Мой Аксай

ГОРОД МОЙ АКСАЙ..

(Посвящается  настоящим казакам Донским)

Я  последняя ласточка   России,
Тебе оставлю  все,
Мои стихи и прозу
Куда унесет меня дебильный  мир!

Великолепный мой  Аксай! Пускай милей тебя иной
Приветствует с надеждой и любовью,
Кому не обнажен казак лихой,
Чье сердце ты еще не облил кровью

И страшным холодом не мог еще обдать,
И не сковал уста тяжелой думой,
И ранней старости не положил печать
На бледный лик, суровый и угрюмый.

Пускай мечтает он над светлым Доном
Об участи, как та река, широкой,
И в ночь прозрачную, любуясь  тобой,
Дремотою смежить боится око,

И длинный столб луны на зыби волн следит,
И очи шлет к неведомым мирам,
Еще дивясь тебе, закованный в гранит
Предок, больной гниеньем и развратом.

Пускай, по улицам украшенным  твоим
Бродя без цели, с вечным изумлением,
Еще на многих он встречающихся с ним
Подъемлет взор с немым благоговеньем

И видеть думает избранников богов,
Светил и глав младого поколение,
Пока лицом к лицу не узрит в них глупцов
Или воров презренных унижеиья.

Пускай, томительным снедаемый огнем,
Под ризою немой волшебной ночи,
Готов поверить он, с притворством незнаком,
В зовущие увлажненные очи,

Готов еще страдать о падшей красоте
И звать в ее объятьях наслаждение,
Пока во всей его позорной наготе
Не узрит он недуга истущение.

Но я — я чужд тебе, великолепный мой Аксай.
Ни тихих слез, ни бешеного смеха
Не вырвет у меня ни твой больной разврат,
Ни над святыней жалкая потеха.

Тебе уже ничем не удивить меня —
Ни гордостью дешевого безверья,
Ни  бессмысленного дня,
Ни бесполезной маской лицемерия.

Увы, столь многое прошло передо мной:
До слез, до слез страдание смешное,
И не один порыв возвышенно-святой,
И не одно великое земное

Судьба передо мной по ветру разнесла,
И не один погиб избранник века,
И не одна душа за деньги продала
Свою святыню — гордость человека.

И не один из тех, когда-то полных сил,
Искавших жадно лучшего когда-то,
Благоразумно бред покинуть рассудил
Или погиб добычею разврата;

А многие из них навеки отреклись
От всех надежд безумных и опасных,
Спокойно в чьи-нибудь холопы продались.
И за людей слывут себе прекрасных.

Любуйся ж, юноша, на пышный гордый мой Аксай,
Стремись к нему с надеждой и любовью,
Пока еще тебя не истощил разврат
Иль гнев твое не обдал сердце кровью,

Пока еще тебе в божественных лучах
Сияет все великое земное,
Пока еще тебя не объял безумный страх
Иль истощение жалкое покоя.