Три рассказа

НИНА ВОЛОДЧЕНКО
Три рассказа
                «Бабушкины носки», «Медсестра – голубые глаза», «Ефрейтор связи» - конкурсные работы автора на Международном Конкурсе « История Великой Победы в истории семьи», который учредила и провела в 2015 году политическая партия « Справедливая Россия» и социал – демократический Союз женщин России. Торжественная церемония награждения лауреатов состоялась 4 декабря 2015 года в Москве в кино – концертном зале Центрального Музея Великой Отечественной войны 1941 – 1945гг. на Поклонной горе.

На плечи этого поколения легла вся тяжесть Великой Отечественной войны и они ПОБЕДИЛИ!


 
    1945 год, город София, Болгария. Семинар полковых комсоргов 333 дивизии. В центре второго ряда – комсомолец, комсорг Александр Лубенцов.
Александру Григорьевичу Лубенцову, почётному гражданину ПГТ Ленино Р Крым посвящается…

Бабушкины носки

 Октябрь взял в свои объятья парк, золотые блики окутали все деревья, оранжевый туман опустился на каждый листик. Вечерний сумрак скрывает детали этого потаённого момента природы, лунная дорожка расстелилась в отсвете полногрудой луны.
 Шаг вправо и я стою у белоствольной, выделяющейся в   вечернем тумане, берёзки. Это одна из пяти берёз, которые растут тут, в парке, с момента его насаждения. Им уже за 40… Обнимаю одну из самых больших и, по моему, стройную и красивую.  Тёмные пятна, напоминающие неровные разорванные кольца, сгущаются в один желто-серый тон глубокого вечера. Длинные её ветви идут сначала круто вверх, затем, разветвляясь, склоняются к земле. Взметнулись по винтовой линии мелкие листья  к небу, а летом, особенно в этом году, не яркая зелень сохраняет что-то женственное, особенное в сочетании с её тонким стволом.
 Осень отсчитывает двадцатые числа октября… Березки загорелись золотом разных оттенков. Холодный серебристый свет полной луны спрятал от глаз эту красоту. И только рано утром откроет нам ажурный силуэт ветвей с гирляндами  листьев от  лимонного до оранжевого оттенков. Я обнимаю её обеими руками и шепчу: «Помоги…» В моей голове роем вьются мысли вовсе не об этом моменте позднего вечера.
 Здесь когда-то горела земля, здесь была война…
По документам партийного архива Крымского обкома КП Украины установлено, что в период Отечественной войны 1941-1945г. Лубенцов Александр Григорьевич, 1922 г. рождения, проводил подпольную работу в Ленинском районе с 16.11.1942г. по октябрь 1943г., был командиром диверсионной группы 5 отряда 3 партизанской бригады восточного соединения в Крыму с 19 октября 1943 по 20 апреля 1944г.» Эту справку из отчет    начальника      штаба     Восточного    соединения    партизан    Крыма т. Кочанова я получила в руки от Александра Григорьевича Лубенцова здесь же, в парке, в первых числах сентября… Город-герой готовился к своей юбилейной дате, 2610-летию.
 В День города, по традиции, 11 сентября, возложение венков у памятников и обелисков погибшим воинам, героям чьи имена золотыми буквами написаны у вечного огня в сквере Славы города-героя Керчи. В минуту молчания сложилась героическая жизнь поколения военных лет… Минута молчания…
 Мой первый вопрос при встрече с Александром Григорьевичем, в преддверии этих событий, был  такой:
 «А какой Вы были в свои 19 лет, если сравнить с нынешним поколением молодых людей?»
Этого вопроса он, явно, не ожидал… На его лице появилась улыбка и,  как-то виновато – вежливо, как перед учительницей, он сказал:
 «Да дерзкие мы были, на нас напали, а мы дома… Это и помогало в экстремальных ситуациях войны и еще, он улыбнулся и закончил ответ: «Спасли меня бабушкины носки…»
Евдокия Павловна Зяблова, бабушка по линии мамы,  не нарадовалась своему первому внуку Шурику. Он родился в апреле, когда в Крыму греет теплое ласковое солнышко по особому, с искоркой. Такой и взгляд у Александра Григорьевича, спокойно-восторженный, до сих пор. Ведь детство своё он провел под «крылом» своей любимой бабушки в с. Ленинское, Ленинского района. И только в 1928 году его привезли в г. Керчь.
  В 1937 году пятнадцатилетним пареньком он стал жить в г. Феодосия с родителями, там же и началась его трудовая деятельность на военном заводе № 238.
 Каждое лето, на каникулах, он бывал у бабушки, пил парное молоко, от буренки, которую пас в степи, водился с деревенскими мальчишками и, как все, играл в «войну». Среди ребят он выделялся, почему-то, особенно, по нескладной фигуре, но крепкий и мускулистый дрался он хорошо.  Все вокруг его кричали, гомонили, подбодряли друг друга, только он один молчал и увлекал за собой, преодолевая препятствия. «Командир» побеждал без подмоги. А старенькая рубаха и штаны были объектом новых дыр, которые зашивала его бабушка. «Победители» и «побежденные» снова и снова учиняли набеги в чужой сад или на баштан. Разведкой, отвлекающей сторожа, руководил Шурик. Милое, беззаботное детство катилось кубарем, как арбузы с баштана в лесополосу, сладкий аромат которых  до сих пор на губах.

А слесарь 3-го цеха военного завода уже изготовлял торпеды – попахивало войной…  Её объявили внезапно.
 Первые два месяца войны были катастрофой для всех. 19 августа 1941 года Саша был призван в Армию. Коля Шульженко, его друг, был рядом.
Александра и Николая отправили защищать  город Керчь, на 68-ю зенитную батарею 76 миллиметровых орудий. Александр Лубенцов – заряжающий 2-го орудия, а Коля Шульженко – 3-го. Им было по 19 лет.
Евдокия Павловна получила от внука долгожданный треугольник. А на нём - г. Керчь и всё. Наши бабушки, опаленные ещё 1 Мировой войной, прошедшие трудовую закалку в колхозах, были решительны и самостоятельны в суждениях.
 На попутках, пешком через балки и просёлочные потаённые дороги Евдокия Павловна была в Керчи на следующий день. Где искать внука? На конверте цифры и г. Керчь. И нашла, на горе Митридат. Короткой была встреча, понятно, военное время, да и немец «прёт», надо вернуться успеть обратно домой. Тут-то и отдала бабушка внуку, связанные из бараньей шерсти, теплые носки. В вещмешке у солдата лежала бабушкина любовь и её доброе сердце…
27 октября 1941 г. во второй половине дня немцы совершили первый налет на город Керчь.  Со стороны моря, на низкой высоте, летело 6 «Юнкерсов»… Первой «заговорила» батарея, но бомбовые удары летели по четко намеченным целям…
 У причала завода СРЗ стоял корабль  «Десна», который только что закончили загружать снарядами оставшиеся в городе мальчишки – подростки. Первая бомба – прямое попадание. Взрыв огромной мощности заглушил звук летевших на Митридат немецких самолетов. Один «Юнкерс» отделился от стройного ряда самолетов и «пошел» на батарею.
 Прозвучал приказ; «По пикирующему – огонь!». Каждое орудие самостоятельно, по команде наводчика, выпустило снаряды. Несколько выстрелов сделало и 2-е орудие, где заряжающим был Саша Лубенцов. Задымил «Юнкерс» и «ушел» в сторону Перекопа, сбросив в 50-ти метрах от орудия бомбу весом в 1 тонну. После первого налета немцы бомбили Керчь каждый день. Город превратился в страшное зрелище…

Батарея погрузила орудия на баржу и переправилась в Тамань. Был получен приказ «оставить город», немцы прорвали оборону и были в Крыму. Батарея продолжала защищать родную землю…
 Два друга, со свойственной для каждого воина, мечтали о победе, во что бы то ни стало, верили и все делали, чтобы приблизить этот миг радости. А пока было пасмурно и сыро, как на душе, так и в природе. Начались нудные, моросящие дожди и шквальные ветра… Александр и Николай, которые уже «понюхали» пороха, «пронюхали» о том, что формируется десант и подали рапорт.
 Так они стали моряками-десантниками и были приписаны во флотский полуэкипаж Керченской военно-морской  базы с которой 26 декабря 1941 года высаживались по восточному побережью Керченского полуострова.
 Были подготовлены группы высадки на п. Маяк, на п. Капканы, группа под командованием ст. лейтенанта Григорьева высадилась в Старом Карантине. Успешной высадкой десанта была только под руководством старшего лейтенанта Гасилина и комиссара лейтенанта Степанова. В этой группе были Александр Лубенцов и Коля Шульженко.
 Шторм разыгрался не на шутку – шесть баллов волнение на море и 15 градусов мороз. Их катер не дошел до берега и по команде все бросились в воду. Держа автоматы над головой, по грудь в воде Александр сноровисто выскочил на берег. Было 4 часа утра.
 Шквальный огонь противника не остановил группу и они захватили Камыш Бурунскую пристань, закрепившись на огромной куче угля. Спасали противотанковые гранаты, их было у каждого по 2 штуки. А сухой паек был на 3 дня и фляжка воды…
 Так удерживали плацдарм 4 дня. Половина группы погибла, командир и комиссар погибли 28 декабря во второй половине дня. Командование группой взял на себя старшина. Немцы теснили их к морю… А Саша Лубенцов вспомнил о бабушкиных носках, которые лежали за спиной, в вещмешке. Сухие, теплые и такие родные они пахли бабушкиными руками, теплым парным молоком…
 Саша переобулся в сухие бабушкины носки. 28 декабря 1941 года к группе десанта с моря прорвался сейнер и высадилась рота солдат из 302 стрелковой  дивизии. Буксир с боеприпасами немцы потопили, а группу немцы стали окружать.
29 декабря 1941 г. группа моряков-десантников, из оставшихся в живых, сделала прорыв на Аршинцевскую косу и вырвалась из окружения.
В бывшем свинарнике без крыши, горело 4 костра, там были моряки и солдаты группы капитана 3 ранга Студеничнекова и комиссара Калинина. На груди Калинина был орден Красной Звезды. Он объявил о наборе группы для разведки города Керчи.
Александр Лубенцов и Коля Шульженко и ещё 18 моряков шагнули из строя вперед… Но они не знали, что 29 декабря 1941 года в г. Феодосии высадился десант и немцы в панике покинули их родной город.
 30 декабря 1941 года в 6 часов утра, разделившись на две группы, они вошли через Солдатскую слободку, в город Керчь. Бывший штаб немецкого командования находился в здании, где сейчас институт «Азчерниро»,  был покинут в спешке, явно не своей воле.
Столы ломились от яств  и бутылок ямайского рома, лошади голландской породы «Витязи» в уздечках стояли на привязи. Комиссар Калинин собрал десантников и объявил о том, что 15 человек заступают в патрулирование и охрану города Керчи. Саша Лубенцов был в этой группе. А  Коля Шульженко попал в госпиталь с отморожением ноги.
 Немцев в городе уже, явно, не было. Но разведчики –десантники на лошадях  отправились их догонять, чтобы  уничтожить.
 У Саши Лубенцова была лошадь рыжей масти. Широкая спина этих лошадей позволяла ездить на них без седла, хорошо, что немцы оставили уздечки… 15 лошадей разной масти, вороные, саврасые и гнедые, были построены в ровный ряд, а на них, верхом, сидели наши дерзкие морячки-десантники, закусив одну ленточку бескозырки. Их сердца были переполнены счастьем от радости. Они живы, они могут целовать эту землю.  Одна мечта гнала их с попутным ветром – догнать и уничтожить врага!
 На Дурандовской пристани немцев уже не было, их корабли ушли в туман холодного Черного моря…
Обратный путь был сложнее потому, что дул холодный пронзительный ветер, а моряки в бескозырках… У Саши Лубенцова шапка лежала в вещмешке, а носки бабушки Евдокии грели его ноги… И от этого всё было не почём.
 В деревне Ивановка жители встретили их с радостью  и со слезами на глазах, целовали и обнимали своих освободителей. Отмороженные уши смазывали им гусиным жиром и давали баночки «про запас». Щеки у моряков - десантников пострадали меньше, за столько дней жестоких боев наши бойцы были все с бородами.
 Январь, февраль 1942 года моряки-десантники охраняли город, заступали на дежурство по 2 человека и на своих красавцах – «Витязях» объезжали свой такой родной, истерзанный взрывами и пулями, город. За городом, у Багеровского рва все дали клятву отомстить, разбить и уничтожить врага.
В начале марта 1942 года Саша Лубенцов, Коля Шульженко были направлены в 83-ю отдельную морскую бригаду и были в отдельной роте автоматчиков под ст. Семи-Колодезями.
 Командир роты был старший лейтенант Казаков. 8 мая 1942 года немцы прорвали оборону на левом фланге длиной в 5 км. и ввели свои танки. Опять экстремальная ситуация в жизни Саши Лубенцова. За одну ночь форсированным маршем отдельная морская бригада оказалась на острие немецкого «клина». Были выкопаны окопы в полный профиль. Артиллерия открыла огонь по немецким танкам, были подбиты и загорелись 8немецких танков. Немцы быстро развернулись и обошли бригаду с фланга и тыла…
 И стали «утюжить» наши окопы. Сотни самолетов противника непрерывно бомбили этот кусок земли. Этот день они превратили его в ночь. Горело всё – танки, люди, степь…
Два, основательно «потрёпанных», батальона морской бригады вырвались из окружения. Саша Лубенцов оказался в батальоне, который всё время отступая, вёл бой - под Семи Колодезями, под Багерово, под Митридатом…

Их осталось 5 человек, пять матросов-десантников. А пока дошли до с. Капканы, их осталось 2 человека – Саша Лубенцов и ещё один «старослужащий». Опыт с понятием дерзость – победили! Другой батальон с командиром и комиссаром морской бригады приняли последний бой и… погибли все…
 В городе снова хозяйничали немцы. Единственной надеждой на спасение была любимая девушка Саши Лубенцова, которая жила в городе на улице Митридатской. С Капканов до Митридатской улицы - путь длинный, можно было попасть в плен… Опять помогли опыт и беспредельная храбрость …
В доме на Митридатской на «постое» был немецкий офицер. Его не было в это время в доме. Девушка спрятала Сашу Лубенцова со «старослужащим» в подвале дома, накормила, дала воды и  они, умывшись,  под покровом ночи  ушли из города…
 Саша Лубенцов пошел в направлении станции Семь Колодезей, а « старослужащий» пошел в сторону Перекопа, на Украину. На станции Семь Колодезей Саша Лубенцов и его друг детства Саша Беспалов организовали подполье и, связавшись с Старокрымскими партизанами, совершали  геройские вылазки, уничтожая немецкую технику. Партизаны втягивали немцев в затяжную войну.
06.09.1943г. Патриотическая Семиколодезная подпольная организация т.т. Лубенцов и Беспалов около Керчи пустили под откос эшелон  с боеприпасами. Разбит паровоз и 60 вагонов. Разрушено 10 вагонов.

25.09.1943г. Диверсия Беспалова и Лубенцова, Богданова на перегоне Сариголь – Владиславовка разбит паровоз № 363 и три вагона.

25.09.1943г. Член подпольной организации ст. Семь Колодезей Беспалов, Лубенцов взорвали склад противника с горючим, сгорело 120 тонн бензина и керосина.

03.10.1943г. Ичкинской организацией во главе т. Стрельцова /Ислам – Терек/ взорвано полотно и подорван один паровоз.

06.10.1943г. Патриотическая организация во главе с Лубенцовым и Беспаловым на пролете Ленино – Владиславовка пустили под откос военный эшелон с боеприпасами, разбит паровоз и 60 вагонов.

25.10.1943г. Диверсанты 5 отряда Богданов, Лубенцов, Беспалов на перегоне между Салын – Багерово пустили под откос военный эшелон. Разбит паровоз и 40 вагонов.

25.10.1943г.  Подпольная организация ст. Ислам – Терек во главе нач. станции Стрельцова был заминирован воинский эшелон порожняк-перегон Салын-Ташлыяр. Эшелон взорван, разбит паровоз и 7 вагонов.

02.11.1943г. Партизаны – диверсанты 5-го автоотряда во главе с Лубенцовым и Беспаловым на перегоне Семь Колодезей – Владиславовка пустили под откос воинский эшелон с горючим. Разбит один паровоз, 60 вагонов с горючим, состав полностью сгорел.

17.12.1943г. Группа Феодосийских патриотов при участии Беспалова, Лубенцова пустили под откос воинский эшелон противника. Разбит паровоз и 22 вагона с вооружением.
Эту копию отчета подписал бывший комиссар третьей бригады восточного соединения партизан т Куликовский.
 Великая Победа стала символом несгибаемого духа и мужества участников войны. Всенародная память - её оценка!
Александр Григорьевич Лубенцов не изменил этой любви ни в годы лихой  войны, ни в мирное, послевоенное время. Вся его патриотическая диверсионная деятельность в годы войны еще требует  большего и углубленного описания.
 Ведь родные стёжки-дорожки помогали Саше Лубенцову. Близко был дом бабушки Евдокии Павловны Зябловой.  Село Ленинское - там его корни, его суть. Не жалко жизни отдать было за тепло любимых рук…

Будто новые силы являлись, на миг все стихало, когда ноги согревали бабушкины носки…
Я выполняю просьбу Александра Григорьевича Лубенцова и полностью перечисляю  его список из флотского  полуэкипажа КВМБ, который высаживались 26 декабря 1941 года в Камыш – Буруне:
Пропастин Пётр;
Никифоренко Николай;
Олейник;
Шульженко Николай;
Лубенцов Александр;
Гасилин – командир группы, ст. лейтенант;
Степанов – Комиссар группы, лейтенант.
Отчаянной храбростью обладали эти люди.  Их подвиг не забыт, в городе-герое Керчь, ежегодно, в память высадки Керченско-Феодосийского и Эльтигенского десантов, звучат залпы признания почестей тем, кто не дошел до береговой черты и тем, кто сегодня рядом с нами…
 
За ратный свой подвиг рядовой Александр Григорьевич Лубенцов награжден:
- Орденом «Красной Звезды»;
- Орденом «Отечественной войны 1-11 степени»;
- Орденом «Знак Почета»;
- Медалью «За Отвагу»;
- Медалью «За Победу над Германией»
и многими юбилейными медалями и городскими знаками отличия города-  героя Керчь.
Октябрьские сумерки короткие.   В воздухе стоит заметная влажность. В Крыму земля вновь покрылась изумрудной зеленью. Я прощаюсь с Александром Григорьевичем Лубенцовым…
 Он дарит мне своё фото. На узкой полоске «того» берега Черного моря стоит он в наградах. А за спиной плещет спокойное Черное море. Белая пена от волн разделяет землю и море, как жизнь и смерть в боевых ситуациях… Малая грань.
Время летит, бежит… «ни шагу назад!»
 Третий слева А. Г. Лубенцов. Партизанские тропы не забыты.

   
ЕФРЕЙТОР СВЯЗИ

 
  1946 год. Иван Шилков ( слева) с фронтовым другом Иваном Панычевым, город Дрогобыч, Украина.

Зима на юге такая тоскливая… То дождь льёт, как нудная песня на одной ноте, то кружат тяжёлые, большие и сырые снежинки. Сквозь эту серую карусель, взмахивая медленно крыльями, летят морские чайки-бакланы. Куда? Зачем? Линия их пути пролегает от побережья Чёрного моря до побережья Азовского. Зимой им там легче прокормиться…
«Летят тяжело, навстречу северному ветру, в тумане снежного вихря… Как тяжёлые бомбардировщики того, студёного февраля 1943 года» – глядя в окно, думает Иван Андреевич.
 Вот и последняя птица, ослабевшая, пролетела под взглядом опытного следопыта, ефрейтора в отставке, участника Великой Отечественной войны Ивана Андреевича Шилкова.
Более 50 лет живёт он в городе-герое Керчи. И много лет своей послевоенной жизни отдал работе в море. Плавал на океанском траулере «Зареченск», был боцманом, коком…
Знакомы ему повадки этих больших морских чаек. Они тоже очень хорошие «рыбаки». Далеко от суши можно встретить в море их стаи. Зависают в воздухе неподвижно и парят – так они отдыхают. Камнем бросаются в пучину моря и долго остаются в воде, пока не найдут себе пропитание… Выносливые птицы… Зима гонит их сквозь занавес сырого снега…
Трудно и человеку зимой. Да потому что сумрак, нет солнечных, бодрящих взгляд, лучей… Минувшее, былое вспоминается…
 Как быстро оно пролетело… И человек прячется в себя. Воспоминания не дают заснуть ночью, днём начинаешь ощущать нехватку своих друзей — таких дорогих твоему сердцу
. Солдатская дружба,  ей особая память! Дороги, дороги войны… и каша из одного солдатского котелка высветлились сейчас в памяти Ивана Андреевича.
Линейный надсмотрщик связи – военная специальность Ивана Андреевича Шилкова. Она особенная тем, что работают на линии связи только в паре. Исправляют ночью прерванную связь, тянут новые километры кабеля, идут за фронтом, обеспечивая работу связи в самых горячих точках наступления, там, где взрывы, огонь и смерть часто бывают рядом.
Пара солдат, навьюченных катушками с проводами, делают свою работу, выполняя задачу так, чтобы спасти других. Соединив два конца одного провода, убеждаются, что команду слышат там, на передовой… «Огонь!» — можно сворачивать телефонный аппарат, автомат повесить на плечо и не забыть солдатский котелок – один на двоих.
 Неписанный закон военного времени, взаимозаменяемость,  соединяет в единое целое двух солдат…
Иван Шилков родился 7 июля 1925 года в Пермской области, деревня Мозярово. Семья была огромной, двенадцать человек детей! Мать, Екатерина Фёдоровна, и отец, Андрей Трофимович.
 Война остановила детство пятнадцатилетнего Ивана. Отработав в колхозе свои полевые «трудодни», он помогал отцу выполнять спецзаказ для фронта. Андрей Трофимович имел бронь, но он ещё и был мастер гнуть берёзовые лыжи.
 Уральские полки были экипированы лыжами из уральской берёзы. Уж как они помогали разведчикам в холодные зимы 1943-44 годов! А стремительность наступательных операций? Тоже лыжи…
Дети и взрослые семьи Шилковых работали под лозунгом: «Всё для фронта, всё для Победы!» День и ночь.
21 января 1943 года Ивана Шилкова призвали в армию. Ему было всего-то 17 лет. Екатерина Фёдоровна зашила в нагрудный карман рубашки иконку Николая Чудотворца и благословила в неизвестность. Её ребёнок шёл защищать Родину…
 Маминых слёз Иван не видел, видно, высыхали, не появившись в глазах. Уже два года идёт жесточайшая война. Со всех деревней Урала призвали таких мальчишек, как Иван. А они, как воробушки, стайками кучкуясь «по деревням», ждут отправки на фронт. Призывной пункт на железнодорожном вокзале в Перми. Мечтают служить все вместе, но война – это дисциплина и неимоверно тяжёлый труд. Весь призыв определили в школу пулемётчиков.
 Запомнил Иван Андреевич Шилков своего первого командира, лейтенанта Щеблёва. Кисти левой руки нет у командира, значит, был уже на войне…
 Однажды Иван Шилков предложил свою помощь командиру, у него же одна рука… Попилили дрова, Иван их переколол и сложил в поленницу, как это делал дома с отцом. Поблагодарил командир Ивана, а Иван в ответ: «Нам не трудно, мы уральские, берёзовые дрова лучше греют дом, а у вас семья…»
Выделялся Иван Шилков среди своих сверстников плотной и ладно скроённой фигурой, а командир шутил: «Тебя, Шилков, из-за пулемёта за версту видно, тут приехал «покупатель» из г. Свердловска, из училища связи «Горный щит», так я тебе советую освоить эту военную профессию, – и, помолчав, добавил, – на гражданке пригодится».
Майор из «Горного щита» скомандовал: «Добровольцы, шаг вперёд!» Пятнадцать мальчишек шагнули вперёд, и среди них из деревни Мозярово трое: Иван Шилков, Иван Туров и Паша Сергеев. Так Иван Шилков попал в 95-ый стрелковый корпус 995-го отдельного батальона связи 1-го Белорусского фронта.
Линейно-кабельный связист корпуса – не штабной связист… Ротным командиром у Ивана Шилкова был капитан Мищенко, батальоном командовал майор Шарапов. Вторым напарником ефрейтора Ивана Шилкова был рядовой Иван Саломатов.
 В отличие от своего командира он был щуплый, но сильный и смекалистый, татарин по национальности, и тоже «земляк». Так, дополняя друг друга, они и пошли по дорогам, а вернее, по обочинам дорог опасной войны.
 Ночью, в ненастье, по глубокому снегу Белоруссии, под миномётным огнём исправляли часто рвавшуюся связь. В Прикарпатье прокладывали линию связи в долинах гор, по слякоти стаявшего снега, ноги в валенках были часто сырые…
Была уже весна 1944 года. Немец тогда и не думал уступать этот рубеж — Закарпатье… Такую красивую, пышную природу с чистыми родниковыми водами и «смереками», верхушки которых упирались в небо, а само дерево в три обхвата. «Вторая Швейцария» понравилась немцам. Трудно и опасно было в это время в Закарпатье…
А два Ивана, которые участвовали уже в боевых действиях в Белоруссии, умели выполнить боевую задачу и, зная лес, тихо, спокойно прокладывали связь.
 Тогда, в 1943 году, юные мальчишки участвовали в боях за железнодорожную станцию Мозырь в Белоруссии. Отдельный батальон связи закрыл брешь длиною в 2,5 км, когда немцы рвались на станцию. Связисты заняли оборону, а потом погнали немцев… С боями освобождали и ещё одну железнодорожную станцию – Жердь. А теперь Карпаты…
Что им Карпаты с их красивым густым лесом, у нас на Урале такой же… Счастье то какое, Крым освобождён, Курская битва выиграна, и фронт уносил мальчишек-солдат на Берлин. «Мы шли на Берлин, освобождая города Бергомеш, Коломыю, Долину, Боляхов в составе 4-го Украинского фронта», – вспоминает Иван Шилков.
Вот и в окне, как на экране черно-белого кино, увидел Иван Андреевич вспышку – это бой за город Долина…
«Красивый, ухоженный, в долине двух гор. Сказочный городок! Немцы выступили из леса, группа автоматчиков отважно отбивалась от наглого нападения немцев. Рота связи вступила в бой со стороны городского кладбища, и мы дружно погнали немца обратно в лес. Города не отдали…» – слышу я в телефонной трубке голос ветерана, радостный голос.
После этого боя у Ивана Шилкова забрали напарника, Ивана Саломатова – перевели служить на легендарную «катюшу». Там он был заряжающим. Два Ивана ещё раз встретились… на перекрёстке дорог, но уже после войны…
«Это было местечко Стрыч на Западе Украины. Иван Саломатов подъехал на перекрёсток дорог на автоматизированной ракетной установке «катюша» в сопровождении четырёх своих новых боевых друзей-солдат и командира-офицера.
 А я был ездовой на упряжке из двух лошадей, вёз обеспечение для линейной связи. Мы узнали друг друга и так обнялись, что упали в обочину дороги и там долго катались в объятьях. Мы были живы и здоровы! Пока регулировщик держал транспорт, мы вспомнили, как мы были ранены в одном бою, контужены, и как от смерти нас спасло огромное дерево у дороги. Это было в Белоруссии, у хутора Жердь.
Ударной волной от фугасного снаряда нас контузило и отбросило в кювет с холодной водой со льдом, а меня дважды ранило – в подбородок и за ухом. Под утро нас обнаружили наши связисты. Обогрели, перевязали. От госпиталя мы отказались: так и пошли, глухие, тянуть новую линию связи. Сержанта было жалко, на наше место мало кто хотел попасть, замены не было. Третье ранение – мне оторвало мизинец на левой руке. Но, приложив его и прибинтовав, продолжал служить. Ничего, прирос», – опять смеётся в трубку Иван Андреевич.
«Иван, друг боевой, тебе повезло, ты доехал до Берлина, а я был в 70-и километрах от Праги, когда закончилась война. Закончилась для нас так  же неожиданно, как и началась…», – с сожалением в душе думал ветеран, Иван Андреевич Шилков.
 «Теперь уже никогда не побываю я в Берлине, а другу моему посчастливилось», – говорил тогда мальчишка-солдат Иван Шилков. Ему ещё не было и двадцати лет. Победа была самым главным итогом солдатского стремления за годы войны. Он жив – главное счастье его жизни!
Иконка мамы, Екатерины Фёдоровны, всегда была с ним, в левом кармане гимнастёрки. А награды…
За бои в Белоруссии Ивана Андреевича Шилкова наградили орденом Краской Звезды. Орден Отечественной войны II степени он получил к 40-летию Победы. Орден «За мужество» III степени ему вручили. Многие юбилейные медали и знаки города-героя Керчи Иван Андреевич Шилков получил. Но главной наградой каждого солдата Великой Отечественной войны является медаль «За Победу над Германией». Её-то Иван Андреевич не получил. «Закончились, Вы поздно пришли» – сухо ответили в военкомате города-героя Керчи.
 Иван Андреевич передал свои награды, завоёванные в боях, своему внуку Андрею. Он тоже бывший десантник. На память…
Сегодня, в это холодное туманное небо февраля 2011 года, сердце Ивана Андреевича Шилкова безмолвно кричит: «Где ты, Иван Саломатов, мой боевой друг? Отзовись, «пермяк-солёные уши»!»

«Ёлки-палки – лес густой», именно такой, как на Урале в России, так и в Закарпатье на Украине, и в Белоруссии тоже…
Встречу с Иваном Андреевичем Шилковым обеспечивала АТС города-героя Керчь, фирма «Телеком» по проводной связи. Мы же, живущие здесь, прочно освоились с кабельной, мобильной, беспроводной космической и оптико-волоконной связью.
Как далеко шагнули мальчишки военного времени!»
 
«Медсестра – голубые глаза.

 
   1941 год, Галина Коваль, город Зеленодольск, Татарстан.
Человеческое терпение не так уж велико, как думают некоторые. Сколько тысяч молодых людей, стариков, подростков встали в очередь за повестками на фронт – в опасности была их Родина.
У шестнадцатилетней Галины его, терпения, тоже не хватило тогда… Разрывающий сердце крик матери, получившей четвертую «похоронку» на её сыновей, затуманил сознание Галины и она решила:
«Только я должна встать в строй  за погибших своих четверых братьев…»
Шел 1943 год. Война уже два года лежала своей тяжестью на юных плечах подростков. Вмиг повзрослевшие от навалившегося горя, они работали, как взрослые. С начала войны Галя была мобилизована в ремесленном училище № 2 г. Зеленодольска, в Татарстане. За короткий срок освоила две специальности – токаря и фрезеровщика.  Работала сразу на двух станках. Завод имени М. Горького выпускал торпедные снаряды, а Галя, вытачивала противотанковые гильзы. Деловая сосредоточенность наполняла взрослостью её голубые глаза…

   2013 год. Галина Петровна Коваль у знамени ветеранской организации города – героя Керчь. День празднования 40-летия присвоения городу Керчь звания города героя.

 Девочка-подросток трудилась так… да, что там говорить, все её поколение работало только так. Они жили под музыку заводских гудков и пели всем сердцем одну песню:
 «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой…»
Выкроив свободную минутку, Галя пришла в военкомат… Отказ. Долго не могла утихнуть её обида, тихо плакала. в подушку, чтоб никто и не догадался, какое у нее горе…
Второй раз пришла в военкомат и опять отказ, но с маленькой надеждой…
«Фронту нужны медики» - сказал военком. У Гали забилось сердце часто, часто, есть надежда… Не даром она в раннем детстве, играя с куклой, перевязывала ей, якобы, раны.

Без отрыва от производства на заводе Галина закончила курсы медицинских сестер, в тайне от мамы…
 И вот в руках долгожданная повестка на фронт! Шел уже июнь 1943 года.
 «Как сказать маме?» - ежеминутно думала Галя. Мама охнула от этой «новости», схватила Галю за косы и немедленно предстала перед военкомом.
 «Вот у меня четыре похоронки… Куда вы её забираете? Спросите у этой дуры, сколько ей лет?»
 Так мама защищала меня от тяжелых дорог войны. Действительно очень тяжелых. Сменив ярость на милость, она благословила Галю в путь, зашив в карманчик медальон от бабушки с изображением Божьей Матери и Николая Угодника. Всю войну не расставалась Галя с ним и сейчас хранит его, как самую дорогую реликвию… спасавшим её много раз от смерти. Велика сила молитвы матери…
 По повестке распределили Галину в полевой эвако - госпиталь г. Старый Оскол. Санитарная работа таких же молоденьких девчат, как Галя - после боя оказывают помощь раненым, собирать с поля боя в братскую могилу погибших солдат, закрывая глаза мертвым…
Затем был 1-ый Украинский фронт, 38 Армия, госпиталь для легко раненых.
 Галина – медсестра санитарной роты. Сапоги кирзовые 40-го размера на стройных ножках, кажутся пудовыми…  А в глазах, та же сосредоточенность. Только так можно было осилить круглосуточное: «Сестра, помоги…» Ожесточенные бои за г. Харьков, г. Киев, форсирование Днепра…
 С одной стороны реки бьют наши батареи, с другого берега реки – шквальный огонь немецких батарей, а в небе – пикирующие бомбардировщики сбрасывают бомбы. На плотах, из бревен, переправляется санитарная рота с ранеными… Плот, на котором была Галя перевернулся от ударной волны и она очутилась в холодных водах Днепра. Был ноябрь месяц 1943 года… Кирзовые сапоги, шинель, санитарная сумка потащили Галю на дно, груз этот неимоверно тяжелый для хрупкой девушки. Вот и пилотка с красной звездой поплыла от Гали по течению… и, Галя увидела, в доли секунд, дерево, зелёное, кучерявое…
 «Да, это же моя любимая березка»!  Сквозь толщу воды Галя услышала:
«Держись сестра!» и рванулась наверх…
Раненый в голову боец, весь окровавленный, подтолкнул ей бревно… Вода ледяная сковывала не только ноги и руки, а сознание наполнялось тем, неимоверным терпением, которое спасает и творит чудеса. Плыли долго и медленно, холодная волна и течение уносило их на ту точку, откуда плыли из последних сил…
Когда выбрались на берег, Галя перевязала раненого солдата, вылила воду из сапог, отжала портянки и снова их закрутила на ноги, а сама всё шептала:
«Мы живы…»
 Вот, что такое молодость и беспредельное стремление к исполнению задуманного. Отчаянное мнение: «Я все смогу!»
 Форсирование Днепра далось с великими потерями… «Ну, где взять столько слез, чтобы оплакать каждого? Вот она родная сердцу земля, освобожденная и почерневшая от огня»- по щекам Гали текли  почти детские неуёмные слёзы…
И, «зашагала» Галина с боями за Шепетовку, за Житомир с ясным сознанием в сердце, что здесь её место. Она так нужна, если скажут:
 «Сестра, дай водички.» и после этого останутся с открытыми глазами. Черные, зеленые, голубые, синие… не счесть их на Галиных путях этой страшной войны.
В Польше, при освобождении г. Развадув её, Галину приняли в комсомол. В штабе полка вручили комсомольский билет и тут же присвоили звание старшины медицинской службы.
Немцы сопротивлялись, но фронт продвигался… Раненых было очень много, бои шли жестокие. Оказывая помощь солдату, Галя сама получила осколочное ранение в левую голень. Перевязав себя поверх сапога, некогда, раненые просят о помощи. Кирзовый сапог полон крови… Через 5 дней у неё началось заражение крови. Её, Галю, госпитализировали и спасали…
А санитарный полк идёт за фронтом, стремительно приближалось главное логово фашистов – Берлин. Отстать от своих Галя не может и снова она в строю.
 День и ночь, ночь и день бесконечные инъекции, бинты и просьбы умирающих ребят, да каких ребят… Много братских могил на польской и германской земле отмечала Галя простой палкой с металлической звездой наверху, без опознаний…  Нет времени все идут вперед, вперед на Берлин.
9 мая 1945 года – Победа!
В Берлине Галине Петровне вручили главную награду каждого участника в войне, медаль «За победу над Германией». Старшине медицинской службы предстояло еще бороться со страшной вспышкой брюшного тифа. Война для неё закончилась только через семь месяцев…
Победители  возвращались домой в товарном поезде, как смогли, украсили вагоны зелёными ветками берез. В вагонах негде было прилечь, все сидели и ждали пересечения границы в г. Бресте, а там кто куда -по всей Матушке России…
Поезд издал протяжный гудок и остановился. Остановка в г. Бресте долгая. Все вышли из вагонов. Объятья и радость, слёзы и блеск наград слились в единое целое – торжество и ликование. Искрами горели награды у каждого офицера, солдата, старшины. Они целовали свою родную землю и говорили:
 «Здравствуй, Родина!» Кричали громко: «Здравствуй Советский Союз!» У многих губы шептали: «Мама, я жив!»
До своей  малой Родины, Татарстана, Галина Петровна Коваль добралась холодным ноябрьским днём 1945г.
 Уже выпал первый мирный снег, деревья, берёзки, стояли нарядные, как невесты… Была такая тишина, даже звенело в ушах. Галя стояла перед дверью дома мамы при «полном боевом» - шинель, кирзовые сапоги и вещевой мешок… без подарков. Мама открыла дверь и замерла и стояла, - как  «вкопанная». В пол- шаге от неё стоял  её девятый ребёнок, родное, милое, «дитятко»,  Галя, которая так рано вылетела из родного гнезда, как птенчик, и вот, воротилась в зимнюю стужу домой, живая. Родня навалилась на Галю стогом сена и громко, обнявшись, все ревели  от счастья!
Мирная жизнь входила в свой ритм, но по ночам ещё долго снились кошмары, Галина  ещё душой была там… бинтовала, бинтовала, а бинты не заканчивались…
 Галина Петровна блестяще закончила медицинское училище в г. Казане и получила диплом по специальности: «фельдшер-лаборант широкого профиля.
В 1961 году она переехала на постоянное место жительство в Керчь, работала в СЭС, в городской больнице №3 и снова её потянуло в «бой». В Арктике, на Чукотке,  Галина Петровна десять лет устраняла кишечную инфекцию, добираясь до самых отдаленных сёл на собачей и оленьей упряжках, вездеходах.
 Любовь к медицине, закалённая в боях, стала основой её жизни. Спасать, делать добро под мужественную мелодию её юности:
 «Пусть ярость благородная вскипает как волна…
   28 лет Галина Петровна Коваль бессменный ответственный секретарь Совета Ветеранов войны в п. Аршинцево. Керчане не понаслышке знают работу этого территориального объединения участников войны и благодарят её, Галину Петровну Коваль, за заботу о них.
Галина Петровна Коваль награждена орденами «Отечественной войны» 2 ст., « За мужество» 3 ст.
Медалью « За  победу над Германией»,
Медалью « За боевые заслуги»,
Медалью « За доблестный труд в ВОВ и многими почетными знаками города – героя Керчь.
Родственники, знакомые, сын и внук Галины Петровны гордятся своей мамой, бабушкой  за её беспредельную любовь к ним.
 Прошло столько лет после Победы, а передо мной сидит красивая женщина, стройная, ухоженная, как говорят с ног до головы женщина и на лице  светятся её ясные, молодые голубые глаза. С особой искоркой, которая называется в народе – «любовь к людям, как к самому себе!»

В свои преклонные годы – «Держись, сестра!»
 Этим летом Галина Петровна Коваль посетила свою малую Родину, Татарстан и город из которого призывалась на фронт.
 Город Зеленодольск встретил её новыми яркими красками. Довоенных построек нет, а значит, и маминого дома, а вот улицу она нашла. Есть такая улица по которой она уходила на войну.
 Положила Галина Петровна цветы в алее «Славы» своим погибшим землякам и прошлась по тропинкам среди смешанного леса.  Есть здесь лавочки для отдыха и стоят красавцы дома - «многоэтажки» среди раскидистых берёз. Тихо-то как!
 «А была ли она, война? - спросила сама у себя Галина Петровна и испугалась этой мысли. Вот уже  70 лет прошло после Победы! А о ней всё пишут и вспоминают…и будут помнить!







 

.