Париж, в котором я есть. Рассказ первый. Prelude

  Вчера, 22 февраля, исполнилось ровно полгода, как я прилетела во Францию.  Первая круглая дата! Решила подвести итоги…ну не то чтобы итоги, но оглянуться назад и посмотреть, чем были для меня эти полгода? Сегодня, сидя в уютном скверике на бульваре Сен-Жермен, набросала в тетради небольшой план, чем запомнились шесть месяцев жизни в Париже. Я записываю только то, что врезалось в память во всех подробностях, каждой деталью: светом, тенью, поворотом головы…

1) Разумеется, день прилета. Самолет снижался над Парижем, я видела город, Сену, Сакре-Кёр, Эйфелеву башню. Получала багаж, шла вместе со всеми пассажирами по длинному коридору, в конце которого меня ждал Валентин. Два тяжелых чемодана, билет на электричку за 20 евро, сломанный эскалатор, ужасная, убийственная жара, яркое солнце, звонкое синее небо…. Автобус от аэропорта Руасси до Виарма. Сумерки. Маленькие, необычные, сказочные деревушки за окном. Восторг, восхищение, онемение, выскакивающие на лоб глаза…желтые домики вдоль узкой гладкой дороги, ровные зеленые газоны, яркие цветы, низкие плетеные ограды, подвесные фонари над входными дверьми…. сказка…..Теплый летний вечер. Путь от автобусной остановки к дому Валентина. Еще больший восторг, окончательная потеря во времени и пространстве. Хлопанье глазами по сторонам. Маленькая, очаровательная женщина, встречающая нас у дома. Объятия, поцелуи, улыбки. Долговязый высокий парень со свисающей на глаза челкой и очками на длинном носу. Ужин, разговоры…Бессонная ночь…Желтые фонари, черепичные крыши, горячий ветер в лицо…..

2) Первые прогулки по Парижу. Настоящее знакомство с городом. Жаркое солнце, блеск воды в Сене, крыши, мансарды, мосты, лабиринты узких улочек, церкви, газоны, кафе… Поездки на велосипеде,  веселый крик полицейского в саду Тюильри «Мадемуазель! Вы прекрасно смотритесь, просто очаровательно, но к сожалению, я должен вас оштрафовать – по парку ездить нельзя! Ладно уж, проходите, но больше не нарушайте, пожалуйста. Отличного вам дня!»  Колокольный звон, разносящийся по средневековым улочкам, музеи, дворцы, площади, фонтаны, львы, нимфы, короли и королевы…. (Ни одну прогулку не помню отдельно, они все сливаются в единую, бесконечную, фантастическую…).
3) Органный концерт в Сент-Ёсташ….сила, мощь, обрушившаяся откуда-то сверху, вдавившая в многовековые каменные плиты. Перехваченное дыхание,  вспотевшие ладони, дрожь в ногах, странная, щекочущая пустота в животе, восторг, подкативший к горлу, сдавивший его, вырвавшийся наружу потоком слез…..Все последующие посещения Сен-Ёсташ ...длинные дрожащие тени на каменном полу, тусклый свет, высокие своды, острые окна, витражи…гулкое эхо…. величие, сила, мощь, и, в тоже время, какая-та болезненность, заостренность и затихшие, ушедшие в века боль и отчаяние…

4) Ноябрь. Навалилось много неприятных и просто мне непривычных дел, связанных с оформлением визы, открытием счета в банке, переводами денег и прочими бюрократическими операциями. Из-за этого мало занималась,плохо играла на уроке,профессор злился, раздражался, выходил из себя(тогда я еще не знала, что профессор выходит из себя по любому поводу: сочтет, что солнце встало не с той стороны - и с ним переругается...а уж если ты по взмаху его бровей не понял, что он хочет услышать…)

Но тогда я этого еще не знала, и мне казалось, что недовольство профессора – это смертный приговор. Вернулась после урока подавленная. Закинула домой гитару и поехала в центр –  оставаться в студии не могла. Чувствовала я себя ужасно…жизнь остановилась, никогда у меня ничего не получится… Брела по незнакомым улицам, безо всякой цели, не глядя по сторонам. Наконец, села на скамейку у какой-то небольшой церкви (кстати, так я ее больше и не нашла). Долго сидела, погруженная в самые мрачные мысли. Не знаю, сколько прошло времени. Стало холодно. Начал моросить мелкий колючий дождь. Неожиданно, за спиной раздался голос: «Почему грустишь, красавица?» Я промолчала, не шелохнулась. Какое-то время было тихо. «Слава Богу! Ушел!». Но снова тот же голос: «Кто обидел? Отчего такая девушка сидит совсем одна и грустит?». Я обернулась. Рядом со скамейкой стоял молодой человек. Черные волосы, черные, прищуренные глаза, насмешливый (даже через чур какой-то насмешливый, я бы сказала нахальный) взгляд, руки в карманах черного пальто, на шее небрежно накинутый ярко-оранжевый шарф.  От всей его фигуры веяло удивительной легкостью и непринужденностью. Но у меня не было ни малейшего желания общаться, тем более с человеком, у которого такие насмешливые глаза. Попыталась испепелить незнакомца взглядом, но он не испепелился, и более того, сел рядом со мной на скамейку.  Но что-то он, видимо почувствовал. Когда снова заговорил, тон совершенно изменился.
- Вам плохо, мадемуазель? - спросил он.   
- Да… - ответила я.
- Это не хорошо…- заметил он, и снова в его глазах сверкнули озорные искорки. – И совсем уж не хорошо сидеть под дождем в полном одиночестве….
Я намекнула незнакомцу, что было бы ХОРОШО, если бы он отстал от меня и дальше пошел своей дорогой.  Но тот уходить не собирался.
- Вас срочно нужно спасать от хандры. На углу напротив - бистро. Выпьете со мной кофе? Дождь усиливается. А мы с вами уже качественно промокли.
Я ответила, что не хочу никакого кофе и в кафе не пойду. На незнакомец возмущенно воскликнул:
- Ну знаете ли! Вам может и все равно, а я не собираюсь слечь из-за вас с простудой! У меня есть дела поважнее. Сейчас же вставайте, и пошли согреваться!

Я была так ошарашена его реакцией, что не стала больше спорить и зашла вслед за ним в маленькое кафе на углу улицы.
Незнакомец заказал два кофе, мы сели у окна в глубине зала. Не смотря на неожиданность встречи, на насмешку в черных глазах, он вызывал доверие. Горячий кофе, желтый свет люстры, тихая музыка…. я почувствовала, что мне необходимо выговориться. Я рассказала ему о себе почти все. О том, как мечтала о Париже, как познакомилась с профессором, как  поступила в консерваторию и обо всех своих неудачах (тогда казалось, что у меня одни неудачи!), сомнениях, проблемах…Незнакомец (кстати, он представился Мишель Лярусс) слушал молча, серьезно, откинувшись на спинку стула, перекатывая в зубах сигарету. Когда я закончила, он еще какое-то время сидел молча, потом наклонился к столу, будто собирался поведать мне страшную тайну, и произнес:
- Дождись весны.
- Что, простите,  - не поняла я. Мишель был серьезен, озорные искорки пропали из глаз.
- Дождись весны. Первые полгода всегда самые сложные. Либо ты их переживешь, кое-как, просто протянешь, не обращая внимания на проблемы и неудачи, и дальше будешь жить и радоваться жизни, либо ты сдашься на пару недель раньше времени и потом всю жизнь будешь об этом жалеть. Поверь мне, самое главное - дождаться апреля. Потом все  наладится, и ты будешь вспоминать зиму со смехом. То, что тебе сейчас кажется неразрешимым, через несколько месяцев будет легким и смешным. Поверь мне. Пять лет назад я приплыл из Нью-Йорка во Францию…автостопом добрался до Парижа. В кармане у меня было 5 американских долларов, не было ни одного знакомого, ни перспектив работы или учебы. Я жил на улице. Стрелял сигареты у бездомных…Думал, что никогда мне не удастся осесть на исторической родине…А сейчас я сижу в парижском кафе и угощаю тебя кофе. 
- А чем ты занимаешься? – вырвалось у меня.
- Разным…всем и ничем….в общем, все у тебя будет хорошо. Ты здесь. Это главное. Пока!
Он встал, расплатился за кофе (мои деньги не взял), накинул пальто и направился к выходу.
- Мишель, постой! – воскликнула я.
Он обернулся, усмехнулся и сказал:
- Если нам предстоит еще встретиться, то судьба сведет нас…Хороших выходных, чао!
И вышел в дождь. Я сидела еще минут 10,  пытаясь понять: был это сон или случилось на самом деле. Домой возвращалась со странным смешанным чувством легкости, необъяснимой радости, верой в себя…
Через пару недель после этой встречи профессор сказал, что берет меня в свой ансамбль, и в апреле у нас будет 5 концертов в Париже…..

5) Рождество. 24 декабря. Прогулка по Пер-Лашез… Сумерки, мрачные склепы, свинцовые тучи, шум ветра в деревьях, летящая по длинной аллее листва…удивительная, потрясающе красивая гробница испанской графини: два мраморных ангела склонившихся над могилой...
 Улыбчивый пожилой месье в вязаной шапочке: «… я обожаю гулять по кладбищу. Я многих здесь знаю… Свернете сейчас направо, придете к Бальзаку, налево- к Жерико и Делакруа…кстати, знаете, Делакруа позировал своему другу для картины «Гибель Медузы» …Что-что? Могила Шопена? Очень просто, мадемуазель, направо и вниз, рядом с Беллини…Счастливого Рождества!»

6) 5 января. Прозрачный, хрустальный воздух, ослепительные блики на воде..мост от Сите к острову Сен-Луи…воздушный поцелуй, посланный каким-то странным смешным, с густой курчавой шевелюрой, стариком из детских сказок, сидящем на каменных перилах, болтающем в воздухе ногами в ярко-красных высоких ботинках,  играющем на воображаемой флейте, неизвестно откуда летящую, светлую радостную музыку. Молодой красивый пианист в полосатом оранжевом шарфе, за стареньким, слега расстроенным фортепиано…:
Старик из волшебного сна, пианист, кутающийся в теплый шарф, Сена, мост,  Нотр-Дам залиты удивительным, легким, серебряным светом…только дунь по-сильней и все разобьется с тихим хрустальным звоном, улетит, как прекрасный сказочный сон…