Парк с эвкалиптами. Глава 37

Даша секунд десять смотрела на меня совершенно непонятным взглядом, который не выражал ничего. Потом она растянулась на диване и тем же взглядом уставилась в потолок. Я подумал, что ей стало дурно, но она всё-таки заговорила.

- Почему раньше не сказал? Ведь знаешь, что я тебя всегда пойму. Мне всё равно, что у тебя было до встречи со мной, и будь у тебя хоть двадцать детей, я тебя не покину. Меня беспокоит, почему ты молчал.

Реакция её была довольно спокойной, даже слишком спокойной с учётом того, в чём именно я ей признался парой минут ранее. Это позволило мне немного расслабиться, хоть мне и было стыдно. В первую очередь, перед Дашей. Она не заслужила такого. Может, она не заслужила и меня. От таких мыслей становилось мне очень тоскливо, тем паче, что они всё чаще у меня появлялись, и отогнать их не было никакой возможности.

- Я не мог, Даша. Не мог. В этом отношении я очень слаб. Ты простишь мне мою слабость?

Оглядываясь теперь на прожитое, моё лицо покрывается краской каждый раз, когда вспоминаю это своё высказывание. Каким наглым, бестактным и со всех сторон вопиющим оно было! Выходит, я, огорошив человека прескверными вестями, сразу же просил (если не требовал!) у него прощения. Но любовь моя к Даше не иссякнет никогда, ибо проглотила она и эту мою оплошность.

- Я постараюсь забыть об этом, но оставлять это так нельзя. Как бы ты не относился теперь к бывшей жене, ты должен, во-первых, оказать ей посильную помощь, и, во-вторых, поприсутствовать на её родах, если она тебе позволит, конечно.
- Думаешь, ей это нужно?

Даша устало выдохнула.

- Это нужно тебе, чтобы очистить совесть. А ещё мне.
- Зачем тебе, Даш?
- Чтобы знать, что человек, которого я люблю, чего-то стоит.

Возможно, на бумаге эти слова выглядят несколько холодно, но Даша произнесла их с такой нежностью, что я просто не мог не согласиться с её правотой.

- Обещаю тебе, я сделаю для Полины всё, что будет необходимо.

Даша мне поверила, и это было видно. Впервые за весь наш разговор она искренне улыбнулась. Мне стало намного легче браться за дело, порученное Дашей, зная, что в благодарность я смогу вновь лицезреть такую же милую и сияющую улыбку, как сейчас.

Я решил не тянуть быка за рога и как можно скорее избавиться от Полины. Сама мысль, что мне придётся снова её увидеть, казалась отвратительной, ведь я понимал, что она за человек, что сидело в ней и часто непроизвольно извергалось наружу, и что не смогли бы прикрыть никакие густо накрашенные брови, с которыми моя бывшая любимая возилась порой не один час - дикая натура, включающая в себя чуть ли не все человеческие пороки.

Вот с такими, как вы понимаете, не самыми оптимистичными размышлениями я и набрал номер Полины. Она ответила на удивление быстро и не бросила трубку.

- Здравствуй, Полина.
- Ну, здравствуй. Решил вернуться? Ну так знай - я тебя не жду...

Далее последовала умопомрачительная и неповторимая тирада, суть которой, если коротко, состояла в том, что Полина, поняв, что я от неё сбежал, надеялась, что всё это ошибка, что всё обязательно разрешится, думала, что я просто её разыгрываю. Она пыталась дозвониться до меня, но у неё не вышло. Кроме того, выяснилось, что Полина меня на самом деле любит и до сих пор верит, что я буду с ней.

В общем, некоторое время я не мог вставить ни слова, но потом все-таки рассказал Полине о Даше и её просьбе. Я объяснял все с самого начала, и потому наш разговор, в котором уже Полина мало принимала участие, продлился больше часа. В конце Полина расплакалась, но в перерывах между всхлипываниями все же успела дать согласие на то, что я приду к ней на роды.

Мне стало неловко, что я был о Полине столь ужасного мнения, как описал выше. Несмотря на все недостатки, она меня сильно-сильно любила, и чувство это жило в ней ещё долго после расставания со мной.