Выродок 15

Она ждала меня в холле на первом этаже, а потом мы должны были пойти в кабинет, специально выделенный, чтобы мы могли поговорить.

Но я увидел её немного раньше, в окно. Желающих поглазеть на неё, кстати, собралось предостаточно. Ничего удивительного, ведь мы никогда раньше не видели такой роскоши. Она вышла из дорогого автомобиля, у неё был личный водитель, который подскочил с другой стороны и подал ей руку, иначе она ни за что бы не вылезла из салона в своей пушистой шубе, окутывающей её фигуру с головы до ног.

Зима стояла холодная, - это была моя последняя зима в детском доме. К осени, как раз к своему восемнадцатилетию, я должен был выпускаться, и меня ожидала безрадостная судьба, если бы вдруг в моей жизни ни появилась Татьяна Сергеевна. Вы будете смеяться, но она отыскалась благодаря тому злосчастному видео и полгода спустя после его съёмок.

Я не понимал, зачем я ей нужен в её и моем возрасте, но никому не озвучивал этот вопрос, потому что все мне завидовали и считали меня чертовым счастливчиком.

Хочу сказать, что в тот период, когда состоялась наша с Татьяной Сергеевной первая встреча, когда мы взаимно друг друга одобрили, когда начался и положительно окончился суд, я жил в состоянии какой-то сладостной эйфории. Я томился, я скучал, я маялся, - и я, наконец, за всю свою жизнь был хоть немного счастлив.

Она звонила мне, узнавала, как мои дела. Я трепетал каждым дюймом моего тела, маниакально ждал этих звонков, не находил себе места уже через пять минут после того, как они заканчивались. Я чувствовал, как непроизвольно меняюсь. У меня появились совсем другие страхи, нежели раньше: а вдруг она передумает, а вдруг с ней что-то случится, и она не успеет забрать меня отсюда! Ведь разное случается с людьми, сплошь и рядом случается! Автомобиль может разбиться, она может отравиться плохими продуктами или упасть, зацепившись каблуком за полы своей длинной шубы, и расшибиться... Всякое может случиться. А я, так долго и отчаянно приучавший себя к мысли, что никто не придёт за мной, уже начал в глубине души нежно лелеять мысль, что все-таки выберусь отсюда!

Я знал, что никогда не назову её мамой, - я никогда не осмелился бы на это, потому что для мамы Татьяна Сергеевна была слишком красива. Это была ухоженная, роскошная красота, до которой страшно было дотронуться. Ты все время боялся что-нибудь испортить или помять. Было страшно просто прикоснуться своим убожеством к этому неземному созданию.

Она не скрывала свой возраст, - ей все равно никто не дал бы её пятьдесят три,  максимум лет сорок пять. Фигура у неё была спортивная, подтянутая; насколько крепки были её мускулы, можно было судить, даже когда она была одета в свою меховую шубу. Мне особенно нравились гладкие, натянутые мускулы на её шее, основательно держащие хорошенькую голову с пышной копной сияющих волос, - и её тугие скулы.

Рядом с ней я смотрелся, должно быть, как паж при королеве. Когда она проходила, все смотрели на неё, отвесив челюсти.

Конечно, я хотел знать о ней как можно больше, хотел знать, что за человеком я теперь обладаю. Я был уверен, ей есть, что рассказать, она, конечно, многое пережила. Но наши беседы крутились, в основном, вокруг меня, а потому - были крайне скучны, сдержанны и скудны. Она все старалась выведать, что мне нравится и чем я хочу заниматься в будущем, а я отвечал уклончиво. Не хотелось упасть в грязь лицом перед такой женщиной, но готового ответа на её вопросы у меня не было. Приходилось юлить, выкручиваться, набивать себе цену.

Когда я ещё находился в детском доме, Татьяна Сергеевна привезла мне в подарок много хороших вещей. Настолько хороших, что по сравнению с ними мои приютские хорошие вещи показались мне настоящим тряпьем. Там были очень красивые полотняные брюки и шерстяной пиджак в ненавязчивую клетку, пара приятных к телу трикотажных маек, брендовое белье. Когда я все это надел, я почувствовал себя так, как будто мое тело одновременно ласкала тысяча пёрышек. Я надел все это сразу, одну майку на другую, а сверху тёплый пиджак. Я вспотел, но мне срочно хотелось почувствовать все это своим, - хотя бы ненадолго. И действительно, уже совсем скоро добрую половину моих обновок растащили, - не доглядел.

Но я знал, что так будет, и концов можно было не искать, все равно у нас воровали не для себя, а чтобы продать. Все понимали опасность воровства для себя. И хотя морально я был готов к этому, я очень переживал, что пропали подарки от Татьяны Сергеевны. Но когда я повинился ей в этом, она улыбнулась и сделала в воздухе небрежный жест рукой, со вкусом унизанной кольцами и браслетами.

- Ничего! Не думай об этом! Мы тебе другой одежды накупим...

Следующая страница http://proza.ru/2017/01/27/345