Тайна янтарного амулета. Ч. 3. Гл. 1-5

В соавторстве с Виктором Хорошулиным


ЧАСТЬ III. «ЧУТЬ ПОМЕДЛЕННЕЕ, КОНИ!..»

Глава 1. Экскурсия по городу

Два старых приятеля-журналиста, Матвей Хрусталёв, работающий в газете «Башня Врангеля», и Вадим Филатов, сотрудник телеканала «Каскад», в последнее время встречались редко. У обоих – сумасшедший график работы, требующий постоянных разъездов, вдумчивого сбора и обработки материала. У Матвея – супруга и годовалая дочь Лизонька. У Вадима жены не было, но он уже давно находился в поисках таковой, а это важное и хлопотливое дело тоже, извините, требует сил и времени.
Вообще-то, назвать их отношения приятельскими было бы неправильно. По правде говоря, их связывала настоящая дружба, проверенная временем и удивительными событиями, выпавшими на долю того и другого. Было дело, бывший морской пехотинец Матвей, можно сказать, «увёл» из-под носа у Вадима красавицу Наденьку, но это отношений между парнями не испортило. Они остались добрыми друзьями: часто советовались друг с другом, делились сенсациями и находками, иногда встречались за кружкой доброго калининградского пива, совместно выезжали, чтобы отдохнуть на природу, и понимали: всё, что ни делается - происходит к лучшему… Хотел бы Вадим жениться на Наденьке раньше, глядишь, и осуществилась бы его задумка. А упустил момент - пеняй на себя. Филатов это понял и принял, как свершившийся факт.
И вот - звонок.
- Привет, Апостол! - что поделать, коль носишь библейское имя «Матвей», готовься к безобидным колкостям со стороны старого друга. - Чем занимаешься?
- Тем же, чем и прежде. Изучаю историю добычи янтаря в Калининградской области и... развязываю узелки в непростой биографии Высоцкого.
- Ну-ну, много интересного нарыл?
- Достаточно... даже не знаю, что публиковать... Многие факты сокрыты под грифом медицинской тайны. Некоторые - нашими доблестными органами... А у тебя как?
- А у меня... Да вот, машину приобрёл!
- Да что ты? Новую?
- Скажешь тоже... новую. Нет, конечно, подержанную. Но - из самой Германии. И... в отличном состоянии. Поэтому предлагаю... провести обкатку! Бери Надежду и - вперёд!
- А что за марка? Поди, «Мерс»?
- Нет, «Ауди». В кредит, конечно, влез, но штука нужная... Так вы едете кататься?
- По такому приятному поводу, конечно... Завтра мои родители в гости приезжают. Лизоньку с ними оставим и будем в вашем распоряжении!
- Отлично! Значит, завтра я подрулю часикам к одиннадцати... Но должен предупредить - со мной, возможно, будет девушка....
- Неужели?
- Да, брат... Похоже, я тоже скоро распрощаюсь с холостяцкой жизнью. Ни к чему хорошему она приличного человека не приведёт...
- Тогда тебя можно поздравить сразу с двумя событиями?
- Пока только с одним. С покупкой машины. Что будет дальше – время покажет...
В Калининграде апрель. Радостно звенят трамваи, разъезжаясь на площади Победы, восторженно поют скворцы, голуби смело заходят в лужи, прополоскать свои пёрышки. Снег давно сошёл, почки на деревьях набухли и со дня на день их ветви должны одеться в новую зелёную и душистую листву. Отблески весны сверкают в каждой лужице, её голоса звучат наперебой… Хозяйки с удовольствием распахивают окна, впуская в квартиры, свежий воздух и улыбающееся солнышко, а вместе с ним - самую счастливую пору - Весну.
Недавно Лизоньке исполнился годик. Семья Хрусталёвых торжественно отметила это событие. Конечно, без особого размаха, но близкие люди присутствовали. Приехала мама Наденьки, прибыли и родители Матвея. Все до слёз радовались, глядя, как малютка, неловко перебирая ножками, ходит по комнате. Каждый её шаг доставлял им необыкновенное счастье.
17 апреля Вадим позвонил часов в десять. «Готовы? Тогда всё по плану: жду вас в одиннадцать на площади Победы, возле Пассажа. Чёрное «Ауди». Номер 637. Регион 39»
Тележурналист стоял возле своей «красавицы» и с любовью протирал боковые стёкла. Увидев спешащих к нему Матвея с Надей, широко улыбнулся и распахнул объятия:
- Рад приветствовать вас, искатели приключений! Садитесь в машину и приготовьтесь к незабываемой поездке.
Молодая пара заняла задние сидения. На переднем, справа от водителя, находилась миловидная девушка лет двадцати пяти.
- Познакомьтесь, - предложил Вадим, усаживаясь за руль. - Это - Лена. Наша сотрудница.
- Надя.
- Матвей.
- Очень приятно...
- А куда поедем, Вадим? - поинтересовалась Наденька.
- Наше путешествие будет и приятным, и полезным, - загадочно объявил тот. - Мы проверим надёжность моего боевого коня, а также ознакомим Лену с основными достопримечательностями Калининграда. Она недавно приехала к нам, после окончания московского «журфака».
- Ты москвичка, Лена? - поинтересовалась Надежда.
- Нет, я - местная, но шесть лет училась в Москве. А про свой родной город знаю до обидного мало, к тому же он так быстро меняется. Вот Вадим и вызвался устранить имеющиеся пробелы в моём образовании, - улыбнулась девушка.
- Итак, дамы и господа, прения закончены... Экскурсия начинается! - и заинтригованный экипаж автомобиля покатил по улице Черняховского. - Мы отъехали от Площади Победы, бывшей площади Ленина, а ещё ранее - Адольф Гитлер Плац, и повернули к Центральному рынку. Справа от вас находится бывший район Трагхайм. Его главной улицей традиционно была Штайндамм...
- Что в переводе означает "Каменная дамба", - добавил Матвей.
- Да, наш Матвей - тоже большой знаток калининградской истории, Лен. Он пишет замечательные очерки о незаурядных и примечательных местах нашего города, а также выдающихся людях, когда-либо живших и ныне живущих в нём, причём, порой, использует редчайшие документы... Так вот, эта улица получила такое название от самого первого предместья Кёнигсберга, разрушенного в 1263 году восставшими пруссами. Именно по ней в 1892 году был пущен первый в Европе трамвай, - Вадим ехал медленно, сказывалась небольшая сумятица, вызванная обилием транспорта на остановках и снующими туда-сюда людьми. - …Прямо в проезжую часть этой довольно широкой улицы вклинивалась Штайндаммская кирха, которая тоже имеет весьма интересную историю. По времени основания этот старейший храм Кёнигсберга, практически ровесник города (кирху освятили в 1256 году)... А в Семилетнюю войну, когда Кёнигсберг на четыре года стал русским губернским городом, из неё сделали православную церковь - заменили убранство, сняли со шпиля флюгер в виде петуха и поставили на его место восьмиконечный крест. Интересно, что её иконостас сохранился до наших дней.
- Ты бы рулил, а не отвлекался… - осторожно заметила Наденька.
- Я слежу за дорогой, милая фрау. Но вдруг в будущем мне представится возможность стать экскурсоводом по родному городу?.. Надо тренироваться. Итак, как известно, центральной частью Трагхайма была просторная и красивая Параденплац, она же - «Парадная площадь». Эта «плац» была основана в 1509 году как замковый сад, и до 1709 года здесь росла старая липа, под кроной которой прусский герцог, а позже король, устраивали приёмы на открытом воздухе... Вот бы на часок перенестись в то время: покутить, покуролесить, пофлиртовать… Одним словом – отдохнуть, – вовремя спохватился размечтавшийся экскурсовод, бросив взгляд на спутницу справа. - Позже здесь был открыт едва ли не крупнейший в тогдашней Европе книжный магазин "Графе и Унзер", кстати, он был основан в 1722 году...
- Весьма глубокие познания, - заметила Лена. - Наверное, Вадим, ты долго готовился.
- …В высоком здании с башней размещался солидный отель, - Вадим утвердительно кивнул головой, - а поодаль - Кёнигсбергская опера. Центром площади был памятник Фридриху Вильгельму III, к слову, проигравшему Наполеону войну 1807 года. Ну, а главным событием в истории Параденплац стал переезд на неё Альбертины, когда разросшемуся университету стало тесно в средневековых корпусах на Кнайпхофе. Главное здание открыло студентам свои двери в 1862 году. Оно и сейчас красуется на своём месте. Раньше вокруг него был яблоневый сад. Сейчас рядышком обосновался памятник Иммануилу Канту. Что поделать, старик тяготеет к наукам! А по соседству - один из интереснейших музеев Калининграда, наш знаменитый "блиндаж Ляша". Как известно, Отто Ляш являлся комендантом Кёнигсберга, возглавившим его оборону семьдесят два года назад, и здесь же им был подписан приказ о капитуляции местного гарнизона...
- Кстати, - добавил Матвей. - По существующим слухам - именно под ним фашисты спрятали Янтарную комнату...
- Да? Я всё же придерживаюсь мнения, что она находится в подземельях Королевского замка... Хотя, это – спорный вопрос... Но вот мы проезжаем мимо Верхнего озера, звавшегося при немцах прудом Обертайх, и оказываемся перед музеем Янтаря, расположенном в бывшей оборонительной башне «Дона». Кстати, с другой стороны пруда находится башня-близнец «Доны», имя которой - «Врангель». Рядом с музеем - Росгартенские ворота, как раз на перекрёстке улиц Черняховского и Александра Невского, где мы остановились на светофоре.
- Ворота, - добавил Матвей, - уже не выполняют свою функцию, проехать через них нельзя.
Лена с интересом слушала лекцию и смотрела по сторонам. Несколько раз она вытаскивала смартфон и делала снимки.
- Как прекрасно, что хоть часть истории ещё сохранилась, - вздохнула девушка.
- Это - точно, а после войны вокруг были сплошные развалины, - заметил Матвей. - Кстати, и сами ворота отреставрировали совсем недавно...
- Вы лучше напрягите воображение и представьте, как через них проезжают кареты и всадники... - продолжал Вадим, изредка косясь в сторону Лены. – Но дальше наш путь лежит по улице Литовский вал. Действительно, здесь сохранился вал, насыпанный много столетий назад! Вдоль дороги и сейчас видно множество старых укрепительных сооружений, среди них - казармы Кронпринц, строения довольно строгого и мрачного вида, которые теперь используются в исключительно мирных, хозяйственных целях.
И Матвей, и Наденька невольно посматривали в сторону Лены. Кто это девушка, сумевшая так быстро «влюбить» в себя ветреного и такого «разборчивого» Вадима? На первый взгляд - ничего особенного: невысокая и хрупкая, темноволосая, с короткой стрижкой. Выразительные глаза, пухлые губы, неброская косметика... Одевается просто, но со вкусом... Всё чистенько и опрятно, без рваных штанов, вызывающих надписей и пошлых татуировок… А ещё – довольно молчаливая. Скромничает, наверное.
- А вот мы проезжаем мимо вторых ворот - Королевских. Своё название они получили в 1811 году, а до этого назвались Гумбинненскими, так как через них вела дорога в Гумбиннен, а по-нашему - Гусев. Три фигуры наверху - это Оттокар II, чешский король и основатель Кёнигсберга, Фридрих I - король Пруссии и герцог Альбрехт - последний великий магистр Тевтонского ордена и первый герцог Пруссии. В 2005 году Королевские ворота стали символом празднования 750-летия Калининграда. С того же года в воротах размещается Историко-культурный центр «Великое посольство», являющийся филиалом Музея Мирового океана. В нём расположены экспозиции, посвящённые возникновению и развитию города-крепости, посещению Кёнигсберга выдающимися людьми и дипломатической истории Кёнигсберга-Калининграда.
- Замечательно, - воскликнула Лена и сделала ещё пару снимков.
- А где ты жила до Москвы, Лена? - поинтересовалась Надежда.
- В Октябрьском районе, на самой окраине. Мы редко выезжали в центр, и я почти не гуляла по здешним местам...
- Итак, - продолжал «главный экскурсовод», - Мы миновали Литовский Вал, доехали до Московского проспекта и перед нами возникли Закхаймские ворота! Сейчас в них расположено арт-пространство «Ворота», где регулярно проходят выставки калининградских, а также зарубежных художников и фотографов.
- Я уже хочу туда заглянуть, - воскликнула Лена.
- Заглянем, - тут же ответил Вадим. – Но чуть позже.
Он выехал на Московский проспект, повернул направо, в сторону реки и аккуратно влился в поток машин. Яркое солнце всё выше и выше взлетало по прозрачному небосводу… Асфальт празднично блестел, воздух пах весенней свежестью. На душе было легко и спокойно.
- Мы едем параллельно отреставрированной набережной адмирала Трибуца к мосту, чтобы по нему перебраться на другую сторону Преголи, где расположены следующие трое Ворот...
Перед въездом на мост пришлось снова потерять время на светофоре.
- Хорошая машина, - заметил Матвей. - И хоть я мало разбираюсь в автотехнике, но мне, определённо, нравится.
- Ещё оценишь, - с улыбкой ответил Вадим, - когда мы разгонимся на скоростной трассе во время поездки на море. Или на косу... А сейчас, посмотрите направо и полюбуйтесь Кафедральным собором - одним из главных символов города. Мы приближаемся к Рыбной деревне, которая была заново отстроена в 2005 году, тоже к 750-летнему юбилею города. Мне ужасно приятно, что наши набережные приобретают новую жизнь. Лет триста назад здесь также неспешно прогуливались горожане, взлетали ввысь острые шпили башен, с постаментов смотрели статуи былых королей, а на подоконниках домов за ажурными занавесками пестрели цветы...
- Ты как будто окунул нас в далёкое прошлое! Боже, как интересно! - не смогла сдержать своих чувств Лена. - Я даже не ожидала, что где-то рядом есть такая красота!
- Это в последние годы тут многое отстроили и подновили, - заметил Матвей. - А прежде всё стояло в запустении, словно ждало своего часа.
- И хорошо, что дождалось, - ответила Лена.
- Куда мы, едем дальше? - спросила Наденька. - К Южному вокзалу?
- Да, наша небольшая экскурсия продолжается. Или имеются возражения?
- Нет! - ответили все хором.
- Тогда прошу внимания... Фридландские ворота, как вы заметили, находятся на пересечении проспекта Калинина и улицы Дзержинского. В них расположен одноименный музей, экспозиции которого посвящены истории довоенного Кёнигсберга. Названы ворота в честь города Фридланд, ныне Правдинск, а фигура на фасаде - это... как его?..
- Зигфрид фон Фейхтванген, - блеснул познаниями Матвей, - основатель замка Мариенбург, который ныне именуется Мальборк и находится в Польше...
- Точно. В этих воротах расположен музей истории Кенигсберга XIX - начала XX века, есть уютный кинозал, изумительный по красоте действующий камин, воссоздана старинная улочка с аптекой и торговыми лавочками...
Лена вновь выразила желание посетить этот музей, и Вадим пообещал в ближайшее время его удовлетворить.
Они развернулись возле Южного вокзала. «Экскурсовод» продолжал:
- Всего в истории города насчитывалось больше десятка вокзалов. Один из них - Восточный - был лучшим в Европе. Тот, первый вокзал начал работу в 1853 году, недалеко от Философской дамбы, где когда-то любил гулять незабвенный Кант. В 1929 году был построен новый Главный вокзал, мимо которого мы проезжаем. А Восточный сделался складом для хранения имущества кёнигсбергских транспортно-экспедиционных фирм.
- Обратно поедем по Эстакадному мосту? - спросила Наденька.
- По нему, - кивнул Вадим и продолжил, - Привокзальная площадь Южного вокзала, бывшая Райхсплац - чрезвычайно большая для Кёнигсберга, с точки зрения прежних правил дорожного движения, была заложена оптимальным образом. Перед фасадом самого вокзала и расположенного рядом административного здания останавливались только трамваи. Чтобы избежать пробок, рельсы не были параллельны автомобильным подъездным путям, а лишь в двух местах пересекали дорожное полотно с северной стороны. Здесь же имелись пешеходные дорожки, а стоянка такси располагалась в некотором отдалении от остановки трамвая. Внутри самого вокзала справа, на первом этаже, находились магазины, над ними - различные бюро железнодорожного управления. Слева размещались залы ожидания, причём имелись раздельные залы для курящих и некурящих пассажиров. На каждом этаже работали рестораны. В подвальных помещениях были туалеты, две парикмахерские, кегельбан и винный погребок. Кстати, при немцах освещение вокзала было преимущественно естественным: дневной свет падал через огромные окна. А стены тоннеля, ведущего к платформам, были облицованы специальной плиткой, впитывающей гарь, копоть и ионизирующей воздух.
- Откуда ты всё это знаешь? - недоумевала Лена.
Вадим лишь хитро усмехнулся.
- А в 1930 году был построен вокзал, до сих пор именующийся Северным. С него отправлялись поезда, следующие в направлении курортных Кранца, это - Зеленоградск, и Раушена - Светлогорск. Поездка занимала полтора-два часа. При этом все вагоны были первого и второго классов с удобными мягкими сиденьями, а проводники предлагали пассажирам сельтерскую воду...
- А я догадалась, - заявила Наденька пассажирам. - Он готовит передачу про ворота и вокзалы... Вот и репетирует.
Вадим почти давился от смеха. Матвей тоже с улыбкой наблюдал за весенними улицами города.
- А вот и единственные ворота, которые поныне выполняют свою изначальную функцию, - махнул рукой Вадим. - Это - Бранденбургские ворота, они расположены в конце проспекта Калинина в месте, где улица Багратиона даёт начало улице Суворова. Кстати, вы знаете, что отец полководца Александра Суворова, Василий Суворов в 1761 году был генерал-губернатором Восточной Пруссии?
- Да, - ответил Матвей деланным басом. – Сие, холоп, нам ведомо...
Все рассмеялись.
- К слову, Бранденбургские ворота названы не в честь того Бранденбурга, что расположен в Германии, а в честь Бранденбургского замка, который находится в посёлке Ушаково. Мне очень нравится, как выглядят эти ворота - почти как пряничный домик.
- А я был уверен, что именно в честь немецкого Бранденбурга... - заметил Матвей.
- Следующие в моем списке ворота - Фридрихсбургские. Это - на Портовой улице. Сегодня там - музей Мирового океана, а когда-то это была целая крепость, которой Пётр I, прибывший в Кёнигсберг с Великим посольством, очень восхищался. По примеру Фридрихсбурга, охранявшего речной вход в город, был построен Кронштадт.
Действительно, красные, кирпичные строения вызывали уважение, если не трепет. Сколько всего они пережили, чего только не повидали на своём веку?..
- Наконец, последние двое ворот из тех восьми, что сохранились в Калининграде, - продолжал «водитель-экскурсовод», - Аусфальские и Железнодорожные, находятся недалеко друг от друга на территории Парка Победы, рядом с памятником «1200 гвардейцам» - мемориалом и братской могилой воинов, погибших при штурме Кёнигсберга. Вам, конечно, известно, что Железнодорожные ворота располагаются под Гвардейским проспектом. Они в какой-то мере сохранили свои функции: через них ведёт пешеходная дорожка в парк. Раньше тут пролегал железнодорожный путь в Пиллау, нынешний Балтийск, отсюда и название. Сейчас данные ворота реставрируют и обещают разместить в них музейную экспозицию.
- Скоро весь наш город превратится в музей, - заметил Матвей.
- А разве это плохо? - тут же откликнулась Лена. - Улицы и дома станут экспозициями...
- А люди - экспонатами, - усмехнулся Матвей. - Но иногда мне действительно кажется, что я нахожусь в музее... Под открытым небом... По-моему, это - прекрасно!
- Да-да, это – преле-естно! – слащавым голоском отозвался Вадим. - Но позвольте мне закончить. Аусфальские ворота находятся на пересечении Гвардейского проспекта и улицы Горной. Признать в них ворота довольно сложно. С самого начала они были врезаны в вал, находились ниже уровня земли и пропускали только пешеходов. А в XX веке проход через них был закрыт и в воротах разместился пункт управления военными частями. Ныне на Аусфальских воротах красуется строгая православная часовня Святого Георгия Победоносца в память солдатам, штурмовавшим Кёнигсберг в 1945 году. Всё! Конец лекции! А кто слушал - молодец!
- Ты большой знаток калининградских достопримечательностей, - заметила Лена.
- Это - моя работа, - последовал скромный ответ.
- Мы тоже узнали много нового, - подтвердил слова девушки Матвей. - Сделай телерепортаж, это будет чертовски интересно!
- Открою вам тайну, - с улыбкой ответил Вадим. - Я действительно репетировал телерепортаж. И мне очень приятно, что в этом... спектакле приняли участие вы, мои дорогие друзья, и ты, Лена.
С этими словами он поехал по Ленинскому проспекту в сторону дома Хрусталёвых.

Глава 2. Янтарный амулет и "ловцы янтаря" 21-го века

Сквозь тёмные тучи изредка проглядывало холодное солнце. Невысокие морские волны накатывали на песчаный берег и, словно уколовшись о корку шершавого пористого снежка, уползали назад. Порывистый северный ветер проникал сквозь ворот и рукава одежды и пронизывал до костей. Несмотря на это, несколько десятков мужчин, кто в высоких охотничьих сапогах, кто в «химзащите», зашли в море и большими сачками черпали со дна всё, что там болталось в потоках мутно-зелёной воды. Они «ловили» янтарь…
Чуть поодаль расположились машины, в основном, подержанные «фольксвагены», «опели», «мерседесы» и «ауди» из Германии. Среди них «затесалось» несколько «Жигулей». Некоторые из ловцов вышли на берег и сбились в небольшие группы. Кто-то грелся у костерка, иные принимали «сугрев» внутрь.
- Ну вот, - промолвил Вадим, кивая на согревающихся и тех, кто находился в воде. - Знакомься, проводи опрос. Мы в прошлом году приезжали сюда. Народу тоже было много. Те, у кого хороший улов, более охотно дают интервью, это и понятно. Самое лучшее время - это когда набрали янтаря и отдыхают перед отъездом. Много интересного могут поведать... Вон, видишь, из моря вышел парень с полной сеткой? Налетай!
Матвей кивнул и не спеша подошёл к молодому человеку в гидрокостюме. Тот, конечно, продрог на ветру, но глаза на усталом лице светились радостью.
- Можно задать вам пару вопросов? Я корреспондент газеты «башня Врангеля»...
- Задавай, - ответил тот, окидывая взглядом фигуру Матвея, словно по ней пытаясь определить, не врёт ли его собеседник. - Если коротко, то - валяй.
       Матвей достал портсигар и угостил сигаретой продрогшего парня. Тот благодарно кивнул головой, сунул сигарету в рот. Матвей поднёс зажигалку.
- Каков сегодня улов? - задал он первый вопрос. - Вы довольны?
- Спрашиваешь, - ответил тот и поднял внушительного объёма сетку с «солнечным камнем», размер камешков в которой колебался от виноградины до сливы... - Тут тысяч на двадцать! А моя официальная зарплата - семь!
- Да, - согласился с ним Матвей. - С такой зарплатой хочешь-не хочешь, а начнёшь искать дополнительный доход... - он не стал спрашивать, где работает ловец янтаря. - Значит, вы занимаетесь этим промыслом... исключительно для пополнения семейного бюджета?
- Ага, - ответил тот. - Как и все находящиеся здесь. Хотя, кто-то обретается тут из спортивного интереса, есть и совсем не бедные люди, которые пропадают на промысле каждую свободную минуту... Знаешь, затягивает... Даже возникает своеобразное пристрастие. Словно ты - охотник или кладоискатель... Поговори с ними, может, и узнаешь главную тайну ловца «солнечного камня», - он усмехнулся.
- А сегодня удачный улов или... средний?
- Сегодня? Выше среднего... В основном, за день «штук» на десять наловишь и уже доволен. А иной раз добыча доходит до сорока тысяч! После шторма нужно приходить, тогда улов всегда хороший.
- А кому сдаёте янтарь?
- Есть скупщики..., – замялся собеседник. - Но они не любят, когда о них говорят. Так что ты про них лучше не спрашивай. Некоторых я знаю, другие сами подходят и предлагают цену...
- Приходится с кем-то делиться?
- Конечно, с бригадиром. Тут все на бригады разбиты, и каждая имеет свои участки на побережье. Если человек решил заняться этим бизнесом, он должен вступить в бригаду. Чужих здесь не любят... А после лова каждый добытчик отдаёт бригадиру определённую часть. Я думаю, это - справедливо, не так ли?
- Пожалуй, да, - согласился Матвей. - А с бригадиром я могу поговорить?
Парень бегло посмотрел по сторонам.
- Его здесь нет. Скорее всего, в машине сидит. Но коль вздумаешь заняться самостоятельным ловом, то очень скоро встретишь его... Я пойду, если вопросы закончились..., - и он побрёл в сторону старенького «Опеля».
Матвей прошёл вдоль берега, поглазел на занятых добычей янтаря людей, задал нескольким ловцам по вопросу, сделал запись на диктофон. Затем сел в машину к Вадиму.
- Ну что, каково впечатление? - спросил тот, доставая сигарету.
- Похоже, народ на этом промысле неплохие деньги имеет.
- А ты попробуй сам ловом заняться, может, и тебе понравится... Достань сапоги, а лучше - «химзащиту», смастери сачок и... вперёд! Через пару месяцев купишь себе внедорожник... Тут фанаты и зимой по пояс в воде стоят, хотя прибыльнее всего, конечно, нырять с аквалангом… А здоровье, извини, не купишь - им только расплачиваться можно… Ну что, поехали? Покажу тебе ещё местечко, где янтарь уже не собирают или ловят, а копают или моют... причём нелегально. Может, тебе захочется примкнуть к бригадам тех «кротов»?
- Поехали, - вздохнул Матвей. - Без тех, незаконных добытчиков, не будет полной картины...
- Ну что ж, - усмехнулся Вадим, - знаю я их места. Они там постоянно обитают. Хоть и гоняют их периодически, но ничего не помогает... Через полчаса там будем... Это недалеко от поселка Янтарный, - он вдруг схватился за грудь.
- Что с тобой? - испугался Матвей, уж очень резко дёрнул рукой его друг. - Сердце?
- Нет, это - мой талисман, - ответил Вадим. - Янтарный кулон весьма странного вида..., - он снял с шеи шнурок, на котором висел кусочек янтаря любопытной формы: большая капля, к которой как бы прилипли три маленькие, абсолютно одинаковые. - На, посмотри.
- Какой симпатичный! - искренне восхитился Матвей. - Какая редкая форма! Да он даже не обработан, а как хорош!.. Но, - тут он словно запнулся, - он очень тёплый и, кажется, слегка дрожит... Во всяком случае, мои пальцы ощущают нечто такое...
 - Ты прав, Апостол. Камушек действительно вибрирует. Это он предупреждает меня об опасности, - хмыкнул Вадим. - Так что, надо подумать, стоит ли нам ехать туда...
Матвей держал в ладони янтарный талисман друга и не мог понять, шутит ли тот? Но, кусок янтаря, действительно, был, словно живой! Он слегка подрагивал, как будто пытаясь передать какой-то сигнал, и заметно нагрелся!
- Ничего не понимаю...
- Я тоже не сразу понял. Поначалу не на шутку испугался... Ибо не может так себя вести обычное украшение... Но, похоже, над этим кусочком янтаря поколдовали древние волхвы... Это - не простой камень... Так едем или нет?
- Конечно, едем... А как он к тебе попал, дружище? - спросил Матвей, возвращая талисман Вадиму.
- Если хочешь, расскажу, - ответил тот. На минуту задумался, с чего бы начать, и продолжил: - Помог мне, как это часто бывает, случай. Хотя, язык не поворачивается назвать случайностью ту историю…
Электричка следовала в курортный Светлогорск. Обычно присев на скамеечку, сдвинув кепку с затылка на кончик своего носа и прикрыв глаза, я сразу же начинал дремать, словно на моей переносице находился невидимый выключатель сознания… Только в тот раз поспать не получилось: в наш вагон, распространяя неприятный запах несвежего белья и потного тела, вошел бомжеватого вида человек. На глазок ему было за пятьдесят, одутловатое лицо, нос картошкой, мешковатая одежда в грязных пятнах, волосы немыты и не чёсаны, а под ногтями - чёрные полоски. Виновато улыбнувшись, он сдёрнул с косматой головы необъяснимого цвета вязаную шапочку, и начал:
- Господа-товарищи, я не ел два дня. Честное слово... Воровать боюсь, потому что не хватит сил убежать. А кушать очень хочется. Подайте, кто сколько сможет. На рожу мою не смотрите - я пьющий. И то, что вы мне дадите, наверняка, тоже пропью… – вздохнув, он не торопясь двинулся по проходу.
Люди у нас сердобольные - быстро набросали в шапку попрошайки рублей пятьсот. В конце вагона бомж-подзаборник остановился, повернулся к пассажирам и поклонился им в пояс. В этот момент из-за ворота его давно нестиранной рубахи вывалился приличного размера кусок янтаря на чёрном шнурке, который нищий привычным движением руки отправил на своё прежнее место.
- Спасибо, господа-товарищи. Дай вам Бог всего, чего сами себе желаете…
И тут интеллигентного вида мужчина в очках и шляпе, сидящий у последнего окошка, вдруг как заорёт на попрошайку:
- Ты – сволочь и гнида! Ходишь тут побираешься, деньги выклянчиваешь? А мне, может, самому семью нечем кормить! Меня уволили третьего дня, но я же не канючу, как ты, мразь!   
После этих обидных слов нищий достал из своих карманов всё, что там было, наверное, пару тысяч рублей, разными купюрами с мелочью, и протянул их сердитому дядьке.
- На, возьми, раз тебе так плохо...
- Что?! – обалдел мужик.
- Бери, бери, тебе – нужнее... А мне ещё дадут. Люди же - добрые! – он сунул деньги дядьке в руки, распахнул двери и ретировался в тамбур.
- Эй, стой! – солидный мужчина, как ошпаренный, вскочил со своего места и, сжимая в кулаке мятые банкноты, выбежал вслед за бедолагой.
Весь вагон, не сговариваясь, затих... И минут пять все внимательно слушали диалог в тамбуре. А там бледный, как глист в обмороке, интеллигент кричал: «Хватит щекотать меня за ушами: люди – это дерьмо!» А падший бродяга пытался его успокоить и уверял, что «люди - добрые и хорошие…» Он возражал так легко и искренне, что, казалось, был способен радовался всему, что происходило вокруг: солнцу и ветру, дождю и снегу, зиме и лету... От него явственно исходила тёплая волна нерастраченного детского счастья… Он говорил с лучезарной блаженной улыбкой, словно находился в каком-то своем сказочном мире, который блестел и искрился для него, как бенгальский огонь…
Тем временем обиженный мужчина пытался вернуть попрошайке деньги, но тот наотрез отказывался их брать. Кончилось всё тем, что бомж последовал дальше по составу, а интеллигент остался в тамбуре. Возвращаться он не спешил, закурил сигарету... Поезд останавливался на очередных станциях, одни пассажиры сходили, вместо них появлялись новые... Мужчина, докурив, тоже вернулся в вагон и присел на свое место у окошка. А попутчики уже жили своей обычной жизнью, и на него никто не обращал внимания. Мы проехали остановок пять и вот, наконец, конечная станция. Я встал и направился к выходу, а поравнявшись с тем мужиком, бросил на него беглый прощальный взгляд. Мужчина сидел, отвернувшись к окну, и… плакал. Тогда-то я и подумал о том, что люди встречаются нам совсем не случайно. Ведь душа-то у этого человека всё-таки проснулась, теперь ему и жить станет намного легче…
А бомж вышел из первого вагона, «просочился» сквозь турникет и морской, слегка покачивающейся походкой, направился, как видно, в сторону ближайшего винного магазинчика. Я догнал его и спросил:
- Ты где взял ту янтарную вещицу, приятель? Не слишком ли дорогое для тебя украшение?
Бомж остановился и прижал правую руку к груди, к тому месту, где, вероятно, находился янтарный кулон.
- Дело вовсе не в цене, а в предназначении… - смиренно улыбнувшись, произнёс бродяга, - этот талисман  – память об одном хорошем человеке… - негромко ответил он. - Его сильно побили и ограбили на нашей улице, но он сумел вырваться и укрылся в моём подвале. Этот человек в каком-то важном деле таких «дров» умудрился «наломать», что всем нам на десять зим греться хватит! Впрочем, сейчас это уже не имеет никакого значения… Потому что тот человек умер на моих руках, и я не смог ему помочь… А перед самой смертью он отдал мне этот камень и попросил его носить на груди. "Он предупредит тебя об опасности" - сказал мне умирающий. А в нагрузку тот бедняга попросил меня сохранить небольшую стопку бумаг... Это были старые немецкие документы... Он сказал, что за ними обязательно придут…
- Кто?
- Тот, кто знает заветное слово… Тот, кто изучал "Наследие предков"...
- "Аненербе"! – не задумываясь выпалил я, и - угадал...

Вадим свернул с шоссе на просёлочную дорогу. Машина сразу дала понять, что она - не вездеход и даже не внедорожник. Скорость едва достигала 10 километров в час. Вокруг расстилалось неровное серо-жёлтое поле. Вдали в зеленоватой дымке чернели леса. 
- "Аненербе"? - переспросил Матвей. – Этой лаборатории давно уже нет...
- Э, братец, да ты, видно, забыл события двухлетней давности! - рассмеялся Вадим. - Кто бы мог подумать о секретной научной базе в подземельях Калининграда, о дивизии СС, которую телепортируют в Москву (58)? Поверь мне, ничего никуда не исчезло. А не веришь, спроси профессора Винтера...
Автомобиль несколько раз хорошо тряхнуло.
- Зря, наверное, мы сюда сунулись... - проговорил Матвей. - Ещё машину угробим...
- Дальше полегче будет, - ответил Вадим. - Тут не машину нужно жалеть. Я о талисмане. Он нас предупредил, чтобы мы были начеку...
- Ты серьёзно?
- Абсолютно. Первый раз он предостерёг меня примерно через неделю после того, как я стал его носить. Внезапно задрожал и нагрелся... И у меня появилось видение: нам наперерез несётся КамАЗ! Мы тогда ездили на студийной машине, и нам было нужно срочно мчаться в Багратионовск. Вот во время той поездки у меня появилось это видение и "загудел" мой талисман.
- И что дальше? - заинтересованно спросил Матвей.
 - Я попросил остановить, мол, надо срочно выйти... Водитель притормозил... и тут из-за поворота вылетела фура! Нас едва не снесло, а если бы мы продолжили движение, всем нам пришёл бы конец!..
- Впечатляюще, - пробормотал Матвей.
- Это был первый раз, когда талисман спас мне жизнь, и в этом нет никаких сомнений! Во второй раз он подал мне сигнал, когда я возвращался домой от... девушки. Да, было дело... Я собрался было выйти за дверь квартиры, и... тут "загудело"...
- Опять было видение?
- Нет, видения не было, но, когда я подходил к лифту, чтобы нажать на кнопку вызова, почувствовал резкий сигнал, мол, не надо!.. И я пошёл пешком... А на другой день узнал, что лифт был неисправен. Первый вошедший в него упал на дно шахты и чудом остался жив, сломав обе ноги... С тех пор я внимательно слежу за реакцией моего... талисмана, - он любовно прикоснулся к своему оберегу.
- А сейчас? Было какое-то видение?
- Нет, ничего не видел. Возможно, всё внимание было занято дорогой. Но скоро что-то произойдёт, Апостол, и мы должны быть к этому готовы.
- Вот как, - пробормотал Матвей. - Чертовски интересно... Постой, так этот бомж отдал тебе свой амулет?
- Веришь или нет, но так оно и было. Я уже собирался уходить, но он окликнул меня. Я повернулся и увидел, как он снимает с шеи свой янтарный амулет и протягивает мне. "Тебе, - говорит, - он нужнее... А я уже попользовался... Прислушивайся к нему, он предупредит тебя об опасности..." Теперь я верю, что его слова - правда.
Чем ближе Вадим и Матвей подъезжали к побережью, тем чаще стало казаться, что они выехали на поле боя. Вся местность перед ними была испещрена ямами и холмами из голубой глины. Как будто тут "поработала" вражеская артиллерия или авиация. На этом «поле сражения» ничего и никогда уже не могло вырасти. Возле глубоких ям с мутной жижей на дне возвышались кучи мусора. Практически повсюду валялись ржавые, дырявые вёдра. Подле других «воронок» кое-где лежали на виду бутылки - признак того, что яма занята и в ней копают.
- Ну вот, Апостол, мы и приехали, - заметил Вадим, притормаживая. - Такие работы ведутся круглосуточно, так что, клиенты тут, определённо, есть. Но, сам понимаешь, мы для них - гости не желанные.
- Останови здесь, - попросил Матвей. - Я прогуляюсь...
- Сейчас. Вон, вроде бы, справа какое-то движение... А вот и машина стоит...
Они притормозили метрах в тридцати от ямы, на краю которой дремал нестарый ещё "BMW". Матвей вышел из машины. Он сразу обратил внимание, что поле постепенно превращается в болото из-за обилия ям, заполненных водой.
- Подожди, я с тобой, - предложил Вадим, доставая из бардачка электрошокер. – Ты - как знаешь, а я доверяю своему амулету.
- А он сейчас не гудит?
- Молчит, родимый.
- Ну, значит, обойдётся...
В обширной яме, по колено в грязи работали пятеро "черных копателей". Двое ковыряли глину лопатами, ещё двое перебирали её руками, а пятый складывал найденный янтарь в мешок, который время от времени прятал в тайник - вырытую и замаскированную ямку.
Друзей заметили только тогда, когда те подошли почти вплотную. Тут же лопаты были брошены, на незваных гостей устремились настороженные взгляды, в которых читались и удивление, и страх, и злоба...
- Здорово, работяги, - миролюбиво произнёс Вадим. - Не волнуйтесь, мы не полицаи и не конкуренты...
- Здоровее видали, - ответил один из копателей, тот, что был постарше возрастом. Стало заметно, что обстановка несколько разрядилась, поскольку приехавшие объявили себя людьми нейтральными. Но, всё же оставалось неизвестно, кто они на самом деле?
- С чем пожаловали? Просто так спрашиваете или интерес какой имеете?
- Интерес, - ответил Матвей. - Что заставляет человека рыться там, где это запрещено, вместо того, чтобы заниматься ловом янтаря в море, как это делают прочие?
- Каждый добывает янтарь так, как ему сподручнее, - ответил другой, доставая сигарету. - Кому как нравится. Кто желает себе «наследство» отморозить - пусть лезет в море. А нам своё здоровье дороже.
- Но существует риск попасться в руки полиции...
- Да плевали мы на них! Меня уже трижды штрафовали, да только добыча всё равно с лихвой перекрывает все штрафы!..
- Валили бы вы отсюда, господа любопытные. Не привлекали бы других... любознательных...
- Мы сейчас уйдём, - ответил Матвей. - Просто, хотелось переброситься парочкой слов... Не бесплатно, конечно. Можно и отдых организовать, - с этими словами он извлёк из-за пазухи бутылку водки. Я - журналист. Собираю материал о добыче янтаря...
- Ах, так ты - журналюга! - воскликнул один из артели, белобрысый парень невысокого роста. - Сначала пихнёшь статейку, потом сюда примчатся толпы желающих обогатиться, а вместе с ними и менты!
Обстановка вновь стала накаляться.
- Ладно-ладно, парни, - миролюбиво поднял руки Матвей, - будем считать, что пообщались... Я отвлёк вас от работы и компенсирую вам упущенную выгоду, - он протянул бутылку ближайшему из копателей. - А чтобы вы не подумали, что водочка отравлена, я..., - он открутил пробку и сделал пару глотков..., затем прокашлялся и добавил: - Я со всем уважением, братва, не хотите базара - не надо...
- Ну ладно, - хмуро пробурчал один из янтарных «кротов», видимо, старший. - Пару вопросов можешь задать, но не больше. Вы действительно привлекаете внимание... - с этими словами он принял бутылку из рук Матвея.
- Я уверен, что вас заставляет заниматься этим делом нужда... - промолвил журналист.
- Вот видишь, ты сам всё правильно понимаешь...
- У кого-то закрылось предприятие, кого-то турнули с работы, про пенсионеров я вообще молчу, на нищенскую подачку не проживёшь... – продолжил Матвей.
-  И это - верно! Работы нет, вот и приходится ковырять глину. Надо же кормить семью, дать детям то, чего у самих нет. А горбатиться на трёх работах за "минималку", это уж извините... - добавил белобрысый.
-  Считай это чем-то вроде "фриланса". И потом, мы здесь, как кладоискатели, всё интересней, чем сидеть в офисе, - подтвердил его сосед.
- Правильно говоришь, господин журналист, но ты вопрос задавай! - нетерпеливо бросил старший.
- На какую сумму можно набрать янтаря из такой вот ямы?
- У нас она называется «лункой»… Тысяч на сто... А если повезёт - на миллион... Озвучивай второй вопрос и проваливай.
- Вот вы среди бела дня копаете. А ночью, не безопаснее ли?
- Народ копает и днём и ночью. Ночных копателей мы называем «фонариками» или «светлячками»... Ночью, с одной стороны, безопаснее, но очень легко угодить в яму или застрять в грязи, особенно, если удираешь... Днём местность просматривается лучше... В общем, кому как удобно. И… я предвижу твой вопрос о конкуренции. Чем хуже в стране экономическая обстановка - тем больше людей едет сюда. Раньше таким промыслом занимались в основном местные, то сейчас приезжают даже за двести километров из Нестеровского и Неманского районов... И молодёжь, и люди среднего возраста, и, как ты правильно заметил, пенсионеры! А что будет дальше, никому не известно... Ведь нам приходится отстёгивать и ментам, и СОБРу... Всё! Базар закончен, - с этими словами старший открутил пробку и приложился к горлышку бутылки, затем передал её по кругу.
- Ну вот, вроде, интервью получилось, - заметил Матвей, садясь в машину.
- Если будет чего-то не хватать, - ответил Вадим, заводя двигатель, - мы поможем. У нас имеется соответствующий материал про копателей...
Он развернул машину и направил её в сторону шоссе. Но, не проехали друзья и ста метров, как из-за кустов появилась ещё одна иномарка, которая перегородила им путь.
- А вот это уже серьёзно, - произнёс Вадим, видя, как из чёрной "Тойоты" выскочили двое "быдловатых дебилоидов" с бейсбольными битами в руках и решительно направились к их автомобилю.
- В чём дело, пацаны? - Матвей и Вадим тоже вышли из машины, последний вытащил из кармана "шокер".
Вместо ответа первый из парней замахнулся битой… Матвей предвидел это, перехватил руку противника и локтём нанёс тому точный и сильный удар в переносицу. Нападающий, не издав ни звука, рухнул на землю.
Вадим тоже увернулся от удара битой и использовал электрошокер, как дубинку: ударил им по руке противника, а затем, пользуясь его замешательством, разрядил своё оружие в шею нападающего.
Матвей вдруг бросился к «Тойоте». Он увидел, как открывается водительская дверь и оттуда вылезает третий мужчина. И в руке у него - пистолет.
Журналист успел как нельзя вовремя. Его противнику не хватило какой-то пары секунд, чтобы направить оружие на журналистов. В стремительном броске недавний морпех "впечатал" врага в лобовое стекло автомобиля.
- Тебе только на сцене выступать, - уважительно произнёс Вадим, убедившись, что опасность миновала. Он "вырубил" электрошокером второго противника. - Надо сваливать отсюда!
- Заводи машину и поехали, - деловито ответил Матвей. - А я сейчас "поколдую" над их колёсами!
"Колдовство" заключалось в следующем: журналист вытащил складной нож и порезал шины на двух колёсах злополучной "Тойоты".
- Пусть пока здесь отдохнут, бедолаги...


Глава 3. Журналисты за работой

В семье Хрусталёвых маленькая Лизонька любила засыпать, когда папа или мама читают ей сказку или поют песенку. С песенками дело обстояло похуже - они быстро кончаются, а повторять одно и то же: "баю-баюшки-баю..." казалось скучным и неинтересным. Вот папа и перешёл на сказки, которые сочинял самолично. Мама, конечно, "вкрапляла" в них и свои редакторские "изюминки". Тему для сочинений Матвей нашёл, изучая историю родного края, начиная  со сказаний и преданий древних пруссов.
Конечно, малышка ещё не понимала всех слов, не разбиралась в хитросплетениях сюжета, но старательно вслушивалась в негромкий голос своих самых близких людей. Возможно, какие-то биоволны переносились в её детский мозг и рисовали там чудесные картины. Поэтому, Матвей стремился рассказывать дочери только светлые, добрые сказки, а Наденька настаивала, чтобы они ещё и звучали певуче.
Одна такая сказка, с каждым пересказом становилась всё длиннее, интереснее, дополняясь разными мелкими деталями... Теперь, для того, чтобы дочь заснула, достаточно было прочитать лишь четверть сказки. На следующий день Матвей читал продолжение... Вот эта сказка.
Много лет назад на Куршской Косе жил рыжебородый великан, который занимался ловом янтаря, и звали его Томас Куллер. Был он очень добрым, но с виду ужасно страшным и поэтому никто не хотел с ним дружить.
Тогда, в поисках друга, Томас отправился в кругосветное путешествие. Шёл он долго, и у каждого встречного спрашивал: «не хочет ли он с ним подружиться?» Только прохожие обычно убегали от него, даже не выслушав. Вернувшись на родину, Томас Куллер обратился с просьбой «найти ему друга» к встретившемуся на дороге пожилому мастеру-лютье (59). Великан говорил с такой грустью и отчаяньем, что человеку стало его жалко, и он решил помочь Томасу.
Поиски друга были долгими, но тщетными. Люди, звери и птицы отказывались дружить со страшным гигантом. Надежда старого мастера угасала с каждым днём, и вот однажды его посетила замечательная мысль: «Если великана боятся люди и даже обитатели леса, значит, нужно попробовать подружить его с музыкой?!», - и он из клёна изготовил тому в подарок огромную лютню.
Вскоре несчастный Томас пришел к мастеру, чтобы узнать, как идут поиски, и, услышав, что его дожидается сюрприз, очень обрадовался. Человек показал на огромный свёрток, который был прислонен к стене дома, и сказал: «Это - единственное, что я смог для тебя сделать...» Забрав подарок, великан ушел.
В чаще леса, где стояла его хижина, Томас достал лютню и поставил её на ближайшее дерево, чтобы полюбоваться. Инструмент был сделан из красивой, до блеска отполированной, древесины и щедро украшен янтарём. Золотистые струны сверкали в лучах закатного солнца, а изящная длинная шейка лютни сама просилась в руку. Томас не знал нот и никогда прежде не играл, но всё же решился попробовать. К немалому его удивлению, зазвучала такая красивая мелодия, что даже птицы и звери собрались её послушать. Тогда он стал упражняться каждый день и однажды заметил, как большие сосны плавно двигаются в такт его музыки. Это был фантастический и завораживающий танец! А когда мелодия обрывалась, деревья замирали в самых причудливых позах. Не танцевало лишь одно дерево, то - на которое он ставил свой инструмент. Однако и оно покорно изогнулось, повторяя контуры корпуса любимой лютни Томаса.
Но жителей окружающих селений очень раздражала музыка великана. Однажды тайком они прокрались к жилищу Томаса, подожгли лютню и бросились в рассыпную. Проснувшись, Куллер, как обычно, собирался поиграть на своем инструменте, а вместо него обнаружил только дымящиеся головешки да пепел... Долго молча ходил по лесу Томас: гладил шершавые стволы и разговаривал со своими деревьями, а затем запер свой дом и ушёл, куда глаза глядят... Больше его никто не видел. Хижина великана со временем развалилась и заросла травой, а вот танцующие деревья на Куршской косе остались...
Наденька как-то спросила Матвея:
- А кто такой Томас Куллер? Выдуманный сказочный персонаж?
- Нет, дорогая... Упоминания о неком своенравном духе побережья Остзее относятся ещё ко временам древних пруссов... Как ни странно, сохранился он и в преданиях немцев, основавшихся на этих землях. Тут он и получил своё имя. Правда, я его несколько... очеловечил, что ли. Настоящий дух не ищет дружбы с людьми, это люди ждут его благосклонности и просят покровительства.

«Ауди» Вадима скользила по шоссе в сторону Янтарного. Матвей всё никак не мог отойти от событий, давность которых исчислялась минутами. Руки слегка дрожали, ладони ещё чувствовали рукоятку ножа, которым журналист резал шины вражеской «Тойоты».
Вадим, казалось, был абсолютно спокоен.
- Не волнуйся, Апостол. Больше нам не грозит никакая неприятность. Впрочем, если за превышение скорости нас захочет остановить полиция, - стал иронизировать дружок, - притворись припадочным, а я скажу им, что везу тебя в больницу…
- Однако, - задумчиво ответил Матвей, глядя в окно на пролетающие деревья, - твой амулет мне определённо нравится... Теперь я понимаю, почему за ним охотится «Аненербе»... Видимо, он уже побывал в их лапах и это они наделили его такими удивительными способностями...
- Кто знает, дружище, - неопределённо ответил Вадим. - Может, они его просто хотели изучить...
- Эх, если бы узнать наверняка... Ведь какой материал может получиться!
- В тебе опять заговорил дух журналиста... Как ты не понимаешь, что есть вещи, которые только тогда ценны, когда про них никто не знает...
- Точно... - кивнул Матвей. - И всё же, это - безумно интересно...
- Ты уже как будто забыл о своей основной работе, - усмехнулся Вадим.
- Да... то есть, нет... А если честно, точно - почти забыл!
Они рассмеялись. Вадим включил музыку. Минуту парни слушали Стинга.
- Вообще-то, эти ребята правы, - заметил Вадим. - За незаконную добычу янтаря должна быть введена уголовная ответственность. А так — для них штрафы - всего по пять тысяч. Курам на смех. Копатели даже не бегают от ментов. Ну, отберут у него лопату или мотопомпу... Они за полтора килограмма янтаря в день выручат от 20 до 30 тысяч. Вот тебе и лопата, и новая мотопомпа, и вознаграждение за труды!
- Да уж, в средние века за такое дело грозила виселица и нешуточные штрафы! - добавил Матвей.
- А сейчас? Ну, проведут рейды, поймают одного-двух, конфискуют пару килограммов янтаря... Основную часть копатели прячут или сразу увозят... К тому же, сами менты всегда готовы договориться с ними, ведь лишняя копеечка никому не помешает... Такой вот симбиоз!
- А что поделаешь, - вздохнул Матвей. - Коррупция, она - везде... Каждый месяц казна теряет от трёх до пяти тонн янтаря из-за таких вот старателей...
Тут Вадим вспомнил недавнюю историю про полковника Захарченко из антикоррупционного ведомства, у которого нашли миллиарды рублей, и настроение у обоих упало.
- Подъезжаем, - наконец, заметил Филатов.
Матвей, получив в редакции задание описать кризисное состояние янтарной отрасли в Калининградской области, принял решение, прежде чем съездить на Калининградский янтарный комбинат (КЯК), поговорить с неофициальными добытчиками янтаря - «ловцами» и «копателями». С теми и другими он уже пообщался, теперь следовало узнать мнение профессионалов.
Комбинат считался монополистом «солнечного камня» с долей продаж на мировом рынке 65% и запасами сырья более 90%. Кажется, настоящая кладезь или сокровищница, но только для того, чтобы польза и выгода преобладали, руки должны быть хозяйские, да алчности не должно быть слишком много... Однако, вплоть до реструктуризации и перехода в подчинение госкорпорации «Ростех» компания находилась на грани банкротства из-за высокой криминализации отрасли. Страшно подумать, но 80% янтаря экспортировалось нелегально.
Как тут не вспомнить виселицу на горе Гальгенберг?..
Примерно час Матвей Хрусталёв беседовал с главой КЯК Михаилом Защепиным. Внешне, всё было понятно: раньше было так, но теперь будет по-другому. Прежде комбинат находился в ведении Минфина, но это была не совсем профильная деятельность, поэтому сейчас он находится в ведении «Ростеха». Раньше всё сплошь было коррумпировано, но теперь мы не допустим контрабанды минерала за границу, в Китай! Предшественники Защепина поплатились за свои махинации, а он не допустит разбазаривания государственного добра! Как, спрашиваете, поплатились? Сейчас, кажется, работают в Москве....
- Ну, что? Докопался до истины? - поинтересовался Вадим, как только Матвей вернулся в машину.
- Не смеши мои тапки… - вздохнул тот. - Везде воруют, и тут - не исключение. Комбинат мог бы приносить колоссальные доходы государству, нашей области, но до сих пор эти доходы оседали в карманах коррупционеров... И я не думаю, что ситуация кардинально изменится в ближайшее время!
- Не переживай, дружище. Всё течёт, всё - изменяется! - Вадим завёл двигатель. - Не забывай, что мы живём в эпоху Водолея!
- Одна надежда - на него!
Потом немного успокоился и добавил:
И всё-таки я надеюсь, что ситуация наладится: соль жизни в том, что она - не сахар. Все уверены, что янтарную промышленность ждёт успех! Надо только правильно подать свою продукцию: и как украшения, и как лекарство, и как техническое сырьё... Янтарь находят даже в пирамидах фараонов! А уж те знали его настоящую цену!
- Это - точно, - Вадим приложил ладонь к своему амулету и улыбнулся. - Ну что, домой?
- Домой, - вздохнул Матвей. - Хотя... Могу предложить тебе необычную поездку...
- Ну, давай, раз уж мы всё равно в пути, - легко согласился Вадим. - На сей раз куда?
- У меня не выходит из головы твой янтарный амулет... Ты рассказывал, что у того бомжа, который передал его тебе, остались какие-то документы, возможно, касающиеся исследований «Аненербе»...
- Да, я видел у него целую коробку бумаг...
- Ты понимаешь, что это может оказаться... настоящей сенсацией?
- Ещё как понимаю... Ну, у тебя хватка, Апостол... И как мне самому не хватило ума сразу забрать у него эту чёртову коробку?
- Да и сам бомж вызывает определённый интерес, - продолжал Вадим. - Откуда у него это... богатство? Кто он такой?
- Значит, наши приключения продолжаются, - весело ответил Вадим. Он поплевал в ладонь, и пригладил ею свои непослушные рыжие волосы…- Не зря же я покупал такую крутую машину!
- Она у тебя - классная, - заметил Матвей. - Настоящее украшение здешних дорог! Заметь, заявляю это безо всякой лести!
По краям шоссе росли высоченные липы, за ними расстилались поля, на которых кое-где работала посевная техника. За полями темнели старенькие и обшарпанные, очевидно, ещё немецкие дома с черепичными крышами. Из аудиосистемы вдруг донеслось: «Чуть помедленнее, кони...» Владимира Высоцкого. Хриплый голос, давно ставший родным для всего населения огромной страны, звучал с тоской и надрывом. Тысяча раз слышанная песня и на тысячу первый раз хватала за душу.
- О, господи, - пробормотал вдруг Вадим.
- Что с тобой? - спросил Матвей. Раньше он подобных высказываний от друга не слышал.
- Песня эта... Да ещё кулон...
- Опять видение?
- Нет... хотя, да... В общем, мне кажется, что раньше этот амулет принадлежал Высоцкому...
- С чего ты взял?
- ...Не хотел тебе говорить... Думал, посчитаешь меня шизофреником...
- Да говори уж, не сочту.
- Короче, у меня такое впечатление, будто сущность Высоцкого... словно заходит ко мне в душу, как в гости... Я, порой, ощущаю его в себе... И разные картины перед глазами возникают... Иногда настолько реальные, что мне хочется выбросить этот амулет к чертям собачьим! Поскольку всё это - именно из-за него... Вот и сейчас, для меня данная песня - словно собственная выстраданная жизнь!
- Вот это да!..
- Я уверен, что амулет совсем непрост... Найдём бомжа и вытрясем из него все сведения об этой вещице!
- И документы заберём!
- Если он их отдаст....
- Тогда - купим!
- Если продаст... Ладно, приближается Светлогорск. Скоро станция.
- Нам на какой Светлогорск? Первый или второй?
Станция Светлогорск-2 располагалась у самого моря, а Светлогорск-1 находился в городской черте. Из «первого» во «второй» можно попасть, проехав одну остановку на электричке или пройдясь пешком по городу, что могло занять не более получаса, если проигнорировать все магазины, не зайти ни в одно кафе и не стоять, раскрыв рот, любуясь озером и старинными немецкими виллами. В городе стояла тишина, столь необычная для Калининграда, воздух был чист и свеж.
- Нам - в первый, - ответил Вадим. - Я думаю, нашего героя следует искать на станции. - Он свернул направо, пересёк железнодорожный переезд и припарковался возле небольшого магазинчика. Друзья вышли из машины и направились к зданию вокзала, выстроенному ещё до войны.
- Как всё-таки здесь здорово! - не смог сдержать своих чувств Матвей, оглядываясь по сторонам. - Я бы согласился тут жить! Красота – просто потрясающая!
- Согласен, но сейчас нам представится блестящая возможность оценить красоту человеческой души… - с ехидцей проговорил Вадим. – Кстати, тебе известна последняя стадия загрязнения носков?..
- Это когда их можно снять, не расшнуровывая ботинки?.. – не понимая, с чем связан такой резкий переход к другой теме беседы, недоумённо ответил Матвей.
- Не угадал, - рассмеялся Вадим, - самая последняя стадия – это, когда самих носков уже нет, но запах от них - остался! Что сейчас и продемонстрирует наш клиент…
Возле вокзала расположились скамейки и клумбы, вокруг было чистенько, и ощущался некий уют. Несколько пассажиров с детьми ждали электричку на Калининград.
Искомый объект был обнаружен на удивление быстро. На скамеечке, греясь на весеннем солнце, сидел пожилой человек с бородой и в потрёпанной одежде - длинная рваная куртка, явно не по размеру, стоптанные ботинки и замызганная шерстяная шапочка.
- Он? - спросил Матвей.
- Он, - уверенно произнёс Вадим, присмотревшись к бомжу внимательней. - Хотя, рожи у них у всех одинаковые... Эй, приятель!
- Это вы мне? - бродяга повернул к друзьям опухшее, несимпатичное лицо со свежей ссадиной на щеке. На вид бездомному было не менее шестидесяти, хотя представители подобного контингента и в тридцать лет выглядят порой ещё старше. - Э-э, а я тебя помню... Носишь амулет? О, я его чувствую на расстоянии! Ну и как? - бомж сразу узнал Вадима и расплылся в улыбке. - Этому изделию более трёхсот лет!
- Хотелось бы перекинуться парой слов, батя, - ответил Вадим. – Похмелиться хочешь? Может, зайдём в кафешку да попьём винца? Кстати, это - мой друг Матвей. Я ему рассказывал про тебя.
- Матвей... Редкое сейчас имя, - ответил бомж. - Очень приятно. И вдвойне - насчёт кафешки и винца. Сам бог мне вас послал. Но похмелиться – это значит, выпить сколько вчера и чуть-чуть сверху… А я вот сижу здесь... и мне так одиноко... Но, я всегда верил – добро к нам обязательно возвращается!.. Здесь, внизу - хорошая пельменная!.. Впрочем, чего это я? Меня не пустят в таком виде. Давайте-ка там, возле пельменной, но на скамеечке...
Через несколько минут они расположились на крайней от входа в заведение скамейке. Вадим и Матвей купили бутылку портвейна и несколько чебуреков.
- Как же тебя зовут, отец?
- Все кличут Флаконом, а матушка звала Михаилом...
- Как живешь, Михаил?
- Последнее время хреново... - невесело ответил бомж, наполняя пластиковый стакан. - Кормилец-то мой, Петька, полгода назад умер...
- Кем он тебе приходился: другом или родственником? - насторожился Матвей.
- Другом, а вообще-то был обыкновенной серой крысой...
- А, может, белочкой? - подмигнул Хрусталёву Вадим.
- Нет, крысой, вернее - крысом. Он же - мужик. Мы с ним всегда на пару выпивали... Он по вечерам приходил ко мне в подвал, а я ему в крышечку винца наливал. Так и сидели, болтали по полночи...
- О чём же вы беседовали?
- Да обо всём. Я ему о своей горемычной жизни рассказывал, а он слушал и всё к моему янтарику присматривался... Словно чуял от него какую-то силу... И меня за это шибко уважал... Бывало, я своим амулетом у него перед мордочкой покручу... А он покачивается и попискивает, а потом повалится на спину - и балдеет...
- Ты сказал, что он был твоим кормильцем...
- Конечно. Я ему однажды сунул под нос сотенную купюру, и сказал, что это, мол, последняя, денет больше нет, и бухло покупать не на что... Он внимательно меня выслушал, понюхал деньги и куда-то убежал. А через пару часов притащил мне тысячную банкноту! И в дальнейшем, два-три раза в неделю денежки приносил. По одной: то тысчонку, то пятихатку... Пока не пропал...
- Где же он их брал?
- А я знаю? Наверное, чью-то заначку разорил.
- А отчего твой дружок издох?
- Милые мои, да крысы вообще недолго живут: года три всего... А Петруха же был пьющий, он мог и в капкан угодить, и какой-нибудь псине в зубы...
- Да чёрт с ним, Петрухой, - Матвей тоже откусил кусок чебурека. - Ты о себе расскажи, Миша.
- А что рассказывать-то? - сразу притих тот.
- Ты выпей сначала... Вот-вот... Хорошо пошло?
- Ещё как!
- Расскажи нам, Миша, о янтарном амулете. Что это вообще за штуковина и как она к тебе попала?
- Так прям всё и выложи вам....
- Ты уж постарайся, Михаил. Бери чебурек. Если мало, мы ещё купим. И винца тоже... Только поведай нам всё, как есть....
- Мы, Миша, понимаем, что это не простой янтарик....
Бомж неспешно опустошил второй стаканчик, крякнул от удовольствия и вытер губы. Потом отломил кусок чебурека...
- Ну, хорошо. Вы - добрые люди, я вам - поведаю! - он на минуту задумался, словно, улетел в какие-то неведомые дали. - ...До 1991 года служил я, ребята, в КГБ СССР...
- Где, где?!
- В ПГУ - первом Главном Управлении при КГБ... Во внешней разведке...

Глава 4. Янтарный амулет и видения Вадима

- …Но сначала позвольте мне рассказать вам о моём отце, - начал повествование Михаил, - ибо он – важное действующее лицо в этой истории. Мой папаша был ответственным работником в Комитете госбезопасности. Я не помню... вернее, не знаю, какое он носил звание и какую занимал должность. Наверное, весьма высокую, поскольку широко пользовался... некоторыми привилегиями. Например, у него был личный водитель, за ним всегда приезжала чёрная «Волга», ему доставляли редкие, дефицитные продукты, а мы, его семья, постоянно отдыхали на берегу моря в пансионатах... Словом, были за ним, как за каменной стеной...
Михаил опустошил третий стакашек и заметно захмелел. На его лице расплылась блаженная улыбка, было видно, что воспоминания детства доставляют ему удовольствие. Он откусил кусок сочного чебурека, а когда прожевал его и проглотил, со вздохом продолжил:
- ...Тем летом мне довелось несколько дней отдыхать в приморском пансионате. Не стану утомлять вас рассказами о том, как приятно было гулять вдоль пенных волн, набегающих одна на другую, и тихо ворующих песок с пляжа, попутно размышляя о том, что многое в природе неподвластно нашему разуму, а познаётся лишь чувствами...
      Он опять глубоко вздохнул. Было видно, что ему с трудом удаётся совмещать свою мечтательность с реальностью.
- Помню, я воткнул в песок рядом с собой бутылку вина и часа три молча смотрел на море. Всё вокруг казалось мне тогда живым: вода и земля, камни и деревья! Я был уверен, что у них, как и у людей, есть своя сила, мудрость и память...
Друзья слушали, не перебивая. Хотя, воспоминания бомжа несколько отклонились от нужной темы.
- Потом на горизонте появилось большое военное судно... - промолвил Михаил. - Я отследил его путь и подивился тому, что огромный железный корабль, находясь в воде, не тонет. Для обывателя в этом нет ничего удивительного, а у меня данный факт вызвал любопытную ассоциацию. Обычно корабль идёт ко дну, когда вода в нём. Поэтому не так важно, что творится вокруг человека, - заключил он, - намного важней то, что происходит внутри него.
- Гм!.. - подал сигнал Вадим, и Михаил понял его.
- Да-да, я возвращаюсь к рассказу... На выходные в пансионате поселилась немолодая семейная пара с маленькой собачонкой - воплощением безграничной верности и покорности. За день до их приезда десяток дорожников с печальными глазами и совковыми лопатами, спешно забросали дымящимся асфальтом большие лужи на обочине... Как оказалось впоследствии, сей муж был не последним человеком в обкоме партии.
Друзья почувствовали, что сейчас рассказ наполнится важными и интересными деталями.
- Прибытие таких важных персон, - продолжал Михаил, - сопровождалось внушительным эскортом с мигалками и прочими барскими прибамбасами... По пути следования к побережью, говорят, произошел забавный случай: этот «слуга народа» отправил подвыпившего пастуха на пятнадцать суток, за то, что колхозные коровы не уступили дорогу его машине... Но я хочу рассказать об ином эпизоде. Итак, ближе к полудню, чета разместилась в апартаментах пансионата. От них буквально веяло равнодушием и презрением к другим отдыхающим. Они ни с кем не здоровались и не разговаривали, а сто раз проинструктированный персонал служил для них лишь человеческим «наполнителем» сервиса...
Матвей решил, что именно сейчас и выплывет история удивительного янтарного изделия... Возможно, оно некогда принадлежало этим важным чиновникам...
- Глава семьи, - продолжал вещать Михаил, - моментально замечал любые оплошности других людей, ему было свойственно много и резко говорить, поучать и отчитывать, не слушая собеседника. За стол он садился с брезгливой гримасой и постоянно жаловался, что в кушаньях слишком много соли или специй, а блюда - либо слишком горячие или же - совершенно остывшие...
Теперь вздохнул Вадим. Бомж, между тем, наполнил четвёртый стаканчик. Поскольку в бутылке оставалось совсем немного, он многозначительно взглянул на тележурналиста, и тот отправился за второй. Возможно, Флакон умышленно тянул время.
- Его жена, - обрадовано продолжал Михаил, - тоже была весьма запоминающейся особой. Ведь, когда дама, перешагнувшая определённый рубеж, всё ещё чувствует себя миловидной девушкой с лебединой шеей и сахарными коленками, то кроме чувства неловкости и жалости она ничего уже не вызывает. Перезрелые женщины в легкомысленных нарядах и с излишне ярким макияжем смотрятся так же нелепо, как маленькие девочки, размалёванные маминой помадой в её отсутствие. Глядя на подчёркиваемое ею же самой увядание, я тогда пришёл к выводу, что всем нам крайне необходимо учиться взрослеть и принимать свой возраст.
Солнце уже начало скатываться к западу. Довольно насыщенный день переходил в вечер. Ни Матвей, ни Вадим не торопили Михаила. По правде говоря, рассказывал он на удивление грамотно и связанно. Единственное, о чём переживали друзья, так это о возможности неожиданной «отключки» их словоохотливого собеседника. Часто случается так, что выпивающий человек говорит, говорит... и вдруг засыпает...
-... А в тот памятный день, погуляв в сосновом лесу и вкусно отобедав в отдельном кабинете, - воодушевлённо продолжал Михаил, - утомлённая чета решила прилечь отдохнуть, но их мирный сон внезапно нарушила частая дробь дятла, который стучал по сушняку, как по барабану. Это, казалось бы, рядовое событие было расценено не просто, как безобразие, а как идеологическая диверсия. Первыми не выдержали нервы у супруги высокопоставленного чиновника, и она принялась «пилить» своего мужа. Тот снял трубку телефона, и приказал местному «главе» немедленно восстановить порядок. Испуганный чиновник незамедлительно прибыл на «место происшествия». Но поскольку прогнать злостного нарушителя тишины никакими подручными средствами не удавалось, вызвали снайпера, побывавшего в «горячих точках». Офицер, имеющий валерьянку вместо крови, с пяти метров просто не имел права промахнуться. Он-то с помощью оптического прицела, первым же выстрелом из малокалиберной винтовки и восстановил идиллию...
Отдыхающие спокойно уснули. Глава администрации и стрелок были поощрены...
Михаил сделал ещё несколько глотков портвейна и закурил предложенную сигарету.
- Вот такие, давно привычные для нас, мерзости российской жизни. Словно для нашего народа сказал когда-то Цицерон: «Дуракам легче подчиняться, чем ими управлять!»
- Миша, - не выдержал Матвей. - Ближе к делу! Какое это имеет отношение к янтарному амулету?
- А я уже подошёл к нему вплотную, - невозмутимо ответил бомж. Его пьяные глаза постоянно закрывались и он с трудом вновь «распахивал» их створки, чтобы возвратиться в реальный мир. - Мой батюшка курировал Володю Высоцкого, когда тот появлялся в Калининграде, следил за его перемещениями и контактами, а время от времени, даже помещал под наблюдение врачей... Несколько раз певец гостил у нас в пансионате... А может его там содержали против воли?.. Сейчас трудно сказать, ведь я тогда был ещё мальчишкой... Но он был частым гостем у нас.
- То есть, отношения между ним и вашим... семейством были дружескими?
- Несомненно! Папа обычно радушно приветствовал его, всегда был с ним на «вы». Впервые Володя приехал к нам году в... 69-м... Где-то в октябре, листья уже пожелтели...
- Это точно? - спросил Вадим.
- Конечно. Я хоть и пацаном был, но помню всё отлично. Помню его синюю водолазку, которой все тогда восхищались, и значок на ней... юбилейный... какой-то киностудии... Ведь тогда у него были... неприятности. Не утвердили на роль советского разведчика... КГБ отказало. А знаете, почему? Из-за поведения, не соответствующего облику советского актёра...
- Уже тогда на него началась травля? - спросил Матвей.
Михаил пожал плечами.
- Насчёт травли не знаю... Но, согласитесь, что доверить такую роль человеку с... подмоченной репутацией «там» не могли.
- Михаил, давай мы отвезём тебя домой? - спросил Вадим.
- Да, конечно... Я приглашаю вас к себе в гости... Правда, мне нечем вас угостить… разве что интересными рассказами...
- Нам это и нужно. По пути мы купим тебе что-нибудь перекусить.
- Это будет отлично. Вы - настоящие друзья! Я вас очень уважаю!
- Так вот, - продолжил он рассказ уже в машине. - Я не знаю когда именно, в 69-м году или позже... ведь мало кто знает, что Семёныч приезжал к нам неоднократно, папа принял решение лечить его от пьянства. Но не в психиатрической клинике, в них Володя бывал уже не один раз, оттого и терпеть не мог, а... янтарём!
- Этим самым? - Вадим ткнул пальцем себе в грудь.
- И им - тоже, - кивнул Михаил. - Ведь... этот камушек был привезён из Германии... И у него - длинная и интереснейшая история! После Победы был вскрыт тайник «Аненербе», которая удирала из Берлина в Северную или Южную Америку и пыталась прихватить с собой как можно больше материалов... А эти фашисты не ухватили, - он усмехнулся. - Не успели, гады...
Они доехали до дома, где обитал Михаил (на это понадобилась всего минута), и вышли из машины.
- Сначала Высоцкий лечился на Невского, там у него снимали синдром... похмельный, словом, приводили в чувство. Но он, как только вышел, - сразу в пивную...
- А амулет что, разве помог? - спросил Матвей.
Бомж пожал плечами.
- Если бы Володя постоянно носил его при себе, может, и помог бы... Когда он появлялся у нас в семидесятых годах, он носил этот амулет. И, насколько я знаю, не сильно злоупотреблял... А в 76-м, если не ошибаюсь, КГБ решил провести операцию «Самородок». Было задумано наиподлейшее дело. Высоцкий возвращался из Иркутска, был он там у кого-то в гостях... И задумали ему подбросить золотой самородок. А это тянуло на очень нехорошую статью... Мой отец (а его слово тогда чего-то стоило!) воспротивился этому, а Андропов его поддержал... и операцию отменили...
Журналисты подошли к торцу пятиэтажки и спустились в подвальное помещение.
- Вот, мои хоромы! - весело проговорил бомж, открывая ключом висячий замок.
- Миша, кого ты опять привёл? - раздался женский голос со второго этажа. - Не безобразничайте там!
- Это, Нин, гости из столицы...
- Из Москвы что ли?
- Из столицы Восточной Пруссии, дура!.. Проходите, господа, - он включил свет. - Осторожно, тут низкие потолки...
Жилище бомжа выглядело плачевно. В одном углу скопились мётлы и носилки, посередине - что-то смутно напоминающее стол, в другом углу - топчан, на который было набросано разное тряпьё. Кругом валялись бутылки и консервные банки, целлофановые пакеты и пластиковые бутылки, окурки и прочий мусор...
- Вот, - Михаил извлёк из-под лежанки картонную коробку, местами сильно погрызенную мышами. Запах от неё исходил соответствующий.
- Там, поди, мыши кубло свили? - предположил Матвей, с недоверием глядя на потрёпанное хранилище старых немецких секретов.
Михаил пожал плечами и поставил коробку на стол. Раскрыл её, вынул несколько листов...
- Всё целое... почти, - констатировал он.
На пожелтевших листах отчётливо просматривался штамп в виде орла со свастикой.
- Миша, мы изымаем у тебя эту коробку, - сказал Вадим. - Пусть её содержимым займутся специалисты. Возможно, в ней - важные документы...
- Ещё какие важные! - ответил Михаил. – Вот тут видите? Гриф «Совершенно секретно. Хранить вечно»! Это вам не какой-нибудь «План «Барбаросса»! Тут наверняка - результаты важнейших научных исследований! - И тут же потянулся за бутылкой.
- Так мы забираем её?
- Забирайте. Постойте, а что я скажу тому, кто за ней придёт?
- А за ней точно придут?
- Кто ж знает?.. Возможно, явятся...
- Ты позвони в ФСБ и сдай им этого... посланца. Не думаю, что он окажется другом нашего государства...
- А… - махнул рукой бомж, наполняя пластиковый стаканчик. - Забирайте. От меня они ничего не добьются. А вы - люди добрые!
На том и простились. Вадим с Матвеем уехали в Калининград. По пути решили, что коробку пока заберёт себе Матвей. Его Наденька - знаток немецкого языка, пусть на досуге посмотрит, насколько ценно её содержимое. А там видно будет.
- Надо бы для начала попытаться пристроить Михаила в какую-нибудь богадельню, - задумчиво проговорил Хрусталёв, - потом найти ему посильную работу и помочь вернуться к нормальной жизни. Ведь хороший же человек этот Флакон, а так опустился…
- Вряд ли он на это согласится, дружище, - отвечал Филатов, - ведь половина из подобных бедолаг вполне адаптированы в своей среде, всем довольны и ничего не желают менять.
      - Давай всё же попробуем. Мне он, как ни странно, симпатичен, я желаю ему добра и считаю, что он достоин лучшей участи. А то мне порой кажется, что Михаилу на кладбище уже прогулы ставят…
- С этим трудно спорить… Поговорим с ним при первом удобном случае...

Вадим заехал в телецентр, пообщался с главным редактором программы, затем посидел до вечера с Леной, рассказывая ей о последних новостях.
- Где ты так долго пропадал со своим Матвеем? - поинтересовалась девушка, её ресницы при этом мило дрогнули.
- Дела, - ответил Вадим. - Нашли старые немецкие документы. Возможно, будет очень интересный репортаж... Заедем куда-нибудь, поужинаем вместе?
- Нет, - отказалась та. - Не сегодня...
- Ладно, - не стал настаивать Вадим. - Жаль, конечно... Пойду, выключу компьютер и буду собираться...
Он вышел в коридор и зашагал по ковровой дорожке. Вдруг, в его груди что-то кольнуло и зажгло...

…Дорожка сейчас закончится и начнётся сцена. Даже отсюда хорошо видно, насколько она яркая и манящая... Там на него вновь будут устремлены тысячи восторженных глаз! В них – нетерпение и ожидание чуда, живейший интерес и порой - даже любовь!.. Навстречу двигался Володя Гольдман. Оценивающе взглянул и ободряюще улыбнулся.
А вот на сцене ведущий, актёр и режиссёр Николай Тамразов.
- Товарищи, - убеждает он зрительный зал, - Владимир Семёнович сегодня очень плохо себя чувствует... Петь он не может, но всё равно пришёл к вам. Он будет рассказывать о своей работе в театре и читать стихи. Вы согласны?
- Согласны! - выдохнул зал.
18 и 19 июня было очень тяжело. По пять выступлений за день! Четыре - в кинотеатре «Россия» и одно - во Дворце спорта «Юность». В одиночку везде успеть он не смог бы ни при каких «лекарствах». Однако не зря же в гастролях вместе с ним участвовали ВИА «Земляне» и джазовый коллектив «Диапазон». Пока Высоцкий выступал в «Юности», на сцене в «России» работали его «согастрольники». Они же «грели зал» во Дворце спорта, пока его везли туда после третьего концерта в кинотеатре.
Сегодня 22 июня...
«Эх, как хочется спеть... Да и люди ждут. Но, словно чья-то рука схватила за глотку. Держит и не отпускает. Будто говоря при этом: «Всё, отпелся...»
Страшно... Жутко... Душно... Срочно – к свету, к людям!»
Сзади, он не видел, но чувствовал, за ним следует майор Семён Кушнеров. Вот, ещё одна тень...

- Вадим, что с тобой? – кто-то окликнул его? Ах, это - тоже журналистка, Марина Сомова. Надела накидку, собралась домой.
- Да ничего, просто задумался...
- Домой иди! Мозг должен отдыхать!
- Всё, сейчас только комп выключу и поеду... До завтра!
Он вошёл в офис, подошёл к компьютеру...
…Непривычно как-то без гитары. Она всегда придавала ему сил... Зря, зря он, увидев охапки цветов в руках восторженной публики, устремившейся к нему, процедил: «Не надо цветов, мне они что-то напоминают...» Не расположил к себе публику... И он, и они, люди, почувствовали что-то неладное... Хотя, поначалу всё складывалось удачно. Господи, как пережить этот день?..
- А сейчас я прочитаю вам стих, который написал совсем недавно...
Зал притих.

И снизу лёд, и сверху - маюсь между:
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно, всплыть и не терять надежду!
А там - за дело в ожиданьи виз.
Лёд надо мною - надломись и тресни!
Я весь в поту, хоть я не от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Всё помня, даже старые стихи.
Мне меньше полувека - сорок с лишним, -
Я жив, тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне будет чем ответить перед Ним.

Бурная овация. Хотя, многие сидят тихо, задумавшись...
Нет, они не лицемерят. Они оценили глубину, смысл и слог... «Получится ли из этих стихов песня?» «А вы хотите?» «Да?» «Значит, будет!»...
- Тогда послушайте ещё одно...

Точила смерть косу о камень.
Визжала сталь, летели искры.
Из искр же возгорался пламень
И подбирался к небу быстро.

Он подбирался в суматохе.
Ведь суматоха - образ жизни.
И на последнем близком вздохе
Вопросы в воздухе повисли:

«Ну, почему всё так внезапно?
Ну, почему сейчас - не после?»
В ответ калёной сталью пахло,
Сгорали в пламени вопросы.

Коса же камни разрубала,
Что попадались по дороге,
А смерти жатвы было мало
И вновь вставала на пороге…

Люди на стихи реагируют по-разному. Но большинство - яростно хлопает в ладоши. Хочется крикнуть им: «Как вы не понимаете? Это же не частушки! Нужно остановиться и постараться вникнуть в текст... А вы - сразу в ладоши... Но, благодарю вас...»
Боже, как же мне плохо... Но, нельзя подавать виду...
- А вот, друзья мои, интереснейшая, на мой взгляд, история... Произошла она с моим другом Севой Абдуловым... Когда он её рассказывал, мы ухохатывались...
Но народ на этот раз удивительно слабо отреагировал на шуточный рассказ.
«Не мой сегодня день... Не моя публика... Или я – не их?..»
Тишина в зале постепенно стала перерастать в гул, послышался свист и выкрики: «Кончай сказки! Пой! Что дурачишься, напился, что ли?»
            - Вот видит Бог, не кобенюсь я. Не могу...
Ни капли жалости в глазах сытой публики, ни грамма сочувствия...
Потом он перешёл к рассказу о театре... Стал читать монолог Гамлета, затем рассказывал о работе в кино, о том, что собирается сам снимать «Зелёный фургон» на Одесской студии...
Развязка наступила неожиданно. С передних рядов передали очередную записку. Дрожащие пальцы развернули клочок бумаги. Глаза впились в неровные строки: «Кончай трепаться, начинай петь!»
В зале наступила тяжёлая, даже зловещая тишина. Словно все его вопрошали: «Ну, будешь петь?»
Он смотрел в зал и ничего не видел. Чёрная пелена застила пространство. Лица людей сливались в какую-то скалящуюся уродливую биомассу... Записка полетела на пол... Снова ковровая дорожка. Только по ней он уходит прочь. Вслед ему с задних рядов начали свистеть, раздались оскорбительные выкрики: «Опять нажрался!..»
...Далее в голове замелькали какие-то неотчётливые картинки, и вот он, Вадим - Высоцкий уже сидит в своём номере № 312, в гостинице "Калининград". Среди его гостей - люди из обслуживающего персонала. Их лица Вадиму хорошо знакомы: здесь администраторы и коридорные, пришли даже официанты...
- Володя, ты ужасно выглядишь: весь какой-то серый... Я сейчас открою окно – станет не так душно, - говорит актёр и режиссёр Николай Тамразов, озабоченно глядя в лицо поэта. - Или желаешь перекусить? Давай, я организую ужин из ресторана? Мигом принесут...
Тяжёлый взгляд на окружающих его людей, на губах натянутая улыбка, а всё тело словно прокалывают сотни иголок. Спина и лицо покрыты противным липким потом, ноги ватные, а в животе гадкое чувство «невесомости»...
- Эх, Коля, сейчас бы картошечки домашней... – тихо произносит Вадим, и умолкает, вспомнив  голодное военное детство, маму и бабушку.
А компания продолжает неторопливую дружескую беседу, не замечая, как одна из работниц осторожно поднимается со своего стула, и тихо выходит. Гости спорят о поэзии и кино. К уставшему и обессиленному Высоцкому с вопросами стараются не приставать...
Не прошло, пожалуй, и получаса, как в номер, впорхнула та самая женщина, что спешно покинула гостиничный номер. В её руках - алюминиевая кастрюлька, а внутри - жареная картошка с салом и луком...
- Володенька, вы хотели домашней еды, пожалуйста, попробуйте... – ласково говорит женщина, смущенно улыбаясь.
Уплетая свой "заказ", он с теплом думал, что на всё готов ради русского человека...

Вадим пришёл в себя только на улице. Вечерняя прохлада освежила лицо, и видение, только что захлестнувшее его, понемногу развеялось. Подойдя к машине, Вадим остановился. Выходит, янтарь сумел аккумулировать какие-то волны, несущие информацию из прошлого? Чёрт возьми, он только что был... самим Высоцким! Вадим мотнул головой, заставляя собственные мозги работать... Затем снял амулет с шеи и сунул его в карман. Не хватало ещё, чтобы видения нахлынули, когда он будет за рулём!


Глава 5. Страсти вокруг янтарного амулета

Погода к концу апреля немного испортилась. Уже три дня над городом висели тёмно-серые тучи, иногда поливая улицы мелким дождём. Воздух пропитался влагой. Лужи вновь заняли свои привычные места на обочинах дорог. Немецкая брусчатка была серой, блестящей и гулкой. Она напоминала панцирь огромной спящей черепахи… И всё-таки, чувствовалось приближение мая и долгожданного тепла. Деревья приоделись в нежную молодую листву. И, наконец-то, как всегда неожиданно, в одночасье, зацвела черёмуха. Даже когда её не было видно, горожане знали, что она где-то рядом... По запаху, который лил и проникал повсюду, восхищая, волнуя, пробуждая желание любить и быть любимым. В старину считалось, что достаточно постоять под кроной этого дерева, чтобы излечиться от многих болезней и избавиться от душевных невзгод. Как же сейчас это было кстати…
Матвей подготовил статью про добычу янтаря в Калининградской области и теперь искал в интернете подходящие иллюстрации. Несколько фотографий он сумел сделать и сам, но ему хотелось чего-то более эстетичного...
Частенько к его рабочему столу подходила Наденька.
- Чудесный кулон, - как-то раз заметила она. - Что ты тут рассматриваешь? Коллекции европейских музеев XVIII-го века? Красота какая! И даже мушка внутри застыла....
- Да уж, раньше на месте Балтийского моря стояли могучие сосновые леса... И чего в них только не водилось!
- А ты мне янтарик не привёз из своей поездки? Только эту - обшарпанную коробку с документами?
- Прости, родная, не догадался. Но если хочешь, мы пойдём в специальный магазин от Янтарного комбината и выберем тебе самое красивое янтарное украшение... Тебе что больше нравится: колечко, серёжки, бусы, кулон, брошь, колье?
- Я сначала сама всё посмотрю, и тогда - выберу. А вообще, мне больше подойдут подвески!
- Подвески? Замечательно! Кстати, ты читала те немецкие бумаги? Есть в них что-то интересное?
- Не уверена, пока не разобралась. Много технических терминов. Но одно несомненно - они исследовали какое-то янтарное украшение. Речь идёт о чудо-полях, несущих информацию, которая как бы застывала в нём на время. А потом эта информация могла при определённых условиях... быть изъята... или становилась способна исподволь воздействовать на мозг человека... Какая-то фантастика, Матвей, даже не знаю, насколько всё это серьёзно...
- Серьёзно, милая, очень серьёзно. Сама видела гриф секретности. И то, что исследования проводились в «Аненербе» - о многом говорит...
Матвей «перевернул страницу» и на экране возникла новая коллекция изделий из янтаря.
- Ой, какая милая вещичка! – воскликнула супруга.
- Это - весьма древняя... конструкция.
Надежду заинтересовала старославянская руна «солнцеворот» или «громовик», выточенная из янтаря и отшлифованная так, что переливалась в солнечных лучах мягкими, тёплыми тонами.
Матвей, между тем, зашёл на страницу объявлений в надежде найти там что-то интересное. Тут был и спрос, и предложения. Кто-то продавал янтарные украшения, амулеты и заговорённые талисманы. «От сглаза», «от болезней», «приворотные» и прочие... Попадались довольно симпатичные изделия: броши, браслеты и бусы, как одноцветные, так и разных оттенков.
- А вот кто-то ищет старинные изделия из янтаря, - заметил журналист. - Причём, за ценой не постоит... «Ищу янтарные поделки необычных конфигураций, можно необработанные. Плачу в евро, дорого». Тут же прилагались рисунки, чертежи и фото. Фантазия у ведущего поиск было практически безграничной. Создавалось впечатление, что кто-то открывает настоящий музей из кусочков янтаря редких форм. Вот украшение в виде «дубовый лист и жёлудь», вот удивительная по исполнению «виноградная гроздь»...
- Ой, какая прелесть! - вновь воскликнула Наденька.
На Матвея с фото смотрела очередная диковинка - овальный кусочек янтаря, к которому словно прилипли три капельки... Журналист вздрогнул: это был амулет Вадима!
Под фото имелась надпись: «куплю за 10 тыс. евро».
Матвей тут же набрал номер друга.
- Зайди на сайт... - сообщил он ему. - Там ищут изделия из янтаря редкой формы, особенно необработанные! Посмотри на фотку, на ней - твой амулет! Точно такая же форма, поверхность не обработанная! Я не удивлюсь, если это именно он и есть! Можешь «толкнуть» его за десять кусков евро!
- То есть, ты думаешь, что кто-то намеренно разыскивает мой янтарик?
- Я в этом уверен! И, вероятно, его ищут не как редкое изделие-украшение, а как источник каких-то полей!
- Я никому его не продам! – категорично заявил Вадим.
- Знаешь, если кто-то видел этот камушек у Михаила, его у него могут попытаться отобрать!..
- Это - логично...
- …А не найдя, постараются выяснить: куда дел, кому отдал?..
- Ты считаешь, нашему Флакону угрожает опасность?
- Знаешь, если тебе послышался топот копыт, то это, скорее всего, лошадь, а не зебра. Думаю, что существует реальная угроза... Сначала для него, а потом уж – для тебя. Поэтому и звоню.
- Спасибо, что предупредил. Я был уверен, что у моего амулета был другой хозяин, даже не один... Но надо предупредить и Михаила! Ладно, я сам к нему съезжу, а ты изучай наш немецкий архив! Надя нашла в нём что-нибудь интересное?
- Пока только вникает... Слишком всё необычно и фантастично!
- А ты как думал? Я с этой мистикой уже столько раз сталкивался, что даже порядком устал от неё!

- Да, будь у нищего бомжа мобильник, звякнул бы ему сейчас, делов-то... Но, если у него есть телефон, то какой же он нищий? Придётся ехать.
Вадим в двух словах объяснил Лене ситуацию с необычным знакомым.
- А можно, я поеду с тобой?.. - глазки девушки сверкнули как-то... по-особенному, по-весеннему, что ли....
- Лен, я буду только рад! Тогда в шесть часов!
После этих слов сердце у тележурналиста ёкнуло. А может, это так «вздрогнул» амулет? Как дождаться вечера, куда деть эти несколько часов рабочего дня? Он вышел на улицу покурить.
Свежий ветерок не развеял радужных мыслей. Лена едет с ним! Отлично! Конечно, они посидят в кафе, поговорят... Возможно, это ещё больше их сблизит. А потом, несколько позже... он скажет, что любит её... И нисколько не покривит душой...
Впереди в лучах проглянувшего сквозь тучи солнца сверкала рябь Нижнего пруда. Словно после недавнего короткого дождя, светило загадочно ему улыбнулось…

- …Я пробыл у вас три дня, доктор, больше не могу... Спасибо, но я должен уехать. Меня ждут в Киеве на съёмках!
Вадим в очередной раз оказался в чужом теле... Врач областной психиатрической больницы Валерий Иванович Слободин с укором смотрел ему в глаза.
- Но ваш курс лечения рассчитан на месяц! Вам нельзя уезжать раньше! Всё начнётся сначала, неужели вы хотите этого? Побудьте у нас ещё хотя бы две-три недели и выйдете совершенно другим человеком!
- Спасибо, доктор. Но стать другим я не хочу. Останусь таким, какой есть...
- Вы вспомните, в каком состоянии вас доставили к нам!
Да, такие воспоминания могут вызвать только рвоту... Всё началось в Киеве на съёмках фильма «Чёрная ночь». Роль актёру попалась довольно сложная - нужно было сыграть человека, совершенно чуждого всему русскому, и одновременно... русского душой, страдающего от собственной незаурядности и доброты. Эдакое «Горе от ума» и «Гамлет» в одном флаконе. Не всё получалось... Оттого и начался запой... «Штопор»… Самостоятельно выйти из него он не мог, да и не собирался... 20-го октября 1969 года Владимира привезли в Калининград, в новую больницу, которую посоветовали... в КГБ. Из аэропорта его, буквально на себе, тащили двое сопровождающих из числа киевских гэбистов.
В состоянии жесточайшей интоксикации, Высоцкого поместили в больницу на улице Александра Невского. Поступил он с тяжелейшим похмельным синдромом: жаловался на бессонницу и слабость, головные боли и высокое артериальное давление.
В его истории болезни лечащий врач, Валерий Иванович записал:
«Пьёт запоями, опохмеляется в течение последних десяти лет. Толерантность - один литр водки. Суррогатов не употребляет... Много курит... Сознание ясное, полностью ориентирован, контакт продуктивный. Бреда и галлюцинаций нет. Настроение значительно снижено. Память и интеллект без патологии. Критически оценивает своё состояние...» (60)
Володю помыли, ввели успокоительные препараты и отправили в семнадцатиместную палату для возбужденных пациентов.
Утром он, превозмогая головокружение и дурноту, попытался «улучшить» условия своего содержания:
- Почему вы не поместили меня в отдельную палату? Я же - Высоцкий! - и, в подтверждении своей правоты: - В «Кащенко» у меня всегда была отдельная...
- Вашего имени у вас никто не забирает, - грустно ответил Валерий Иванович. - Но держать вас отдельно у нас нет возможности. Мы не академическая московская клиника. Будете лечиться, как все! Предупреждаю: первые две недели будет очень тяжело...
- Я на всё согласен, доктор...
       - Но имейте ввиду, мы намерены назначить вам весьма болезненный сульфазин. Часто такая терапия воспринимается пациентами не как лечение, а как форма наказания, однако это не так...
Концертов в больнице он не давал. Что, впрочем, неудивительно - в том состоянии ему было не до песен... Иногда он вставал у окна и, глядя сквозь оконную решётку куда-то в жёлтую, осеннюю даль, о чём-то напряжённо думал, а порой – невнятно бормотал, пытаясь что-то срифмовать... Возможно, именно тогда появились стихи:

Я бил в колокола, колокола молчали…
И серо-сизый дым валил от грешных рук.
Шла к облакам дуга контрастная печали,
И небосвод манил из разноцветных дуг.

Я заперт между стен твоею недомолвкой,    
Она мне столько лет припоминает всё.
И вновь «мотаю срок»  на стихозаготовках.    
Душа зовёт в полёт, да тело не даёт.

Куда ты, тень моя? Я без тебя легчаю
И, может быть, вот-вот раскланяюсь с Землёй,
А под окном сирень с рябиною скучают,
Их ветер гнул и дул, играя с их листвой.

Я под порывы бил в колокола печали,
Верёвки обрывал, да только руки сжёг,      
Ведь как бы я не бил - колокола молчали.
Всему всегда конец, всему всегда – итог...

В отделении была гитара, но он её ни разу не попросил...
На третий день к нему в палату вошёл человек средних лет, невысокого роста с «чеховской» бородкой. Живые глаза смотрели с интересом и участием. Его сопровождал человек с военной выправкой. Принадлежность его к госбезопасности не вызывала сомнений. Вертевшийся здесь же Слободин представил вошедших:
- Константин Карлович Паулихтер, светило психиатрии... Капитан КГБ Ворончихин...
- Владимир Семёнович, мы хотели вам предложить вам новейший метод лечения... при помощи янтаря, - сразу заявил Паулихтер. – Вам нравится янтарь?
Вадим почувствовал, что кивнул головой.
- Законы развития болезней, - начал объяснять Константин Карлович, -  сильно отличаются от законов физики. Они не вписываются в графики и формулы. В течении недугов правил ровно столько же, сколько исключений, а исключения столь значительны, что имеют свои собственные правила. У медицинского диагноза и прогноза не бывает ста процентов точности. Никогда! А диагноз ставит врач. Это он переключает стрелку на невидимой развилке дорог вашей судьбы. Именно в той точке, на перекрёстке, доктор и берёт на себя ответственность за вашу судьбу...
- Вы прям, как поэт, - усмехнулся Вадим в облике Высоцкого.
- Я рад, что это заметили именно вы, - усмехнулся доктор. - А теперь - о янтаре. Что же в нём такого особенного? - спросите вы. А я - отвечу. Ежедневно наш организм вырабатывает необходимое количество янтарной кислоты и сам же использует её на свои нужды. Благоприятное воздействие данного соединения основано на усилении восстановительных процессов при патологии практически всех внутренних органов и систем человека, при интенсивной мышечной работе, а также при воздействии токсических веществ. Янтарную кислоту сравнивают с топливом, сгорающим в клетках и поддерживающим их высокую работоспособность. Целебная энергия янтаря восстанавливает слабую энергетику людей. Кислота безошибочно находит больную клетку, моментально в неё проникает и помогает функционированию соответствующего органа. Её молекула вставляется в наши рецепторы, словно ключ в «родной» замок… Действие янтарной кислоты заключается не только в регуляции внутриклеточных процессов, но и в реставрации утраченных функций – возобновлении жизненных процессов в отмирающей и вялой ткани. 
Паулихтер говорил увлечённо, изредка помогая себе руками, как заправский лектор.
- Однако частенько в результате стрессов, отравлений или чрезмерных физических нагрузок, расход янтарной кислоты повышается, и возникает её дефицит. Самочувствие человека ухудшается, организм теряет способность сопротивляться неблагоприятным воздействиям окружающей среды, возникают нарушения и сбои в работе отдельных его систем, развиваются болезни. И здесь на помощь приходит янтарная кислота. Она повышает умственную и физическую активность, восстанавливает силы организма после тяжелых заболеваний, поддерживает иммунитет, даёт ясность ума и быстроту мышления, помогает вернуть хорошее самочувствие и энергию, замедляет процессы старения...
- Похоже, это - панацея от всех болезней... Что же, она и при похмелье помогает?
- А вот сарказм здесь излишен... - улыбнулся доктор. - После употребления алкоголя его содержание в крови увеличивается, что приводит к окислительно-восстановительному дисбалансу в организме. Клетки теряют способность окислять целый ряд веществ, которые аккумулируются в организме, приводя к его интоксикации, иначе говоря, похмельному синдрому. Приём янтарной кислоты как до, так и во время употребления спиртных напитков, помогает обезвреживать и выводить образующиеся токсины. В данном случае, она является своеобразным антидотом. Её можно употреблять как при случайном, однократном употреблении вина или водки, так для предупреждения осложнений и лечения алкогольной зависимости. При похмелье рекомендуется принимать препарат каждый час по одной-две таблетки на протяжении пяти часов подряд. У пациентов успешно снимается похмельный синдром или же они выходят из состояния опьянения, а что особенно важно – у них снижается влечение к алкоголю…
- Вы меня убедили, доктор, - усмехнулся Вадим в образе артиста и поэта. - Пожалуй, я начну лечение по вашему рецепту...
- Народные целители, уважаемый Владимир, и в наше время с успехом используют янтарный порошок для приёма внутрь по старинным рецептам: растертый с мёдом, вином, молоком или розовым маслом. Но мы, кроме всего этого, рекомендуем вам носить на груди вот этот... замечательный янтарный оберег.
Тут капитан Ворончихин полез в карман и вынул из него весьма редкой формы янтарный камень. К одному достаточно большому кусочку словно приросли три аккуратные капельки.
- Это изделие нашли в Берлине, - добавил он. - Когда изучали архивы "Аненербе"...
После этого вопрос о выписке был решён. Расписываясь за полученные у кастелянши вещи, Вадим чиркнул на квитанции: «Получил всё и навсегда!» и пообещал провести всех желающих на любой спектакль театра на Таганке…
Перед тем, как покинуть клинику, он всё-таки спел персоналу:

Ох, завтра я начну! Начну! Начну я завтра…
Здоровый образ жизни покорнейше блюсти!
Конечно, полежу до десяти в кроватке,
Чтоб прошлый, нездоровый, с поклоном отпустить.

Любимый нездоровый... Как с ним сыгрался, спелся…
И под его разливы я столько натворил…
И может от него я никуда б не делся,
Кутил бы и курил, и с девками блудил.

Всему, всему - пора! Не ждать же пока ёкнет
В прокуренной груди заветный молоток.
Гирлянда в такт огнём на новогодней ёлке
Мне отбивает срок, мой нездоровый срок.

Вот выпал первый снег, и в лес зовёт - на лыжи.
Я пачку сигарет прискорбно хороню.
Мой непоследний шанс представился мне выжить.
О, прежний образ жизни! Как я те-бя люб-лю! (61).

…Выйдя из клиники, Высоцкий тут же «отметился» в ближайшей пивнушке, и «растворился» в городе в районе Центрального рынка... В тот же день, вечером 23 октября 1969-го, он покинул Калининград и улетел обратно в Киев.

Вадим и Лена, прибыв в Светлогорск, первым делом обследовали вокзал и близлежащую к нему территорию. На привычных местах Флакона не было.
- Дядя, - Вадим сунул пятьдесят рублей одному из «собратьев» Михаила, увлечённо читающему позавчерашнюю газету «Калининградская правда», и спросил:
- Флакона сегодня не встречал?
Тот, получив неожиданную «премию», начал с готовностью рапортовать:
- Был. Утром был тут... И в обед. А сейчас его нет... Домой, наверное, пошёл. Да, встретил какого-то очередного друга и повёл того к себе... Ты знаешь, где его дом? А то могу проводить...
- Поехали к нему, - сказал Вадим, садясь в машину.
- К кому, к бомжу? - Лена брезгливо сморщила носик.
- Ты посидишь в машине, а я спущусь к нему в подвал. На пару слов. А потом съездим куда-нибудь поужинаем.... Ты не против?
- Ну, я же сама тебе навязалась, - мило улыбнулась Лена. - В смысле, напросилась...
- Мне очень приятно, что ты напросилась, - ответил Вадим. - К тому же я тебя неоднократно приглашал отужинать... - он свернул на улицу Пионерскую и подъехал к дому, в котором живёт Флакон. - Подожди меня, я - на минутку...
Давешняя соседка опять «дежурила» на балконе.
- Миша дома? - спросил её Вадим.
- Дома. Часа два как пришёл...
Дверь оказалась открыта, свет горел. Картина, открывшаяся журналисту была столь ужасной и невероятной, что того вывернуло прямо на пол.
Миша лежал на полу с простреленной головой. Под затылком растекалась лужа крови. В остекленевших глазах застыл ужас. Лицо его было разбито, на правой руке недоставало двух фаланг пальцев. Стала очевидной отвратительная простота ситуации - перед смертью Мишу жестоко пытали.
Вадим пулей вылетел из подвала.
- Звоните в полицию, - крикнул он соседке. - Мишу убили!
Филатов сел в машину, схватился за руль. Руки его дрожали.
- Что с тобой? - испуганно спросила Лена. - На тебе лица нет!
Журналист не мог вымолвить ни слова.
- Успокойся, слышишь? - ладонь Лены легла на его руку. - Понимаю, произошло что-то страшное... Прежде чем нажать на газ, постарайся прийти в себя...
Её прикосновение благотворно повлияло на Вадима. Он почувствовал, что способен держать себя в руках.
- Ты права, Лена, - ответил он, поворачивая ключ зажигания. – А там… полный абзац! Его - убили.
- Ой, - Лена вздрогнула и прикрыла ладонью ротик. - Какой ужас!
Вадим вырулил на трассу и погнал в Калининград. Говорить не хотелось. Но тягостное молчание тоже действовало угнетающе. Лена положила свою руку ему на колено и журналист сразу успокоился. Совсем другие мысли потекли в его голове. Впрочем, недавно увиденное продолжало стоять перед глазами...
- Ты знаешь, - произнёс Вадим, закуривая сигарету, - его пытали. И я догадываюсь, что хотели узнать...
- Они искали твой амулет...
- Возможно, и его, и - документы... А наш Мишаня... боюсь, под пытками всё им выдал. Теперь они возьмутся за нас.
- Боже, как страшно! Что делать-то, Вадим?
- Не волнуйся, Лена. Мы с Матвеем и не из таких ситуаций выходили. Выберемся и на этот раз. У нас есть, к кому обратиться за помощью, да и сами мы - парни не промах, - он усмехнулся. - Надо и Матвея поставить в известность... Причём, срочно...
Он не обратил внимания на то, что следом за ним от самого Светлогорска следует белый «Лексус».


Сноски:
57 - копию сделал Анатолий Осипович Барановский
58 - эти события описаны в книге "Таинственный остров Кнайпхоф"
59 - струнный щипковый музыкальный инструмент с ладами на грифе и овальным корпусом. Исполнитель на лютне называется лютнистом, а мастер- изготовитель лютни и вообще любых струнных инструментов — лютье от фр. luthier
60 - в распоряжении авторов имеется фотокопия подлинной истории болезни В.С. Высоцкого
61 -  «И снизу лёд, и сверху…» - последнее стихотворение В.С. Высоцкого, написанное в 1980 году. В книге также использованы стихотворения: «Точила смерть косу о камень», «Я бил в колокола…», «Ох, завтра я начну!», калининградского поэта Николая Шустова.