Глава 32

       Эй, человечишка!
       Желаешь прикоснуться к согрешенью?
       Но, помни, что от щедрости твоей руки,
       Зависит благо...
       Которое желаешь ты!
       Нет места скупости за сей столами,
       Не место здесь хвальбе людским чинам,
       Ведь пред атласом сей бумаги,
       Равны, как нищий, так богатый,
       У каждого из них, своя судьба!
       Судьба... Она игрушка Божьих рук,
       А мы грешны за то, что вдруг,
       В тяжелый миг дороги дальней,
       Что лишь является как путь,
       Раскладом странной той бумаги,
       Откроем таинство тех мук,
       Что посланы с небес...
       За это, друг мой, и считают,
       Что в нас вселился бес!
       Быть может, правы, в чем-то нравы,
       И наш талант всего лишь - грех!
       Но, то, что видим, нет, не блеф!
       Здесь краски разливаются цветами,
       Картинки предстают мирами,
       Из прошлого - того, что было,
       Насущного - того, что есть,
       В грядущее дверь открываем,
       И знаем, что за ними есть!
       ... И вновь огонь свечей...
       И шепот слов гаданья...
       Где раскрываются вопросы бытия,
       И вот судьба, в раскладе перед нами,
       И мы читаем суть с листа.
       Эй, человечишка!
       Желаешь прикоснуться к согрешенью,
       Услышать шепот слов своей судьбы?
       ...И вновь они, спешат, без промедленья,
       Познать запретные плоды!

       Итак, шаг за шагом, блуждая в незнакомых дворах, мы углубляемся все дальше и дальше в самое чрево этого огромного и незнакомого города. Многоэтажные дома стоят в пасмурных оттенках и, кажется, что их архитектура совершенно не меняется при нашем движении, они, несомненно, похожи друг на друга, и красивые фасады остались давно позади нашего пути. Да, именно здесь не было тех самых красивых каменных порталов, которые завораживали взгляды прохожих, и которые мы видели в центральной части города.
Улочки и дворы соседствовали с такими же похожими друг на друга архитектурными сооружениями переплетенные и соединенные арочными проходами сквозь фасады, которые соединяли дворы и дома как бы в единое целое. Грязь и сырость, облупленная штукатурка и неприятные запахи от мусорных контейнеров - все смешалось в единый городской аромат, который заполнил атмосферу утреннего города.
       Продолжая свое шествия мимо всего вышеописанного, мы неоднократно останавливались, и Аркадий, внимательно всматриваясь в окружающее нас, как-то странно безмолвствовал, он, видимо, о чем-то рассуждал, и только Бог ведал, о чем были его мысли.
Несколько раз нам приходилось интересоваться у прохожих, которые встречались нам в арочных переходах и на дворовых площадках, о месторасположении улицы, именно той, которую вычитал в рекламном объявлении Ангел. И люди с удивлением смотрели на нас, кутаясь в свои одежды. Их взгляды не скрывали  настороженности по отношению к двум странникам, которых им довелось встретить. В такие моменты мне казалось, что я научился читать их мысли, где-то добрые, а где-то злые. Мысли добрых людей и мысли человечков с их нескрываемой озлобленностью и агрессивностью, которых можно было сравнить именно с обитателями этого каменного социума.
       От влажного воздуха и холодного ветра я продрог до костей. Усталость сковывала мое тело, и каждый новый шаг давался мне уже с трудом.
- Я чувствую, что скоро мы будем на месте! - шептал мне Ангел, - Это временные лишения, которые нам суждено перетерпеть!
Но я не слышал его. Некий ступор в моем сознании остановил мысли, и только тело продолжало следовать за Аркадием, преодолевая шаг за шагом огромные расстояния.
       И вот, наконец, мы остановились на площадке одного из похожих друг на друга дворов, он был стиснут со всех сторон жилыми домами. По всему его периметру вдоль асфальтированной и выдолбленной во многих местах дороги находились припаркованные автомобили, которые завладели большей частью двора и затрудняли движения не только прохожим, но и создавали неминуемые трудности для движения друг другу.
«Как же водители умудряются здесь разъезжаться, может быть, приноровились со временем?» - подумал я, но не стал долго раздумывать на эту тему и прервал свои суждения, продолжив рассматривать другие, не менее актуальные для меня достопримечательности...
       И вновь перед глазами знакомая картина: облупленная штукатурка, исцарапанные и исписанные стены в серых тонах  пасмурного бытия.
Да, наверное, прав был тот, кто утверждал, что наша культура начинается с наших квартир и дворов!
       Утренняя тишина не нарушалась ничем, и, казалось, что дом, на котором остановились наши взгляды, хранит молчание, а жильцы, за его стенами, за этими многочисленными окнами еще спят. Быть может! А может быть так только кажется, и уже многие из них покинули свои жилища, вступив в новый день, который насытится ими, а вечером просто выплюнет, как исчерпавших себя и свой потенциал, до начала следующего дня!
       Металлические двери подъездов, имеющие кодовые кнопочные замки были закрыты. Вокруг нас только леденящий холод и окружающая серость… Ни одной души, даже не у кого спросить о том, то ли это место, что так долго мы искали.
- Какая же дверь? - Ангел задается вопросом самому себе.
Его взгляд медленно скользит по всем подъездным дверям, как бы в ожидании знака Свыше. Он прав, суета - атрибут не присущий в таких делах!
       Осень, а мы в прежних своих одеяниях, наши костюмы не греют, только придают пикантность, которая сейчас излишне.
И в эту минуту я услышал слабый скрежет металла. Дверь, что находилась по левой стороне от нас, отворилась, и из открытого дверного проема на улицу выскочила, кутаясь в короткое осеннее пальто, девушка. Она держала в руках маленькую собачонку. Прицепив к ее ошейнику поводок, девушка направилась выгуливать животное. Она не обратила на нас никакого внимания. Ее взгляд был прикован только к этому маленькому и мохнатому питомцу, который поспешно тянул свою хозяйку все дальше и дальше от дома вглубь двора.
Ангел, а следом и я, неторопливо подражая естественному поведению жильцов, направились к оставленной незакрытой двери.
       Устало ступая по бетонным ступенькам лестничного марша, я поднимаюсь за Ангелом, который остановился на площадке второго этажа. Перед нами оказалась обитая красным дерматином дверь, на которой располагалась тонкая пластинка с выпуклой цифрой из восьмерки.
Взглянув на нее, я улыбнулся...
Верхний конец пластины был не закреплен, и упавшая табличка уже показывала не цифру, а скорее символ, обозначающий бесконечность…
«Что же мы хотим увидеть за этой дверью?» - преодолевая свою усталость, подумал я.
Мы находимся всего лишь короткое время в этом помещении, а я чувствую, как мое тело начинает отогреваться от слабого подъездного тепла. Леденящий зверь по имени холод, что преследовал нас в нашем пути, ослабил наконец-то свои когти, которые, казалось, проникли глубоко в мою плоть, терзая и доставляя муки. Тело постепенно отогревалось, возвращалось стремление вновь мыслить и познавать.
Прильнув к металлическим перилам лестницы, я смотрел на Ангела, который в свою очередь продолжал неподвижно стоять перед закрытой дверью квартиры. Он посмотрел на меня и с присущим ему спокойствием, сказал:
- Да будем мы гостями в доме вашем!
Его слова были адресованы к тем, кто находился за этой дверью.
Он нажал на черную круглую кнопку, которая располагалась на стене, и мы прислушались…
…Звонка не последовало.
Ангел повторил действие...
На этот раз тишину нарушил долгожданный характерный электрический  звук.
Мой слух уловил слабые отголоски от шарканья, которые исходили от чьих-то шагов, а так же звуки непонятной возни, происходящей непосредственно за дверью. И вот...
Дверной замок, по чужому принуждению подчинил сложный механизм и он, несколько раз щелкнув громким и сухим звуком, нарушил умиротворенность подъезда.

       Приоткрытая дверь позволила лицезреть нам женщину. На вид ей было, лет тридцать пять, не более…
Черные, длинные волосы спадали на ее хрупкие обнаженные плечи.
Скрывая свою наготу от посторонних глаз, она то и дело куталась в черную пуховую шаль, которая придавала своей хозяйке необычность.
Ее глаза завораживали нас: черные, как смоль, как ночь, они, что тень от крыльев ворона, летящего пред небесами. Эти глаза… Этот блеск, он как что-то бесконечное, что таит  необратимость от чего-то большего, чем просто жизнь...
       Секундное замешательство… И красивые ухоженные пальцы с дорогим маникюром поправляют локоны волос.
Внимательно разглядывая нас и  кутаясь в шаль, она как будто бы стремилась за короткое время, распознать суть столь раннего визита.
Мы заинтересованно рассматривали ее. Взглянув мельком на Аркадия, я увидел его удивленное лицо…
Он как зачарованный смотрел на находящуюся перед ним женщину, ни на секунду не отрывая от нее своих глаз.
       Долгое нелепое молчание, довольно-таки  неловкая ситуация, и она накаляется...
И вот, наконец-то, она разрешилась столь быстро и столь неожиданно…
- Здравствуйте! - сказала она, внимательно рассматривая меня, - Что привело вас господа в столь ранний час? - и ее взгляд коснулся Ангела.
«У нее приятный голос...» - подумал я.
       Показывать перед женщиной замешательство - это недостойно мужчины!
Но Аркадий почему-то мешкал. Со стороны все это было довольно-таки странным. Признаюсь, я в первый раз наблюдал столь неадекватное поведение Привратника пред человеком!
- Прошу вас, проходите! - сказала она, приглашая войти в квартиру.

Оказавшись в узком слабоосвещенном, длинном коридоре я услышал уже знакомое сухое щелканье дверного замка.
       Все так же, кутаясь в свою черную шаль, госпожа Иза жестом изысканных манер пригласила нас проследовать в одну из комнат.
Я направляюсь за Ангелом, который так и не проронил ни слова.
Мы оказались в просторной затемненной комнате. Старинная потолочная лепнина во многих местах имела многочисленные изъяны, напоминающие о скоротечных и неумелых косметических ремонтах.
Толстая ткань штор, украшенная ламбрекенами с позолотой, скрывала утренний свет, исходивший из окон. Пространство освещено несколькими бронзовыми бра, тусклый электрический свет которых изливался по комнате, дополняя ее необычным колоритом. Все внутреннее убранство состояло из антикварной мебели: кресел обтянутых коричневой потрескавшейся от времени кожей, диванами с продавленными ложами. Посередине стоял огромный стол, он был такой большой, что по своим размерам напоминал бильярдный. Его резные ножки в виде нимф удерживали над собой толстую крышку, обитую зеленым сукном. Старинная мебель с изысканной резьбой по дереву отображала самые мелкие детали, а цвет лака подчеркивал искусное мастерство мастера. Все было дорого и просто, без какой-либо помпезности.
На поверхности стола стояли подсвечники. Здесь же был разложен пасьянс из игральных карт, но они были довольно-таки странные – все черного цвета. Мой взгляд скользнул по ним, и я услышал  странный звук, или мне только померещилось…
Нет, я, действительно, слышу шепот, и он  как будто бы играет с моим сознанием, быстротечно изменяясь, то на слабый звук от журчания воды, то на звук далекого смеха. Странно…
       Окружающая атмосфера насыщена сильным запахом от свечей и благовоний, что успокаивает и расслабляет, но в тоже время неустанно напоминает о самом главном – о предоставлении магических услуг хозяйкой этих апартаментов – женщиной по имени Иза, которая именно сейчас так заинтересованно нас изучала.
- Что же привело вас, господа, в мой дом? - спросила она, приглашая устраиваться на диване. Сама же присела на край кожаного кресла  напротив нас.               
Ее черная шаль не в силах была скрыть наготу, но хозяйку, как я понимал, это ничуть не смущало. Она могла гордиться своим молодым и прекрасным телом, которое пыталось вырваться из накинутой поверх него ткани, вырваться и вновь отдаться теплой постели и своим сновидениям. Бархат кожи, но многое сокровенное сокрыто от моего взгляда... Ненавязчивый образ сексуальности… Мои глаза скользят по ней… Эта нагота красивых и стройных ног, в мягком освещении комнаты…
       Молчание Аркадия действовало с раздражающим эффектом. Столько времени, а он так и не проронил ни слова, только смотрел на эту женщину, ни на секунду не отрывая от нее глаз. Наше невразумительное поведение с каждой секундой все сильней и сильней обременяло окружающую обстановку, но удивительный факт состоял в другом... То, что начинало тяготить меня, совершенно не сказывалось на поведении госпожи Изы. В таких случаях принято говорить - не повела и глазом!
Она на короткое время отвлеклась от нас, и теперь все ее внимание было приковано к находящимся на столе гадальным картам. Несколькими движениями пальцев Иза профессионально извлекла из общей колоды пару черных карт. Положив их перед собой, она повторила манипуляцию, после чего поочередно, перевернув каждую из них и разложив по известному только ей порядку, она внимательно стала всматриваться в графические рисунки. Иза читала некую суть, что имелась в зашифрованной информации этих странных и пугающих своим черным цветом карт. Именно в этот момент я увидел в ней волнение, казалось, что каждая клетка ее организма в эту секунду как бы вскрикнула, пробуждаясь. С не присущей до этого момента робостью женщина, находясь в неком смятении, заерзала на месте, она внимательно посмотрела на Ангела, спустя короткий миг заинтриговано, взглянула на меня.  Наши взгляды встретились, и в глубине  омута ее глаз я увидел что-то очень цепкое и пронизывающее.
И в этот момент, раздался голос Ангела, он заставил нас дрогнуть своей неожиданностью.
-Изабелл? - тихо и с явной дрожью спросил он.
Теперь они смотрели друг другу в глаза, и Иза с непониманием,  поправив локон волос, шепотом переспросила:
- Прошу прощенья?         
- Вы... Изабелл? - повторил он.
И в этот момент я вновь вздрогнул. Меня напугал голос, который не мог принадлежать ни Аркадию, ни Изе.
- Иза... И только Иза! - сказал кто-то очень отчетливо.
Эти странные слова прозвучали из-за открытых дверей комнаты, где- то там, в темноте коридора. Кто-то еще находился здесь, и этот некто контролировал все время нашего визита.
Привратник мгновенно отреагировал на приближающийся голос, и его заинтересованный взгляд остановился на дверном проеме. Спустя секунды, выйдя из полумрака, возникла четко различимая фигура низкорослого существа…
       На лице Ангела отразилась улыбка, впрочем, как и на лице того, кто неподвижно стоял на пороге комнаты и смотрел на всех присутствующих.
-Иза... И только Иза! - повторило громко существо.
- Ваарах! - растянуто и довольно воскликнул Ангел.
 
       Итак, мне предстояло еще одно знакомство с существом из другой цивилизации, именно той, которая изначально заселяла наш мир... Да, они были задолго до появления нас - людей.
Мне предстояло вновь почувствовать и понять то, что сравнимо с другим изображением - другое понимание той зеркальной поверхности, о которой уже было ранее сказано: где с одной стороны есть мы, а с другой есть они.
Мне предстояло узнать о многих интересных вещах, о которых я не задумывался и о существовании которых даже не предполагал…
Впоследствии, иногда, упоминая различные отрывки сути в разговорах с людьми, одаривая их пусть и скудными сведениями о том, что было увидено и услышано мной, во благо их, я разочаровывался, видел их удивленные глаза, в которых присутствовал один единственный вопрос, коим они задавались - откуда я это знаю?
Но  на этот вопрос я никогда не отвечал...

       - Дорогие гости! - произнесло существо и походкой напоминающей чем-то кошачью, направилось к нам.
       То, что я сейчас лицезрел, было совершенной противоположностью виденному ранее - другого домового - Кизуаля.
Ваарах не был похож на него, он был иным... Это была другая раса, если можно в этом случае так выразиться - другой род со своим укладом, другими реалиями жизни, другим воспитанием...
Все, что связывало между собой домовых Кизуаля и Ваараха - это глубокие познания людской жизни, несоизмеримая философия бытия, очень высокая образованность, интерес к собирательству и коллекционированию, педантичность во всем. Так же их связывают глаза, они больше человеческих, и в них столько эмоций, кажется, что они могут выразить все.
И еще одна вещь - это низкий рост... Как заметил однажды Ваарах: «время Атлантов, к сожалению закончилось!»
       Итак, я увидел красивые и умные глаза, длинные до плеч, распущенные черные волосы. Кожный покров лица, рук - бледного оттенка. Худощавое телосложение. Он очень сильно напоминает человека, но в нем все, как и мелкие черты его лица, неоспоримо свидетельствуют о другой природе, что никак не является человеческой.
Серый атрибут одежды, в который одет Ваарах, напоминает кафтан, но я могу и ошибаться. Одежда изумительного пошива. В ней особо подчеркивается прямая благородная осанка.
Из всей одежды в глаза бросается позолоченный аграф, который своим видом подчеркивает необычность и сдержанность в одежде.
Наглаженные брюки и начищенные до блеска черные туфли дополняют респектабельный вид Ваараха.
Все просто и с прекрасным вкусом.
       Домовой покусывает свою тонкую губу и смотрит на Ангела, который идет ему на встречу для приветствия.
И опять эта непонятная и незнакомая для моего восприятия речь. Иной, несравнимый не с какими другими человеческими языками язык общения, слушая его можно заслушаться.
Мы с изумлением смотрим на все происходящее, а Ваарах и Ангел тем временем непринужденно и оживленно что-то обсуждали.
- Иза! - воскликнул домовой и посмотрел на женщину, - Сколько раз, я просил тебя встречать гостей одетой! Тем более таких гостей!
Он с серьезностью посмотрел на нее, а женщина, засмущавшись, пыталась укутаться в свою шаль, которая не могла скрыть ее прекрасное сложение.
- Рад представить тебе Иза, настоящего Ангела! - и Ваарах улыбнулся.
Все также смущенно женщина встала с кресла и, робко ступив несколько шагов, остановилась перед Ангелом, они улыбнулись друг другу, и сейчас Аркадий прошептал:
 - Как же ты похожа...
- На свою прапрабабку! Ведь верно? - улыбнувшись и погладив  руку Изы, добавил к словам Ангела Ваарах.
Но эти слова имели значения чего-то большего. Ангел на мгновение задумался, продолжая смотреть на Изу, он сказал ей:
- Ты очень похожа на нее…
- А кто же у нас здесь? - обратив на меня внимание, радостно воскликнул  домовой и поспешно кошачьей походкой направился ко мне.
Я хотел было встать с дивана в знак своего уважения и приветствия, но существо не позволило мне этого сделать,
- Сидите, сидите... Поверьте, так будет удобно нам обоим! - он улыбнулся,  продолжая пристально рассматривать меня, - Мой рост, знаете ли... – добавил домовой, -  Он как мой маленький комплекс... Хотя, по большому счету время Атлантов, к сожалению, закончилось! - и он рассмеялся сказанным словам...
       Существо устроилось рядом со мной, где еще недавно сидел Аркадий… Не отрывая от меня глаз, домовой представился:
- Ваарах... Домовой, - с чувством юмора, он протянул свою крохотную ручку с очень длинными пальцами.
Меня поразило физиологическое строение ладони: его пальцы были тонкими, а вот ногти напоминали когти животного, они были коричневые и достигали в длину сантиметров три, или четыре.
Я не подал виду, но Ваарах прищурено и как-то уж очень лукаво улыбнулся.
Настало время и для моих слов...
- Меня зовут Максим!
Ваарах неожиданно звонко рассмеялся. Взяв меня за запястье, он сказал:
- Прошу прощенья, но Ваша робость меня обескураживает... Хотя обескураживать должна необузданная глупость! Ведь верно? – он дружелюбно улыбнулся, продолжив, - Последние слова к Вам, поверьте, не относятся! Вы... не глупец! Уймите Вашу робость, ведь Вы мой гость! - и вновь что-то лукавое появилось на его лице.      
       Домовой, удобно устроившись на кожаном диване, откинулся назад, умиротворенно вздохнув, он провел взглядом по пространству комнаты и с философией в голосе заметил:
 - Вот так и живем!
Спустя секунды, посмотрев на Аркадия, он тяжело вымолвил:
- Да... Я знаю, зачем ты здесь..., -  странно усмехнувшись, он продолжил, - Мир наслышан о вашем странствии, и до меня донеслись отголоски сих путешествий...
Я верю, что когда-нибудь и в моей коллекции появится замечательный труд о время провождении Привратника и человека в скоротечном земном бытие.
- Ты продолжаешь собирать библиотеку? - заинтересованно спросил его Аркадий.
- О, да - а- а! - в голосе существа появилось воодушевление, - Это моя самая дорогая слабость... - он посмотрел с отцовской любовью на Изу и добавил, - Но, это стоит на втором плане после нее!
И наши взгляды вновь были прикованы к женщине, которая опустила вниз свои глаза, смущаясь.
- Так... Дитя мое, гости дорогие пожаловали, а ты так и не приодета. Ну-ка ступай, не смущай нас... Оденься в самые дорогие шелка... Пощеголяй пред нами, порадуй глаз стариков и про человечишку не забудь! В доме нашем гости знатные! - радостно воскликнул он последние слова.
Иза с широко раскрытыми от некоего счастья глазами под одобрительные улыбки Аркадия и Ваараха выпорхнула из комнаты, оставив нас в уединении.
- Как сильно она похожа… - минуты спустя после ухода Изы сказал домовому Ангел. - И взгляд и мысли...
- Да! - подтвердил домовой, - Столько поколений я с их родом… Дорожу, как и они мной! Кроме меня у нее никого нет... Она одна и единственная из рода своего, кто еще остался, - он тяжело вздохнул, - Репрессии, гонения, я как мог, оберегал, да вот не уберег, за что и каюсь!
После паузы он спросил Ангела, - Ты так и не можешь ее забыть?
Ангел закачал головой:
 - Нет!
       Я сидел и внимательно слушал их, не понимая, о чем идет речь. И в этот момент Ваарах как бы между прочим сказал мне:
- Вы даже себе не представляете, что это была за любовь! Воспетая с земли до небес. Но... - Ваарах с сожалением посмотрел на Ангела, - Но, любовь между Ангелом и человеком ни к чему хорошему не приведет, - Он пристально посмотрел на меня, и сказал то, что просто повергло меня в шок, - Ангелы наложили печать и на твое сердце, ибо желали уберечь его!

       Ваараху было свойственно резко менять тему разговора, что он в очередной раз так искусно и сделал.
- Мефисты! Вот, что интересует Привратника! Моя информация верна? - спросил он.
Аркадий внимательно посмотрел на домового, ожидая от него продолжения слов, но Ваарах не спешил:
- Не мир окружает нас, а мы находимся в нем... Пока мы правильно этого не осознаем и не сделаем для себя определенных и правильных выводов, окружающая нас действительность будет разрушаться и приносить свои необратимые последствия, которые в конечном результате превратятся в хаос, который так печален для человечества своими последствиями.
Сейчас мы уже чувствуем необратимость, но возможно затормозить этот процесс, затронув этот очаг, но что-либо изменить уже не в силах...
       Его слова неожиданно нарушил странный звук, который исходил из коридора квартиры. Звук напоминал странный шорох, и отголосок его состоял из не менее странного звука волочения кем-то и чего- то по полу. Наше внимания привлекло столь странное событие, и Ваарах молчаливо, с прищуренными иными глазами уставился на дверной проем комнаты. Взгляды всех присутствующих застыли в одной точке, где с каждой секундой необычный резонанс звуков то возрастал, то сходил на нет...
       И вот в этот самый момент нашим взорам предстала необычная картина, она ужаснула меня своей реальностью, которая, как спазм, состоящий из боли, напомнила мне острие булавки, которое  укололо вдруг и неожиданно...
       В дверном проем возникло волосатое тело существа, оно было уже знакомо мне и видено ранее. Перед моими глазами предстал черт!
Ангел не скрыл своего удивления, так же как и я…
Наши глаза встретились в недоумении, и только домовой сохранял полное спокойствие, наблюдая за появлением в своей обители этого существа...
А черт, не обращая никакого внимания на пространство комнаты, продолжал мохнатой спиной пятиться в помещение из коридора и  лапами тянуть за собой что-то очень тяжелое.
Спустя время он наконец-то обратил свою морду с маленьким поросячьим пятаком к нам... 
Это был молодой черт, совсем дитя.
       Тусклое освещение комнаты отражалось слабым блеском в его больших округленных чертовских глазах. Рыжеватая шкура отливала серебром, и, казалось, что каждый волосок существа в этот момент был вздыблен.
Но, как ни странно, я не чувствовал в нем той дикости, которую видел в его собратьях...
Да… Ее в нем не было!
То, что было перед нами, являлось удивительным и чем-то непонятным, эти первые впечатления поставили меня в тупик...
       Существо продолжало ступать своими маленькими копытцами по паркетному полу, переминаясь с лапы на лапу.
Своими короткими пальчиками черт с силой удерживал и подтягивал к себе толстенную книгу, черный переплет которой от времени истерся, но кожа продолжала хранить в себе старинные пожелтевшие листы.
По углам книга была обрамлена металлическими вставками. На ней находилась одна единственная застежка в виде скобы, которая не давала книге раскрыться. Книга была очень старинной, но это никоим образом не смущало существо, которое так небрежно волочило ее за собой по полу, оставляя на паркете мелкие царапины от ее металлических обрамлений.
       И вдруг... Что было совершенно неожиданно, черт, с интересом посмотрев на нас, неожиданно смачно чихнул, да так, что слюни и сопли, как водопад, разбрызгались вокруг из его неприкрытой морды. Не обращая ни на кого внимания, это исчадие, вдруг произвело странное хриплое мурлыканье, чему домовой Ваарах улыбнулся:
- Вот, в принципе то, о чем желал я сказать! – задумавшись, сказал он, обратив свои глаза к Ангелу.
- У тебя живет черт? - спросил его Аркадий.
Ваарах рассмеялся и заметил:
 - Многие содержат в своих опочивальнях любимых питомцев - собак, кошек, различных птиц, да и многое другое к чему имеют интерес… А у нас вот - чертенок! - И Ваарах улыбнулся присутствующему черту.
Немного подумав, он сказал:
- Приблудился! Видимо что-то случилось... Ведь черти, в отличие от матерей людей в их тривиальном мире, своих детей не бросают!
 Вот так и живет у нас, Изе помогает в ее колдовских делах... Вот, только чихает от людского мира, видимо он для него - аллергия...
Чертенок вновь чихнул к словам домового, прервав слова последнего.
- Знать, рожден он был в своем мире! - добавил Привратник.
- Скорее всего! - как умозаключение ответил Ваарах, - Рожденный в своем мире, но видимо сей мир его судьба и рок с неизбежностью!
В это время мохнато-рыжее существо вновь обратило внимание на свою поклажу и, пододвинув ее ближе к себе, село на нее, сложив лапы и прижав к телу свой длинный хвост.
- Чикха! - воскликнул домовой, посмотрев на огромную книгу под чертом, - Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты положил на место чернокнижие?
Его слова прозвучали с угрозой, но должного внимания на существо они не произвели, Чикха смотрел на Ваараха и моргал своими глазищами, мурлыкая что-то в ответ.
- И все же кровь берет свое! - воскликнул Ваарах, - Интерес к черному ему присущ безграничный! - взглядом он указал на книгу, - Все ходит за мной и таскает этот талмуд черной магии, я не знаю, что и делать мне! И прятал, да где уж там... От крови чует, не утаишь!
Чикха многократно чихнул и мохнатой лапой, как дитя, потер свой пятачок, оставив на рыжей шерсти следы слюней.
       Окинув нас взглядом, Ваарах на тяжелом протяжном выдохе произнес:
- Что-то благовоние канабиса стало меня раздражать!
Поморщив свой нос, что, в прочем копируя его, проделал и черт, домовой сказал:
 - Мне нравится запах ладана, но из-за Чикхи Иза ладан не использует... Ведь черти бояться ладана! – и он ухмыльнулся.
Спустя секунды, поднявшись с дивана, домовой предложил последовать за ним в его дворцы,  для продолжения «гостевания дорогих гостей!» - как он выразился, увлекая нас за собой.

       Мы вышли из комнаты в темный коридор. Ваарах следовал первым, а всю процессию завершал Чикха, который производил столько шума от волочения своей нелегкой поклажи, что, казалось, стены квартиры содрогаются при каждом его движении…
Мы оказались на пороге комнаты по соседству. Ваарах раздвинул шторы в дверном проеме, и я увидел довольно-таки тесную комнатку. Она была пуста, только около одной из ее стен стояла высокая раздвижная ширма, деревянные створки которой были обтянуты тканью с вытканными на ней рисунками и манускриптами древнеегипетской культуры. Домовой раздвинул створки, и мы увидели свои отражения в огромном старинном зеркале. Оно было обрамлено черной лакированной рамой. Зеркальная поверхность была тусклой, и во многих местах напыленное серебро за давностью лет осыпалось, но, несмотря ни на что, зеркало продолжало жить: видеть и отражать, радовать и разочаровывать, засыпать в ожиданиях и просыпаться в гранях своего потустороннего мира!
       Вот и настал этот самый момент, когда слова домового являлись осязаемым действием, а не метафорой жизни, кои слова услышаны были мной и истолкованы с  философским переплетением к реалиям жизни. Видимо, смотреть на окружающий мир с открытыми глазами - этого все-таки мало…