человек из позвоночника

Назначением данных заметок является детальное описание неестественной патологии creatura ed columna vertebralis. Впервые это отклонение проявилось у пациента с жалобами на ноющие боли в тыльной области шеи, скованность в плечах и перманентное напряженное состояние почти всего организма. Проведя обследование пациента органолептическим методом, не удалось обнаружить какие-либо признаки недугов. На мой взгляд, причина скрывалась в сознании пациента и была вызвана исключительно источниками раздражения из внешней среды. На направление к психотерапевту пациент ответил, что просто на просто не явится к нему и с данной проблемой ему необходима помощь именно хирурга. Все возражения Виктора сводились к тому, что он находится в полной психической нормальности. Отмечу, что пациент вел себя крайне обходительно, отказ от помощи специалиста по душевным делам был крайне вежливым и в целом Виктор Цуммер представлял из себя человека доброжелательного и отзывчивого.
В моей голове были остаточные знания с курсов психологии и пациент был опрошен о своем окружении, месте жительства и социальном положении. Виктор Цуммер родился соседнем маленьком городке Сквабблз. Его отец работал аккордеонистом на улице Речных Каналов. В детстве, наблюдая за отцом Виктор научился играть на аккордеоне, но после был отдан в школу Машинной Юности. Работает Виктор на заводе NSP Company. Аббревиатура расшифровывается как Neo-System Punishment Company. Пациент является сотрудником отдела вторичного ремонта продукции компании, сама же компания занимается разработкой современных устройств для более точного соответствия наказания и проступка, тем самым расширяются возможности по исправлению преступников.
О сотрудниках, соседях и своей женщине Виктор отзывался достаточно неопределенно. Ввиду своей доброты пациент не распространялся подетально, а говорил лишь об общих чертах. Это были люди милые и отзывчивые. Акцент пациент делал на всюду преследующем его напряжении. С его слов, это звучало как невозможность быть свободным в мыслях. Что-то постоянно селило в нем беспокойство, как-будто сию минуту кто-то ворвется в комнату и обвинит во всех смертных грехах. Самым страшным была невозможность свыкнуться, привыкнуть, переварить это чувство. Оно не позволяло расслабиться, порадоваться, подумать о чем-то больше десяти секунд о чем действительно хочется думать, а от усилий овладеть своими же мыслями начинались ужасные головные боли. Это беспокойство не покидало пациента ни на минуту, что навело меня на мысли о anxietas inordinatio, так называемом тревожном расстройстве. Единственное, что я мог сделать в данной ситуации это направить пациента на расслабляющий массаж, ванны и курс алпразонола.
***
На следующем приеме пациент сообщил, что выбранный мной курс лечения снимает напряжение и боль, однако в тыльной части шеи появился зуд. После того, как пациент продемонстрировал место зуда, мне сложно было говорить, а следовало. Следовало успокоить пациента, однако с увиденным я никогда не сталкивался в своей врачебной практике. У пациента наблюдалась деформация pars cervicalis. Это было сильное изменение шейного позвонка, отраженное в его медицинской карте, как abnormal processus. Отросток, появившийся из шеи Виктора, был твердым. На месте его появления образовалось покраснение кожи. Рентген выдал мутное пятно in forma embryonis, образованный из некоего костяного сгустка. Это не выглядело как опухоль и не было похоже на какую-либо болезнь, требующую хирургического вмешательства, мной был прописан антибиотик ципрофторокан.
***
На следующий прием зародыш ed columna vertebralis увеличился в размерах, словно антибиотики только усилили его рост. На появившемся отростке можно было четко различить calvaria seu fornixcranil, что говорила о структуре, сходной с черепом человека. Сам же пациент испытывал ещё большее волнение. Он уронил поднос с хирургическими принадлежностями, когда просто зазвонил телефон, чуть не вскрикнул от резко вошедшей в кабинет медсестры и постоянно хватался за мой халат и просил помощи.
Мной было принято решение положить пациента в больницу на длительное лечение. Виктор отвечал, что это невозможно и на его работе уходить на больничный нельзя. Он говорил о родителях, что начнут названивать опасаясь его скорой кончины. Точно под таким же предлогом он не хотел расстраивать свою даму. Пациент говорил и говорил, словно находился в исповедальне, его речь имела беспорядочный, но всё ещё тот же добрый и вежливый характер. Виктор все также был обходительным с медсестрами, интересовался их личной жизнью, искренне желал им удачи, практически убегая с приема.
***
В очередной раз в кабинет пришло уже бледное тело Виктора Цуммера с большим черным капюшоном надетым на голову. Когда пациент снял капюшон, моему взору открылась пугающая картина. Даже меня она повергла в глубокий шок, хотя мой опыт включает в себя множество пугающих и отвратительных картин. Медсестра, сидевшая и всегда спокойно записывающая любое состояние в карту упала без чувств, когда подняла взгляд на Виктора Цуммера. Из pars cervicalis, шейного позвонка сформировался целосный sceleton seu sceletum. Это были миниатюрная голова и половина тела небольшого, угловатого существа. Красная, словно обгоревшая кожа твари плотно облегала скелет. Её конечности выходили из позвоночника пациента и входили в «свои собственные» кривые и хрупкие плечи. Череп существа слабо напоминал человеческий. Нижняя челюсть представляла собой уродливый случай curvatura inferiore mandibulla. Это искривление наблюдалось и в верхней челюсти — maxilla, в которой виднелись впадины для будущих зубов, некие processus alveolaris, альвеолярные отростки. По ним уже можно было определить отвратительную будущую челюсть, сходную по строению с рыбами рода — muraena.
Удивительной также осталась реакция существа на слабые разряды электрического тока. Спустя два-три конвульсивных движений, тварь издала что-то вроде кашля или гортанного звука. В шею пациента прилетел сгусток коричневой слизи и тварь начала слабое, словно поскрипывающее движение.
***
С прошлого приема пациент сбежал, всё также вежливо аргументировав невозможность опоздать на встречу с дамой сердца. О следующем времени приема договориться не удалось, так как Виктор отговаривался рваными, но всё такими же обходительными фразами о регулярной и нескончаемой работе.
Это был не тот случай, когда можно было спокойно забыть о пациенте и заняться другими. Случай Виктора Цуммера не выходил из моей головы. Это было что-то аномальное и одновременно закономерное. Мной производились регулярные звонки на номер телефона, указанный Виктором, однако ответа не следовало. Тогда я решил навестит его по адресу, указанному в медицинской карте: проспект Тысячи Мостов, д. 4, кв. 7.
Сначала мне показалось, что мне улыбнулась удача, ибо я обнаружил, что в почтовом ящике вышеуказанной квартиры копается престарелая женщина. На мое предположение, что женщина, очевидно, приходится Виктору матерью, старуха начала смеяться и хамить одновременно, отвечая, что она приходится соседкой младшему Цуммеру. Зачем ей понадобилось копаться в чужом ящике, я не спрашивал.
Звонок в квартиру № 7 был достаточно громким. Если бы Виктор был в доме, то обязательно бы открыл. Однако соседняя дверь открылась и из неё вышел мужчина ростом два с лишним метра. Улыбнувшись и кивнув головой в сторону кв. № 7, великан начал стучать по ней кулаком и, в несколько саркастичной манере, звать Виктора. Завершив свой стук двумя мощными ударами ноги в дверь, мужчина поведал, что скорее всего Виктор на работе.
***
Завод NSP — company находился рядом со свалкой разбитых машин. На проходной, я попросил человека, очевидно вахтера, позвать Виктора Цуммера, на что тот скорчив недовольную физиономию попросил следовать за ним. Мы подошли к конвейеру на который сверху регулярно капала вода из дырявой крыши. Вахтер схватил одного из работников, производящих какие-то манипуляции с деталями на конвейере, и стал трясти за плащ. По разговору, а главное по неестественно большому, раздутому капюшону, я понял, что это был мой пациент. Вахтер отчитывал Виктора за то, что к нему приходят какие-то люди в рабочее время, на что Виктор молча кивал головой и извинялся.
***
Дождавшись начала обеденного перерыва мы вышли на улицу. Взору открылся пустырь из старых разбитых машины, заржавевших детских площадок и камней. Пот стекал с лица Виктора и по всему его виду можно было лишь предполагать тот ужас, что он хочет мне открыть. Сделав несколько вздохов Виктор развязал капюшон.
Не хватит и десяти мертвых языков для описания того, что скрывал Виктор под капюшоном своего плаща. Это было уже почти сформировавшееся creatura ed columna vertebralis. Существо размером с голову Виктора двигало своим венозным туловищем, красными, словно обгоревшими руками, и старалось укусить своего носителя за шею едва прорезавшимися зубами мурены. Звуки, что издавала тварь были чем-то средним между руганью ночных пьяниц, рёвом псов и шипением гадюки. Покраснение опускающееся по позвоночнику Виктора сообщало о том, что тварь так и продолжит расти, если не предпринять никаких мер. Простояв в оцепенении десять минут мы услышали звук сирены, оповещающей об окончании обеденного перерыва. Виктор схватил меня за плечо и попросил, вежливо, с состраданием, чтобы я оставил его в покое. Пациент говорил, что я даже не представляю, какие вещи нашептывает эта тварь по ночам. Виктор попросил, чтобы эта встреча была нашей последней встречей.
***
Я начал делать эти записи и событиям стало ещё сложнее меня покинуть. День за днём, неделю за неделей я думал о случае Виктора Цуммера, о случае creatura ed columna vertebralis. Я словно невзначай проходил мимо дома Виктора, спускаясь по улице Робототехники, прогуливался мимо фактори NSP – company, но ни разу мне не удалось столкнуться с пациентом. Спустя несколько месяцев я обнаружил знакомый капюшон, что скользнул в переулок, но в итоге оказалось .что я просто на просто обознался.
В конце концов, научный интерес взял надо мной верх и я убедил себя, что не имею права не узнать, что стало с пациентом. В час, когда Виктор должен был иметь обеденный перерыв я наведался на его фактори. Осознавая, что сейчас на меня выльется шквал оскорблений, я попросил вахтера вновь провести меня к Виктору Цуммеру.
На моё удивление, вахтер в ответ приобрел цвет побелки в проходной и набрал двузначный номер: «Извиняюсь, Виктор Эмирович, к вам посетители». Из телефонной трубки на вахтера посыпался шквал ругани и оскорблений, которые вахтер молча и покорно принял на свой счет, а после произнёс: «Извиняюсь, начальник отдела сейчас занят и не принимает посетителей».
***
В ситуации было практически невозможно разобраться, а каждая догадка вводила в ужасное состояние из которого с каждым разом было сложнее выбираться. Это был кошмар, порождающий кошмар, но я был обязан завершить начатое, этого требовало многое, не стану расписывать все научные и моральные мотивы, побуждавшие меня к действию.
Придя вечером к дому № 4 на проспекте Тысячи Мостов я обнаружил то же здание, исполосованное водостоками и облезлой краской. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, меня чуть не сбила с ног женщина, что когда то ковырялась в чужом почтовом ящике. Я нажал на кнопку звонка кв. № 7, но ответа не последовало. В этот раз было слышно, что в квартире определенно кто-то находится. В моей голове созрела хитрая идея. Я позвонил в соседнюю дверь, откуда в прошлый раз так кстати появился двухметровый великан. Открылась дверь и из неё высунулось испуганное широкое лицо. Я указал на соседнюю дверь и жестом попросил постучаться, на что глаза великана приняли округлость динара, а палец был поднесен ко рту с просьбой замолчать. Позже дверь закрылась.
Я совершенно был растерян и стал колотить руками и ногами в кв. № 7, требуя ответов. Ответом мне была резко приоткрывшаяся дверь. Дальнейшее движение двери было затруднено цепочкой. Я начал что-то кричать, предлагал помощь и одновременно спрашивал, что происходит. Откуда-то справа меня подвинула к стене чья-то нежная рука. Подняв взгляд, я увидел истерзанное лицо женщины, в руке у неё были пакеты с продуктами, а под глазом синее пятно. В темноте двери я увидел красную, словно обгоревшую человеческую руку, что открыла дверь. Женщина, обронив на меня сухой взгляд, опустила глаза и вошла в темноту.
После нескольких нечеловеческих возгласов, дверь захлопнулась.