Истина и правда

Был в моей жизни довольно продолжительный период увлечения религиозными поисками, оглядываясь на который, я понимаю, каким важным для меня оказалось изучение веры изнутри, практика веры, хождение в вере, жизнь и свидетельство о ней. Если бы этого периода не было, я бы до сих пор не чувствовала разницы между правдой и истиной.

Истина - это пришедшее извне описание, которое необходимо привязать к собственному опыту, инициироваться, ответить "да, истина имеет отношение ко мне, к моей жизни, это часть моей жизни, это сама жизнь". Будучи осознанной, истина начинает руководить твоей жизнью, как кольцо всевластия, как кружевной воротничок из забавного рассказа Тэффи менял жизнь ее обладательницы.

Вера в истину, руководящая жизнью, привела меня ко лжи, ибо истина отделяла меня от собственных чувств и охранялась ложью о том, что она содержит нечто высшее, нежели я сама и мои чувства. Истине, я говорю об истине христианства, я могла лишь покоряться - слепо, все шире и шире закрывая глаза на то, что всегда жило внутри меня.

Это было зародившееся с началом осознания себя, видение о том, что мир (и женщины, как часть мира, даже может быть, особенно женщины) жесток и несправедлив к маленьким девочкам, к школьницам, к юным невестам, к молодым матерям, к женщинам, принимающим правила и к бунтаркам, к женам и одиночкам, и к любой из женщин, когда она стареет и становится непригодной для обслуживания. Это осознание не является истиной, это правда. Правда, начавшаяся из моего собственного опыта, родившаяся в проживании собственной боли, всего ее спектра от крошечных обидных уколов до настоящей боли от ударов. Для того, чтобы понять, что мир жесток и несправедлив к женщинам, не нужно пыжиться, заставляя свой разум подчиняться требованиям мужчин, не нужно веры, не нужно истины, не нужно, давясь от отвращения, день за днем лгать себе, подавлять свои чувства, предавать свое видение, свою правду.

Правда отличается от истины тем, что она не делится на правду для прочих и правду для избранных и тем, что она не обогащает материально ловкачей, посредничающих между моей правдой и мной, между правдой и моими сестрами. Правда не обвиняет меня в том, что я являюсь той, кто я есть, не распоряжается моим вниманием, чувствами и ресурсом, не одергивает меня и не подталкивает, не критикует и не позорит. Люди, предлагающие мне разные виды истин - они виноватят и критикуют меня, я же живу, стараясь доверять моей правде, основанной на моих чувствах, созвучных чувствам многих женщин, осознававших и осознающих мир таким же, каким осознаю его я.

Правда не требует от меня ничего, кроме осознанности и следования моим собственным чувствам, моему собственному, выстраданному, а не выдуманному многие столетия назад, видению. Правда не отнимает у меня ни сил, ни времени, ни ресурса - она дает мне силы, ресурс и время и намерение действовать, мечтая (а может быть, даже надеясь) о том, чтобы ни одна женщина на свете не подвергалась больше принуждению и насилию, не повторила моего опыта, не получила опыта худшего, чем у меня. Неважно, будут ли они жить по правде или удовольствуются одной из готовых истин - они не заслуживают принуждения и насилия, унижения и использования, ни одна из женщин на свете.