Парк с эвкалиптами. Глава 38

После разговора с Полиной дела в моей семье снова пошли своим чередом. Даша не упоминала мою бывшую жену в разговоре и вообще будто забыла обо всем. Это меня успокоило, но ненадолго, и сейчас я объясню почему.

Через день после общения с Полиной я проснулся по собственным ощущениям поздно, и стрелки будильника это подтвердили. Даша недавно ушла, и я начал заниматься обычными утренними делами.

Пока в кружке закипало молоко, я включил телевизор. Все вы знаете, что в таких случаях телевизор не является объектом пристального внимания, а просто говорит на фоне. Я неудачно попал на новостной канал, но мне не хотелось переключать. Краем глаза я заметил на экране плашку "Экстренный выпуск". Женщина, быстро моргая и запинаясь через слово, сказала:
"Несколько минут назад в Москве произошёл теракт. Уже найдено двенадцать погибших, ещё трёх пока не опознали. Предположительно теракт был совершен..."

Дальше я не столько слушал, сколько смотрел. Кадры с места теракта показались мне знакомыми. И тут я понял - на фотографиях изображена соседняя с моим домом улица, та улица, по которой Даша идёт на остановку.

Я понёсся к шкафу, наспех надел на себя минимальное количество вещей и выскочил на улицу.

Сбив по дороге полдесятка людей, я прибежал к месту, где случился теракт. Зрелище передо мной предстало жуткое. На расстоянии не больше метра друг от друга лежали окровавленные остатки шести человек. Над двумя из них, рыдая, склонили голову их близкие. Одна женщина, по-видимому, мать изуродованного сгустка, прижала к лицу его грудь и кричала с ужасными завываниями между фразами, от которых холодела кожа, обращаясь к террористу: "Что он тебе сделал, ирод?! У него сыночек! Как же теперь?"

Ещё живых грузили в машины с красным крестом. На носилки клали девушку с огромными алыми пятнами на белой блузе. Внешность девушки издалека я не разглядел, а одежду узнал. Я хотел и должен был закричать, но вместо этого хрипло прошептал: "Даша..."

Медики, уже открывшие двери скорой, остановились, увидев меня. "Знаете её?" - спросил старший из них. "Моя... - осёкся я, - моя девушка". Медик вздохнул и с трудом спросил: "В Бога веришь?"

С Богом отношения у меня были напряженные. Ещё подростком я дал себе четкую установку, что Бога нет. Почти все мои сверстники были неверующими, и потому моё неверие не казалось мне чем-то плохим. Теперь же, получив в лоб такой вопрос, я подумал почему-то, что признаться в атеизме очень стыдно.

Медик ждал ответа. Я промямлил: "Ну, верю". "Тогда молись, и побольше. Мы сделаем, что можем, но... сам понимаешь".

Я все прекрасно понимал. Мне думалось, что Даша уже мертва, а меня просто пытаются успокоить. Но нет, Даша дышала, хоть и неглубоко.

"Что с ней?" - попытался я твердо спросить. "С лёгкими что-то", - промолвил врач.

"С лёгкими что-то". Это был такой расплывчатый, такой туманный диагноз, что у меня появилась надежда на чудесное исцеление Даши
Врачи явно не были так воодушевлены и не особо старались меня обнадёжить. В машине ехали пятеро: я, Даша, два врача и медсестра. Из всей компании говорила только последняя. Она расспрашивала меня о Даше, о её проблемах со здоровьем в прошлом. Я ничего этого не знал.

Я пыталась добиться от врачей, что будут делать с Дашей. "Операция" - сухо ответил молодой врач. Надо сказать, он заговорил впервые. 

"Красивая она у Вас" - произнесла медсестра.

Я старался не смотреть на Дашу - мне было страшно. Однако слова медсестры заставили меня повернуться к Даше лицом. Она была удивительно миловидна для её состояния. Я вспомнил юношеские годы, санаторий, эвкалиптовый парк и понял, что Даша практически не поменялась.

Воспоминания, в первый раз за последние дни ожившие в моей памяти, дали мне силы доехать до больницы без умственного помешательства.