Глава 4

               
                И черти водку пили,
                Хвостами грязными водили,
                Рычаньем что-то говорили,
                И гогоча, людей сквернили...
      
        - И где же мы находимся? – вновь поинтересовался я. В моей голове еще не развеялось впечатление от полёта. Но предвкушение перед обещанным мне Ангелом неизвестным переполняло моё сознание от нетерпения увидеть это.
«Что же я увижу дальше? Оно будет таким же захватывающим, как и наш полёт?» - всё это время эти мысли так и  вертелись у меня в голове.
- Это злосчастные места вашего мира! - напряжённость голоса Ангела, его сухость и скупость в словах стали его ответом мне.
- Почему-то вы называете их увеселительными заведениями!? Проводите в них своё очень дорогое для вас время...
Вы хотели видеть то, чего ранее никогда не видели, а попросту, и не замечали, но которое всегда присутствовало рядом с вами!
Взгляд его глаз, голос, произносящий открытия таинств о неизвестных мне вещах, слова, словно трактаты, вынутые из бытия, что канули в вечность и вновь возвращены в знания, о которых он говорил - всё это впечатляло меня...
«Что же я увижу?» - мой внутренний голос обращался с вопросом к моему сознанию.
Немного помолчав и глубоко вдохнув в легкие осенний воздух, я произнёс, стоявшему рядом со мной Ангелу:
- Я хочу это видеть! - мое нетерпение отразилось на моих словах...
       Да, мне хотелось увидеть то, чего я никогда не замечал и не видел… И не предполагал, что есть точки к линиям, где возможно соприкосновение чуждого и неизвестного, которое рядом! Вдруг, оно пересекается в этом коротком отрезке: линия в линию, точка в точку, и я, увижу это соприкосновение миров своими глазами и именно сейчас...
Я чувствовал, как внутри меня происходит борьба: я желал видеть, и одновременно страх перед неизвестностью пугал меня.
       Мы шли по асфальту, ступая в промозглую осеннюю сырость, совершенно не обращая внимания на грязь и лужи. Наши взгляды были направлены далеко вперёд нас, туда, где многочисленные блики огней переливались в своём цветном неоне, ярко освещая вывеску заведения одного из городского общепита… Ах, как сладка была эта вывеска, на фасаде здания, расписанная в стиле нового времени - название кабака, что по своему замыслу и подоплёке уже с улицы зазывала к себе своих посетителей...
       Пройдя более ста метров, мы остановились у двухэтажного помещения. Электрический свет от множества иллюминаций переливался в сумерках, освещая небольшое пространство перед собой. Перед нами был ресторан...
«Таких заведений множество в городах нашего мира!» - что-то прошептало внутри меня.
       Мигающий и переливающийся свет, красиво разбегался, как елочная гирлянда в разные стороны, бросая свои блики на припаркованные рядом автомобили посетителей этого заведения. На просторной плиточной площадке имелся вход внутрь заведения. Белые стеклянные двери были закрыты, но странным и каким-то необъяснимым образом манили к себе.
       Возле дверей лицами, направленными в сторону улицы, стояли два молодых человека крепкого телосложения.
       «Видимо охранники!» - подумал я.
Они оживленно о чём-то разговаривали, смеялись и бросали свои высокомерные  взгляды  по сторонам: на тротуар, где спешащие пешеходы торопились по своим делам.
Некоторые пары отличались из этого потока и, не спеша, направлялись к дверям ресторана, исчезая в ярком свете за его дверьми.
Звук музыки, доносившейся изнутри помещения, напоминал о веселье, которое там происходило.
- Пойдёмте!
Аркадий подтолкнул меня рукой, приглашая войти внутрь. Охранники, не обращая на нас никакого внимания, продолжали что-то увлечённо между собой обсуждать, при этом громко смеялись, тем самым привлекая к себе внимание окружающих.
Ангел, ещё не успев прикоснуться к ручке двери, вдруг замер… И дверь в этот момент неожиданно и резко приоткрылась...
       Если бы я не увидел «этого»! Я бы, наверное, подумал, что дверь приоткрылась от внезапного порыва ветра или сквозняка. Но в этот момент я  увидел то,  что  в  мгновенье отразилось  на  каждой   клетке   моего  организма, что вдруг меня, словно, парализовало. В моих глазах был ужас... Застыв на месте, я не мог пошевелить и пальцем.
       Из проёма двери показалось существо, которое и ввело меня в замешательство, необъяснимый ступор и шок. Такого ранее я не мог видеть нигде!
Невысокое существо с чёрной, лоснящееся от грязи шкурой, волоски которой торчали в разные стороны… Заражённая кишащими гнидами, что кусали существо, и оно то и дело чесалось - картина  неописуемо устрашала... Шкура во многих местах скатанная.   Небольшая  голова, совершенно не пропорциональная телу, на ней - небольшие глаза, похожие по своему описанию на свиные, они чёрные и горящие, как два огненно-ярких огонька...
Огромный свиной нос (пятак) с большими ноздрями... Голова, так же как и тело, вместо кожи покрыта густой шерстью... Два рога, один из которых обломан и напоминает обрубок с непонятными наростами. Заостренные к верху уши, которые находятся   по   бокам   головы,   чуть   ниже   уровня   глаз,   дополнили   и   без   того омерзительный образ существа. Грязные с облезшей шерстью лапы по своему строению напоминают козлиные, только во много раз больше и длиннее, они оканчивались стоптанными копытами, что, несомненно, дополнило это безобразие природы...
Всё существо примерно шестьдесят сантиметров в высоту и являлась настоящим чёртом...
Зловоние, которое исходило от него, заполнило собою всё вокруг.
Чёрт посмотрел своими полуоткрытыми глазками на Аркадия, и я заметил, что в этом взгляде не присутствовало абсолютно никакого интереса.
Появление существа, его лицезрение – всё это продолжалось какие-то секунды, и  вдруг, произошло непредсказуемое...
Всё так же продолжая источать своё зловоние, смешанное с сильнейшим, неописуемым алкогольным перегаром, чёрт, который предстал пред нашими очами, вдруг неожиданно, как я понял из его телодвижений, попытался выйти или же, точнее выразиться, выскочить из дверного проема...
Тварь не спешит, она что-то мурлыкает себе под нос, довольно урча и повизгивая... Внезапно  дверь  с  силой  захлопывается и зажимает собой волочащийся за существом длинный хвост. Неуклюже отскочив в сторону и постукивая при этом своими копытами, чёрт начинает тянуть волосатыми лапами из застрявшего в дверях заведения свой хвост, при этом пьяным и хриплым голосом начинает орать во всю глотку, разрывая округу своим диким криком...
- Сукой... Бля**… буду... Не забуду этот па-ра-воз-з! - русская речь была чёткой и ничем не отличалась от человеческой.
       Приложив усилия и вытащив наконец-то свой хвост, пьяно шатаясь, существо, икая и хрипло, жутко ругаясь и матерясь отборной нецензурщиной, растягивая при этом слова до безобразия их восприятия, скрылось за углом.
       Охранники смотрели на меня с нескрываемым удивлением, как будто бы пред ними предстал сумасшедший. В этот момент на моем лице изобразился дикий ужас, и, видимо, они, заметив мои эмоции, стали заинтересованно рассматривать меня. Да… Это, действительно, было так, как и то, что тело вдруг застыло, словно парализованное, от внезапного воздействия ужаса!
«Ну, почему... Ведь  я  видел,  почему  не  видели   они?» - в  моём   сознании проносились с огромной скоростью мысли, которые я не успевал анализировать.
       На «ватных» ногах я сумел подойти к Аркадию, который, как мне казалось, был совершенно спокоен. Он взял меня за локоть и, придерживая, ничего при этом не произнося, повёл за собой внутрь помещения.
       За спиной молодые люди провожали нас взглядами, как-то странно смотрели на нас, чему-то усмехались, а через некоторое время просто громко стали смеяться.
Аркадий чувствовал моё шоковое состояние, он не спрашивал меня ни о чём, только однажды поинтересовался:
- Ну, как... Увидели?!
Услышав его голос, я немного успокоился:
- Что это было? - переведя наконец-то свой дух, спросил я...
Ангел не задержался с ответом:
- Чёрт... Обычный чёрт. Вы их так называете! - и он дополнил свой ответ, - В вашем мире их, как тараканов...
       Оказавшись в холле помещения, мы осмотрелись по сторонам. Яркий электрический свет резал и утомлял мои глаза.
- Это ещё не самое страшное, что Вы увидели, Максим! - Аркадий с ухмылкой посмотрел на меня, - Хотите взглянуть на пир порока во грехе?
Я посмотрел на Аркадия, анализируя сказанные им слова… На что он кивнул головой, указывая в сторону находящихся рядом с нами закрытых двухстворчатых, стеклянных дверей, за которыми происходило шумное веселье. И Ангел произнёс, при этом посмотрев на короткое мгновение, в сторону входных дверей, которые находились позади нас: - Это мелочь по сравнению с тем, что Вы увидите сейчас… Немногих представителей мира Ада...
       Холл ресторана имел гардероб - небольшое узкое помещение. Проходя мимо него, я обратил внимание на гардеробщицу этого заведения… Она, облокотившись пухленькими руками о деревянную стойку перед собой и подперев ладонями свой крупный подбородок, удручённо смотрела в одну точку - далёкую и невидимую для других глаз. Она была здесь и в тоже время где-то очень далеко, погрузившись в свои мысли и совершенно при этом, не замечая никого вокруг себя. Внезапно эмоции отобразились на её лице, вернув женщину в реальность. Взгляд без слов передавал её мысли, в нём было полное презрение ко всему и ко всем. Провожая нас, эта особа спустя секунды без интереса вновь погрузилась в себя.
      
       Гремевшая музыка, нет - это не музыка, это звуки усиленных басов и бешеной барабанной дроби, отбивающей пульсацию какого-то неприятного для слуха ритма. Мужские и женские возгласы, непонятное улюлюканье, хрипящие крики, что-то сравнимое с визгом и лаем. Звуки перемешались, и, казалось, исходят из какого-то чана, в котором, присутствующие персоны, напоминают собою скорее месиво, которое варится в собственном соку. Непонятный, обволакивающий омут, жуткое зловоние, этот едкий запах, он везде...
       Мы направились в большой зал, откуда исходила эта вонь и голоса.
Бешеная и утомительная громкость от барабанного ритма…
На оборудованной площадке танцпола люди танцуют в ритм этого неутомимого барабана. Яркие огни от лазерных установок и свет от неона переливающихся разноцветных огней пронизывают собою окружающий полумрак.
Весьма ощутимо… Посетителям этого заведения нравится их время провождение.
Табачный дым от сигарет, перемешанные алкогольные ароматы, сопутствующие запахи от утомлённых и потных тел - всё перемешалось.
Аркадий, как верный стражник, стоял рядом, взглянув на меня, он произнёс:
- Думаю, нам не стоит проходить вглубь зала. Давайте остановимся, - бросив взгляд в сторону чуть левее от нас, он добавил, - Вот здесь  Вам будет удобно смотреть и видеть их!
       Мне оставалось лишь согласиться с ним.
На танцполе танцуют молодые люди: девушки и парни. Я не вижу их лиц, они находятся спинами к нам, чувствуется их прекрасное настроение, я замечаю, что многие из них одурманены от возлияний.
Вот, на мгновение я вижу их лица... Неприятные улыбки и их глаза... В их взглядах нескрываемая похоть, в их взглядах сквозит нескрываемый ничем грех!
И здесь я увидел то, отчего моё сердце чуть не вырвалось наружу. … Здесь же находилась группа из троих чертей, рассевшихся на возвышенности в форме ступенек разделяющей пол на две части... Черти пьяные, раскачивающиеся из стороны в сторону, они орут, матерятся и горланят какую-то песню. А напротив них ещё один черт, как дирижер, держит наполовину выпитую бутылку с водкой, мерзкими и короткими лапами подносит её к своему рту, делает глоток спиртного, после чего продолжает дирижировать. Другой чёрт из этой же компании помогает дирижеру... В его коротких пальцах с длинными когтями тлеющая сигарета, и ей он машет при этом, не забывая затягиваться табачным дымом. Они орут, и им нравится шипеть и гоготать...
На стойке бара, которая освещена яркими электрическими лампочками, сидит молодой чёрт. На его мохнатой голове только начали пробиваться рожки, и шерсть на его мерзком теле светло-рыжая. Она переливается в электрическом освещении, как дорогой мех. Его мохнатые бараньи ноги-лапы были до безобразия кривыми. Он свесил их со стойки и маленькими копытцами, ещё не сбившимися от возраста, как у других его более старших сородичей, отбивает в такт барабанному ритму. Чертёнок то и дело хлебает из кружки пиво сидящего рядом посетителя. Отхлебнув глоток, он хитро поглядывает по сторонам, и его бегающие глазки останавливаются на  сидящем рядом с ним перед стойкой мужчине, который весьма пьян.
Нет, последний не видит возле себя эту тварь, его хмельной взгляд направлен в сторону танцпола. Своими пьяными и прищуренными глазами он заинтересованно пытается всматриваться в тех, кто находится на площадке и танцует.
Чёрт, в очередной раз отхлебнув из его кружки, вдруг, запрыгнул на стойку и приблизился вплотную к этому мужчине. Он нагнулся и что-то стал шептать ему на ухо... Спустя короткое время посетитель заказывает у бармена водку, выпивает и заказывает очередную порцию спиртного, а чертенок хохочет и слизывает со стойки длинным язычком пролившуюся из рюмки посетителя водку.
       Вот мой взгляд переместился на столик, который находится чуть правее от нас: за ним две женщины, которые сидят лицами к нам… Но, что я вижу, внимательно посмотрев на них? Нет, это не лица! Кожа зеленого цвета или, скорее всего, оттенка. Огромные носы с горбинками, непропорциональные тела, как будто бы втиснутые в обтягивающие одеяния, которые вызывающе смотрятся на этом фоне в своих безвкусных цветах, что пестреют в этом хаосе зловония и полумрака. Глаза их, со странными разрезами и с подозрительными огоньками в зрачках, с вожделением устремлены на сидящих перед ними за круглым столиком молодых людей. Они буквально пожирают их своим взглядом. Существа, похожие по обличию на женщин, с запутанными и окрашенными в жуткий цвет взлохмаченными волосами. Весь их образ и вся их суть скорее отталкивают, чем привлекают.   Представшие образы таинственного зла, которое прикрылось так неумело в образе женщин из моего мира. Они потягивают коктейль, разлитый в удлиненные бокалы. Существа неприятно цокают языками, улыбаются и как-то странно перекидываются короткими взглядами друг с другом. Через соломинки с втягивающим чваканьем они поглощают алкоголь из своих бокалов, ни на секунду не отрывая своих глаз от будущих жертв их злого умысла. А рядом с ними сидят черти, страшные, с затуманенными глазами, которые обнимают их и без стыда «тискают». Своими длинными языками облизывают лица существ, которые только похожи на женщин, но не являются таковыми...
Неизвестные молодые люди… Один из них держит за руку это существо и что-то ему говорит, а чёрт, в это время гогочет и, как бы соглашаясь с его словами, время от времени облизывает морду женоподобного существа.
Эти парни за столиком отличались от многих других, так мне показалось. Что-то в них было иное, что не преобладало в остальных!
       Несчётное количество видов - особи, существа, скрытые под  человеческим обличием тем или иным образом с целью обмана человеческого восприятия, предстали во всём своём многообразии и диком «великолепии».
- Они, наверное, нормальные люди? - спросил я Аркадия.
Он без особой заинтересованности наблюдал за происходящим вокруг нас   и   в   его   лице   отражались эмоции брезгливости ко всему этому.
- Вы что-то сказали? - переспросил меня Ангел.
Видимо, он пребывал в своих размышлениях от увиденного и не сразу услышал меня!
- Парни... Вон те! - и я указал рукой на столик, за которым находились черти и эти жуткие существа, которые пытались играть роль женщин, соблазняющих людей. Все они, вместе взятые, сидели в неком уединении от той окружающей вакханалии, которая кружила вокруг них в своих дикарских плясках и необузданном веселии...
- Наверное, они нормальные?
- Да, были... Заблудшие души!
Из того, что предстало пред моими глазами, и реплики Ангела – всё это было мне понятно.
       Различные существа, которых нет желания описывать, выскальзывали, как хищники, из темных углов залы, хватали со стоящих поблизости столиков закуски, объедки, лезли своими мерзкими лапами в тарелки с салатами и различной другой едой. Длинными раздвоенными языками лакали с рюмок, стаканов и бокалов напитки, оставляя в них ворсинки своей шерсти, чешуи, грязи и заметные пятна гнусных слюней. Они, так же скача на четвереньках или быстро ползая по полу, извивались своими ужасными телами, заскакивали или вползали в темные ниши и углы, где доедали то, что успели схватить с пола или столиков, оставляя за собой слизь, сочившуюся из их гнусных  пастей.
       Гул, воркование, дикий хохот, непонятный топот и ещё какие многочисленные звуки, которые я слышал, давили на мое сознание и утомляли меня. Я посмотрел на Аркадия. Он стоял все так же рядом, и в его лице, как мне показалось, вдруг стала прослеживаться неизвестная для меня заинтересованность ко всему происходящему. Он что-то, как будто, слушал, улавливая для себя из всего этого хаоса нужное и интересное.
Я решил не беспокоить его в этот момент своими расспросами.

       Неожиданно со столика, который  располагался прямо перед нами, со звоном упала пивная кружка.
Она не разбилась, но её содержимое быстро растеклось, образовав большую лужу. Различный мусор - объедки, окурки, пропитались разлитой жидкостью и превратились в отвратительную жижу. Посетители за столом никак не прореагировали на упавшую кружку, они продолжали о чём-то громко говорить и гоготать. Их глаза смотрели вглубь зала, на танцующих. К сожалению, их лиц увидеть мне не удалось.
       Появилась официантка с безжизненным лицом, возмутившим сознание убогостью своей природы, которая, нет, не одарила, а наказала её этой внешностью - обычной и кричащей безликостью. Её обесцвеченные перекисью водорода волосы были безжизненны. Казалось, что в ней нет абсолютно ничего... Ничего, кроме пустоты, которая, как и её тело, как и её лицо, были безобразными.
На своём грязном пластиковом подносе она разносила выпивку и незатейливую закуску. Короткая юбка оголяла её кривые ноги, обнажая колени, они были все в синяках, складывалось впечатление, что она долго и упорно на них ёрзала – неуместная ирония – но так остро, в глаза бросились эти  непонятные болячки с многочисленными гнойниками и синюшного цвета синяки. Женщина быстрыми движениями обслуживала посетителей. Когда она проходила мимо столиков, черти, округлив глаза, в которых горели огоньки, облизывали её ноги, смаковали, грубо что-то выкрикивали по залу друг другу, гоготали, что-то с шипением говорили ей на непонятном мне языке, иногда даже кричали ей в след, странные и непонятные слова, дико при этом смеясь. Только она не замечала ни их, ни их диких возгласов… Продолжая вилять толстыми бедрами, официантка привлекала к себе внимание, видимо знающих толк! А её ноги, как и юбка, были испачканы слизью и грязью от лап этих существ.
… Странный звук и он где-то рядом…
Взгляд Аркадия переместился в точку моего взгляда, очень стремительно. Я сразу не смог сообразить, что происходит, и что за зрелище,  в это мгновение, предстояло мне увидеть...
       Из-под столика, который находился перед нами, появилась морда с огромным свинячим пятаком. Эта мохнатая тварь, от которой исходила зловоние, сопела, голова зверя с большими рогами, заостренными на кончиках, цеплялись за грязную скатерть столика. Свалявшаяся чёрная шерсть стояла торчком. Мерзкий, узкий и длинный язык, чавкая, начал слизывать с пола образовавшуюся жижу. В лучах цветомузыки его шерсть отливала оттенками серебра. Мои глаза встретились с глазами твари. Его мутные и полуоткрытые очи, в которых воцарилась присущая его породе дикость, внезапно стали фокусироваться и округляться, превращаясь в два огромных и злобных огня. Чёрт что-то прохрипел, но глаз своих ни на секунду от меня не отводил. Я ощутил совершенно непонятный и дикий для меня взгляд... Существо запыхтело сильней, ужасающее сопение усилилось, ноздри становились то больше, то меньше при каждом зловонном выдохе. Всё его естество в это мгновение свидетельствовало о проявлении наивысшей злобы и агрессии.
-  Пшё-ё-ёл на хрен... Отседава! - растягивая слова, как бы прожевывая их, хрипло прокричал чёрт и вновь начал слизывать с пола жижу, теперь уже изредка бросая на меня свои дикие взгляды.
- Всё хватит... Пойдемте прочь отсюда!
Аркадий настойчиво подтолкнул меня к выходу из зала.
Осторожно пробираясь вдоль стены не привлекая к себе внимания, мы направились к выходу. Уже находясь возле дверного проема, мы увидели, как в помещение залы, на четвереньках вбежала группа из четырёх или пяти чертей, таких же зловонных и ничем не отличающихся от   своих   собратьев.  Они  визжали,  грубо гоготали и изъяснялись друг с другом на том же самом неизвестном для меня языке, что и те, которые находились за столиками в зале. Язык их был грубый и неприятный для слуха, как и сам отвратный вид этих существ!
       Так же как и вошли, тем же окольным путём мы поспешно покинули ресторан. Молодых людей, тех охранников, которых мы видели при входе, возле дверей уже не было, и по пути мы их не повстречали.
       Свежий, ночной воздух ударил лёгким порывом ветра в лицо. Даже сырость, которая пронизывала и холодила тело, воспринималось сейчас мной иначе. Воздух, казалось, был спасением от этой вони, которой нам пришлось дышать внутри помещения. Это зловоние все равно продолжало источаться от моей одежды, как будто бы я провёл время в стойле или загоне для скота. Понюхав лацкан своего пиджака, я вновь ощутил этот специфический и мерзкий запах...
С силой распахнутая дверь вытолкнула из себя нескольких чертей - сегодняшних посетителей. Они, еле стоящие на копытах, визжали, падали и, гогоча, ползая на четвереньках, пытались подниматься с земли, но вновь падали. Помутившимися глазками они разглядывали нас без какого-либо интереса. Черти плевались друг в друга и орали непонятную песню. Звук их пения сводился с воплей на мурлыкание, они по очереди пили из горла бутылки водку, выхватывая ее своими лапами, друг у друга. Чихали, слюнявили горлышко бутылки. Они были пьяные и мерзкие... Ещё раз, взглянув на них, Аркадий повернулся ко мне:
- Ну? И как Вам наше времяпровождение? - его серьезность сменилась улыбкой, и в глазах появилась заинтересованность к моему ответу.
- Хотите продолжить... Или не стоит? – поинтересовался он.
Немного подумав и посмотрев на него, я перевел свой взгляд на площадку возле дверей ресторана, где, покуражившись, черти пьяно вышагивали, постукивая, как кони, своими копытами о землю. Они падали и визжали, а через мгновение, наконец, скрылись в темноте, но дикие возгласы, постепенно удаляясь, еще какое-то время напоминали о них.
- Это мой мир... Наверное, я должен знать о нем больше! - задумчиво сказал я.
- Гм… Да - а - а, - и Ангел тяжело вздохнул, - Это малая часть, можно сказать, крупица грязи вашего мира!
Обернувшись на меня, он приблизился ко мне вплотную, и в этот момент я увидел в его взгляде что-то странное, как будто бы его глаза излучали неведомый животворный импульс невидимой энергии, быть может, необычайной мудрости, что по праву была заключена в сущности Ангела.
- Только знания дают силы противостоять этому! - Аркадий посмотрел в сторону здания ресторана.
- Скажите, Аркадий, почему тот чёрт на полу, так на нас прореагировал? - мне показалось, что я задаю глупый и неуместный вопрос, мои сомнения с терзаниями о желании познаний, выстраивались в мысли: «Стоило ли об этом спрашивать Аркадия, заставляя его объяснять мне то, что, быть может, и не является главным, и тем более мне - человеку - с наивными верованиями, не говоря уже о тех мало значимых познаниях, в таких тонких областях, как исчадия Ада?»
 - Не на нас, а только на Вас!
Его ирония в словах и усмешка – всё это меня обескураживало. Ангел улыбнулся:
- Черти не любят, когда им смотрят в глаза, - немного подумав, Аркадий,  продолжил,  - Давно известно о том, что глаза - это отражение души. Это как, например, ясные глаза, символизирующие ясность ума и духа. Собственно, глаза могут ответить на вопрос: больна ли твоя душа?!
- Значит их души больны? - заметил я.
- У этих существ души нет. Они - инструменты своего мира и просто выполняют свое предназначение, так сказать, свою работу.
Привратник сделал паузу и носком своей туфли стал двигать по асфальту камушек, он о чём-то задумался.
- Я, конечно, не знаю, - продолжил он, - Как у них с вознаграждением за души ваши, которые они сбивают с пути и собирают их в свои мешки, продолжая рассеивать грех, ни на мгновение не останавливаясь. Но свою работу они выполняют с избытком, ибо сущность вас - людей… Она слаба! Вы слабы перед грехом и падки, иногда совершенно не подозревая о том, что перед вами грех! Вы помогаете им и многим похожим на них в делах, которые они вершат в вашем, заметьте, в вашем мире. Вы сами это видели! - и он вновь посмотрел в сторону ресторана.
       Мы не спешили. Медленно ступая по мокрому асфальту, Аркадий задумчиво молчал, он только и делал, что смотрел себе под ноги.
- Хорошая вещь - эти туфли! – неожиданно сказал он.
Проигнорировав его последние слова, я спросил:
- Странный у них язык, и говорят они странно!
Ангел мельком взглянул на меня:
- Да... Их речи, как и языки их, очень ужасны, но, согласитесь, они изъясняются довольно-таки неплохо! - ответил он, улыбнувшись.
Мне оставалось только улыбнуться этому весьма странному выводу всей нашей беседы.
       Я смотрел на мокрый асфальт, который сливался с окружающей нас темнотой, о которой, к великому своему сожалению, я совершенно ничего не знал…