5. Любовь распята на кресте

       Снова теплое майское утро, снова раба божья София сидит на лавочке возле храма после богослужения. Из храма выходят певчие, за ними показался отец-настоятель. Увидев его, София встала и поджидает у дорожки.
       – Ну, как вы, не торопитесь сегодня? – спросил отец Серафим.
       – Нет.
       – Ну, тогда приглашаю на чай, зайдете?
       – Да я с удовольствием, для меня не столько чай главное, как пообщаться с вами.
       – Ну, что ж, пойдемте.
       Батюшка вошел в трапезную, все встали, пропели молитву "Отче наш". Отец благословил стол, сели, налили горячего супчика, немного помолчали, и София первая спросила:
       – Отче, можно спросить?
       – Да, пожалуйста.
       – Я вчера после нашего разговора, пришла домой и нашла в Интернете несколько видео с отцом Николаем. И мне показалось, что в этих  видео он поддерживает мнение о том, что Распутин – святой жизни человек, и что  ему нужно молиться. И даже читал акафист Распутину. Что  выдумаете об этом?
       – Я знаю точно то, что, отец Николай почитал царскую семью. Но про почитание Распутина не было разговоров. Я тоже видел эти видео, могу сказать следующее – это фальсификация.
       Вот давайте, когда закончится обед, я возьму ноутбук, и мы вместе посмотрим эти видео. Но сначала я вам  должен рассказать предисловие ко всем этим видео.
       С батюшкой я познакомился 1 января 1991 года. Тогда батюшка был покрепче, и они вместе с рабой божьей Анастасией пекли просфоры в ее домике,  справа перед храмом, в котором она жила.
       И когда я приезжал к батюшке, то всегда обязательно заходил навестить и Анастасию. Анастасия была простой, чистой, искренней женщиной, всегда строго одевалась как-то по-старинному, волосы тщательно спрятаны, как у матери Божьей на иконах. К батюшке  она всегда относилась с благоговением, и батюшке с ней было всегда легко.
       К батюшке я старался приехать при каждом удобном случае и всё делал с его благословения. В этот же год в феврале я поступил в монастырь послушником. Днем я работал на монастырской стройке, а утром и вечером ходил в храм на службу, учился читать и прислуживать в алтаре. Скоро я стал чтецом и иподьяконом у нашего владыки. Через год после первой встречи я приехал к батюшке за благословением на дьяконство.
       И вот однажды, приехал я к батюшке, я сначала зашел навестить Анастасию, тут же пришел и батюшка. Я обрадовался, взял благословение и принялся рассказывать ему про свою жизнь в монастыре. И вдруг батюшка говорит, указывая  на Анастасию:
       – Это твоя тетя!
       А ей говорит, указывая на меня:
       – Это твой племянник.
       В тот момент я не сообразил, почему батюшка так сказал. Вдруг входит раба божья Валентина, тогда я впервые увидел ее. Понимаю, что женщины не дадут мне с батюшкой поговорить наедине. Анастасия налила мне щи, ем и одновременно батюшке рассказываю и каюсь в грехах прямо при этих женщинах, ведь все равно на страшном суде все откроется. Как только начну говорить, а батюшка возьмет ложку щей и сам мне в рот подаст, кормит, как маленького, чтоб не говорил.
       И тут вдруг эта Валентина, как только я закончил есть щи, вдруг строго мне говорит:
       – Так, собирайтесь и отправляйтесь домой. Быстро одевайтесь, не задерживайтесь, быстрей, быстрей.
       Я растерялся, начал одеваться, думая, что она делает это с благословения батюшки. Вышел на улицу, иду, а Валентина следом и кричит мне:
       – Бегом бегите на паром!
       Смотрю – тут же рядом батюшка. А эта женщина опять рядом идет и кричит:   
       – Бегом бегите, чтоб батюшка за вами не успел. Я побежал, а за мной бежит батюшка. Я остановился, подошел к батюшке, взял благословение, а он спрашивает:   
       – Хочешь вернуться?
       Я говорю:
       – Не знаю, батюшка.
       – Ну, езжай, ангела-хранителя!
       А Валентина вновь кричит:
       – Бегом бежите, бегом!
       Сел на паром, плыву и пытаюсь осмыслить все. Поразмыслив, я понял, что Валентина вытворяет такие вещи без благословения батюшки. Пришла мысль вернуться: приплыву на берег, и снова отправлюсь на лодке обратно к батюшке, обойду вокруг остров, чтоб Валентина не видела, и тихонько приду к батюшке.
       И тут я вспомнил слова батюшки: «А ты хочешь вернуться? Ну, езжай, ангела хранителя». Тогда я поразмыслил: батюшке я все рассказал про свою жизнь, покаялся, он за меня помолиться, а мне достаточно было увидеть его, взять благословение. И радости и утешения хватит до следующей встречи.
       И вот как-то однажды зимой вновь удалось вырваться к нему. Приезжаю к батюшке, и по привычке заглянул к Анастасии, а она мне говорит:
       – Отец дьякон, помолитесь за наш приход и за батюшку, у нас такая беда: приход  наш раскололся на две части. У нас есть такая Валентина, бывшая летчица, которая взялась помогать батюшке, а другая монахиня – Раиса, ее прислала игуменья Варвара из Пюхтиц. И вот они обе хотят быть лидерами возле батюшки, и одна другой не уступает. И обе тянут в свою сторону прихожан, настраивают друг против друга. И от этого содрогается весь наш приход.
       В это время у Анастасии гостила женщина-врач из Санкт-Петербурга, которую благословил приехать к батюшке митрополит Иоанн. И вот она рассказывает, что даже дошло до такого, что батюшка сильно простудился и слег. Валентина стала закрывать батюшку на ключ, никого не пускает – ни людей, ни врачей. И вот Раиса привела местную медсестру. Валентина сидит, закрывшись  в батюшкином домике, и из-за двери кричит:
       – Не открою, у батюшки слабое сердце, ему нельзя делать укол. Местная медсестра, крепкая женщина, как дала всем телом – старая дверь и сломалась. Вошли в дом, Валентина перегородила дорогу и кричит:
       – Батюшка, я спасу вас, не дам сделать укол.
       А другая кричит:
       – Батюшка, мы спасем вас, сделаем укол.
       Началась драка, друг за друга вцепились. Батюшка лежит без сил, на все это со страданием смотрит, ничего сделать не может. Но укол все-таки удалось сделать.
       Побыв немного у Анастасии, я пошел к батюшке. Батюшка принял, благословил, помазал, как всегда, святым маслом. Мы с ним пропели три раза припев к акафисту Божьей матери иконе Спорительнице хлебов: "Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою, подаждь и нам, недостойным, росу благодати Твоея и яви милосердие Твое!"
       Затем я рассказал кратко, как я спасаюсь, покаялся в своих страстях и искушениях. Тут же стоит рядом Валентина, как надзиратель. Батюшка ей говорит:
       – Я хочу покормить его!
       А она в ответ говорит:
       – Нет, его там, в доме, покормят.
       Батюшка снова говорит, упрашивает:
       – Ну я хочу сам его покормить.
       – Я сказала: нет! – Грубо прервала батюшку Валентина, и мне строго сказала следовать за ней. Я распрощался с батюшкой, благословился и пошел за ней. Действительно, она привела меня в какой-то дом, по-видимому, для паломников. Там покормили меня, и я уехал. После этого я все время переживал за батюшку и думал, почему он терпит этих женщин.
       Последняя встреча с батюшкой произошла перед моей хиротонией в священники. Владыка готов был меня рукоположить в священники с целью на приход. Да и у меня тоже было желание попробовать себя на приходе. Приехал на остров, хотя батюшка уже давно меня благословлял на священство, но мне хотелось еще раз его увидеть и получить благословение после рукоположения уйти на приход.
       Иду по острову по  направлению к его домику и вижу: батюшка стоит у калитки своего дома и поджидает меня. Одетый в рясу, в  скуфейке. Я подхожу к нему, еще не успел ничего ему сказать, а он сам перекрестил меня и говорит: 
       – Благословляю, идти на приход. После этого мы вместе пошли в храм. По дороге батюшка, по-видимому, в ответ на мои мысли говорит:
       – Мне всех жалко.
       Пройдя немного по тропинке, мы прошли небольшое расстояние по траве. Батюшка вдруг свою клюку, на которую опирался, повесил на левую руку и говорит: 
       – Мне даже травку жалко топтать.
       Когда трава закончилась и появились камни у крыльца храма, батюшка снова стал опираться на нее. С каждым годом батюшка слабел. И последние годы были для него Голгофой, которую создали для него те люди, которые окружали его.
       Дело в том, я думаю, что батюшка понимал, что демоны нападали на тех людей, которые рядом с ним. Лукавые духи не могли ничего сделать старцу и нападали на более слабых. И поэтому батюшка молился за всех и всех жалел. Многие, кто был рядом с батюшкой, видели разные проявления благодати божьей и чудеса, которые совершал Господь через него, и думали, что если они будут подражать во внешнем поведении старцу, то и они станут такими же, как он. Но они не понимают того, что такие дары дает Господь за особые труды и верность. Ведь батюшка прошел советские лагеря, и был преследуем за веру Христову.
       Первое время и я, как себя помню, когда только стал диаконом, немного пытался подражать старцу в манере ходить, махать кадилом так, как это делал он, то есть  обезьянничал. Позже, когда немного духовно повзрослел, я стал понимать, что подражать нужно жизни старца, тому, как он жил в Духе и Истине.
       Последний раз я приехал на остров повидать старца, когда уже стал священником. Подойдя к калитке, ведущей во двор его дома, я увидел, что на калитке висел замок с цепью, а на ней – напечатанная бумага от лица владыки Псковского, что старца запрещено посещать в связи с его болезнью. У калитки дежурили два охранника, которые ждали сигнала от Валентины, если нужно кого-нибудь пропустить.
       У калитки стояла женщина с пятилетним ребенком и с надеждой смотрела во двор и на окна старца.
       Я понимал, что к старцу не попасть, и придется утешиться лишь тем, что постоять немного рядом с домом батюшки и уезжать обратно.
       Вдруг дверь батюшкиного дома отворилась, вышла Валентина и подошла к нам. Женщина пыталась разжалобить ее и жалобно попросила:
       – Попросите батюшку благословить, а то мальчик плохо себя чувствует, животик болит».
       Валентина, приняв на себя маску отца Николая, махнула рукой и сказала:
       – Это он банан съел!
       Женщина ответила:
       Да нет у нас бананов, он не ест бананы.
       Я молчал, зная, что бессмысленно что-либо говорить, молился и думал, что  Господь батюшку вразумит, что мы здесь, и он из домика нас всех благословит.
       Взглянув во двор, я увидел картину: вдруг из-за угла батюшкиного домика появилась какая-то молодая женщина с ярко-красными губами и макияжем, богато одетая. Она по-шпионски прокрадывалась вдоль стены домика, опираясь пальцами рук на стены, благодаря чему были видны ярко накрашенные ногти.
       Взглянув на Валентину, я произнес:
       – Посмотрите туда.
       Валентина посмотрела  на нее, повернулась к нам и, покраснев, произнесла: 
       – Ой, это ко мне, извините, это ко мне.
       Перекрестившись, я развернулся и отправился домой. Поговаривали, что к батюшке пропускали только исключительных людей за деньги. Правда или нет, я не знаю. В то же время я сознавал, что у батюшки сейчас очень сложное и трудное время, время Голгофы. И помочь я ему ничем не могу, кроме молитвы.
       На похороны батюшки я не смог приехать: в то время я служил на четырех приходах, а тогда выпали выходные дни, в которые  я должен был объезжать эти приходы, да и праздник Успения Божьей Матери был на подходе. И я никак не мог оставить приходы без службы, ведь я был один священник на все эти храмы. Но, каждую службу в алтаре, и на панихиде в храме, я всегда поминаю дорогого батюшку, и знаю, что и он поминает меня на небе у Господа.
       Сейчас попрошу о. диакона принести ноутбук. Вернемся к разговору, к тому, с чего начали.
       Отец диакон принес компьютер, подключил.
       – Ну вот, посмотрите: пришел корреспондент с русского канала поговорить о Распутине, а батюшка что ему говорит? Вслушайтесь: "Извините, ангела хранителя в путь! До свиданья".
       Это значит, что батюшка не желает говорить об этом. И разговор об этом неполезен. А ведущий, видя, что батюшка не желает об этом говорить, перекинулся на разговор с келейницей. Тут стоит старец, а он с тёткой разговаривает на духовные темы. Ты  к кому пришел на беседу? К старцу или к женщине?
       – Скажите, а почему он прямо не скажет? – спросила София.
       – Говорить можно тому, кто тебя слышит, – ответил отец Серафим, вы знаете, есть такая история из жизни святых?!
       Пришел один молодой монах к старцу и говорит:
       – Отче, благословите мне идти на базар торговать иконами, крестиками, свечами.
       Старец ему благословил.
       Через некоторое время пришли другие монахи и говорят старцу:
       – Отче, зачем ты благословил молодого инока идти торговать на базар? Ведь это не монашеское дело – заниматься торговлей.
       Старец сказал:
       – Хорошо, позовите этого монаха ко мне.
       Вернулся монах к старцу, старец ему и говорит:
       – Я неправильно благословил тебя, не монашеское это дело – заниматься торговлей. Для нас главное – это монашеское делание.
       Услышав это, молодой монах закручинился, опустил голову, и удалился.
Старец, указывая на это, говорит другим монахам:
       – Вот, видите, первый раз я его благословил торговать, он пошел с веселым видом заниматься торговлей, а сейчас я ему запретил – он пошел грустный, но будет делать то же самое.
       Уста старцев закрываются, если нет послушников и исполнителей их слова.
       Вот посмотрим другое видео. Посмотрели? Теперь снова объясняю: Обратите внимание на то, как этот человек задает вопросы старцу, лукаво подставляет вопрос так, чтоб старец был вынужден что-то сказать и чтоб это получилось как положительный ответ.
       Неужели вы не слышите в интонации? Здесь батюшка немого юродствует, то есть прикидывается глупым. А вот, смотрите, сейчас мелькнуло лицо человека, который задавал вопросы старцу. Он вышел из-за камеры  и что-то зло кричит на старца, но звука нет. По-видимому, когда монтировали видео, не заметили, что кусочек видео остался не стертый, буквально на одну секунду. Так, еще раз перемотаем назад. Вот, заметили? Владимир, вы у нас были актером, хоть и любителем, что вы скажете на это? 
       – Да, отче, однозначно. И звук монтировали в студии. И в другом видео еще неизвестно, может, читали акафист Царю-мученику, а сделали так, как будто Распутину читают, и батюшку спрашивают: "Он мученик?" Он говорит: "Мученик".
       – Простой человек, смотрит и не понимает, что можно записать разговор один, а потом из кусочков сделать нарезки и вставить в другое видео, и получиться разговор совершенно в другом русле, чем до записи.
       Признаться, и я, когда просмотрел эти видео первый раз, смутился. Потом начал прокручивать видео несколько раз и заметил изъяны монтажа.
       – Ой, какой ужас, – воскликнула София. – А зачем они это делают?
       – Ну, я думаю, могут быть разные причины: прикрываются именем известного старца, чтоб навести смуту в церкви. Я не знаю, и не берусь судить, плохой человек  был Распутин или нет. Возможно, он был неплохим человеком, а возможно, в нем было все: и хорошее, и плохого немножко, как у нас у всех людей грешных. Но одно дело просто хороший  человек, а другое дело – возводить его в святые и молиться ему.
       Личность Распутина должны изучать историки, богословы, кроме того, есть специальная комиссия в нашей церкви, которая занимается вопросами  канонизации святых.
       И потом, по церковным правилам, пока человек не объявлен церковью, что он святой, ему нельзя молиться и читать акафисты. Если ты почитаешь его, то нужно заказывать панихиду. Чтобы поставить точку в этой беседе, я хочу рассказать следующее.
       Одному священнику ещё раньше, когда батюшка был ещё в силах, он говорил:   
       – Я когда смотрю на человека, то  все вижу про него, но боюсь сказать, и я только молюсь, молюсь за него.
       И ещё мне все время вспоминается  фраза батюшкина: "Мне всех жалко, даже травку жалко топтать". Много раз я слышал от монахов о том, что в последнее время старцев не будет. То есть они будут, но из-за того, что не будет ушей, способных слушать и исполнять, Господь их будет скрывать от людей.
Не дай Господи, дожить нам до этого времени, и остаться без таких богоносных старцев.
       Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего, протоиерея Николая, и пошли ему великую радость и утешение у твоего небесного престола, за этот великий труд в этом земном житейском плавании, его молитвами и нас утверди в вере и благочестии, и спаси нас, грешных. Аминь.


Рецензии
Прочитала с интересом. Спасибо.

Бог вездесуш,
а не сидит он на престоле.
Он всемогуш.
Но дал нам много воли,
Чтобы искать,
И думать, и мечтать ,
И каждый шаг свой в жизни
ВЫБИРАТЬ.
И выбирать нам надо осторожно,
покуда РАДУГА еще возможна.

Марина Славянка   08.11.2023 17:50     Заявить о нарушении
На это произведение написано 8 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.