А я? – шмыгнул носом Суху, примостившийся на краешке стула в уголке.
    Попытки Гретты Тигровны изгнать нахала, натыкались на «глухого дурака». Он согласно кивал, улыбался и не уходил.
-А тебе придется транспортировать хоз-дара Брока. Больше некому, Браниг до сих пор в командировке.
   Вечерний ваггонет уже подъезжал к постоялому двору, а доктор все ещё возился с пастухом. Ну, как возился? Нца застала врача и пациента в одной кровати мирно посапывающими. Спали сладко, будить не хотелось, но надо. Брачник от легкого прикосновения забормотал, чтоб несли больного в смотровую, а он подойдет. Потом  открыл глаза:
-Где я? – и, узнавая, расплылся в улыбке. – Хорошо у вас. Даже воняет прекрасно. Оздоровительно.
    По пастуху сказал, что наличие вампиризма на лицо и он готов подписать соотвтетствующий акт.
-Его бы в наш лазарет, проколоть, но места там нет. Лучше домой, на свежий воздух и калорийное питание.
    А под дверью профессора тем временем разгоралась драма. Кажется, наследник двора Низглов не жалал принимать наследство. Гретта Тигровна барабанила в закрытую дверь и грозила всеми известными небесными карами. В ответ профессор обещал все земные.
    Нце вся эта движуха даже нравилась. Пока доктор писал акт, она, улыбаясь, перебирала карточки из коробочки текущих дел. Была такая очень красивая коробочка из-под конфет, выбросить которую в свое время рука не поднялась, вот и приспособили. Туда складывали текущие дела, написанные на зеленых картонках. Идею подала Гретта Тигровна, после воскресной жалобы супруги владельца лавки канцтоваров на совместном чаепитии:  «Представляешь, донна Рэк заказала для клуба розовые карточки с вензелями, а нам прислали зеленые и без ничего!». Если текущее дело  никого не заинтересовало, и на его расследовании никто не настаивал, то через две недели карточку утилизировали. Если запись показалась кому-нибудь любопытной, его брали в производство.
    Это была заявление от донны Накос, жены следователя по немагическим делам Дрикса Вилли Накоса. В их шале некто похозяйничал до бури. Ничего ценного не пострадало, так что донна Накос особенного значения данному факту не придала. После бури поехала проверить возможный ущерб от стихии, и была возмущена тем фактом, что в меньшей степени дом пострадал от непогоды, а в большей от очередных непрошеных гостей. Она опасалась, что это начало подлого захвата их собственности и требовала пресечь. Что именно надо пресечь не объяснялось, оно и так понятно. Под записью  стояла короткая приписка «улажено» . Если карточка всё ещё находилась в коробке с текущими делами, значит один из супругов считал, что всё в порядке, а второй пока не дал подтверждения. Возможно, именно донна Накос была пока не в курсе. Надо бы с ней связаться.
    Рука потянулась к комутатору, но отвлек тотем дара Брачника. Барсук сновал от стены к стене на задних лапах, заложив передние за спину. Сам же доктор завис над актом. Не писал, а почесывал ручкой  висок.
-Доктор, вас что-то беспокоит? – очнулась Нца.
-Ума не приложу, как правильно сформулировать, - признался Брачник.
     Ведьмы с Ведимя Мшары обычно занимались мелкой подменой. По мелочи делились болячками и недомоганием с просителями, приходящими к ним за помощью. Очень аккуратно делились, предпочитая  большое число посетителей, количеству замененного здоровья в одни руки. С этим немного болезнью печени поделятся, с тем – желудочными коликами. Делиться простудой вообще считалось нормой. Иногда ведьмы увлекались, и тогда привлекался следователь по запрещенной магии. А с пастухом выходила совсем другая история.
-Вампиризм до дна в чистом виде. Дети, старики, больные – это вампиры, но они тянут медленно. Если ты здоровяк, так и не заметишь, как восстановишься. А здесь уникальный и безобразный случай. Ведьмы так не поступают. Или не поступали до сегодняшнего дня. Вампиризм – это ж совсем старая магия перекачки энергий. Даже не знаю, как написать показания актиметра. Меня будут больно бить за неправду, если я напишу. Скажут, что актиметр не поверенный, а он не поверенный, тут можешь не сомневаться. Я лично его на поверку не отдал. Но техникум? Сомневаюсь, чтоб ведьмы этим так нагло занимались.
-Пишите, как есть. Я им бумагу выправлю, думаю, в техникуме и сами захотят выяснить, что случилось. Это ж не могло пройти мимо них? У них же пакет… пакт о ПВО.
-Ну, да. Ну, да. Противовампирная оборона. Слышал. Слышал. Ни разу не верю этим оборотням в амулетах, но контролировать  вампиризм они обязаны,- и споро продолжил писать.
    А Нца подумала, что скоро пойдет снег. Летом. Снег… Надо попросить старика Кукса запустить отопление. 

    Ром-Дим перестал молчаливо возмущаться, его прорвало. Всему есть предел, тем более возмущению. Они уже Гжуть знает сколько ходили по замку в поисках кухни. Сначала двухвостый весело подбадривал: «Сюда, сюда». Скоро его выкрики стали менее жизнерадостными. А последние полчаса напоминали карканье одинокой вороны. Только представьте себе – на весь лес одна ворона, и кто-то злой  сказал, что она обязана создавать видимость стаи.
-Молодой человек, - строго прервал очередное оптимистичное «сейчас точно прямо и сразу направо» Ром-Дим. – Давайте согласимся, что мы заблудились и позовем на помощь.
   Двухвостый весь поник и закручинился, но после сопения вместо покаяний и оправданий возмутился, дескать, чего это дар привередничает? Да, он не может найти дорогу на кухню, но только потому, что геометрия замка Хорс нестабильна. У каждого обитателя здесь своя территория ответственности за сопровождение и перемещение. Лично двухвостый отвечал за выходы из второй, пятой и шестой башен, а так же шести спален на третьем этаже и библиотеку. Конечно, если ему куда-нибудь нужно попасть, он обычно туда попадал, но не сопровождая.
    Ром-Дим переполнился скептицизмом ещё на изменяющейся геометрии. «Глупости, - сказал он строго. – Если кто-то не в курсе маршрутов, так нечего прикрываться геометриями».
   На двухвостого было жалко смотреть. Как же так? Почему ему не верили? Ром-Дим поэт, конечно, авторитетный, но в лабиринтах замка Хорс не разбирался ни разу. Здесь нельзя зайти в одну дверь и вернуться через неё же в то же место.
-Вы думаете, зашли сюда и вышли в этот же коридор? А вот и нет! Запоминайте, окно напротив, горшок с выростком и трещина на подоконнике. А теперь зайдем и выйдем. Сразу убедитесь, что я прав.
    Так и сделали. Вышли, закрыли дверь и тут же вернулись.
-Окно, цветок, горшок, трещина, -  указал Ром-Дим.
-Вы думаете это тоже окно? А вот и нет! Это другое окно, другой цветок и другая трещина. Повторим?
   Они повторили. Окно, цветок, горшок, трещина.
-А за окном? – торжествующе поднял палец к потолку двухвостый.
-Вяка. Как и была в прошлый раз. Желаете продолжить эксперимент?
    И они ещё раз повторили. И ещё.
-Ага! Где цветок?
-На полу. Сквозняком снесло, когда мы дверьми хлопали. Я слышал шум, в последний раз. Проверяем дальше?
-Может, это из-за кошек замок решил быть нормальным, - пробормотал двухвостый. – Давайте попробуем без них?
      И они бы попробовали, но  опыты прервал окрик:
-Эй! Может, хватит уже скакать по этажам?
   К ним, громко шурша накрахмаленными юбками, спешила весьма чопорная женщина средних лет. Высокую  безукоризненную прическу венчал гребень, фигура была затянута в корсет, длинное платье закрывало ноги, но, судя по цокоту, ног этих было не меньше четырех.
- Начали  с четвертого. Перескочили на пятый. Третий, снова четвертый. Шестой. Устала за вами гоняться. Вас – легкий кивок в сторону двухвостого, - ждут на кухне битый час. А вы, - четкий наклон головы, - приглашены на обед в столовую. Извольте следовать.
    Совершенно по-армейски развернулась и, не оглядываясь, не сомневаясь ни секунды, рванула вперед. Ром-Дим тепло, хоть и наскоро попрощался с двухвостым. Всё-таки их недолго, но связывал азарт околонаучного эксперимента.
    Чопорная женщина остановилась перед высокими резными дверьми. Критическим взглядом окинула слегка запыхавшегося Ром-Дима. Покачала головой. Очевидно, облаченный районным приставом не произвел должного впечатления. А чего она хотела? Он уже неизвестно сколько без нормального питания и гигиенических процедур!
     Неважно, о чем подумала женщина, главное,  пожав плечами, она распахнула дверь:
-Их милость, облаченный районным приставом, поэт, председатель клуба «Крутые денди» и член клуба «Нам слово»,  хозяин постоялого двора, хоз-дар Ромуальд Диамантов!
-Просто, дар, - поправил Ром-Дим.
-Их светлости временные поверенные замка Хорс, - не обратила на поправку внимания чопорная женщина.
     Столовая была невероятно длинной. С высокого потолка свешивались затейливые хрустальные люстры, а на столе можно было устраивать турниры по пядыру – благороднейшей игре, в которой надо пройти пять стен, десять мостов и двадцать ворот, по дороге  загнать своим шаром четырнадцать шаров в лунки, и последним ударом забить свояка. По молодости Ром-Дим очень даже преуспевал в этой игре.
   Где-то вдалеке, на другом конце стола кучковались несколько человек, разглядеть которых не представлялось возможным.
-Они приглашают вас садиться, - чопорно пояснила сопровождающая, на случай, если Ром-Дим не понял, чего они кивали.
    Расселись в соответствии с сервировкой: облаченный районным приставом с кошками на одном конце, а где-то далеко – временные поверенные, общавшиеся с Ром-Димом телепатически через переводчицу.
     Ром-Дим по достоинству оценил качество  блюд и наглость временных хозяев замка.
     Согласно их концепции, обитатели замка Хорс на самом деле не уродцы, а «резерв» духов на земле и прямая связь с местом, именуемым «Земля Плоских Елок».
-Почему плоских? – оторвался от сочной и вкуснейшей котлеты Ром-Дим.
-Потому что там растут плоские елки, - терпеливо пояснила переводчица.
     Земля Плоских Елок по слухам очень похожа на Задрюкский околоток, хотя различия есть. И различия существенные. И главное, там хранилась очень нужная обитателям Хорса вещь – некая амбарная книга.
-Да что вы говорите. И где она хранится? – уточнил Ром-Дим просто из любопытства.
-Наверно, в амбаре, раз она амбарная, - предположила чопорная донна.
-Очень любопытно. А что в ней эдакого? – Ром-Дим вежливо поддерживал светскую болтовню, никаким боком не ассоциируя себя с рассказом. Более того, только сейчас он начал понимать, отчего вокруг замка развели такую таинственность. Что ж это будет, если каждый любопытный полезет на сопредельные параллельные территории?
      Ром-Дим от сердца поблагодарил за нелегкий труд всех обитателей и особенно временных поверенных. 
-О! И мы благодарим вас за благодарность, -  переводчица склонила голову вслед за поверенными, затем продолжила перевод, который вкратце сводился к тому, что наблюдая-де за перемещением Ром-Дима, временное руководство пришло к счастливому выводу, что он тот, кто им нужен, что бы книгу эту стырить.
    Ром-Дим подавился сандвичем:
-Что сделать?
-Изъять книгу оттуда и принести сюда.
   Это было возмутительно. Ему, представителю власти, предлагали совершить кражу! Им надо, пусть сами и воруют.
-Мы не можем. Нам нет туда хода. А вы пройдете. Так гласит древнее пророчество. Противня стала зеленой, и скоро пойдет снег.
     Ром-Дим посмотрел в узкое стрельчатое окно, за которым клубилась серая марь, и подумал «охренели?», но вслух высказался более деликатно:
-Пророчество? Вы уверены, что ваш наблюдатель не дальтоник?
    От портретов отделились старые знакомцы – двуликий мужчина и одноногая женщина.
-Это мы вас рекомендовали, - улыбнулась женщина.
-Стоило ли так утруждаться, - окончательно стушевался Ром-Дим.
-Понимаете, есть несколько причин, по которым выбор пал на вас. Во-первых, замок. Замок нас не пускает туда, а вас, и это, во-вторых, обратите внимание, не выпускает наружу. И если чтобы выйти, вам надо пройти через Землю Плоских Елок, отчего же там не прихватить книгу? Для вас – пара пустяков, а нам большая радость
-Далась вам эта книга? - попробовал найти другой аргумент Ром-Дим.
     Но хозяева-призраки и временные хозяева заверили, что очень нужна. Благодаря этой книге они перепишут свои истории, изменятся и станут обычными людьми.
-И ещё момент. Ваши котики. Возможно, вас не выпускают именно из-за них. Потому что они - воплы.
-Воплы – вымышленное животное. Возможно, существовавшие миллионы лет назад. Хотя учеными это и не доказано.
-Именно. Вымышленные. Они оттуда. Из параллельного мира. Вы их легко обменяете на книгу. Вам это ничего не стоит, а нам она очень нужна.
     Ром-Дим был категорически не согласен с данным проектом. Большей чуши он не слышал. Какой смысл выходить из замка через параллельные земли, чтобы потом возвращаться и отдавать?
   Женщина-призрак со змеиным хвостом вместо ноги присела на край стола и обольстительно улыбнулась. Конечно же, Ром-Диму придется вернуться и забрать своего подчиненного. Почти все обитатели рабочего поселка эвакуированы. Остался Браниг, милашка Поншиз и ещё пяток мастеров по хозяйственной части. Кстати, желательно поторопиться, потому что всегда есть место несчастному случаю.


       Сироша смотрел четко перед собой. Родной потолок. Ну, как родной. Узнаваемый. Хорошо, что противняликий улыбчивый образ Уля Ле не маячил перед глазами, но обозначал себя звоном посуды.
-Да как же так? Это ж позор, а не компания? Ты мальчик из приличной семьи, а якшаешься со всяким отребьем.
    Сироша приготовился защищать бездомных, но хорошо, что не успел, потому что  Уля Ле продолжила:
-Чего тебя в мастерскую потянуло?  Ничему хорошему этот хрыч не научит. Да ещё послал  к этим бродягам. Это ж он послал? Может кода он чё-то и мог, а сейчас… - она махнула пухлой рукой, мол, и говорить не о чем.
    Сироша не стал выгораживать деда. Если вдуматься, то не заставь Годри его выносить мусор, так и не связался бы он с той компашкой.
    Оперативно позавтракал и снова был сослан в кузню «наводить порядок».
    Потому что помнил, где оставил старика в последний раз, прямиком направился в мастерскую и был разочарован, обнаружив там Годри и разобранный шкаф. Дед отдувался в усы и бурчал, мол, мальчик уже знает, чего делать.
-Но как? – удивился Сироша, имея в виду светобоязнь деда.
-Уля Ле, - коротко пояснил дед.
     Так как светская беседа была сведена к минимуму, а в мастерскую Сироша сам пришел, то собрал заново шкаф и переправил старика в кузницу.
-Мусор, - кивнул в сторону полного ведра дед.
    Сирошу не удивило полное ведро, обреченно повторил вчерашний маршрут  до куста «жимолости» и завис ровно на пять секунд. Ведро вновь полетело в куст, а тело, описав правым плечом круг вокруг себя, ушло по направлению, противоположному предыдущему. Внук Уля Ле был очень доволен своей сообразительностью. Тело летело и пело песни, сердце гнало кровь, которую легкие обогащали воздухом свободы, ноги несли в неизвестном направлении, кругом цвели цветы и звенели цикады. Сироша несся, не разбирая дороги, временами спотыкаясь о невидимые ямки и внезапно вылезшие из земли корни. Препоны не портили общего настроения. Хотелось подсвистывать птицам и дышать глубже. Проскочил один мосток, другой, поднялся на горку. Скатился вниз, нырнул под мост и выкатился ко вчерашней компании с другой стороны.
-Для нас революция – хорошо. Нам терять нечего, мы всегда в выигрыше, но если что-то за душой есть, то и не лезь. Ничего путного не выйдет. Лучше жить не станешь, только хуже.
-Так за свободу для всех. Ты чего, не хочешь, чтоб все хорошо жили?
-Хочу. Но так не бывает. Когда я слышу про свободу и счастье для всех, всегда вспоминаю нашего начальника тюрьмы. Никогда  не говорил, за этот год я стал богаче. Всегда “МЫ в этом году сделали больше. Вроде бы подразумевается, что нам стало лучше. А на деле?
-Во-во. И председатель горсовета каждый год говорит, что налогов собрали больше. А кому от этого легче?
-Ты? Налоги?
-Вот поэтому я их и не плачу. Но меня такой порядок устраивает. Я трезво смотрю на жизнь. И вам советую. Не помогайте авантюристам, они тебя попользуют, и тобой же подотрутся.
-Не веришь ты людям. С чего это я должна тебе верить?
-Так я правду говорю. Это опыт, описанный многими философами.
-Потому что много абстрактных понятий развелось, – протянул разочарованный Сироша – побег явно не удался. С другой стороны, если уж и встречать кого-то, то пусть это будут старые знакомые, обреченно, но услужливо сдвинувшие ряды, чтобы освободить местечко.
-Именно. У каждого свое представление о счастье и свободе.
-Вот если бы приняли резолюцию что есть свобода, а что счастье, привлекать к ответственности революционеров было бы проще, – продолжил мысль “философа” Сироша, выискивая глазами сосуд с живительным самогоном.
-Если так рассуждать, – горячо заговорила женщина неопределенного возраста в двух платках и одной шали. – Если так все будут думать, так в мире ничего не будет хорошего.
-И плохого. Так выпьем же за стагнацию, – хихикнул дедок в потрёпанной треуголке и приложился.
-Лично я за вашу, эту, стагнацию пить не буду, – перехватила бутылку женщина справа. – Я - за любовь.
-И кто против? Лично я – за женщин. Женщина, если повезет, это дикий секс и горячий обед. А если не повезет, бодрящий обмен мнениями с боем посуды.
-Вам от нас одного нужно.
-Нам от вас много нужно. Только вы не даете.
     Каждый новый тост становился длиннее и обстоятельнее предыдущего, вызывая дискуссию и всестороннее обсуждение.  Сироша терпеливо ждал. Пока до него очередь дошла, успели обсудить деградацию молодежи, наглость на дорогах, коррупцию и реформы судебной и медицинской систем.
-Я предлагаю… – начал бодро Сироша, ловко перехватив бутылку . У него была элегантная заготовка-спич о крове над головой для каждого и праве на безделье.
-И я предлагаю, – перебили его самым грубым образом.
   Уля Ле стояла напротив, сложив руки на необъятной груди.
-За родных и где-то близких, – сократил тост до пяти слов Сироша и быстро прильнул к бутылке с  самопалом.
   Он считал, что уже знаком со всеми свойствами напитка и готов к принятию оного внутрь. Жаль, что не проинформировал об этом организм. Алкоголь, прожигая дыры  по пути следования,  ухнул камнем в желудок и почти сразу ударил по мозгам. Сознание печально сказало “пока-пока” и отключилось.
-Хороший мальчик, – стал подхалимничать философ, надеясь на очередную бутылку.
-Мальчик хороший, только ведет себя плохо, – согласилась Уля Ле. – Боюсь,  завтра опять к вам притянется.
-Мы плохому не научим, – шмыгнула носом серая личность с сигаретой во рту.
-Гжуть тройцу любит, – примирительно сказал философ.
    Уля Ле ответила, что это и есть третий и завтра она сильно на кого-то рассердится. Однако очередную бутыль выкатила.
   Глядя в спину женщине с тяжелой ношей на плечах, философ задумчиво произнес, что Уля Ле настоящая донна и нуждается в помощи.
-Так догони. Помоги, – излишне резко предложила личность с сигаретой.
-Лучше не догоняй. У неё муж ревнивый, через это и перекинулся. Так, зараза такая, как помер, а всё одно -  никого не подпускает.
    Философ скорбно покачал головой. Такая славная донна, и всё одна и одна.
-Славная? Да мшара она, - зашелся кашлем дедок в треуголке.
-Может, и мшара, только очень приличная. Не то, что твои рэволюционэры. Думаешь, люди не в курсе, кто у проповедника  в помощниках? Десять лет назад он, пока его хозяина по пьяной драке не пристрелили, выбивал долги, знаешь ли. И у нас выбивал, когда мы на Банковской проходной жили. Скотина. А как хозяина кокнули, так и ему десятку впаяли. Вышел, и гляди ж ты, нового хозяина сыскал. Праведником стал.
      Похоже, спор переходил в горячую фазу. Философ покачал головой, встал да и пошел за донной Воккарус.