Плеть

 Плеть описывает в воздухе витиеватую дугу и падает на одну из четырех истерзанных спин.
 
 Плеть настоящая, не фуфло из сексшопа, поролоном не проложена,многовекая, помнит вкус крови многих своих мучеников, помнит их предсмертные вопли, ежечасные стоны, отполирована о мускулистые бледные зарубцованные плечи.

  Мой отец ходил с этой плетью, мой дед ходил с этой плетью, мой прадед с ней ходил -- а что поделать? Такая работа, что никому кроме тех, у кого надзирательство в генах, а любовь к Родине в сердце, такую работу доверить нельзя.
 
 У нас тут в подземелье нашем вентиляция откровенно дерьмовая, еще с тех самых времен, я то и дело, если есть минутка минералку глушу, иногда и мужикам даю -- они хоть и в кандалах, но работка у них, как и у меня не сахар, а я ж не зверь какой. Холодильник у меня на смене всегда от минералки ломится, летом особенно -- а по-другому-то никак! Раньше бывало и обливался ей, все равно работаю по пояс голым, да забросил: а то чушь какая-то получается совсем -- домой-то иду в форме, какой военный с мокрой головой? На сырую фуражку не натянешь.

 Одно радует: пенсии у нас ранние, а там, глядишь сынок подрастет, ему теплое место обеспечено: тут и оклад приличный, полный соцпакет, квартиру дадут в Москве, да не в каком-нибудь Чертаново, а так, что до работы будет рукой подать.
 
 Сын у меня молодец и гордость, не патлатый идиот какой-нибудь, а красивый высокий блондин-суворовец, говорит по делу, с пяти лет в тяжелой атлетике, медали берет -- достойная мне смена растет. И уже работой моей интересуется, иной раз плеть мою дома в руки возьмет, глаза хорошим таким огоньком вспыхивают. Огоньком праведного труда. Жена, правда, вздыхает и крестится, но, знаю, в душе понимает. Ее отец с моим батей бок о бок много лет отпахал. Она у меня тоже хорошая, делу этому непростому преданная.

 Мужики двигают поршни, а я плетью над ними орудую: моя задача очень важная и нужная -- весь этот древний механизм в действие привести. Крутят поднадзорные мои колесо, так и я за ними весь день по сто кругов наматываю. Одно хорошо: раз в час!

 Незадача: один хилый совсем стал, на ногах не держится, уж пару дней на полусогнутых бродит. Ну, значит, судьба такова и я привычно охаживаю по скрючившейся от усталости спине. Падает бедолага. Все, баста, спекся! Как невовремя, даже полный круг не сделали. Нового-то только через час, дай Бог, пришлют. Втроем колесо крутить несладко, но у меня крутили, у меня с плеточкой даже один крутил и все ладно получалось: секунда в секундочку. Лежит доходяга на бетонном полу, изо рта кровавая слюна течет.

- Не останавливаемся, бригада! - удар. Еще удар. - Три круга надо сейчас! Да, по нему шагай прямо, он уже не жилец, живее, у нас режимный объект, а не лесоповал!
 
Весело пляшет по их спинам в тусклом свете плеточка. Снова и снова, как встарь делает свое  нехитрое, но большое дело. Вот и полный круг. Успели. Привычный скрип раздается по всему подземелью, повествуя нам о том, что все и на этот раз получилось.

Часы на Спасской башне Кремля бьют один раз.
 
 
 


Рецензии
Имя Розалии Землячки знакомо жителям бывшего СССР.

Товарищ Демон
Розалия Залкинд (позднее по мужу - Самойлова) родилась(1 апреля) 1876 года в семье купца Самуила Марковича Залкинда. Девушка окончила Киевскую женскую гимназию и медицинский факультет Лионского университета.

В 17 лет вступила в РСДРП. Носила псевдонимы Демон и Осипов.
После революции Землячка находилась на партийной работе, неоднократно избираясь членом ЦК и ЦКК ВКП(б). С ноября 1920 года по январь 1921 года она занимала пост ответственного секретаря Крымского обкома РКП(б) и вместе с Белой Куном и Георгием Пятаковым отдавала распоряжения о массовых расстрелах жителей полуострова и пленных офицеров врангелевской армии.

Красная фурия

По разным данным, жертвами крымского террора стали от 20 000 до 120 000 человек. Разумеется, под «раздачу» попали не только бывшие врангелевцы, но и мирные жители, которых только подозревали в лояльности белогвардейцам и «старому режиму».
Расстреливали целыми партиями. Сразу несколько десятков человек раздевали донага и выстраивали перед вооруженным отрядом. Убивали всех подряд – врачей, учителей, рабочих, священников, рыбаков, даже больных в госпиталях… Среди убитых были женщины с грудными детьми. На деревьях, фонарях и памятниках крымских городов висели трупы. Тела расстрелянных лишь слегка присыпали землей. Некоторых хоронили заживо, и они стонали по ночам.

Розалия Землячка лично отдавала распоряжения о массовых «зачистках».
В какой-то момент Розалия заявила: «Жаль на них патронов. Топить. И все». После этого осужденных стали собирать на баржи, привязывать к ногам камни и сбрасывать в море. Часто это происходило на глазах у их близких.

Землячка сама стремилась принимать активное участие в казнях. В кожаной комиссарской куртке и с маузером на боку она носилась по городам и поселкам, руководя массовыми убийствами.
В 1921 году ее наградили Орденом Красного Знамени «за заслуги в деле политического воспитания и повышения боеспособности частей Красной армии».

После Гражданской войны Землячка продолжала занимать ответственные партийные посты. Кроме Ордена Красного Знамени, она была награждена двумя орденами Ленина, а во время Великой Отечественной войны – медалями «За оборону Москвы» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

Ее не коснулись репрессии. Получив квартиру в знаменитом московском Доме на набережной, где проживали представители партийной и советской элиты, Розалия Самойловна тут же принялась строчить доносы на соседей.

Розалия Землячка скончалась 21 января 1947 года. Ноябрина! Надеюсь, вы не такая!!!!

Ирина Афанасьева Гришина   08.06.2024 11:34     Заявить о нарушении
На это произведение написано 14 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.