Звёзды, падающие мимо. Глава 32

                Глава 32.

      Вскоре выехали на шоссе. Чуть позже круто повернули в сторону Симферополя. В ушах, всё ещё слышалось последнее слово Люси; - "Проща-й-й-й!"
      Дорога быстро всех убаюкала, тем более, после таких ночей. Не прошло и полчаса, а многие - спали в самых различных, порой неудобных, - позах. Среди всех, не смотря на бурную часть ночи, - самым выспавшимся оказался я. Поэтому  дольше всех смотрел, как болтает дорога головы дремавших товарищей. В голове ещё кружились отрывки событий прошлого вечера и ночи. Затем, мысли переключились на Танюшку и сына. Как они там живут без меня? Вернулись ли - из Евпатории? Уже  вернулись…. Наверняка, - загоревшие, пропитанные морским воздухом. Вспомнил, что не получил ни одного письма. Да и сам, -  дней десять не писал. Ничего!.. Сегодня вернёмся в лагерь, напишу. Вспомнил нашу с ней свадьбу. После, память восстановила некоторые ссоры с ней. Хорошая, всё же, она у меня. Мы, ведь, с ней учились вместе в одной школе, - в одном классе.
В памяти медленно поплыли картинки школьной жизни. Вспомнил, как в десятом классе я влюбился в учительницу по химии. Смех и - грех. Стал вспоминать подробности. С чего же всё началось?..  Да-да, - да…  - вспоминал я, уже сквозь дремоту.

          Лето подходило к концу, двадцать восьмое августа.  Я и брат, возвращались домой с Крыма. Проводили лето у деда, в Евпатории, куда, ездили с родителями почти каждое лето. В этот раз, - впервые уезжали одни, - без взрослых. Я сам уже, - будь-будь!.. - детина хоть куда. Сейчас сидели в междугороднем автобусе, ожидая, когда автобус отойдёт от очередной станции. Брат сидел у окна и куда-то смотрел. Ему зимой исполнилось двенадцать лет. Невысокий, с тёмным, от загара лицом, спрятавшим множество веснушек на курносом носе, с выгоревшими, и поэтому - белыми, как лён, волосами. Его голубые глаза продолжали беззаботно осматривать заоконную даль. Создавалось впечатление, что он, с нетерпением, хочет увидеть знакомый и родной город. Рядом, сидел Я. Мне, тогда минул – шеснадцатый год. Я недавно получил паспорт и чувствовал себя вполне взрослым. Это, - сейчас понимаешь, что и в двадцать лет, считать себя вполне взрослым - ещё нельзя, а тогда!.. Тогда казалось, что я вполне самостоятельный.
   Я был гораздо выше своего брата, с крепким телосложением. В предыдущие годы, несколько лет, занимался спортивной гимнастикой.
  Откинув спинку кресла, задумавшись о прошедшем лете, смотрел в потолок автобуса. Из репродуктора информировали о предстоящей погоде. Но я совсем не слушал репродуктор.
В автобус вошла низенькая, интеллигентная на вид, старушка.  Для меня тогда, - шестидесятилетняя женщина казалась достаточно пожилой, чтобы свободно называть её старушкой. Она прошла мимо меня. Стала располагаться на сиденье сзади меня. Долго возилась с вещами, затем взяла сетку, полную каких-то вещей и хотела поставить её на полку сверху, которая предназначена для мелких вещей; - портфелей, сумок. Не смогла дотянуться. Увидев меня, слегка тронула моё плечо и попросила:
- Молодой человек! Поставьте, пожалуйста…
Молодой человек не шелохнулся. Старушка повторила свои слова и сильнее тронула меня за плечо. Я вздрогнул и рассеяно посмотрел на старушку.
- Поставьте, пожалуйста, эту сетку - туда. -  Сказала она, показывая рукой на верхнюю полку. Я взял сетку и поставил в указанное место.
            Через два часа, автобус стоял на станции нашего города. Вот он, - знакомый вокзал. Приехали….  Стрелки часов на вокзальном здании показывали, - пятнадцать минут первого. Разбудил брата, взял чемодан. Сунул брату сетку с остатками продуктов питания, и мы пошли к трамвайной остановке. В трамвае, ночью, не многолюдно. Сел у окна. Брат прошёл вперёд, на следующее сиденье, чтобы тоже сидеть у окна. Перед нами, как бы, проплыли дом за домом. Иногда окно заполняла сплошная темень, временами - встречный трамвай, с шумом и грохотом, проходил совсем рядом. Городская жизнь продолжалась и ночью.
- Готовьте на билетики. - Раздался голос кондуктора. Достал из кармана две монеты по три копейки, и купил билеты. Остановка, за остановкой оставались позади. Вот, и улица - "Жданова". Толкнул в плечо задремавшего брата. Вышли на знакомую, до камней на дороге, - родную нам, улицу.

           Семь часов утра. На столе звонит будильник. Слышу его, но остаюсь лежать в постели. Вскоре, слышу голос матери: - Вставай! Хватит нежиться, - опоздаешь в школу.
Быстро встаю и, немного размявшись, иду умываться. Одеваюсь. Наспех завтракаю и бегу в школу. Сегодня, - первое сентября! Я, - в десятом классе! Сейчас увижу всех своих однокашников, - своих друзей! Интересно, изменились они за лето, или – нет….
        Школа, уже наполнилась гомоном учеников. В сквере  у школы, увидел своих одноклассников. Они, так же, заметили меня и издали кричали приветствия. Поздоровался. Перебросились несколькими вопросами, и пошли в класс.
   Первый день занятий проходил как обычно. Учителя поздравляли с новым учебным годом, знакомили с программой занятий на весь месяц, а на уроке русской литера- туры, вели банальную, всем надоевшую за девять лет, беседу на тему, - "чем, ты, помог родине за время своих каникул". В младших классах тема звучала иначе, - "как я провёл лето". Что, практически, - одно и то же. Почти, так же прошёл второй день. В голове у ребят, ещё бушевало лето. За три месяца мы отвыкли, от привычного для нас дела, - сидеть каждый день по шесть часов в школе, и за два дня занятий, успели устать. Ещё, манила к себе совсем летняя погода. В классах стояла духота.
    На третий день, по расписанию, - три урока производственной практики. Класс надеялся отдохнуть от неподвижного сидения за столами, от изучения наук. Чувствовали себя - превосходно. Перед практикой, был урок химии. Он всегда проходил в кабинете по химии. Я, вместе с Колей, сел за последний стол. Прозвенел звонок. В класс вошла новая учительница. Я слышал, что, в этом году будет
преподавать новый учитель, но не придавал значения. Теперь видел перед собой молодую, симпатичную девушку. Это химичка!? Даже не верилось, что она может быть преподавателем.
- Наверно только что из института. Шепнул мне на ухо Коля.
- Может быть, на практику к нам направили?
- На стажировку приехала наверно.
- Здравствуйте. - Сказала она, и у неё на щеках появился едва уловимый румянец. От этого, она показалась ещё симпатичнее.
- Здравствуйте… - Ответили мы вразброд.
- Садитесь.
   По классу прошёл шумок. Все сели. Я хотел сесть, но стул стоял слишком далеко. Вместо того чтобы переставить его, потянул ногой на себя. Класс оглянулся в мою сторону.
- Леонид, садитесь быстрее... И - желательно тише. – Сделала она замечание.
Я пристально посмотрел на неё. Глаза её, чуть заметно улыбались.
- Откуда она могла знать моё имя? - Спросил я невольно у Коли.
- Откуда я знаю?
- Не написано же, оно у меня на лбу?
     Урок продолжался. Я сидел, не сводя глаз с училки, не пропуская ни одного её движения. Она; среднего роста, с карими глазами и рыжими, как спелый абрикос, волосами, - объясняла новый материал. Я - не слушал. Продолжал изучать её. Не сводил глаз до конца урока.
   Точно так прошли ещё несколько занятий по химии. Я наблюдал за ней, а знал только то, что её зовут - Марина Николаевна. Дома, делая домашнее задание, вспоминал её движения, каждое произнесённое ею слово в мой адрес.
  Я стал понимать, что мальчик... - ученик, влюбился в училку. Не мог поверить  собственным чувствам. Отгонял эти мысли. Они уходили, но - ненадолго. Стоило увидеть её, притяжение к ней возобновлялось.
       Теперь на уроках химии, я только то и делал, что наблюдал за ней, отпускал шуточки, когда подворачивалась такая возможность. Острил, часто невпопад. Получал от неё замечания и радовался, что она со мной заговорила.
  Или - сидел, пропуская мимо ушей новый материал, и незаметно изучал подробности её фигуры. - Любовался; как она сидит, как говорит, как ходит. Марина, так я её называл в своих думах о ней, стала замечать, что я ничего не делаю и веду себя как-то не так, немного странно…. - она стала обращать на меня больше внимания. В классном журнале успеваемости против моей Фамилии, на страницах для уроков по химии, появились двойки. Нет, - не двойки!.. Мне Марина, почему-то, ставила колы.
Однажды, на её уроке, я заговорил о чём-то с Колей. Да-да, с тем Колей, что трясётся сейчас вместе со мной в кузове машины, - едет в Феодосию. Он, был соседом по парте. Я что-то ему говорил, а сам не сводил глаз с Марины. Она заметила это.
- Леонид, не разговаривайте. - Сделала она очередное замечание. На перемене подошла ко мне.
- Ты плохо себя ведёшь на уроках! - Сказала она не сердито, скорее - спрашивая; - в чём дело?
- Нормально веду. Как, - все.
- Почему не слушаешь новый материал, получаешь двойки?! Почему ты, так поступаешь?..
- Много отвлекающих моментов, дополнительных тем для изучения! - Съязвил я.
- Нет… - вы, все-таки, - ехидный! - Заявила она и ушла.
Эти слова обрушились на меня, как снег в середине лета. Я шёл и вспоминал, как она произнесла последнюю фразу.
- Лестный комплимент! Ничего не скажешь. - Рассуждал я.               
-  Да… - она подумала, что я тогда говорил с Колей, о ней. Я, в это время, смотрел на неё. Вот глупышка! На душе стало светло и весело.
  Каждый день меня больше и больше влекло к химички. Я хотел видеть её как можно чаще. Однажды, на её уроке, я сидел за столом один. Моего друга не было в школе.
Он уехал на городские соревнования по академической гребле. Сидел и, как часто у меня случалось, ничего не делал. У доски стояла Татьяна. Разве мог я тогда предполагать, что у доски стоит моя будущая жена. Все решали задачу. Я, может быть, тоже решал задачу... но, - был предлог ничего не делать; - в авторучке закончились чернила. Взял листок бумаги, и стал рисовать Марину карандашом. Будто карандашом решать задачу, - писать в тетрадке, нельзя. Марина объясняла решение. Убедившись, что мы поняли, отошла в сторону и следила, за решением на доске.     Татьяна решала, слушая подсказки соучеников. Марина оглянулась и увидела, что я опять сижу, ничего не делая, - подошла ко мне.
- Ты, почему не решаешь задачу вместе с остальными?
Я не отвечал, и не смотрел на неё. Она села на место Николая. У меня чаще забилось сердце. Я мечтал посидеть с ней рядом. И вот, - она совсем рядом. Я даже слышу её дыхание.
- Давай, хоть я буду за тебя думать.
Она взяла авторучку, тетрадь и хотела писать. Авторучка - не работала.
- Моя авторучка в чужих руках не пишет. - Улыбаясь, сказал я. Она положила ручку и пристально посмотрела мне в глаза.
- Почему ты такой? - Тихо спросила она, так, чтоб не слышали остальные ученики.
- Не знаю.... Просто, - нет силы воли сосредоточиться на задаче по химии.
- Что мешает?..  Или, - кто?
- Есть такие....  Я искоса посмотрел на неё. Её глаза говорили: я всё знаю.… Знаю, что нравлюсь тебе.
- А учиться всё же - надо!..
Я молчал. Она догадывается обо всём, - подумал я и опустил взгляд, уперев его в полку стола. На мгновение, остановив его на её кругленьких коленях.
- Брось хандрить, и решай задачу.
- Я - не хандрю. С чего вы взяли?
- Подумай над этим. Иначе, - пойду к твоим родителям.
Она считает меня ребёнком. Хочет запугать родителями. А, что родители?.. Они, практически, уже не влияют на меня. Что могли, они - сделали. Теперь я зависим от них только материально, - кормят, одевают…. Духовно же, я должен, уже, воспитывать себя сам. Я - должен иметь над собой контроль. Должен! - обязан сам давать оценку своим  поступкам.
- Ты, меня понял?.. Чего молчишь?
Она понимает это, и не пойдёт ко мне домой.
- Никуда вы не пойдёте.
Она перевела взгляд от школьной доски - опять на меня. Раздался звонок.
- Урок окончен… - Сказал я тихо.
- Что бы ты - скис! - Ответила она, встала, забрала свои тетради, журнал, и вышла из хим. кабинета.
-"Что бы ты скис"! - Повторил я про себя. Это сказала мне моя училка!? Да… - она, к тому же, не умеет по-настоящему сердиться. Тоже, - ещё недалеко отошла от девочки. Сама ещё девчонка.
    После уроков должны быть занятия по пению, - репетиция в хоре. Я участвовал в нём, записался, не от того, что сильно хотелось петь, а просто знал, - Марина часто бывает там, а я хотел видеть её чаще. И сейчас, как только вошёл в актовый зал, первым делом - глазами нашёл её, - рыжеволосую, с большим румянцем на щеках. Сел так, чтобы хорошо видеть её. Когда началась разминка голоса, она пересела на другое место. Теперь я мог лишь, изредка видеть, её рыжие волосы.
         Время шло. Подходил ноябрь. Как-то, возвращаясь после хора домой, меня окликнула одноклассница.
- Лёня!.. - Иди, - тебя Марина Николаевна зовёт.
- Занятия - закончились…. Что-то случилось?
- Не знаю... Вам лучше знать, - ответила она с ехидцей. В классе уже догадывались
о моих чувствах к учительнице по химии, и при удачном случае старались меня как-то уколоть этим при разговорах. Особенно - девчата.
- Неужели, опять что-то натворил?
- Иди, там и - узнаешь.
- Вроде, всё нормально было?
- Они там, что-то с Юркой-лаборантом сооружают.
- Ладно... так и быть, - вернусь.
    Поднялся на четвёртый этаж. В хим. кабинете шёл урок второй смены. Постучал. Вошёл в кабинет. Весь класс, как по команде, - уставился на меня. В дальнем углу, сидевший сзади, ученик ударил в спину кулаком сидящего впереди…
- Извините, что помешал. Марина Николаевна, здесь?..
- Почему во время урока?
- Она просила зайти. Мне передали….
- Проходите. Она - в той комнате. - Нехотя разрешила, знакомая мне по школе учительница, в очках, с тёмными, вперемешку с сединой, волосами. Я прошёл. Там находились, - Юрка и Марина. Лаборант закреплял пробирки на оном из стендов для наглядных пособий. Увидев меня она - улыбнулась.
- Пришёл?
- Как видите.
- Снимай плащ. Будешь помогать прокалывать отверстия.
- Занятия в школе закончились на сегодня. Но я - завсегда, Только где – пожалуйста? - А…
- Снимай, пожалуйста, плащ. Юре надо срочно уйти, а стенд  завтра, должен быть готов.
- Вообще то, я тоже тороплюсь. – Хамил я, стараясь делать равнодушный вид. Она спокойно ответила:
- Я же знаю; - ты, не откажешься помочь мне.
- Может, и не откажусь…
- Перестань паясничать. Снимай плащ и бери шило.
- А я, вообще то, не отказываюсь помочь девушке, если она просит. Ответил я, снимая плащ. Она посмотрела на меня с укором, но промолчала.
- в каком месте прокалывать?
- Вот, - тут. - Показала она на точки, проставленные по фанере, обшитой искусственной кожей. - Я тебе помогу.
Юрка ушёл. Она поддерживала фанеру, я прокалывал отверстия.
- Почему ты грубишь?.. Ведь я - твоя учительница. - Я молчал.
- Почему ты, - такой?
- Какой, - такой?
- Ты, слишком вольно себя ведёшь со мной. Моя училка - улыбнулась, и по её щекам разлился густой румянец, - такой же, когда она впервые вошла в наш класс,
- Не знаю… - наверно от того, что не чувствую большой разницы между вами и мной. Вы так же, как и я, – молоды. Мы же, почти ровесники.
- Ну, - допустим, это не совсем так. Я, все же, старше.
Я наклонился, и стал прокалывать шилом отверстия в нижнем ряду. Она, по-прежнему поддерживала щит. Прокалывать было трудно.
- Лучше бы, - сверлить…
- Дрели нет. Мастерские уже закрыты.
- Ничего, - проковыряем как-нибудь.
- Я знала, что ты мне поможешь.
  Мне было неудобно стоять в таком положении, я чуть передвинул щит, и переставил руку. Работать стало удобней. Я сильно придавливал шило, проворачивая его, а Марина - упиралась всем телом, удерживая щит на месте. Свободной рукой я помогал ей удерживать щит на месте. Вдруг, почувствовал, что моя рука касается её груди. Она сосредоточилась на щите, и не замечала. Я не знал, убирать руку или нет. Посмотрел на Марину. Она улыбнулась. Я с трудом овладел собой и, как бы невзначай, передвинул руку. Она почувствовала её и вновь - покраснела.
Чтобы выйти из этого неудобного положения, продолжил начатый разговор.
- Вы говорите, что вы старше.  А я часто бываю в кругу вашего поколения.
- Ну и что?.. - Мы, всё время находимся, в том или ином окружении людей.
- Привык свободно чувствовать себя с такими, как вы.
Я присел на корточки,  и проковырял последнее необходимое отверстие в будущем стенде.
- Вот и - всё!..
- Спасибо, что помог.
- Не за что. Больше ничего не надо?
- На сегодня - всё. Пошли по домам.
Она надела пальто. Я взял свой плащ, подошёл к стенду, чтобы поправить пробирку, закреплённую проволочной скобой. Повернул её, - хотел вернуть в вертикальное положение,  - она треснула.
- Раздавил нечаянно!.. - Оправдывался я.
- Мужчинам прощается. Все вы - немного неуклюжие.   
- Зачем наговаривать на мужской пол. Со всеми бывает.
Такое обращение; - «мужчина" - сделало мою походку более: прямой, - гордой что ли. Мы вышли. Ученики проводили нас глазами. Спустившись на первый этаж, она воскликнула:
- Ой!.. - Леонид, я забыла взять с собой одну тетрадь. Надо забрать.
- Я, - сбегаю?..
- Я, - сама.
- Зачем?.. - Я, мигом. Где её найти?
- Я, всё же вернусь. Ты, - иди, - не жди меня.
- А, может, все же я...
- Нет. До свидания. Спасибо, что помог. Она стала подниматься по лестнице. Затем оглянулась. Махнула рукой: - Иди. Я, наверно, ещё задержусь,
- Убегаете….
- Прекрати!.. – Я, как-никак, твоя учительница. Иди домой.
Я вновь обратил внимание на, предающие её постоянно, порозовевшие щёки.

         Вышел на улицу. Хотел было, подождать пока Марина вернётся, но - передумал. Решил не баловать себя её обществом. Сегодня, итак, провёл целый час с ней рядом.
Разговаривал, и даже - по откровенничал.... Сколько раз я мечтал об этом... и, вот, - свершилось!..  Я был счастлив в этот день.
      Теперь меня, постоянно мучило желание быть рядом с ней, - не в мыслях, а наяву. В самом деле, - я радовался любой возможности. В школе организовали очередной вечер. Мне очень хотелось, чтобы она пришла. Как это сделать, не знал. Просто, пойти и пригласить - не решался. Три раза специально поджидал её, чтобы спросить: - будет ли, придёт, или - нет? Но, все три раза, проходил мимо, так ничего не сказав. На четвёртый, - не нашёл Марину в школе.
    Вечером стоял перед зеркалом, красуясь в новом костюме.  Это, - мой первый настоящий костюм. Отец привёз его с Кубы. Мой отец – военный. Он был послан на Кубу во время её блокады. До этого я носил - перешитые матерью кителя и галифе.
  Поправляя воротник рубашки, поспешил выйти на улицу. Шёл в школу, и надеялся на удачу. Может быть, она - придёт…. На вечере, во время торжественной части, часто оглядывался на входную дверь. Ведущие школьный вечер объявили танцы, а она - не пришла. Начали сдвигать стулья, чтобы освободить площадку для танцев. Я - вышел в коридор, спустился на третий этаж, остановился у окна. Здесь – тихо, никого нет. Все в актовом зале.
Не пришла….  Да... - она занята другим. Живёт себе - своей жизнью, другими заботами. Живёт, и не знает, что тут стоит горе-ученик и ждёт её, а - зачем ждёт, - сам не знает.
Я стоял, тупо глядя а окно. Из актового зала доносилась музыка. Что делать?..  Танцевать без неё, - не хочется. Сидеть и мозолить глаза другим?.. - Тоже, вроде, не очень приятно.

      Покачиваясь в кузове машины, в полудрёме, - улыбнулся; - каким же я был наивным и глупым. Наверно, лет через десять, буду смеяться и над тем, как я был наивен и глуп в отношениях с Люсей. Но вспоминать - нравилось,
и я, пока не потерял нить воспоминаний, продолжал теребить память. Да… Тогда я думал, что люблю. Я не спрашивал себя, знает ли Марина о моих чувствах. Достаточно было того, что люблю её - я.
          Вернулся в актовый зал. Сел на стул. Рядом сидящие ребята, о чём-то спорили. В их разговор я не вникал. Звучало танго. Зачем я тут?..  Хотел увидеть её, а она - не пришла. Я и раньше приходил на вечера… мне нравилось, было интересно. Взгляд привычно скользнул по входной двери. Я вздрогнул; - она пришла! Моё сердце - ликовало. Пришла!.. Она была в белой кофточке и чёрной юбке. Я забыл, что хотел уйти. Перед собой видел только её. Она села с противоположной стороны. Я уже привстал, чтобы подойти к ней, но - опомнился, сдержался. Она сидела и разговаривала с преподавателем по физике. Её, несколько раз, пригласил на танец физрук. Какой я, всё же, - трус. Вот, - пойду и приглашу. Разве - нельзя?.. Чего стесняться? Я же, пришёл сюда ради этого. Неудобно... понимаешь, это - ненормально. А кто знает; - что нормально, а что - нет?.. Встану, пойду… и приглашу.... Подумаешь, - поступок, - пригласить учительницу на танец.
Я встал, поправил пиджак и пошёл к ней. Только подошёл, её пригласил физик.
- Нарасхват… - мелькнуло у меня в голове ревнивое чувство. Я не мог больше находиться в актовом зале.
  В коридоре встретил Колю. Мне хотелось побыть одному, подумать о ней. Что она за человек, чем живёт. Я же ничего о ней не знаю. Хотелось быть рядом, но - как это сделать?.. Она - учитель. Но, разве учитель - не человек? Что, - ему запрещено чувствовать, любить другого человека?.. пусть, даже, её ученика. Кто виноват, что ученик уже: вырос, стал взрослым, пусть, - почти взрослым.                - Ну и наивен, ты, друг. - Спорил я сам с собой. – Просто, не надо думать о ней. Нужен я ей, как - пятое колесо телеги.
Незаметно для себя, пошёл к лестнице.
- Ты, куда? - Спросил Коля. Он по-прежнему стоял рядом со мной у окна, а я забыл о нём.
- Пойду домой.
- Чего так рано?
- Здесь больше делать нечего.
- Что-то у тебя настроение, - не очень?..
- Тебе показалось.
- Тогда, пошли к нашим.
  Коля пытался отговорить меня. Я не согласился, и он тоже пошёл со мной. Домой идти не хотелось. Мы шли, говорили о разных мелочах. Перед глазами стояла - она. Подойдя к моему дому, - остановились. Я подал Коле руку. Он жил немного дальше.
- Ну, что?.. - Я пошёл?
- Пошли, ещё немного пройдёмся.
- Не хочешь домой идти?
- Что дома делать? Погода, - хорошая.
- Ну, пошли…. Только ненадолго.
  Свернули в сквер. Коля продолжал говорить. Вначале я отвечал на его разговор. Затем замолчал. Николай, убедившись, что меня сегодня не растормошить, тоже замолчал. Так мы и гуляли весь вечер, перебрасываясь отдельными фразами.

    На следующий день я собрался идти к Николаю заниматься уроками. В этом году я особенно сдружился с ним. Мы всё делали вместе: - учили уроки, ходили в кино, гуляли. Дружба помогала. За уроками я, на некоторое время забывал о моей учительнице. Особенно это удавалось, когда занимались решением задач по математике. Николай увлекался спортом. Знал многие новости спортивной жизни. Он занимался греблей. Но, не только спорт увлекал его. Он интересовался буквально всем. Любил современную музыку, книги, философствовать. Но был: упрям, любил крайности. Что, собственно, свойственно всей молодёжи, полной энергии и силы. Он мог - или любить, или - ненавидеть. Золотой середины не было. Он создавал впечатление умного парня, но слегка поверхностного, неуравновешенного.
    Сейчас я шёл к нему, но мысленно оставался с Мариной. Вспоминал вчерашний вечер, случайные разговоры с ней. Захотелось кому-нибудь рассказать о своих чувствах, поделиться сомнениями. Но… - кому?.. Я был уверен, что люблю её. Пойти – сказать, признаться, Объясниться в любви?.. Это, совсем уж, - чересчур. Ученик объясняется в любви учителю?..  Тут же, отогнал эту мысль. Какая иногда чушь лезет в голову! Надо кончать с этим. Так же, можно чёрт знает куда зайти. Но, что делать с тем, что она мне - нравится. Я, наверно, - люблю её….
          Прошло, ещё три месяца. Это время, я всеми силами души, хотел забыть Марину. Что-то получалось.  Умышлено избегал встреч. На уроках старался не смотреть на неё, избегая встречных взглядов. Хотел о ней не думать, но воспоминания и размышления о ней - преследовали. Избавиться от них было тяжело. Договорился с ребятами и Колей, - пересел на первую парту, - ближе к ней. Однажды заметил, что в классном журнале мои колы по химии стали четвёрками.
Вот почему она ставила мне не двойки, а колы, когда хотела показать свою принципиальность… - Чтобы легче было исправлять на четвёрки.  Вот - хитрюга!..
Вместо того чтобы - забыть, успокоить свои чувства к ней, я больше и больше тянулся к ней. Меня сжигал неспокойный пожар ранней любви. Ничего хорошего не сулившей, и, тем не менее, - неискоренимой. Сколько я не сопротивлялся чувствам, влюблённость преодолевала сомнения. Я не мог больше молчать. Меня не успокаивали прогулки в одиночестве.  Грудь сдавливало, что-то незнакомое, неестественное, готовое задушить. Я пытался рассматривать своё положение, глазами человека со стороны. Осуждал себя. Всё же подавить чувства к ней - не смог. Сети, в которые я попался, казались крепкими. Выпутаться из них не хватало сил.

       Мои воспоминания прервал голос Лёшки.
- Кто хочет справить нужду, или размяться немного, - сходи с машины!..
Я не сразу понял, где нахожусь. Воспоминания ещё болтались в моей голове, всплывая отдельными эпизодами. Огляделся. Машины стояли на обочине дороги. Ребята попрыгали из кузовов. Кто побежал искать укромное место, кто - потягиваясь и зевая, стоял рядом с машиной. Кто прыгал, разминая отекшие от долгого сидения, ноги. Почувствовал, что и мне не мешало бы сбегать за кустики. Неуклюже слез с машины. Ноги сильно онемели. Я, не мог стоять. Миллионы иголок прокалывали мышцы. Так продолжалось не больше минуты. Постепенно покалывание в мышцах прекратилось. Я немного размялся и поковылял искать укромное место. Только примостился, - услышал:
- Ты! - чистенький!.. - Это был Лёшка.
- И тут, – достал. - Сказал я вслух так, чтобы он слышал.
- О внеочередном наряде - не забыл?
- Это, твоё дело, - помнить.
- Смотри-смотри, - чистенький!
- Тебе, я смотрю, больше всех завидно.
- Смотри  - опять не пропади. Искать не будем. - Продолжал меня поддевать он, ухмыляясь.
- Ты, сильно так, - не волнуйся… - состаришься быстро.
- Ты, за себя переживай. Нам ещё месяц служить надо. За месяц многое успеть можно,
- Раскатал губу…. Чего ты, взвелся? От злости, может случиться, - сексом заниматься не сможешь. - Съязвил я.
- Разговорчики!.. - Буркнул Лёшка, сердито.
- Чего тогда, - прицепился!  Дай поссать спокойно.
- Поговори-поговори....
- Каков привет, - такой ответ!.. - Поставил я точку в разговоре, и спрятался за куст.
      Через пять минут, мы вновь сидели в машинах, и тряслись по пышущему жаром, разогретому под августовским солнцем - асфальту шоссе. Скоро - жаркое солнце, и монотонность езды, снова сморили. Все затихли и, то и дело, клевали носами. Иногда дремота переходила в сон. Я мысленно вернулся в десятый класс. Вспомнил, как ухитрился признаться химичке, - моей любимой Марине, в своих чувствах к ней.      Самое смешное, скорее грустное, то, что сознавал какую - наивную, глупую игру затеял, но уже не мог сдержать себя. Тогда отчаянно не хотелось видеть в себе мальчишку. Я вспомнил, как проходило объяснение.
  Стою возле общежития, где жила Марина. На этот раз, я пришёл не один. Со мной были - Коля и Валера. Я давно раскрыл им свою тайну. Мы ждали её возвращения из школы. Пришлось ждать около часа. Она увидела нас, подошла, удивлённо спросила:
- Что вы тут делаете?.. - Заподозрив, в нашем визите, что-то нехорошее.
- Мне необходимо поговорить с вами. - Объявил я.
Марина быстро пошла к общежитию, не сказав в ответ и слова.
- Действуйте. Только в пределах, хоть какого-то, приличия. - Дал команду я своим друзьям. Они побежали за ней.
- Или… - Вы пойдёте с нами, или, - мы Вас - не пустим домой. -  Услышал я голос Коли. Они: догнали её, взяли за руки, и решили не отпускать, пока не добьются согласия. Я чувствовал, что делаем что-то - не то, плохо, не этично.
Но рассуждать трезво, остановить происходящее, - не хватало душевных сил и ума. Увидел, как наша пленница-учительница покорно шла с моими друзьями. Поравнявшись со мной, не глядя на меня, сообщила:
- Пойдём… - расскажешь, чего ты хочешь. Только, я прошу - недолго.
- Извините за чрезмерную настойчивость.
- Ничего себе, - настойчивость!..  Это уже, - произвол.
- Простите… - у меня, не было другого выхода. Вы бы убежали в своё общежитие.
- А, если я - расскажу о ваших выходках директору школы.
- Марина Николаевна!.. - Простите за грубость, но нашему другу очень надо с вами поговорить. -  Объяснял Коля.
- Подошли бы ко мне, в школе?
- Там… - не совсем удобно. - Возразил я.
- А, - педсовета учителей, а также – родителей, мы уже не боимся?
- Прошло то время. Поздно…. Так что, если начнёте жаловаться... - только себе навредите. - Пытался шантажировать Валерка.
- Ишь, - разумники какие! На уроках бы, так отвечали.
- Вот и - хорошо. Нам кажется, что мы - договорились. - Продолжал Валера.
- Мы - уходим. А вы с Лёшкой, - оставайтесь.
- И, - будьте паиньками, пожалуйста!
- Что с вами делать?.. - идём!.. Я же, согласилась выслушать тебя.  Мы отправились в сторону моста. Шли и молчали.
- Ты, кажется, что-то хотел сказать?
- Да....
       Без ребят моя храбрость куда-то девалась. Внутри всё кипело, билось, переворачивалось. Я знал, что совершаю глупость, но иначе, уже не мог. Путаясь и заикаясь, стал говорить о том, что происходит со мной за последнее время. Начал - издали. Она слушала, но мне казалось, что она совершенно не понимает моих слов, моих намёков на возникшие чувства к ней. Пришло  время сказать, самые невыговариваемые слова. Только я решился, собрался с духом, - к нам, с визгом тормозов, подкатило такси. Дверь распахнулась и водитель-женщина спросила с извиняющимися нотками в голосе:
- Не хотите покататься?..  Мы - переглянулись.
- В наши планы это не входило. - Ответила Марина. - Что-то у меня сегодня, выдался вечер неожиданных путешествий.
- На  остров и обратно?.. - Совсем бесплатно…
- Зачем вам это?.. - Спросил я.
- Пассажира везу. Назад буду возвращаться одна.
- Ну и что?..  Вы же, - на машине.
- Местность там - тёмная, пустынная. Останавливаться брать на обратный путь пассажира одной страшновато. Придётся обратно ехать порожняком.
- А с нами - не страшно? - Спросила Марина.
- А с вами - не страшно. Одного, двух пассажиров смогу взять.
- План не выполняете?
- Да… - трудновато приходится. Ну, так что, - согласны?..
- Что же... можно и покататься, если дама не возражает. - Обратился я к Марине.
- Поехали!..  гулять, так - гулять. Семь бед, - один ответ.
Только сейчас я заметил в машине пассажира.
      Вот, мы катимся в такси на остров. На острове ютился небольшой поселок в полтора десятка домов. Наверно, остатки бывших поселений казаков. По берегам запрятались в скалы несколько заводских профилакториев. В центре, расположился научно-исследовательский садоводческий комплекс. Остальное; - лес, пустоши, затоки, непролазные чащи дикого кустарника. В салоне, на переднем сидении, сидел пассажир. Мы сидели сзади.
- Мы быстро, - туда и обратно. - Объяснила водитель.
- Вы не волнуйтесь. Мы не спешим. - Ответил я.
- Дорога здесь неважная. - Добавила она, отвернув в сторону зеркало заднего вида.
- Оно чувствуется. - Ответила Марина. 
- Можете - влюбляться, целоваться, Мы не будем вам мешать. Мы, переглянулись.  Марина, - улыбнувшись, прикрыв рот ладошкой, возразила: - Ничего… - мы подождём.
    Ехали, изредка поглядывая друг на друга. Выехали на бугристую, неровную, грунтовую дорогу. Сильно трясло. Мы, то и дело, толкали друг друга. Чувствовали себя не очень ловко.
       Вскоре вернулись на то место, откуда нас забрали в такси. На обратной дороге попутных пассажиров не было. Водитель поблагодарила нас за понимание.   Машина, фыркнув, укатила прочь. Пошли, не сговариваясь, в сторону общежития. Разговор начала Марина. Начала как-то; сразу, неожиданно для меня.
- Знаешь, Лёша….  Я... - люблю тебя.
У меня перехватило дыхание. Такого я - не ожидал. Сердце затрепетало от радости и еле уловимого подвоха.
- Это - правда?!
- Правда- правда!.. - Люблю, как брата. Мне сейчас хочется: - погладить тебя по головке, пожалеть, утешить как-то.
Моё сердце замерло, защемило в груди. Я чувствовал, что задыхаюсь. Опустил голову. Исподлобья, умоляюще посмотрел ей в глаза. Она, видимо, поняла моё состояние. До общежития мы шли молча.
- Ну!.. – теперь всё?  Мне - пора. - Заявила она и протянула мне руку.
- Прости, сестричка!.. мои шалости.
- Не груби. Не надо.
- Тогда, - простите меня за сегодняшний вечер…  Марина Николаевна.
- Ничего… - это даже - к лучшему.
- Вы так думаете?
- Скоро сам поймёшь. Вот посмотришь, - всё встанет на свои места. Ну, что?.. - Берёшь мою руку?
- Не знаю. Мне жаль…. Хотя особой надежды я не питал.
- Ha, - держи!..  Большего я тебе дать - не могу, если бы и хотела.
Мне Показалось, она хотела сказать что-то большее, но- смолчала. Я понял подтекст молчания. Наверно хотела добавить, что я, ещё совсем мальчик. Мне, почему-то, не хотелось подавать руку, Но мы обменялись рукопожатиями.
     Возвращаясь домой, я, вдруг, ясно осознал всю глупость содеянного. Но - осталось чувство, что за этот вечер я стал немного старше. Что поделаешь… - первое часто - ненадёжно. После этого случая, меня ещё мучили какие-то сомнения. Я ёй, даже написал письмо:
-" Ещё, совсем недавно, я знал женщину. Она очень похожа на вас. Её звали Марина. Она - была у меня, а сейчас её у меня - нет. И от этого - горько. Так горько, что порой кажется, не хватит никаких сил пережить эту горечь. Ту, которой не стало, можно сравнить с невероятной бездной летней голубизны утренней дали, с россыпью миллиардов мерцающих звёзд на чёрном, как смоль полночном небосклоне. Северное сияние, захватывающее дыхание, что представляется волшебной сказкой игры света и цвета, - меркнет в сравнении с ней. Она, внешне, похожа на вас. Но - только внешне. Мне иногда кажется; она, это - вы. Но я понимаю, что ошибаюсь. Её взгляд: - прозрачнее, чище утренней росы. Её мысли свежее горного ключа, душа подобна ангелу. От неё струилась доброта и ласка. Она была похожа на вас. Она заполнила весь мой мир.... Казалось, кроме неё, - нет больше никого на Земле. Всё, чем жил раньше; - отступило, окуталось туманом, стало нереальным. Она была очень похожа на вас. Но - ушла… Растаяла - на глазах, как утренняя дымка, которую растворяют первые лучи солнца. Её не стало, так же быстро, как исчезает шлейф падающего, сгорающего в несвойственной ему атмосфере, астероида. Как гаснет, только что ослепившая всё вокруг, стремительная молния. Она была так похожа на вас. Вы, и есть её плоть, оставшаяся как напоминание о ней. Хочу спросить, - плоть той, которую я любил: - зачем исчезли? Исчезли, как мартовский снег на солнцепёке.  Или это, просто, - моя фантазия"?!
               Марина вскоре вышла замуж. На этом всё и кончилось. Я понял; - всё то, что со мной произошло, - несерьёзно и смешно. Позже, воспоминания этой истории не нарушали ритм биения моего сердца. Случившееся стало - уроком.


                Продолжение следует.