Вот оно - то самое...

               
     Новый Год – праздник прихода счастья в дом, праздник добрый, семейный.  Как в любом доме новогодний стол должен ломиться от яств независимо от количества гостей, так и наш  был практически готов к торжеству. Последний штрих готовности - вино в открытой бутылке уже  час дышало, насыщалось кислородом. Осталось найти место для двух индивидуальных тарелочек и бокалов. Среди кулинарного богатства это оказалось делом непростым.
     Сосредоточившись на этом, я не сразу заметил, что что-то   вокруг изменилось.
     Повернулся на рёв голосов и даже растерялся: прямо на меня с экрана телевизора,  выползала, старчески кряхтя и постанывая от боли в суставах, многоразовая жена  мадам  Пугачёва, да не одна, а почему – то целых две. А с ней свора бывших, настоящих и потенциальных мужей в окружении её  жутко талантливых родственников разных возрастов и поколений. И все они тянули голодные ручёнки к моим салатикам, бутербродикам, холодным закусочкам, к фруктам и горке сладостей.
     Стало  жаль моего “богатства”, особенно бутылку, вино – то в наших краях редкое, к тому же дорогое. Надо было срочно прекратить это безобразие, и я потянулся за пультом. Но пульт не давался в руки и куда-то уплывал. Поплыл за ним и я. Не знаю, куда причалил пульт,  я потерял его из вида, а сам совершил “головокружительную” карьеру из хранителя  кулинарных ценностей в пациента бригады Скорой помощи.
     С трудом преодолевая головокружение, приоткрываю глаза и понимаю, что лежу в постели, а вокруг суетятся люди в униформе и слышу:-Голубчик, сердитенький вирусик уложил Вас в постельку не менее  чем на недельку,а может и две. И температурочка у Вас... я Вам не завидую. Держитесь.
     Мне показалось странным, что, вроде бы говорит мужчина, но, почему-то женским голосом,  а может наоборот. Точно уже не помню потому, что под воздействием температуры всё в голове перемешалось.
     Жена получила    целый букет рецептов, а Скорая  поспешила спасать кого-то по очередному вызову.
     Борьба с температурой оказалась делом нелёгким и даже мучительным. Она, освоившись на высоте +39,8,  с ухмылкой наблюдала как с помощью таблеток и многолитрового питья в поте лица, и не только лица, я пытаюсь её с этой высоты сбросить. Так в полудрёме  с искажённым от температуры мироощущением, в море пота проходили дни и ночи.
     И вдруг в одну из них меня начал бить сильнейший озноб. Было такое ощущение, что меня подбрасывают и, пока я падаю, со всех сторон бьют  молотками, да так, что внутри всё вот-вот должно  оторваться и рассыпаться на кусочки.
     Температура, не выдержав такой тряски, а может, задремав, измучившись в борьбе со мной, сорвалась со своей высоты и, пролетев все нормали, грохнулась на отметку  +35,4. Отдохнув немного и, отойдя от испуга, она попыталась вернуться на свою высоту, но сил не хватило. Пару раз,  добравшись до +38,5, не смогла там закрепиться, без сил опустилась до +36,2, затихла и задремала.
     Задремал вместе с ней и я.
     Разбудил меня эскулап, участковый врач и попросил рассказать о ходе болезни и моих ощущениях.
     Рассказал.
     Услышав  о ознобе, он  многозначительно  произнёс:  -В-о –о-о-т… Правильно. Всё идёт по инструкции.
     - Какая инструкция,- воскликнул я.
     - Шучу я,- сказал он, - так протекает эта болезнь. После озноба должно стать ещё хуже.
     -Куда уж хуже? Я целый час после озноба кашлял и чихал до полного изнеможения.
     - В-о-о-о-т,- снова сказал он,- значит, плохо уже было. Будем ждать, когда станет лучше.
     -И сколько ждать?
     -Дня два, не меньше…
     -А в душ можно?
     -Вы что! Ни в коем случае. Подождите. Если эти два дня температура будет держаться на том же уровне, тогда можно. Только осторожно.
     -Что значит осторожно?
     -Нельзя сразу давать большой напор воды, да и вода не должна быть очень горячей. Вирус этого не любит. Он может испугаться и всё начнётся сначала.
      Покорно прождав два дня, я поспешил под душ. Помня о наказах врача, отрегулировал поток и, зажмурившись от предчувствия удовольствия, сделал шаг вперёд. Первая капля несмело коснулась волос, поискала дорожку в не совсем уже густой шевелюре и скатилась на плечо; подумала, что делать дальше, скользнула  по спине  и с хрустальным звоном упала к моим ногам. Её подруги бросились вслед за ней, не разбирая дороги, обволакивая моё  тело тёплым ласковым покрывалом.
      Боясь пошевелиться, я погружаюсь  в омут удовольствия; закрываю глаза и я в её объятьях.
      Это она моя долгожданная, желанная, светлая, любимая ласкает  меня.  Тело моё  растворилось, растаяло, и  теперь уже душа моя нежится  и блаженствует  под её ласками.
      Время остановилось. Не было прошлого, не будет будущего, а есть только мы – она и я, и так  будет вечно; я и она, дарящая мне  блаженство.
      Прошёл, день, прошли второй и третий, дни приходят и уходят,  а я всё ещё там - под ласковым потоком купаюсь в своём, только моём, простом незатейливом  счастье.