Чёрное Озеро Предвкушений Смерти

Часть первая
Водная гладь

Площадь Чистоты, словно Атлант, безмолвно приняла на свои стеклянные плечи груз в несколько тысяч Чёртовых. Самый тяжёлый и печальный груз за свою историю сосуществования с ними. И где-то среди этой организованной горем толпы стоял я, и не мог оторвать взгляда от бездонной, серо-циановой глубины стекла, из которого была построена эта площадь, которым она и являлась. Мои ботинки словно левитировали над безмятежной, грязной пустотой, веками служившей памятью о великолепных строительных навыках смертных. В самом центре площади, на постаменте пустоты, пьедестале потерянной скульптуры, произносил свою речь Люциус, второй Чёртов в Поднебесье.

- … и я хочу, чтобы вы вспомнили, что не просто так мы носим имя детей Дьявола. – величественный и высокий, Люциус определённо обладал ораторским даром. Казалось, само солнце было на его стороне, столь удачно подчёркивающее строгие черты длинного лица. Его глаза блестели как у юного охотника, преследующего добычу, а его симметричные рога были очень красивы и прямы; одетый в простой белый плащ под цвет кожи, он смахивал на статую, новый символ вечной жизни, занявший место забытых принципов людей. Ходят слухи, что он самый старший из ныне живущих. - Наши предшественники, те, кто обитали в этом мире до нас, были простыми смертными, и стали свидетелями рождения нашего вида. Мы вселили страх и уважение в их сердца,  и не зря пережили своих отцов. Они называли нас Чёртовыми. По их словам, отказавшись от Бога, мы были прокляты им вечной жизнью, а приняв Дьявола, мы получили его внешность. Но теперь нас ждёт новый вызов, новое испытание. В этот раз нам предстоит отстоять статус Хранителей, бессменных стражей Матрицы Рождения, нашего главного источника процветания. Стоявший под вопросом факт существования Иллюминатов подтвердился. Они хотят стать единственными обладателями Матрицы, и уничтожить своих отвергнутых братьев. Но мы обязаны не допустить этого! И не только потому, что от этого зависит наше выживание, не только потому, что это наш проклятый долг! А потому, что это вызов достойный нас!
 
Толпа ликовала. Я ликовал. Тысячи млечных глаз и улыбок - кто сможет победить нечто столь искреннее? Но минута действия адреналина прошла, и я всмотрелся в окружающие меня лица. Я увидел страх, и ещё больший страх. Тысячелетия Хранители не делали ничего, кроме беззаботного самолюбования на руинах не нашего прошлого, это позволяло нам бессмертие. За приятным бездельем мы не заметили угрозу, медленно приближавшуюся из-за горизонта. И в момент отчаяния мы не смогли сделать больше, чем делали всегда – обратится к давно уснувшему миру смертных. В наших руках оказалось не предназначенное нам оружие, но большего не было, и быть не могло.

Люциус продолжал речь, а значит, у меня ещё есть время простится с поверхностью. К тому же, располагал случай - все, кто пережил первый конфликт, за исключением нескольких сторожевых, сейчас слушали пламенную речь Люциуса, оставив не захваченные территории пустыми.

Раньше я не мог описать словами ощущение, которое у меня вызывал небольшой, но удобный мирок воздвигнутый нами. Широкие, спиральные здания с пассивными гидро и воздушными коммуникациями, музеи, библиотеки, мастерские, лаборатории, музыкальные залы; всё заполнено бесчисленными предметами мебели разных форм и материалов - свидетели бесед и споров о оставленном наследии и собственном будущем, не имевших начала и конца, теперь были полны мешками из грубой ткани, а иногда и вовсе оставленными в спешке телами. Спокойные существа, которые больше не скажут ни слова, не напишут ни одного музыкального произведения, не насладятся новой картиной их любимого художника, не найдут нового исторического документа. Всё это теперь слишком ярко подчёркивало атмосферу, спрятавшуюся внутрь себя.

- Как... наивно.  - я осмелился нарушить тягучую тишину. Тишина не замедлила с ответом. Из следующей комнаты театра, в котором я находился, раздалась серия маленьких, резких звуков. Войдя внутрь, я увидел старика, срывавшего пыльные, красные шторы, и затем заворачивающего в них близлежащее тело. Теперь я заметил, все окна в здании, что я видел, были голыми.

Очевидно, он только вернулся с речи Люциуса, а значит пора возвращаться. Но прежде чем покинуть здание, я оглянулся на старика, он казался мне знакомым. Один его рог был заметно короче и кривее другого. Прямо как у... Как у Чёртова, который делал игрушки для ребятишек, приходивших в этот театр. Он и мне сделал одну. Как же это было давно. Я даже не могу вспомнить, как выглядела эта игрушка. 

На обратной дороге я вспоминал своё детство, и мир вокруг. Вспоминал все истории про мифических Иллюминатов - тёмных братьев Хранителей живущих между стен Новой Структуры - видимо эти истории должны были предостеречь детишек от соблазна забраться в тёмный, огромный и опасный мир под ногами.
Как мы могли быть столь недальновидны?

Однако, мы были не настолько недальновидны, чтобы совсем забыть об обороне. И об этом мне предстояло поговорить с Люциусом. Он ждал меня в глубинах Главного здания. Но по пришествию я обнаружил не того уверенного в себе лидера и оратора, а Чёртова с умиротворённо трезвым взглядом на ситуацию, и взгляд этот был далеко не оптимистичен. Своими планами по выходу из ситуации он собирался поделиться со мной и ещё двумя Хранителями, ожидавшими моего прибытия.

Звук моих шагов и лёгкий шелест накидки мирно отражались от мраморных стен чрезмерно высокого и длинного кабинета Люциуса, который заканчивался заменяющим стену витражом с изображением шестидесяти Хранителей – первого поколения бессмертных.

 - Белиал, хорошо, что ты пришёл, - сказал Люциус, словно я мог не прийти. Очевидно, он недооценивал мою одержимость делом всей жизни. - Для начала представлю всех. Белиал, это Асмодей и Абигор, - указав рукой на двух Хранителей стоящих с другой стороны стола, сказал Люциус. - Асмадей и Абигор, это Белиал. О нём я вам рассказывал.

- О да, рассказывал. - прокомментировал крупный и грубоватый на вид Абигор. Но при ближайшем рассмотрении ощущения от первого впечатления рассеивались, открывая приятные черты широкого лица и подкупающую прямоту его больших рогов.

-Приятно познакомится. - поприветствовал меня после неодобрительного взгляда на своего товарища Асмадей. Движения его были кротки, а непропорциональная конституция тела выдавала некую замкнутость.

После короткого и крепкого рукопожатия мы обернулись обратно к Люциусу в ожидании продолжения.

- Вы, ребята, умные Черти. И вам не нужно объяснять, что мы... Пожалуй, из всего нашего рода только вас троих серьёзно готовили на случай каких-либо неприятностей. - лёгкая вибрация добралась до кабинета, где-то далеко прогремел очередной взрыв, знаменуя о начале атаки - Давайте я лучше перейду сразу к сути. – взяв стакан как раз перед его падением от тряски и не торопясь отпив из него он продолжил, - Шансов на победу у нас нет, так что мы просто не позволим им взять то, чего они так жаждут. Это будет первостепенным заданием, но у меня есть и предпоследняя миссия для вас. Возможно, вам удастся спасти хоть часть населения, и для этого придётся рискнуть всем. - Люциус раздал каждому стопку бумаг, и сам уставился в одну уже лежавшую у него на столе.

- Бумага? - Абигор усмехнулся стопке в его руке.

- Так безопасней, Элигос, одна из причин успеха Иллюминатов - их превосходящее знание технологий смертых. - сказал Асмадей. И он назвал его Элигос?

-Итак, - прервал их Люциус, - вы отправитесь вниз – вглубь Новой Структуры, в места обитания Иллюминатов, оказавшихся не только старым слухом. Как вам известно, они атакуют нас буквально из-под ног, рвутся через малейшее отверстие. Однако, есть место где Иллюминатами и не пахнет. Это место - старый вентиляционный тоннель, находящийся в 17 секциях от границы города. Он должен вывести к подуровню, где смертные планировали очередное расширение, но не успели или…  Неважно. Главное, что там много места, есть оборудование смертных, и никаких прямых связей с остальной структурой. Вы возглавите оставшихся выживших и отведёте их туда. Убедитесь, что не отставляете НИКАКИХ следов.

После этих слов Люциус медленно повернулся и направил взор на витраж, осветивший  его лицо вспышкой очередного взрыва. Мы переглянулись с Асмадеем и Абигором, очевидно, нам было нечего сказать.

-Друзья, - продолжил стоя к нам спиной Люциус, - это, несомненно, величайший кризис нашего рода. – Люциус повернул голову, - Пожалуйста, сделайте всё, что только сможете. – сказал наш лидер, и повернулся обратно к витражу. – Асмадей и Абигор, направляйтесь к северной границе города. Белиал, задержись.

Мои новые сослуживцы подошли и пожали мне руку.

- Удачи. – сказал Асмадей.

- Потом расскажешь, как всё прошло. Увидимся на северной границе. – попрощался Абигор.

Так я остался наедине с Люциусом, который не спеша обновил свой стакан с нектаром, сел за стол и уставился на меня.

- Если я правильно понимаю, то мне нужно забрать ключ, так? – я решил прервать неловкую паузу.

- Дорогой Белиал, ты помнишь день, когда ты встал на свой жизненный путь? – без видимых причин начал Люциус, оторвавшись от стакана.

- Конечно, помню. В тот день я отправился в школу.

- Ты был далеко не обычным ребёнком, Белиал. Судьба успела сыграть с тобой в свои жестокие игры ещё до того как ты увидел солнечный свет. – Люциус сделал паузу, достал что-то из ящика стола и со спокойной улыбкой посмотрел на предмет в своей руке. – Это был замечательный день, не правда ли? – он передал мне голографию.

- Не может быть! Вы всё ещё храните это? – я с трепетом взглянул на этот старый керамический прямоугольник, из которого на меня смотрел маленький мальчик со слишком серьёзным выражением лица, и улыбающийся мужчина: это был я и Люциус.

- Это единственная голограмма, которую я храню. В тот момент я был очень рад, что у нас будет такой смелый и достойный защитник, но ещё в тот день я кое что тебе дал.

- Не может быть. – рука сама метнулась к груди и нащупала под слоем одежды небольшой металлический цилиндр.

- Ты всё правильно понял, Белиал. Я сказал тебе хранить этот амулет, словно он не что иное, как настоящий ключ. И ты хранил.

 - У меня всё это время был настоящий ключ? Не может быть. - на меня нахлынуло волнение. В закоулках памяти воскресли моменты, когда я под влиянием настроения, отчаяния или ситуации ненавидел этот маленький предмет. Хотел выбросить его, сжечь, сломать.

- Белиал! - Люциус отдёрнул мою намертво вцепившуюся в цилиндр руку. - Успокойся.

- Да, хорошо. - выпалил я на глубоком дыхании.

- Теперь ты знаешь, что это и есть настоящий ключ. - Люциус положил руку мне на плечо, - и это важно. Но важнее то, что ты всё ещё должен его зашитить.

-Да, я... - рука Люциуса мягко сжала мою. - Я справлюсь.

- А теперь иди, мой мальчик.

Так, я оставил Люциуса в его прекрасном кабинете, в надежде, что сюда Иллюминаты доберутся последними.
Как наивно.



Часть вторая
Холмистое дно


Одинокая, изъеденная одиночеством труба словно локон седых волос змеилась по Поверхности, огибая то огромные впадины, то недостроенные блоки на безразличном, мёртвом лице Новой Структуры. И внутри одного конца, лежащего на возвышенности из пыли копившейся тысячелетиями, сидел Абигор, свесив ноги и разглядывая через бинокль оставшийся вдалеке город хранителей. Отсюда он выглядел умиротворённым, спокойным. Уже несколько дней как чёрный дым перестал окутывать неясное будущее этого места, а будущее его было банальным: забвение. Но одна деталь ландшафта ещё вселяла в Абигора нечто, что можно назвать надеждой -  пронизывающий красное небо шпиль Матрицы Рождения.

Время. Абигор откладывает бинокль и берёт в руки оружие - кинетическую винтовку с примотанным оптическим прицелом. Он находит след из поднявшейся пыли, и ведёт по нему взгляд, пока не находит Асмадея, сидящего вдалеке на трёхколёснике у груды хлама.

Кучка мусора разлетается в стороны и из находящегося под ней люка вылетает Белиал. Он садится на трёхколёсник Асмадея и бросает что-то обратно в люк за секунду то того как они срываются с места, направляясь обратно к трубе.

- Вот это чертяга, - ухмыляется Абигор, быстро взглянув на часы, - ни секундой позже. 

Через прицел Абигор увидел Иллюминатов, вылезавших через люк, заполнившийся желтоватым дымом. Они пытались подстрелить удаляющийся трёхколёсник, но сильный кашель и резь в глазах плохо влияла на их точность.

Абигор открыл огонь. Два иллюмината упали замертво, третий пытался скрыться, залезть обратно в люк. Но его остановил следующий выстрел, угодивший ему между почти скрывшихся глаз.

Абигор был доволен своей стрельбой.

Черти уже ждали, и он скинул им верёвку. Вскоре они втроём затягивали в трубу трёхколёсник, поднявший на себе Асмадея и Белиала.

- Как минимум тремя меньше, да, ребята? - Абигор убирал за спину винтовку, - Лучшее нападение это защита, так говорили смертные?

- Смертные были мудры, но их мудрости не хватило, чтобы пережить нас, Элигос. - говорил Асмадей через тяжёлое дыхание.

- Главное, что бы у нас хватило мудрости пережить Иллюминатов. - Абигор хлопнул товарища по плечу.

- Ну, это зависит от новостей, которые принёс Белиал, в первую очередь. - Асмадей накручивал остатки верёвки на буксир трёхколёсника, - если, конечно, новости есть вообще.

- Ну, ну, ты, как всегда, ждёшь кривого. Не то чтобы я не понимаю - последние три раза Белиал... ничего не выведал, но за ним никто и не гнался. Не просто же так гнались?

- Не просто так. - присоединился к разговору Белиал, всё ещё смотрящий на ниточку жёлтого дыма вдалеке, - давайте поскорее убираться отсюда, от Иллюминатов так просто не отделаешься.

- Именно. - Асмадей завёл трёхколёсник, - обсудим всё по дороге, а она не близкая.

- Но сначала... - Белиал повернулся к Абигору и протянул ему руку.

Глаза этого монструозного чёрта блеснули, он широко улыбнулся, и, сняв с шеи ключ, отдал его мне.

Мне.

Небольшой металлический цилиндр соскользнул под одежду, и сразу нашёл своё место, словно на моей груди образовалась ямка по его форме, и если она не заполнена, то не заполнен и я. 

Звон трёхколёсника, метаясь, заполнил вьющееся цилиндрическое пространство трубы. Я смотрел на шпиль Матрицы Рождения, удаляющийся в кругу света, пока он не исчез за поворотом. Теперь в неизвестности темноты остался только конус света фонаря трёхколёсника, и еле заметные пятна лиц моих новых друзей.

- Хей, Белиал, так что? Исполнится моя мечта? - Абигор обожал покатушки по трубе, и уже балансировал на буксире, ухватившись своими огромными руками за раму.

- Это не только твоя мечта. - Асмадей казался спокойным, но вождение его было агрессивнее обычного.

- Возможно. Их осталось очень мало. - я же, зажатый между сидением и двигателем, просто старался пристроиться поудобнее.

- Насколько мало? - одновременно спросили черти.

- Пол сотни, не больше.

- Это с вычетом тех троих?

- А ты как думаешь?

- Пол сотни... - Асмадей не отрывал взгляда от трубы, иногда подбрасывающей резкий поворот, - И что это нам даёт? Втроём их нам не перебить, особенно если они сменят место, что я думаю они сделают. Незамеченным тебе остаться не удалось.
 
- Те трое патрулировали шахтовые выходы у границы города, где меня и заметили, связи у них не было. Не думаю, что я раскрылся.

- Хотя бы. - Асмадей дёрнул руль, отправляя нас в глубокий занос по стенке трубы. Шипящий звон продолжает тяжёлый, гулкий грохот двигателя - трёхколёсник набирает утраченную скорость.

- Тебе не угодишь, Абигор, но, кажется, у меня есть кое-что, что заставит тебя хоть раз улыбнуться.

- Плохо же ты его знаешь! - смех Абигора покрывал собой даже гром трёхколёсника.

Я нащупываю в нагрудном кармане мягкий шар с пронизывающим его твёрдым стержнем, достаю его, и наклоняюсь через раму к Абигору, стараясь не думать, что со мной будет, если нас ждёт ещё один поворот. Мне нужно увидеть его лицо, когда я объясню ему, что это такое.

- Помнишь, как всех пугали взрывы, разносившие по пол здания? Вот. Вот чем они это делали. У меня ещё две дюжины таких. И я знаю, как ими пользоваться.

- И где расположены эти полсотни Иллюминатов?

- Часть из них патрулирует город, но большинство прочёсывает здание за зданием. Когда я уходил они как раз выдвигались в главное.

Я смотрел Асмадею в глаза с нетерпением и азартом, держа перед ним свою добычу. Наконец его выражение лица начало меняться. Что то холодное и мстительное сжало его тонкие губы в полоску. Хотел бы я встретить его до того, как начался этот кошмар.

- Асмадей, стой! - закричал Абигор, выбросив руку вперёд, указывая на что-то.

Мы приближались к фигуре, бегущей к нам навстречу.

Это оказался один из Чёртовых, что мы вывели из города. Страх поиздевался над его лицом до неузнаваемости. Он рухнул прямо на остановившийся перед ним трёхколёсник.

- Они… мы думали это вы… мертвы…  - его одежда была в крови, а голос надорван.

- Нет. – трёхколёсник пошатнулся, когда Абигор спрыгнул с буксира.

- Мммм… Надо было остаться! Я знал! – Амсадей яростно ударил кулаком себе в ногу.
- Нужно двигаться, быстро!

- Скоро первое разветвление, а там сразу нырнём в закрытые секции, там короткий путь.

- А что делать с ним? – мы посмотрели на трясущегося Чёртова.

- С собой его взять нельзя. Надеюсь, мы ещё за тобой вернёмся, друг.

Мы еле оторвали его от трёхколёсника, и помчались вперёд, надеясь, что кого-то ещё можно спасти.

…

Во мраке раздалось 10 щелчков, и вокруг Чёртова, оставленного последними защитниками Хранителей, появились 10 Иллюминатов, выключивших камуфляж. Чёртов спокойно встаёт, выпрямляясь. Его лицо начинает дёргаться, меняться, пока не обнажает Иллюмината.

- Неплохо сыграно, Ханрик.

- Идиоты. До сих пор ведутся. – посмеивался Иллюминат, отрывая от лица субпроэкторы.

Ханрик достаёт из кармана пластиковый корпус с дисплеем и антенной и указывает вперёд.

- Что же, пора исполнить нашу мечту и истребить Чёртовых Хранителей.




Часть третья
Чёрное озеро


Сколько не ломай, а каждый перелом болит не меньше предыдущего. Особенно когда твою руку размозжило пластиной металла весом с тонну. И вот уже не имеют значения проникающие раны печени и дырка в груди. Новая боль.
Пока я медленно умирал на полу уже века не работавшего завода по переработке руды, напротив меня стоял и улыбался Ханрик. Ханрик Чёртов Иллюмнат. Я знал, что он улыбается. Я видел это через пелену боли. Надменно потирая подбородок и выпучив свои чёрные глаза, он улыбался.

- Теперь ты не убежишь, Чёртов Белиал. Теперь тебя не спасут твои трюки. - почти прошептал он, - Но сначала, немного дополнительной предосторожности.

Обежав взглядом запыленное помещение цеха, Ханрик отошёл и пропал из виду. "Надо выбираться, надо срочно выбираться..." - крутилось в голове. Сил почти не осталось, боль была так сильна, что нельзя сказать, что она стихла. Просто теперь я могу сосредоточено мыслить на её фоне. "Рука... рука! Нужно от неё избавиться... Мой нож, где он?" - нож лежал в моей небрежно валяющейся в двух шагах сумке. Здоровая рука не дотягивалась каких-то восемь сантиметров до её ремешка. Только теперь я решился посмотреть на зажатую руку. Лучше бы я этого не делал.

Внезапно раздался скрежет.
Чёртов Ханрик что-то тащил сюда. Нужно как можно быстрее выбираться.
Попытавшись ещё раз дотянуться до сумки, стало ясно, что толку мало.
Задержав дыхание, я попытался резко дёрнуться.
Я не смог сдержать вопль.
Скрежет становился более ясным и близким.
Как же я не хочу делать этого снова... Раз, два, рывок!
На глазах проступили слёзы, кажется, я сломал зуб, когда сжал челюсти. Через порванную кожу теперь виднелась мышца, плечо точно вышло из сустава, значит, теперь будет легче. Я должен уйти, должен успеть. Пальцы едва касались ремешка, ещё чуть чуть...
Рядом с рукой ступила нога Ханрика, скрежет прекратился. Она медленно, с удовольствием начала отодвигать сумку. Я всей душой возненавидел эту ногу, этот ботинок. Чёртов Ханрик.
 
- Сегодня просто мой день! - сказал он с надменным взглядом, - Но, как говорится, удача удачей, а мозги не расслабляй. - Ханрик задорно помахал пальцем в воздухе.

- Никто так не говорит. -злобно вырвалось сквозь судорожное дыхание.

- Нууу... - улыбнулся и развёл руки Ханрик, - в связи недавних событий, в этом чёртовом мире остались только я, да ты. Так что справедливо будет сказать, что у половины населения эта фраза в обиходе. А теперь о предосторожности. Смотри, какую красавицу я принёс, - Ханрик стукнул носком ботинка толстую, ржавую металлическую трубу, - она мне поможет.

Ханрик был силён, об этом я знал большей частью своих костей, а по его обращению с трубой можно было сказать, что она массивная. А в случае с Ханриком - значит очень массивная. Он спокойно поднёс её к моему колену, и начал делать прицельные движения. Раз этого не избежать, значит нужно принять с достоинством. С каждым разом его размах становился больше, но каждый раз труба останавливалась прямо у колена.
Да не тяни ты, сволочь.
Ещё замах. Я не выдержал и зажмурился. Только теперь я заметил, как тут было тихо. Тихо как на мёртвой планете. Казалось, звук издавали только взвешенные в воздухе пылинки, плавно плывущие через спокойствие. Издалека раздался звук ломающегося сустава. На мгновение мне даже показалось, что звук где-то в соседнем цехе.
Но собственный вопль вернул меня к реальности.
Следующим ударом он разделался со вторым коленом, я был ему за это даже немного благодарен.

Из белой тьмы болевого шока меня вернули 2 длинные, толстые иглы кардио-модуля, вонзившиеся мне в сердце. Сволочь хотела, что бы я ещё пожил.

- Хей, хей! - пошлёпывая меня по щеке выкрикнул Ханрик, - так просто сдохнуть я тебе не дам. Хочу, что бы ты почувствовал всё, что тебе предстоит почувствовать.
 
Наркотики уже неслись по артериям и венам, подгоняемые насильно выбивающим свой похоронный марш сердцем. Радуга нейромедиаторов уже ласкала рецепторы, пока адаптогены распространялись, где могли. Во время этой химической пляски, у меня нашлось время, что бы собрать воедино отрывки реальности, и разобраться, что к чему.
Лучше бы я этого не делал.

Дело дрянь, конец. Это просто конец. Проигрыш. И знаете? Проигрывать - успокаивает. А раз так, напоследок хоть посмотрю, кто это там меня убивает.

А убивает меня последний Иллюминат. Нервно трущий ладони, сидящий на ржавом ящике Чёртов Ханрик. Яркий свет, пробивающийся через дыры в стенах старого завода, заставляет мельчайшие крупинки пота на его коротких, тёмных волосах светится изнутри. Пот даже на чёрных, как его глаза, кривых рогах, словно в панике вырывающихся из его лба. Стёртая до дыр военная куртка при каждом движении высвобождала пыль и песок.
Чёрт, как же он меня накачал.

- Ты слышишь меня, Белиал? Слышишь, Чёртов Хранитель? - я еле разбирал его слова. Они путались, не могли найти путь до ушей. Но пока я мог найти их сам, - Это момент расплаты, момент истины. Тысячелетия единственными имевшими доступ к Матрице Рождения были вы - Хранители. А нам было суждено скитаться либо под вами, либо среди вас. Нам приходилось трепетно относиться к своей жизни. Оглядываться, быть осторожными, расчётливыми, аккуратными. Потеря одного - потеря для всех. Ты же знаешь, как редко происходит естественное рождение! Каждый раз, когда наши ряды пополняются, это радость, мана адская. Но если Чёрт не ниспослал своего избранника, мы в печали. А почему? - Ханрик гневно смотрел на меня, его ноздри бешено впускали и выпускали воздух, - Скажи мне, Белиал, почему?! Потому, что вы выше?! Потому, что ваша кожа светлее, а рога белые, прямые и тонкие?! А может потому, что вам просто повезло? Как тебе такой вариант? Просто потому, что наши смертные предки построили Матрицу на Поверхности, а не в лабиринтах Новой Структуры? Мне этот вариант очень нравится, Белиал, очень. Но теперь это не важно. Совсем не важно. Теперь не будет никаких Хранителей. Только Иллюминаты.- он замер и посмотрел мне в глаза. Вдруг из него начали вырываться смешки. Сначала очень сдержано, потом смелее. В конце концов, Ханрик просто хохотал и улыбался, - Чёрт меня возьми, Белиал. Честно сказать, я всегда недолюбливал всех. Вообще всех Чёртовых. За свою жизнь я открыто разговаривал только с одним Чёртовым. Знаешь кто это, Белиал? Это ты. - Ханрик улыбался и мотал головой, словно сам не мог себе поверить, - Это, чёрт возьми, ты! Всю свою жизнь меня готовили, что бы я смог найти и настичь тебя, великого Хранителя ключа. Мы знали, что после войны никто не выживет. И мы знали, что ключ от Матрицы не оставят в его хранилище. Меня научили читать, но не давали читать, что мне хотелось, научили говорить, научили бежать, научили убивать...
Кстати, я знаю где ключ. Ты поместил его в себя, пока давал клятву великого Хранителя. Ладно, что-то я разговорился. Мне ещё предстоит целую расу восстанавливать. Вот тогда наболтаюсь.

Ханрик достаёт из-за пазухи пистолет, проверяет заряд.

- Прощай, Белиал. Ты отлично бежал, но я бежал быстрее.

Последнее, что я увидел, это как нагнетает мощность энергокатушка смотрящего на меня оружия.

…

Ханрик был преисполнен предвкушения. В небольшой кучке пепла рядом с ним лежал ключ к секрету Феникса.

- Прах к праху, Белиал.

Ключ к возрождению расы. Его расы. Расы угнетённых.

Ханрик потянулся рукой к кучке пепла, как его руку остановило нечто. Нечто, чего раньше он никогда не испытывал. Это нечто хотело продлить момент. Нечто хотело ликовать. Но рука продолжила свой путь и нырнула в прах. Как только Ханрик нащупал его, он резко выдернул руку, и прах последовал за ней, оставляя трагичный след в лучах яркого, пробивающегося через дыры стен старого завода света. Но пепел не светился изнутри.

Ханрик с предвкушением смотрел на предмет находящийся в его руке. Прах неторопливо рассеивался, открывая глазам Ханрика маленький металлический цилиндр. На нём было написано:

vi perdis


…

Как так получилось? Этот вопрос занимал Ханрика с тех пор,  как он остался последним Чёртовым, последним бессмертным в этом мире. Как? Найти ключ он даже и не пытался. То, к чему его готовили всю жизнь, то, от чего зависела судьба его вида, потеряло смысл. Такое бессмысленное в мире бессмертных слово как одиночество одарило его своим холодным, бесчувственным поцелуем. Единственным поцелуем, который он получал. В какой-то степени это волновало его больше, чем судьба его вида.

Как так получилось?

За годы вдумчивых, медленных скитаний Ханрик решил, как поступит. Всё, чем он обладал, рассыпалось от старости у него в руках. Всё, чем он осмелился дорожить, потеряло имена. Он обнаружил себя где-то высоко, на белоснежных вершинах гор, так близких к облакам. Пока он вырезал свой рога, в голове продолжало крутиться: "Как так получилось?". Пока его ещё кровоточащие рога багрили снег, а он проверял работоспособность своего оружия, вопрос так и не оставил его. На секунду ему показалось, что тонкие струйки крови вырисовывали на снегу слишком знакомую фразу vi perdis, как колкое напоминание из глубины ада. А может это просто шутка его давно обезумевшего сознания?

Как так получилось?

Где-то далеко он знал ответ. Чёртовы не справились, незамысловато облажались в с виду банальном выживании. Ошибка закралась глубоко в понимании природы вещей. Это не оставляло ему права существовать.

Последнее, что видел Ханрик - как нагнетает мощность энергокатушка смотрящего на него пистолета.

Что значит сила, ум, бессмертие, если ты один, кто ими обладает?



Часть четвёртая
Серое начало

Сладко-кислый привкус галлюцинации не позволял мне собраться. Какая-то чушь про Ханрика оставила неприятный осадок в голове. Единственное, что отличало реальность от той, в которой в последний раз я находился, это две торчавшие из груди иглы, от которых отходили две струнки, по которым в меня и попал галлюциноген из модуля, лежавшего на раздробленных коленях. Ханрик всё так же сидел на ржавом ящике, металлическая плита поддерживала плоское состояние руки, и боль белой краской бежала по нервам.

Ханрик сумасшедшим и дрожащим взглядом пялился на меня и что-то крепко держал в трясущихся пальцах.

Чтоб меня, это ключ.

Заряд и запасы модуля были вполовину исчерпаны. Боль и ожидание смертельно надоели. Сколько времени прошло? Почему он просто сидит и смотрит на меня? Взгляд его не изменился, всё та же злоба с примесью досады.
Я решил сделать первый шаг.

- Как-то ты не похож на злорадствующего победителя. - я действительно так думал, - Давай, беги к Матрице. Твоя рожа - последнее, что я хочу наблюдать перед смертью.

Лицо Ханрика исказилось смесью желчи и удивления.

- Опять в игры играешь, Белиал. - фыркнув, выпалил Иллюминат, - Просто скажи где ключ, и я даже не буду тебя пытать. Хотя, думаю, хуже чем сейчас сделать будет непросто. - потирая переносицу выдохнул Ханрик.

- Это что, какая-то идиотская шутка? - этого я услышать совсем не ожидал, - Или ты за века погони совсем двинулся? - на несколько секунд я остановился перевести дыхание. Было невыносимо горько проиграть. Осознавать, что последняя надежда Хранителей угасает с каждым ударом моего сердца, было так унизительно и противно, что дыхание смерти, ласкающее мои уши, обещало облегчение и стыдливый покой. Но тратить последние минуты жизни на этого идиота было ещё хуже. - Ключ к будущему вашей... твоей расы у тебя в руке, а теперь просто оставь меня.


- Хватит пудрить мне мозги! - с яростью процедил сквозь зубы Ханрик, капля пота упала с его носа, - Если ты думаешь, что эта дешёвая подделка даже на секунду заставит меня поверить в подлинность этого ключа, то это ты двинулся!

- Прости, но у меня другого нет. - я рефлекторно ответил даже не пытаясь вникнуть в его слова, - Оставь меня.

Иллюминат зарычал, со всей силы отшвырнул ключ и начал судорожно метаться из стороны в сторону.

- Погоди, что ты сказал? - логика происходящего нанесла удар стилетом под рёбра. Ты уже мёртв, но лезвие, искусно пронзившее тело, чувствуешь не сразу.

…

Имеет ли смысл то, что происходило после? После был только смех. Смех за себя, за каждого по отдельности, и за нас вместе. Истеричный смех, печальный смех. Смех за всё мёртвое, и за всё чему только предстояло участвовать в трагикомедии жизни. Смехом наполнились мы, затем цех, а потом и вся планета, весь мир. Мы хотели что бы смехом стали наши жизни, посвящённые не шуточной борьбе, не детскому противостоянию, которые кончились столь недостойным финалом. Смеяться стало больно, но мы засмеялись ещё сильнее. Можно было услышать любой смех, на который мы были способны. Но одного смеха не было, неискреннего.

Имеет ли смысл то, что произойдёт дальше?

- Скажи, ты не помнишь точно, сколько мы гонялись и убегали друг от друга? – казалось, скулы болели сильнее, чем переломанные колени и раздавленная рука, но улыбка так и не сходила с лица, хотелось говорить, - После Первого конфликта конечно.

- Да Чёрт его знает. - ответил безразлично бросаясь камешками Ханрик, полулежащий на полу и прислонивший голову к ржавому ящику. Каждый выпущенный им снаряд попадал точно в небольшую ямку метрах в трёх от него. От этого занятия он отвлекался только что бы потирать слезящиеся от смеха глаза. - Первое время, пока я гонялся за тобой в Новой Структуре, в каждом своём логове я каждое десятилетие делал насечки на стене, и перечёркивал каждые пять. Я видел, как так делали узники в очень старых фильмах снятых сметными, мне они сильно нравились.

 - Погоди, погоди. - я оборвал его на полуслове, - Так вот что это были за странные царапины на стенах! В музее смерти, - звук очередного камешка попавшего в цель отозвался в цеху, - в маленьком здании на тридцать восьмой, - ещё один, - и в...
 
- В Последнем Некрополе. - закончил за меня Ханрик, и выдохнул с облегчением.
- У меня камешки закончились.

Пространство вокруг нас опять разразила волна хохота и смеха.

Имеет ли смысл то, что происходит сейчас?

Это нам и предстояло решить.

Семь маленьких диодов модуля погасли, предзнаменуя мою скорую кончину, последний красный диод продолжал поблёскивать с гаснущей частотой.

- Кто знал, что мы останемся последними? Что история великой расы, по преданиям смертных отказавшихся от бога детей дьявола прозванных Чёртовыми, закончится здесь. – мои глаза не могли оторваться от красного диода, холодно отсчитывающего  последние минуты моей жизни. – Я ведь за свою жизнь не видел ни одного Иллюмината, вплоть до войны я толком не знал, как вы выглядите. Если вы и были среди нас, то очень незаметно. Всё, что я знал и слышал, обрывки историй, неправдоподобные слухи и ни единого факта. Я даже не был уверен в вашем существовании! Но во время войны вы заявили о себе как никто другой. Как так получилось, Ханрик? Неужели не было мирного пути решения?

- Не знаю, Белиал. Я, конечно, не в курсе всего, чем занимался мой вид, но ненависть к вам была всегда непоколебима и словно аксиома никогда не ставилась под вопрос. Мы жили только двумя заботами: выживанием и желанием отомстить. Хотя сейчас я даже не знаю, за что конкретно мы хотели мстить.

-В любом случае, Ханрик, что собираешься делать? – батарее модуля всё труднее давалось заставить диод мигнуть. Стук сердца замедлялся и отдавал в ушах.

- Даже не знаю, Белиал. Может, что МЫ будем делать? – сказал Ханрик, доставая из рюкзака новый модуль. – Может ключ найти нам и не удастся, но я не хочу умереть, даже не узнав, что значит иметь приятеля.
 
Новая волна стимуляторов и нейромедиаторов тепло разнеслась по венам.

Остаётся надеяться, что всё, что происходило, происходит и будет происходить – имеет смысл.