Карбофос и бустилат

                Подарок для моей единственной. Евы Браун. Ну, и немножко для Несмияна и Витухновской или Витухновской и Несмияна, если слева направо
     Переоценивающая свои силы Америка, какая - то из них, их же, вроде, целых три штуки, если, конечно, Америки измеряются в " Штуках ", хотя, кто знает причуды и забавы свободного народца, обезумевшего от избытка прав и свобод : вон, одна теннисистка измеряла ум мегатоннами, пока ее голова не лопнула от очередного прицельного термоядерного удара, но самое важное и главное, что, на самом деле, никакой головы не было ( был плексигласовый шарик, гуттаперчевый сфероид, каучуковая штучка Диты фон Тиз, снова встречающей меня веселым взглядом понявшей сразу и изначально мудрой бабы и махровой стриптизерши ) - бля, пиз...ц ведь, я уже сам начал запутываться в знаках препинания и опытнейших правилах русскоязычной речи, рассупонив вожжи также переоцененной Мерил Стрип, распростерлась грязной шлюхой передо мной. Я сидел на облаке рядом с Евой и посматривал на суетящихся внизу людишек. Мелькнул мордатый гад, близкоскрещенный по Мендельсону с чухонским фюрером в ужасающих откровенностью подвалах Останкино, явно умышляющий под париком предать надежды и чаяния всего готового прыгнуть в Марианскую впадину народа, он, народ, уже ужирался водкой, предвкушая трезвиловку ледяной водой по обету перед предками и бурундуками Елены Боннэр, проруби - или, как говорил Чонкин, пролуби - заготовились впрок и теперь тихо пыхтели тухлой водой, отравленной стоками, стеками и широшляпными " Стетсонами " Боярского, православного еврея северо - западного разлива, гнилого угла, где нет ничего хорошего, не было и никогда не будет, лишь упыри и скудоумные вурдалаки покойно сидят на приемистых табуретках, напевая из Нины Ургант.
     - Горит и кружится планета ...
     Победа - не - за - горами жиблилась. Но под горой стоял барсук. И был он опасен.
     - Ты зачем ?
     К барсуку подошел небрежный человек из говна, Василий Уткин, тайный муж блестящей Тины Канделаки, ассаламалекумевшей благодатью глупого от рождения человека, комментатора и потерявшегося еще до рождения брата мощного задом Губерниева, чего - то где - то там, так, что все ахнули. Вот так вот : " Ах ". Е...ся в сраку, какой пассаж ! Это не сказал, даже не подумал - потому скобочек и нету, хули, правила русской речи, на х...й - Никита Михалков, приспособивший Гоголя под рост Миронова, великого и ужасного актера современного мира. Между прочим, Скарлетт Йоханссон застрелилась десять лет назад, как увидела Миронова с Галкиным в военистой трагедии бульбашского разлива. Сначала, конечно, психанула мальца, забухала с Вуди Харрельсоном ( он родственник ейный, оба " соны "), позвонили Джареду Лето, проконсультировались с Жоржем Клуни, поняли, что " Тонкая красная линия " - ботва, бросились к Шину, к обоим Шинам, а там Бри с неграми, и сошли с ума, и скушали буженины, и прочитали всего Акунина, а уж после Скарлетт застрелилась, а Вуди завербовался на Север. Пашет теперь рефрижератором под Мурманом, ходит в ермолке и говорит цугом.
     - Сволочь, - ответил барсук, рассматривая в морской бинокль Уткина. - Знаешь, Уткин, - задумчиво сказал барсук, оборачиваясь бурундуляком, ибо был он оборотнем, - бог шельму метит, давая наименование роду.
     - То ись како ? - Не осознал своей грядущей потерпешности комментатор и доброволец.
     - А вот так, - пристроился сзади барсук, - вот так как - то все, мил человек, - кряхтел он, налаживая мужчину по предназначению, - придурок, что эту сказку пишет прямо сейчас, поехал башней на медсестричках, еврейке и канадке.
     - И чо, и чо ? - Гоношился Уткин, ощущая ощущения.
     - Да ни х...я, - вздыхал глубоко и протяжно барсук, фрикционируя позади мужчины.
     - Да я, в - натуре, от тотема птица, - кричал Уткин, подмахивая округлостями навстречу меховому животу, - как Гусев или Сванидзе.
     - Сванидзе - пидарас, - сказал тихо барсук и претерпевающий Уткин не стал спорить и впадать в амбицию, - Гусев - поэт о бетоне и Даешьбеломорканале, - и вновь Уткин не спорил, - а я, - захохотал барсук, - е...у тебя прямо в туза !
     Время замерло, а потом умерло. Два живых человека, я и Ева, смотрели свысока на обосравшийся мир и пели песню. На немецком. Со смешными словами, что - то там про унтерменшей и ничего не умеющих двуногих, отчего - то именующих себя русскими.