Береги душу свою! глава 4

«Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы.» Мф 6,34

Свершилось, наконец-то освободилось место закройщицы и она, Ольга Завизина, заняла его.  Вдобавок к радости от этого события прибавился необыкновенный восторг от подарка, которым ее премировали за хорошую работу швеей - это была швейная машинка Зингер. Теперь у нее была собственная машинка, правда не совсем новая, но в хорошем состоянии, а, значит, появилась возможность принимать заказы на пошив одежды на дому и обшивать себя.

Каждый вечер, не умолкая стучала ее машинка. Первым делом Ольга решила обновить свой гардероб, давно уже требующий данного действия. Два отреза ткани бостон, разных оттенков она приобрела значительно раньше. Сейчас достав их из сундука, готовясь раскроить, Ольга поглаживала ткань рукой. Главным достоинством этой ткани считала она повышенную износостойкость. « Если из темно- синей ткани сшить комплект- юбку и пиджак и из серой точно такой же т, а к ним присовокупить темную и светлую блузки, и чередовать их, то будет создаваться впечатление, что имеется у меня огромный выбор в одежде»,- так думала Ольга. «Еще к лету сделаю платья: из поплина, из сатина и из тонкого крепдешина», - у нее так и чесались руки, быстрее взяться за дело.

Но в этот самый момент послышались быстрые шаги в коридоре,  в комнату без стука влетела ее подружка Мотя. «Ты, что еще не оделась, там уже танцы начинаются, а она тут разложилась,- заворчала Мотя, - ты, что же на вечеринку не пойдешь?». «Не пойду, у меня теперь есть занятие поважнее. Надоели мне эти вечеринки, старею я Мотя, нет прежней легкости. Мы с тобой там, наверное, самые долгожители ». « Так, что старушка, не пойдешь? А напрасно, будут сегодня курсантики у нас в гостях, из Белоруссии. Ничего себе так, симпатичные». Ольга навострила уши, старость стала отступать и с появившейся внезапно прытью стала она поспешно одеваться. Последний штрих - новенькие полуботиночки. Как давно присмотрела она их! И каждый раз, заходя в магазин с чувством страха - стоят ли они на месте или кто - то уже отхватил такую красоту, она уговаривала себя: «Излишне не волноваться. Каждая вещь ждет именно своего покупателя.  Они твои и дождутся тебя». И дождались, сейчас они премиленько смотрелись на ее стройных ножках, готовых пуститься в пляс при первых же звуках гармошки. «Ну, я готова, пошли»,- проговорила Ольга, увлекая Мотю к двери. Мотя захохотала: «Э, как тебя омолодило известие о курсантах». Ольга с готовностью присоединилась к ее смеху, в зал для танцев они влетели в веселом и боевом настрое, готовясь покорять новые мужские сердца.

Вечеринки обычно проходили в частном доме, который уступали на вечер родители одного из участников данного мероприятия. На этот раз это был дом Стеши Максимовой, высокой статной блондинки, живущей по соседству с домом, в котором Ольга снимала угол. Ольга шила для нее и всей ее семьи. Поэтому она без всякого разрешения прошла в комнату  Стеши, снять верхнюю одежду, с одной целью, в случае если вдруг она надумает уйти пораньше, чтобы не отыскивать свое пальто в общей куче. Вошла Стеша, и Ольга обратилась к ней с вопросом: «Что за курсантов пригласили к нам на вечеринку?». «Это парни из Белоруссии, учатся уже второй месяц на курсах кочегаров для тепловых электростанций». «И, что они собой представляют?», - спросила Ольга.

«Вот сейчас и увидишь, они уже пришли». У Ольги учащенно забилось сердце, она волновалась. Комната была полна молодых людей, Сашок - их гармонист готовился играть первый танец – вальс « Амурские волны». «Смотри, чуть правее Сашка»,- указала глазами Стеша. Ольга посмотрела в указанном направлении, встретилась взглядом с незнакомым парнем и вдруг, какое - то внутреннее чутье подсказало ей: « Вот он, моя судьба». Еще не успев отойти от этой мысли, она произнесла: «Этот мой». «Ну, конечно, все твои», - проворчала Стеша.

Участники вечеринки начали тесниться к стене, оставив середину комнаты пустой. Ольга, заложив руки за спину, медленным шагом направилась к гармонисту, давая возможность гостям заметить себя. Тот на кого она положила глаз, был среднего роста, стройный, с темно – русыми волнистыми волосами, послушными от природы, которые сами по себе, по-видимому, укладывались в красивую прическу. Он стоял, прислонившись к стене, на расстоянии шага от музыканта. Проходя мимо него, Ольга скосила глазом в его сторону, увидела, что он следит за ней, мило ему улыбнулась и, подойдя к гармонисту громко спросила: «Что Сашок, сейчас вальс врежешь?» -  выразительно посмотрела на незнакомца. Она давала понять ему, что свободна и согласна с ним танцевать. Зазвучал вальс, закружились пары, она ждала, что вот он сейчас пригласит ее, но он упорно продолжал стоять на своем месте у стены. Ольга вопросительно взглянула в его серые, улыбающиеся ей глаза, откинула свои короткие завитые волосы со лба и с гордо поднятой головой перешла в другой конец зала, через секунду уже кружилась в вальсе.

В душе у нее воцарилось смятение: «Как понимать такое его поведение?» Успокаивало лишь то, что он так и простоял весь танец на одном месте. Следующий танец был «Краковяк», затем - «Полька», где при переходе от одного кавалера к другому она умышленно наступила ему на ногу и, весело рассмеявшись, кивнула головой, извиняясь за свою неловкость. Один танец сменял другой, а незнакомец так и стоял у стены, упорно преследуя ее взглядом. Гармонист объявил перерыв и Ольга, боясь, что ее избранник исчезнет, обратилась к подруге: «Мотя, подыграй мне». Она взяла Мотю под руку и прямиком направилась к нему, остановилась совсем рядом, громко произнесла: «Вот я не понимаю, для чего некоторые люди приходят на вечеринку, и весь вечер стоят у стены, не протанцевав даже одного танца». При этом обе девушки выразительно посмотрели на незнакомца, он молчал. Мотя продолжила диалог: «Знаешь, Оля, бывает так, что у некоторых людей одна ножка короче другой оказывается и они, бедняжки, хроменькие танцевать не могут». При этом она очень смешно изобразила, как бы это выглядело в танце, Ольга рассмеялась, а потом вдруг испугалась: «А вдруг он и впрямь хромой?!» Но незнакомец тоже смеялся, глядя на Мотю. Смех у него оказался очень приятным. Белые ровные зубы, красиво очерченные губы – все в нем нравилось Ольге. Наконец - то он заговорил, и она услышали его мягкий глуховатый голос: «Просто некоторые люди не умеют танцевать, но им нравится наблюдать, как это делают красивые девушки». «А почему бы этим некоторым людям не поучиться танцевать?» - продолжала Мотя. «Да вот учителя нет». "Так это дело поправимое,  познакомьтесь. Это Ольга – учитель танцев». «А меня зовут Иван, вы согласитесь быть моим учителем?»- обратился он с улыбкой к Ольге. «С превеликим удовольствием я потанцую с вами»,- разговор завязался и потек, переходя с одной темы на другую.

Вошел Сашок, взял гармошку, развел меха и громко объявил: «Частушки». Это была самая веселая и длительная часть вечеринки. Все становились в большой круг, один человек, выбивая ногами «дробь», шел по прямой в центр круга. В центре, размахивая руками в такт музыки и продолжая на месте стучать каблуками, пел частушку; стоящие в круге поддерживали его такими же движениями. В конце частушки раздавался лихой посвист парней, а исполнитель начинал движение к выбранному им следующему участнику, останавливался напротив, еще сильнее стуча каблуками, приглашая тем самым его выйти в середину круга и исполнить следующую частушку. Желающих петь было много, исполнение частушек сопровождалось весельем, которое переходило в неудержимый общий хохот, если частушка вдруг складывалась сама по себе и касалась кого-нибудь из участников вечеринки, узнаваемого всеми. Его выталкивали на середину круга и требовали ответной частушки. Не каждый мог ответить и тогда наступал момент особого веселья, сочиняли ответную все присутствующие. Во время исполнения частушек дом, сотрясаемый десятками ног, ходил ходуном.

Раздались первые звуки, Ольга сказала: " Иван, исполняю для тебя, учись». Она пошла в центр круга, стуча каблучками своих новеньких ботиночек, легкая на ногу, почти невесомая и запела чистым, высоким голосом:

Говорила старику, не ходи на реку.

Не послушал, утонул.

Только лаптем болтонул.  О-ух!


Затем она вызвала Мотю в центр круга и все услышали ее жалобу:

Дура, дура, дура я проклятая.

У него четыре дуры, а я дура пятая. У-ух!


 Ольга, нарушая очередность, без приглашения спела еще одну частушку:

Мой миленок, что теленок. Голова как у быка.

Шапку новую наденет, то мала, то велика. О - ох!

Частушка сопровождалась смехом. Стуча ботиночками в такт музыке, Ольга сошла с круга прямо к своему самому внимательному наблюдателю и предложила: «Не уйти ли нам пораньше. Еще вальс и все начнут расходиться, толкотня будет». Иван обрадовался, она угадала его желание. «Одевайся и жди меня за крыльцом»,- командовала Ольга. Она не хотела, чтобы их видели вместе.

Своей репутацией она дорожила: «Что ему, он командировочный, побыл и укатил, а ей объяснять потом, почему бросил и зачем знакомство с приезжим заводила». Знала Ольга, что именно так будет стоять вопрос после его отъезда. Поэтому быстро одевшись в комнате  Стеши, она незаметно наблюдала за своим новым знакомым из- за занавески. И как только он вышел за дверь, она тут же поспешила к выходу; стараясь быть ни кем не замеченной, тихонечко выскользнула следом, взяв его под руку, увлекла в переулок.

Разговор получался, сначала она немного рассказала о себе, о Ефиме, чтобы вдруг он не решил, что замуж никто не звал. Оказалось, что Иван тоже воевал с финнами и был ранен. Посмотри внимательно,- сказал он, остановившись в свете окна,- видишь у меня на носу слева как будто родинка. Вот в этом месте пуля вошла, а с затылка вышла. Хирург сказал, что мне повезло несказанно». Рассказал он так же, что остался без матери с девяти дней от роду. Жил сначала с бабушкой со стороны матери, пока та не вышла замуж и не родила еще детей. Попытался было жить с отцом, который после смерти жены жил с одинокой женщиной, которая была раза в два старше его. Но не смог постоянно видеть убитого горем отца, ушедшего в свой отреченный мир и порой даже не замечавшего сына своего вовсе. Потеряв всяческий интерес к жизни, отец тащил груз ее, как тянет воз выбившаяся из сил кляча. Затем Иван перебрался к тетке, сестре матери, которая пристроила его помощником пастуха, подпаском, на лето в семилетнем возрасте. Пастуха звали Ахмед, был он образован и до революции обучал разным наукам сыновей местного помещика. Когда тот сбежал, оказался в пастухах. Вот он и занялся образованием своего помощника, который и всю зиму не забывал учителя. Коротал он эти долгие вечера, изучая математику, учась читать и писать, а несколько позднее постиг основы физики и химии. И в возрасте 13 лет держал экзамены вместе с местными мальчишками за семь классов, успешно сдал их и получил свидетельство об этом. В 14 лет отправился к морю добывать соль, и кем он только не работал. «Я умею все: и печь сложить, и крышу щепой покрыть, и окна посадить»,- рассказывал он о себе. Ольга смотрела на него, внимательно слушала, и казалось ей, что знает она его давно, и что встретились они сейчас после долгой разлуки. Между тем с вечеринки все уже прошли, и она, выйдя из переулка, направилась с Иваном к своему дому. Был самый конец ноября, снег еще не выпал, но уже подмораживало,  холод брал за спину. Одет был он не по погоде, в парусиновые туфли  и полупальто из неплотной, продуваемой ткани, поэтому стала она спешно прощаться. «Может, вы меня на чашку чая пригласите, Оля, погреться»? «Проверяет меня», - подумала Ольга,- приглашу, когда поженимся». Он засмеялся: «Завтра встречу после работы у проходной, ты не возражаешь?» « Буду ждать».

Но пришел он к ней значительно раньше, вызвал из закроечного цеха. Яков Львович, подписывая пропуск, недовольно проворчал: «Это, что еще за выходы во время рабочего дня?! Чтобы было это первый и последний раз». Ольга знала, кто ждет ее и только поэтому решилась, просить разрешения отлучится на минутку с рабочего места: «Ты же обещал прийти после моей смены, что-то случилось?» «Оля, я сдал сегодня экзамены, получил свидетельство об окончании курсов. Мы с другом уезжаем прямо сейчас. Подвернулась машина, которая довезет нас до Витебска, а это почти что до дома. Жаль, что мы не встретились раньше, но уже ничего не изменить». «Ну что же, счастливого пути»,- сказала Ольга, старательно скрывая свое огорчение. «Оля, ты очень мне понравилась. Как- только ты вошла, я понял, что ты предназначена небом для меня». «Как красиво говорит»,- подумала Ольга. Настроение ее мгновенно изменилось, она повеселела, обрела прежнюю уверенность в себе: «То же самое почувствовала и я. Есть свидетель тому, Стеша, она приглашала вас на вечеринку. При первом взгляде на тебя, я сказала ей, что ты мой суженый». «Значит, ты согласна стать моей женой?!»,- произнес Иван, беря ее за руку. « Согласна. Но ты ведь уезжаешь сегодня?». «Уезжаю, но так не за тридевять земель. Вернусь к тебе в декабре, но не раньше чем через две недели. Мы распишемся в ЗАГсе и уедем ко мне на родину»,- он обнял ее, хотел поцеловать в губы. Ольга ловко увернулась, подставила щечку и сказала: «Остальное после ЗАГса». Иван, довольный ее поведением, весело рассмеялся: «Надежная у меня будет женка!»

Ольга ни кому, словом не обмолвилась об этом разговоре, даже своей подружке Моте не сказала. Во- первых, она считала, что раньше дела говорить о нем, значит, дорогу перекрывать; во – вторых, подстраховывалась на случай неудачи с данным событием, а в третьих, она была убеждена, что лучшая ее подружка – это подушка; ей можно доверить все секреты, в крайнем случае, и поплакаться в нее, с полной уверенностью, что причины этих слез никто и никогда не узнает.

Декабрь был не за горами, и Ольга принялась спешно готовиться к предстоящему замужеству.

5 глава  http://www.proza.ru/2017/01/17/365