Эссе 7-2 Галерея Русской Культуры От Музыки к Духу

Галерея Русской Культуры

От Музыки к Духу Культуры

Эссе 7-2

В личности Русского Гения Свиридова отразилась целая эпоха. Вот как это показано в предисловии мемуарного шедевра композитора «Музыка, как Судьба»: -

«Это был конец целой эпохи и, как оказалось, конец советского государства, советского строя. Позднее, вспоминая эпоху, как он сам ее называл, «брежневского консерватизма», Свиридов напишет: «Это была эпоха глубоких предчувствий. В ней вызревала большая национальная мысль, находившая себе сильное творческое выражение...»

Здесь просто необходимо мое пояснение.

После революционный период 1917 года государственной жизни, «сталинский» период и «послесталинский» отражены в нашей общественной мысли фрагментарно и разорвано. А внутренняя логика событий показывает Нам с Вами три части этого «революционного» советского периода жизни России в следующей связи. Первый это господство идеи «мировой революции» (вспомните, чем грезил во сне  Нагульнов «Поднятая целина» - видениями «мировой революции», а это 30 годы), затем инерционный прагматичный «сталинский период» затем период Мобилизации-индустриализации и Войны (надо было поднимать разрушенную страну, а это можно было сделать только объединив ее народ прежней по своему духу (но марксисту Сталину это удалось сделать лишь лозунгово, дух русской расы был ему интернационалисту чужд), объединяющей «проимперской идеей» и это выплеснулось нашей Победой) и «постсталинский» нынешний период (с 1953 года по наше время он пока по смыслу и целям един).

Вот эта "советская" Суть уходит от массового сознания нашего общества. Либерал-троцкист Хрущев под нажимом своих всевозможных идейных сообщников либеризовал общественное сознание нашего народа, разоблачением «культа личности» Сталина. И этим вызвал естественную защитную реакцию Консервативного Традиционализма Русского Имперского Духа. Главное было не во «всенародном» осуждении или оправдании «сталинского периода» и «хрущевской оттепели». Главное в этом бурлении страстей это то, что Мы с Вами – Русский Мiръ, интуитивно начали поиски своих расовых и национальных ОСНОВ. Это было совершено очевидно на фоне того что второстепенные проявления этого движения такие, как солженицевский расказ «Один день Ивана Денисовича» или повесть «Не хлебом единым», которые подняли на щит публичности газетного общественного мнения, не имели и доли духовного влияния работ Владимира Солоухина «Письма из русского музея» или «Время собирать камни» и иных им подобных.

Либеральный клан фактических «управленцев страны» также ясно видел этот судьбоносный процесс, итогового возрождения Русского Имперского Духа и Элиты Народа, и соотнеся это вкупе с печальным для них опытом «сталинского периода», взял курс на окончательное разрушение России и уничтожения Духа Русского Мiра. Теперь любой мало мальски значимый потенциальный Русский общественный Деятель, тут же или совращался или дискредитировался, и «выпускался», за редким исключением, в «публичный мир», только при наличии на него порочащего компромата (расписка о сотрудничестве с органами или что то подобное из биографии или дел).

Так, работами Владимира Солоухина, с 60 годов XX века реально началась современная эпоха активного Возрождения русского Имперского Духа. То же отражено, и в отношении самого Свиридова, в его мемуарном наследии: -
 
«Для самого композитора в творческом отношении 1970-е - начало 1980-х годов оказались необыкновенно плодотворными. Достаточно привести список созданного и замышленного композитором. Концерты для хора «Памяти А.А.Юрлова» (1973) и «Пушкинский венок» (1978), кантаты «Весенняя кантата» на слова Н.Некрасова (1972), «Барка жизни» (1974) и «Ночные облака» (1979) - обе на слова А.Блока, хоровые поэмы «Ладога» на слова А.Прокофьева (1980) и «Лапотный мужик» на слова П.Орешина (1981), «Гимны Родине» на слова Ф.Сологуба (1978) и двенадцатичастный хоровой цикл на слова А.Блока «Песни безвременья» (1980), поэма для голоса с фортепиано «Отчалившая Русь» на слова С.Есенина (1977). И это не считая отдельных хоров и сочинений в других жанрах. А еще — незавершенные мистерия «Россия» на слова А.Блока и кантата «Светлый гость» на слова С.Есенина, оратория-концерт «Русская старина» на слова И.Бунина, С.Есенина и Б.Корнилова, кантата «Бич Ювенала» на слова пушкинских эпиграмм, «Птицы радости и печали» на слова А.Блока для солистов, женскою и смешанного хоров в сопровождении симфонического оркестра. И еще целая серия композиций на слова разных поэтов: «Из Пушкина» (куда должны были войти два монументальных монолога для баса с оркестром «Памятник» и «Гробница Кутузова»), «Из Рубцова», «Из Кайсына Кулиева»...

И наконец, «Три хора из музыки к трагедии А.К.Толстого "Царь Федор Иоаннович"» (1973). Это в своем роде ключевое сочинение. От него протянется линия к вершинному периоду творчества Свиридова. Глубинно у композитора вызревает идея обращения к православному обиходу как поэтическому источнику творчества. Рабочие нотные тетради дают возможность обнаружить начало и проследить по времени постепенную трансформацию этого творческого замысла. По годам это выглядит следующим образом:

    1978 - «Из песнопений Пасхи» (для баса соло, смешанного хора и симфонического оркестра);
    1979 - «Песни Великой Субботы» (для баса соло, смешанного хора и симфонического оркестра);
    1981—1985 - «Обедня» (для смешанного хора без сопровождения);|
    1985 - «Величание Пасхи» (для чтеца, смешанного и детского хоров);
    1985 — «Из мистерии» (для смешанного хора с симфоническим оркестром).

С 1985 года и до 11 декабря 1997 года, когда разразился третий обширный инфаркт, унесший жизнь композитора, он работал нал своим последним произведением, ставшим своеобразным его духовным музыкальным завещанием его «Песнопений и молитв».

Мое резюме

Путь становления Духа Личности, а он доступен только Личности Творческой если она по русски расово типологична , в широком смысле, а это главное содержание Эстетики Жизни. Подобный путь срановления творческой Личности заключен в полном цикле жизненного круга, который дано пройти далеко не каждому. Вот и то, что Свиридов закончил его на ноте «Песнопений и молитв» говорит, к сожалению, о незавершенности этого пути, но совсем не умаляет его гигантской творческой Личности. Ему оставался один последний шаг, соединить верования с природным Русским Духом и тогда Личное Творчество переходит в Область Эпоса коллективного расового Духа (на подобном этапе остановился и Рахманинов, с его итоговой дивной «Всенощной»). Это отчетливо видно в классификации музыкальных жанров, приводимых в предыдущем эссе. Русская народная, духовная и православная музыка имеют единые истоки и смысл, в ее Высоком Эстетическом Духе. И этот шаг не сделал (наверно не успел, здесь судить трудно) Георгий Васильевич Свиридов.

 Духовные искания Свиридова привели его, от жадного впитывания музыкальных принципов своего первого учителя Дмитрия Шостаковича, до итоговых «Песнопений и молитв» и сам этот Путь чрезвычайно интересен.
 И так «Музыка и Судьба»: - 

«В первой же «толстой» тетради, в записи под заголовком «О главном для меня», композитор определяет свое творческое credo: синтез Слова и Музыки. Сакральное литургическое Слово и классическая русская поэзия, в значительной степени выросшая из этого же Слова, формировали сознание юного Свиридова.

  «Основа всему — начала нравственные»,- цитирует Свиридов слова Достоевского. Все левое искусство — а молодой Свиридов в конце 1930-х годов, в момент объявленной официальной идеологией борьбы с формализмом, был одним из самых радикальных приверженцев «новой музыки» - не только перестало его интересовать, но было предано остракизму. Стравинский, Берг, Шостакович, все, на чем воспитывался молодой Свиридов …теперь потеряло для него всякий смысл.

Но мало кто знает, что в том же знаменательном 1940 году Свиридов уходит из класса Шостаковича, так и не закончив консерваторию. Камнем преткновения стали шесть песен на слова А.Прокофьева, которые Свиридов принес в класс и получил за них не просто плохую оценку, а строгий выговор. Шостакович считал, что в них Свиридов опускается до низменного, впадает в мещанство, простонародность. Теперь не восстановить, что говорил Шостакович (говорю со слов Свиридова), но молодой Свиридов, человек самолюбивый и вспыльчивый, не сдержался, ушел с урока и в класс уже не вернулся.

Шостакович писал Россию такой, какой он ее видел. Думаю, что здесь следует искать основную причину резко отрицательного отношения Шостаковича к будущему циклу «Слободская лирика». Это было чисто интонационное неприятие, за которым стояло различие миросозерцаний, жизненного опыта, социального происхождения и психологии.

Георгий Свиридов писал «невидимый град Китеж», писал «Отчалившую Русь». «Да такой России и не было», — подумает читатель. И будет прав. Действительно, ее не было. Но она была! Только не наяву. У Свиридова, как и у Есенина, — Русь «в сердце светит». «Пишу миф о России», — признается композитор в «Разных записях».

Вспомним слова Кальдерона: «Все на свете - правда». Шостакович и Свиридов видели две разных России, и каждый говорил о России свою правду. Только Шостакович говорил правду о России земной (материальной, бытовой, а это всегда кривые очки; вспомните Пушкина «да плох, нехорош, но он велик и не Вам обывательски судить», так и о России можно судить по разному, но правдиво и значимо будет суждение Русского природного человека, а Шостакович им не был, он был обычным «советским» интернационалистом-космополитом В.М.), а Свиридов — о идеальной, небесной...


И начался прямой путь Свиридова к его достижениям 1950-х годов - циклу «Песни на слова Роберта Бернса» (1955) и, наконец, есенинским: циклу «У меня отец - крестьянин» и «Поэме памяти Сергея Есенина» (1956). Таковы прямые ступени рождения нового русского стиля Свиридова».

И в заключении, говоря о Великом Георгии Свиридове, нельзя не вспомнить о его недалеком предшественнике, кудеснике поэтического певучего Слова, Великом Поэте русского эпического плана Николае Клюеве. В творчестве Клюева, в его высших образцах Мы с Вами видим то самое непостижимое, заключительное слияние Русской Былины и Русского Эпоса, и здесь сама исконная Русь струится из его Высокого Творчества.