Калека

 

    Каждый день прохожу в Вычегодском по старой дороге на Шанхай, индивидуальную часть посёлка. Узкая, около двух метров, она пролегла между железной дорогой и кромкой глубокого оврага, на дне которого торопливо бежит ручей Берёзовый. Насобирав рыжеватой воды из Едомских болот,  он спешит донести её в усыхающее русло  Старой  Вычегды.   Раньше овраг был более глубокий, ручей протекал немного другим руслом. Мы с мальчишками ходили сюда в обильный ольшаник за опятами. Зимой катались на лыжах с угоров и прыгали с трамплина через замёрзший ручей. Весной сооружали запруды на пути вновь рождённых звенящих и журчащих музыкантов весны...                Вот и в этот холодный день поздней осени я беззаботно шагал домой.  Навстречу с большой скоростью нёсся пассажирский поезд «Воркута – Москва». Вдруг мой взор привлекла грязная, короткая, сучковатая  палка,   торчащая из щебня у торца шпалы. Она под мощным потоком воздуха от стремительно проходящего поезда дрожала, словно от испуга, но не гнулась.  Да и не могла она сгибаться… Коротенький ствол без верхушки, несколько  чёрных от мазута веточек с иголками... Я догадался, что это деревце. Почему-то вспомнился беспризорник   Мамочка из фильма «Республика «Шкид»… 
Поезд прошёл. Я подошёл к отростку, осмотрел, потрогал, как бы убеждаясь, живо ли это грязное чудо. Надо же родиться в метре от рельсы?!   Сильно изуродовано,  не  сразу и поймёшь, сосенка это или ёлочка. В душе пожалел несчастное деревце и пошёл  домой. Но мысли о дереве – калеке не выходили из головы.               
Судьбы людские, судьбы деревьев и всего живого, есть ли какая связь? Живут люди сильные, здоровые, не знающие ни нужды, ни горя. Есть и другие, кого постигли тяжести болезней, нужды, физического «надлома». И деревья так. Кому-то жить и расти в Летнем саду, красивом парке, роще, сосновом бору… А вот этому подранку даже не в чистом поле выпало родиться,  где оно могло бы вырасти, пусть в одиночестве, но мощным кряжистым  деревом, украшением и природным указателем, радующим взор путника. А здесь – какая судьба? Скорая гибель от снегоуборочной машины, мазута или химической обработки.   
Когда на следующий день возвращался  домой,  то  подошёл к деревцу, поздоровался с ним. Решил перенести его на свой домашний участок,  попробовав спасти от неминуемой гибели. Однако, в предзимье моя попытка откопать его из щебня не увенчалась успехом... Отныне, проходя по старой дороге, всегда здоровался со своим новым знакомым, желал ему здоровья и просил подождать до весенних деньков.               Пришла зима, начались снегопады. Калека скрылся под снегом. Зимой этот участок дороги превращается в непроходимый сплошной сугроб, а потому   мой маршрут на работу и с работы сменился. 
Я ждал весну... И вот она, моя желанная и долгожданная, пришла.            Люблю весну! Никогда не устаю её ждать, чтобы вновь и вновь увидеть  просыпающуюся природу, первые проталины вокруг деревьев, бегущие ручейки, наполняющие канавы, реки и озёра талой водицей. Любуюсь мать-и-мачехой, эти первые северные вестники весны своими ярко-жёлтыми цветами, как тысячи маленьких солнышек, греют сердца и души северян.
Это время года навевает на меня теплоту и необъяснимые чувства  душевной благодати и удовлетворённости. Даже прохладный весенний  дождь звучит мелодией, пусть и грустной, но желанной  и родной. А может,  это просто потому, что весне, как любимой женщине, прощается всё.
С жадностью вдыхал свежий аромат пробуждения северной природы.  Жаль,  обнять не могу… Необъятная! Мне не терпелось навестить своего  знакомого и скорей перенести деревце на свой благоустроенный участок, где растёт много его собратьев, привезённых мною из разных мест.
Снег на «железке» сходит быстро, и грязная железнодорожная насыпь  под весенним солнышком быстро теряет свою промёрзлую прочность, приобретённую за зиму. Вечером, придя с работы, взял лопату и пошёл за деревцем. Помолившись и извинившись перед ним, что вырываю, хотя и с неухоженного, но родного места, аккуратно подкопал корень и извлёк поломанный отросток из державшего его щебня. По корню понял, что это сосенка, но сомнения оставались: уж очень сильно оказалось деревце повреждено, а иголочки недоразвито коротки.
Посадил его в укромном месте у забора. Всё лето приглядывал за своим новым питомцем. Деревце потихоньку освобождалось от грязи, но признаков жизни не подавало, разве что иголки не подсыхали, и это давало надежду,  что  выживет...                Минули лето, осень, и снова пришла зима. Добрые, неторопливые снегопады и неласковые вьюги спрятали под толстый слой снега мой участок с подрастающими клёнами, ёлочками, липами и дубками. Они беззаботно заснули, а я опять стал ждать весну.       
Наступил март. Ветки, сбросив зимние одежды, расправились, подставляя набухающие почки нежному теплу солнечных лучей. Иголки на хвойниках зазеленели более ярко.
Подойдя к месту, где спал мой  питомец под толстым слоем набухшего от влаги снега, я осторожно разгрёб сугроб, открывая деревцу весеннее солнце. Нежное и тёплое, оно коснулось его изуродованного ствола, и мне показалось, что моё деревце проснулось... Оно перезимовало на моём участке! Поприветствовал его, пожелал тепла и прекрасного роста.                Примерно через месяц на его веточках появились маленькие и  пушистые ёжики. С каждым днём деревце преображалось, покрываясь всё новыми щепотками зелёных иголочек. В этом израненном чуде  появились признаки молоденькой сосенки, коренного жителя северных  лесов. Сосенка приветливо улыбалась мне и миру, улыбался и я.