Глава 10

Казалось, что время остановилось, и ночь поглотила нас.
- Я чувствую, как Вы внутри себя сжаты! - Воскликнул  Аркадий и спустя секунды произнес медленнее и чуть слышно, - В Вас пробуждаются совершенно ненужные мысли, и, как мне кажется, они не дают Вам возможности ориентироваться и вкусить все превосходства неслучайно выбранного мной места.
Он был  совершено  прав,  это  кладбище,  как  в  принципе  и  любое другое навевало на меня, как и на всякого человека, неприятное чувство, которое проникало глубоко в мой внутренний мир. Каждый нормальный человек время от времени задумывается об этом. Эти мысли посещают каждого из нас, мы гоним их от себя как что-то страшное,  но то, что, естественно, когда-нибудь случиться и с нами. Похожие мысли сами собой находились в моем сознании и выстраивались в доступное понимание мной этих вещей.
Внезапный крик где-то впереди нас нарушил мои мысли. Крик птиц... Это вороны - извечные соседи и обитатели этих мест. Их хриплые голоса долгим эхом прокатились по кладбищу, внося что-то необъяснимое и жутковатое в эту обитель траура. Я слышу взмахи крыльев, что-то или кто-то нарушил их покой.
Аркадий, как и я, вглядывается во тьму и пытается разглядеть птиц. Я не вижу ничего,  кроме  звездного  неба  с  миллионами  мерцающих  огоньков,  таких далеких и холодных.
- Скажите, этот крик птиц Вам ничего не напоминает?
Блики тусклого света от горящей свечи, казалось, вырывают Ангела из холодной бездны мрака, они слабо освещают его лицо, странное, оно даже в столь непривычной обстановке совершенно не пугает меня. Он с улыбкой на лице смотрит в небо, а там черными точками освещенные звездами, кружась, летают в своем ночном полете вороны. Они появляются и исчезают, сопровождая свой полет тоскливым пением.
       Вновь пошел снег, он то идет, то на некоторое время прекращается. Его большие и мягкие хлопья укрывают своим одеянием нас и тех, кто когда-то был, но которых уже с нами нет.
Мгновенная тишина, внезапная, казалось, что она парализовала мой слух. Мне кажется, что я совершенно ничего не слышу. Тишина окутала нас, как и эти хлопья белого снега.
Аркадий что-то спрашивает? Или мне показалось... Мои мысли, и я погружен в них... Да, действительно, он о чём-то спрашивает меня… Я чувствую необъяснимый дискомфорт этого места.
- Страх? – резким и странным голосом, с изумлением  в своём вопросе ко мне, спросил Ангел.
- Нет... Скорее дискомфорт, чувство тяготения!
- Странно... Мне всегда казалось, что представителям вашего мира часто не хватает именно того, что Вы испытываете сейчас!
Я изумился словам, которые слышал от Ангела и хотел было что-то сказать, но он опередил меня,
- Я говорю о тишине!
- Вы склонны полагать, что тишина траура может помочь? - мой вопрос к нему прозвучал с иронией, чему он улыбнулся.
В нашем разговоре возникла долгая пауза молчания, но нарушить ее обязан был он. Ангел в это время продолжал о чём-то думать. Где-то внутри себя я пытался осознать и понять, почему ему безумно нравится это место - кладбище, в котором он видел прекрасное, а я же, в свою очередь, испытывал немыслимое разочарование, тревогу и опустошенность где-то внутри себя.
Его пристальный взгляд изучал меня, он читал мои мысли и иногда улыбался тому, о чем они были.
- Вам следует расслабиться! Поверьте, сейчас это необходимо Вам!
Я улыбнулся, если это можно было назвать улыбкой.
- Посмотрите внимательно на это место! - он рукой провел перед собой, указывая мне на окружающее нас пространство, - Посмотрите, где мы сейчас! Каменные сады - место, которое считается в вашем  мире обителью горя и потерь со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мне кажется, что вы, люди, слишком буквально воспринимаете то, что по сути своей интерпретируется совершенно иначе - одно относительно другого.
Я неосознанно воспротивился словам Ангела:
 - Иначе?! - мои слова были быстрее моих мыслей, и я продолжил эту неприятную для меня дискуссию, - Это место нашей памяти, и мы храним её!
Аркадий дружелюбно улыбнулся моим словам.
- Да, я знаю об этом!
Пауза нашего разговора и мгновенная тишина. Голос Ангела разорвал её плен:
- Но, согласитесь... Ведь немногие знают, что по сущности за этим далее стоит не итог, а продолжение! Многие хранят негативное проявление, так называемой в вашем мире «утраты». Называют это горем, живут с этой мыслью и, скажу более того, во многих случаях мешают своими неосознанными действиями и страданиями им! - Аркадий жестом руки показал на могилы и добавил, - В дальнейшем!..
Поднявшись с плиты, он стал оглядываться по сторонам...
Ангел искал дорогу между огромных и холодных монументов, несмотря  на темноту, ему это удалось.
- Пойдёмте! Я покажу Вам многое из того, что не было рассказано... Думаю, наше времяпровождение и экскурсия по каменным садам не оставит  Вас равнодушным. Кто знает… - добавил он, улыбаясь, - Как наша прогулка отразится на нас…, - его лицо в этот миг, имело черты загадочности, - Многие открывают для себя что-то новое... А Вы готовы?
Он протянул мне руку, помогая подняться. Его ладонь была теплой, несмотря на пронизывающий холод…
Хотя о чём это я? Ведь он - Ангел...

       -  Итак, каменные сады! Место уединения и плача. Всё то, где мысли порождают неизбежность. Все те, кто однажды, быть может, и короткое время, но существовал в вашем бытие, был в нём, пусть и мгновение. Те, кто находится сейчас здесь, по сути, прекратили свой жизненный цикл как люди...
Мы остановились перед скромным деревянным крестом. Свежевыструганная древесина наполняла своим запахом воздух вокруг могилы.
Место захоронения еще было не огорожено. На возвышающемся бугре из свежей земли аккуратно были разложены траурные венки из искусственных цветов с обвязкой из черных  лент, на  которых были написаны слова  скорби и прощания. Прижизненная цветная фотография молодой женщины, как странное украшение деревянного креста.
…И это всё... Это итог... Здесь нет других слов!
       Среди цветов и венков в стеклянной баночке огарок церковной свечи, он не горит, видимо, его огонь отслужил свою дань скорби. И вот, вдруг...
Все повторяется: пульсирующие слабые огоньки кружатся вокруг свечи, останавливаются на её кончике, разжигая свечку. Слабое мерцающее   пламя тусклым светом чуть-чуть освещает пространство вокруг себя, но  этого хватает для того, чтобы привлечь к себе наше внимание.
Странно... Но в этом что-то есть, я не знаю, что это за чувство… Аркадий, как и я, внимательно наблюдает и рассматривает могилу. Ангел что-то бормочет себе на непонятном мне языке, и этот язык прекрасен для восприятия. Он улыбается и продолжает произносить слова, с виду это напоминает, как будто он разговаривает с самим с собой. Его бормотание то становится громче, то сходит на шёпот.
Хлопья белого снега, как покрывало, закрывают собой коричневый грунт земли, они накрывают этот траур, скрывая его от наших глаз.
       Медленно, но с каждой секундой увеличивая скорость, снежинки закружились в одной точке. Тусклое свечение освещает их, и внезапно мои глаза видят изображение, как на киноэкране. Оно не чёткое, но тем не менее даже самые мелкие детали можно разглядеть...
Я вижу день и множество людей стоящих рядом с гробом, который  обит красной материей. Гроб закрыт, я не вижу усопшего... В этот момент я слышу странный и отчетливый шёпот, нет, это не Аркадий, он исходит из этого изображения:
- Я там... Как жаль...
Люди, их так много, все с печальными лицами. Пожилые женщины плачут, у многих истерика, они кричат от боли утраты. Гроб опускают в землю, каждый бросает горсть земли... И гроб с телом закапывают.
На лицах присутствующих скорбь и слезы. Как будто кто-то специально увеличил в эту минуту изображение, и оно показывает крупным планом лицо пожилой женщины, из глаз которой льются слёзы. Они большими каплями, срываясь с кожи лица, падают на могилу, и земля впитывает их в себя… Мужчины выравнивают горизонтальное положение деревянного креста и утрамбовывают возле него землю.
И вновь, этот странный и печальный шёпот:
- Вот и всё... Как жаль...
Изображение прекратилось так же внезапно, как и появилось. Ещё некоторое время снежинки продолжали в слабом вихревом потоке кружиться, но через мгновение, они медленно опустились на землю и смешались с миллионом других, похожих на себя. Тусклый свет свечи затух, как будто, чья-то невидимая рука его затушила своим прикосновением.
…Ночь... Тьма поглотила в себе всё то, что сейчас здесь находилось.

       Посмотрев на меня, Ангел чуть слышно произнёс всего лишь одно слово: «Идёмте!»
И мы продолжили наш путь... Какое-то вновь новое, приобретённое чувство одарило меня чем-то необъяснимым и странным - покоем ли? Казалось, что это ощущение или же скорее спокойствие разливается по всему моему телу. И вновь я слышу голос Ангела...
- Итак, кто сейчас находится здесь - это уже не люди. Вы прекрасно знаете об этом. Но в какой-то миг при каком-то промежутке времени взаимосвязь с оболочкой, как неотъемлемой частью вашего мира еще не потеряна и сохраняется, - Аркадий мгновенно остановился, повернулся ко мне и произнёс, - Я скажу более того... Сущность, разделённая с телом, переживает по поводу утраты последнего. Хотя она быстро осознает и вспоминает, что при жизненном сроке в вашем мире, ей не дано было знать.
Ангел положил свои руки, оперившись об металлическую ограду, его взгляд был направлен в одну точку впереди нас, очень далеко, туда, где продолжали тянуться нескончаемые каменные памятники захоронений, он тяжело вздохнул. Я посмотрел на него и хотел было что-то спросить, но он продолжил:
- Конечно… Все это прекрасно, но присутствуют моменты, когда сущность крепко-накрепко привязана к телесной оболочке, но опять же, я повторюсь, на какой-то срок, и срок этот не может быть исчислен со временем поколения вашего бытия.
- Мне кажется, Аркадий, Вы говорите о призраках? - я смотрел на него, пытаясь уловить его реакцию на мои слова, на правильность суждений об услышанном и мыслями, которые вдруг посетили меня.
Он с задумчивостью взглянул на меня, и, как мне показалось, мои слова вызвали у него недоумение. Чтобы внести ясность, я продолжил:
- Призраки... Еще мы называем их подобия «приведениями»!
Моим словам Ангел усмехнулся…
- Язык вашего мира скуден в отношении к сущности…, - и он улыбнулся, - У каждого из них, кто еще не закончил, нет, не свой жизненный срок, а пребывание в вашем мире, имеется выбор, а пока они, если можно так выразиться, путешествуют от одной реальности  к другой. У них имеется присущая для этого и этой границы сущность, так называемый у вас научный термин - метафизическое состояние, которое совершенно противоположно вам и представителям других миров.
О них, все же это они, в прошлом люди, а сейчас сущности, которые имеют возможность, малую, но все же возможность возродиться… Именно возродиться заново, попав в наш мир.
Вы назвали их «приведениями» и «призраками», ну что ж... В вашем мире их называют именно так. Но, по сути, в этой границе, каждый из них имеет свое имя, как зашифрованный код, который не повторяется никогда и который не имеет права знать никто из непосвященных, ибо имя это и есть сущность сущного - дел и прожитого жизненного срока. Это имя, было записано перед Вратами в мир ваш...
Как Вы заметили, чтобы ни происходило у вас живших и ныне здравствующих, а также тех, кто будет после вас, мы  представители других миров всегда уважительно относились, относимся, и будем относиться к вам и к вашему миру, но сопоставлять его к нам не имеет никакого смысла.
Вы  только  себе представьте,  какой  хаос  возникнет  в  бытие,  если  вдруг представители людей получат знания о сущности и именах раскрытия сего, и любой,  кто бы ни пожелал, будет иметь возможность лепить всё то, что пожелает его сознание, иногда больное сознание!

       То, о чем повествовал Ангел, было очень интересным, я зачарованно слушал его, и в каждом его слове присутствовали аргументированные факты, которые на примере подтверждали суть его слов.
      
- Я покажу Вам один пример для подтверждения! Раскрою сущность некоторых вещей, которые присущи вашему миру и которые, на первый взгляд, кажутся обыденностью для вас. Если Вы пообещаете мне, что никогда и никому не раскроете секрета и не расскажите о словах и действиях по раскрытию  сущности,  которую Вам  предстоит увидеть,  я разрешу испытать Вам то, что никто и никогда за время существования вашего мира не испытывал и не делал.
Ангел внимательно смотрел в мои глаза. Мне казалось, что он безумно жаждет показать мне то, о чем рассказывал. Может быть, мне это всего лишь показалось?
- Обещаю! - с искренностью в голосе произнес я.
Немного подумав, Аркадий прищурил в усмешке свои глаза, и какие- то доли секунды, он не сводил с меня своего взгляда...
- Я верю Вам! - улыбнувшись и при этом широко раскрыв свои глаза, в которых мгновенно отразился свет ночного неба, с неким таинственным блеском, наконец-то произнес он.
Ангел, с каким-то озорством в движениях стал оглядываться по сторонам, он явно что-то искал, но что?
Аркадий бродил взад и вперед, и вот…
Отойдя от меня на несколько метров, он громко произнес:
 - Думаю, мелочами, не представляющими большого интереса, мы заниматься не будем! - и он отбросил в сторону прутик, или что-то похожее на кусочек сухой ветки, которую перед этим поднял с земли.
- Нам нужны впечатления. Пусть сейчас мы будем утонченными натурами, - в шутливой форме произнес Ангел.
       Если бы вдруг кто-нибудь видел сейчас и здесь нас, особенно Аркадия, который быстрыми шагами бродил и явно что-то искал, сопровождая все это своими бодрыми и счастливыми комментариями, рассказывая мне про утонченность натуры. Этот неизвестный был бы просто шокирован и возмущен таким поведением, и неизвестно чем бы все это закончилось.
А пока Аркадий продолжал свои поиски, я в свою очередь, облокотившись об ограду,  продолжал  наблюдать за Ангелом и с чувством  предвкушения ожидал таинственного и обещанного мне неизвестного.
И вот…
Ангел остановился резко на одном месте и замер. Он громко, обращаясь ко мне, произнес: «Смотрите!»
       Стоя ко мне лицом, он медленно стал разводить в стороны свои руки. При этом его голова, низко наклоненная перед собой, не спеша, одновременно с движением рук, стала подниматься. Его взгляд был сконцентрирован в одну невидимую точку далеко в ночном звездном небе. Казалось, так делают, когда медитируют. Его губы шептали одно единственное слово, которое было непонятным и неизвестным для меня. Я пытаюсь его повторить, внутри своего сознания я понимаю, что знаю это слово, оно знакомо мне, знакома каждая буква, которая содержится в нем.  Я пытаюсь изо всех своих сил повторить его, но ничего не получается, кажется, что мое тело не имеет возможности по своей физиологии произнести слог за слогом имя сущности, имя, которое известно моей душе.
Аркадий держит руки над собой, его ладони разжаты, кажется, что пальцы рук расслабленны и шевелятся, он производит ими непонятные манипуляции, при этом его взгляд устремлен в звездную бездну.   И   вдруг... Неожиданность,   как   от специфического эффекта… Я прибываю в шоке... Такого я никогда не видел…
       Яркий свет... Он медленно пронизывает тьму неба и исходит к Аркадию. Этот свет, как огромный прожектор ярко освещает все вокруг. Я вижу, как тусклые   свечения,   как бы   на   мгновение   сходят   со звезд в небе,   они переливаются,  как гирлянда, и медленно,   а   теперь   и   быстро   начинают опоясывать   этот   огромный   свет.   Яркие   огоньки,   они   повсюду.   Аркадий находится в зареве света, с которым играет по неизвестным для меня правилам. Странные огоньки обволокли Ангела и он, как фантастическое существо, стоит передо   мной,   а   они   повторяют  и  дорисовывают  контур  его  тела. Огни соприкасаются с другими предметами - монументами, оградами, землей... И с чем бы они ни столкнулись, рисуют контур. Впечатление, как от огромного ярко освещенного пространства, мигающего и переливающегося, как некий аттракцион. Яркое свечение продолжает источать свой свет.
Ангел  идет ко мне, счастливо улыбаясь, облепленный  мелкими  и  яркими точками свечения:
- Красиво, не правда ли? - он медленно, раскрытой ладонью делает движение, как будто ловит эти летающие огоньки. И вот в его ладони горсть этих свечений, они как живые организмы, - Протяните мне руку!
Я ошарашенный, машинально выполняю просьбу Аркадия.
Он сверху со своей ладони, как песок, медленно ссыпает в мою открытую ладонь эти таинственные огни. Я чувствую их тепло и слабое покалывание кожи. Они медленно поползли по моей руке на рукав пиджака, и вот, я, как и Ангел, прорисованный множеством огней по контуру, стою и свечусь, как елка, овитая гирляндой. Ангел рассмеялся. Он резко произнес непонятное слово и хлопнул ладонями рук. Медленно свет стал исчезать. Многочисленные огоньки не спеша поднимаются вверх, они, тускло мерцая, уносились прочь от нас к звездам. Мои глаза, как и глаза Ангела, провожали их.
- Вам понравилось, скажите?
- Да... Это  было  впечатляюще. Думаю, что словами описать увиденное невозможно! - с искренностью и почему-то шепотом сказал я, чему Аркадий довольно улыбнулся.
- Не хотите ли и Вы попробовать раскрыть сущность?
Еще не успев, очнутся от чуда, которое было показано мне Ангелом, я задал ему встречный вопрос:
- Чьей сущностью было то, что видел я?
- Светом звезд неба! - ответил он.
Продолжая наблюдать за исчезновением огней, Аркадий добавил:
- Нет ничего невозможного, суть можно раскрыть чего угодно, здесь главное только одно правило: сущность есть основное, именно то, что имеет свойство подпитываться и улавливать ваше внутреннее состояние, и впитывать его в себя, как в дополнение контакта между ней и вами. Понимаете?  Ангел взглянул на меня.
- То есть... Вы хотите сказать, что любой предмет одушевлен?
- Нет... Не совсем так! Сущность - есть описание как химических, так и физических его свойств. Это описание не может подпадать под такие примеры, как камень, стекло, металл, но все они имеют свойство соприкасаться с другим, более совершенным, с тем, чья сущность сложней.
Предметы хранят в себе информацию и передают именно её, но, а суть - это структура. Так, к примеру, если раскрыть сущность камня, то для себя можно увидеть его текстуру и память, хранящуюся в нём, – мир, в котором он есть, сложность и многогранность его.
После короткой паузы Аркадий продолжил:
 - Вот почему эти вещи очень сложны для восприятия. Их знания очень опасны для вашего мира, ибо неосознанно отдают и совершенно безразличны к тому, что впитывают в себя. Таковы реалии сущности вещей...
Ангел медленно провел взглядом по сторонам, его глаза искали в темноте путь, по которому нам предстояло идти.
- У вас будет возможность испробовать и прочувствовать всю эту тайную прелесть...  А пока нам следует продолжить наше путешествие!
Я не стал интересоваться у него, куда и зачем мы идем. Безмолвно анализируя всё вышесказанное, я последовал за ним в ночь…

       Мы продолжили свой путь между металлических оград, старых от времени могил с провалившейся землей, кое-где перешагивали через кладбищенский мусор из выцветших венков, цветов и срезанных сухих веток.
У меня сложное восприятие действительности, наверное, эти впечатления складываются от слишком быстрой ходьбы, неизвестности пути и конечной точки нашего столь странного путешествия.
Я не осмеливался спросить Ангела о том, куда же мы направляемся, и продолжал, молча следовать за ним.

Вокруг нас мёртвая тишина. Наши шаги, изредка переходящие в шарканье с хрустящим звуком от сухих веток под ногами, напоминают что-то странное и неприемлемое здесь, все это разносится эхом и непонятным образом беспокоит меня в окружающей тишине и тьме.
Я вновь слышу потревоженных птиц. Их крик внезапный, но не долгий, еще секунды и он смолкнет. Ночь обволакивает собой нас и погружает в жуткую тишину.
Размышляя о происходящем, я вдруг усмехнулся, Ангел обратил свой взор и заинтересованно уставился на меня, видимо, анализируя, чем вызваны мои столь внезапные эмоции:
- Что с Вами? – вновь продолжив движение, и не сбавляя шага, спросил он.
- Нет... Все хорошо! – воскликнул я, - Просто я вдруг подумал о том, как прореагируют в отношении нас, неожиданно окажись здесь и сейчас люди!
На мои слова Аркадий что-то пробубнил себе под нос, и так же быстро, не сбавляя шага, не оглядываясь, ответил:
- Я не знаю как люди... Но я предвкушаю скорую встречу из бывших представителей людей!
Последние слова Ангел, как будто специально растянул.
Мое сердце после этих слов стремительно забилось, и я ощутил слабое, но очень отчетливое покалывание кожи на своей спине.
И вот… Аркадий остановился и неподвижно замер.
Окружающее нас кладбище было пустынным и враждебно безмолвным. Ночная мгла, но мои глаза привыкли к ней, быть может, очертания окружающего нас легче воспринимаются благодаря тусклому свету звездного неба... В моей голове стремительные мысли сменяют одну мысль на другую.
       Я не успел так же стремительно остановиться и всем своим телом налетел на Ангела, чуть не сбив его с ног. Осознавая свою беспечность и неосторожность, я, было, хотел извиниться перед ним, но он ладонью своей руки закрыл мой рот, прошептав:
 - Тише... Молчите!
       И вновь эта жуткая тишина, она мгновенно окутала все собой. Мне казалось, что именно сейчас мое сердце выскочит наружу. Оно безумно стучало внутри меня, стук его напоминал грохот, который разносится по окрестностям. Аркадий в это время, всматривался в окружающее нас пространство, он посмотрел вперед, обернулся и стал всматриваться во тьму позади нас.
«Он что-то слышит, а может быть и чувствует?» - возникла мысль в моем сознании, которая в очередной раз одарила меня легким покалыванием кожи.
Я размышлял, мои мысли стремительно сменялись, не успев подвергнуться анализу. Продолжая неподвижно стоять, я почувствовал, как в моей голове возникло необъяснимое напряжение, вызванное мыслительными процессами, оно слабой болью переросло в болезненную пульсацию в области моих висков.
«Странно...», - я ничего не слышу и не вижу. Стараясь следовать указаниям Аркадия, я не отвлекаю его своими расспросами…