А. Чужой. Палкановы сказки-4

Как Палкану имя выбирали

Рассказал бы чего, Палкаша, пока ждём, когда приготовят, чего ни будь съестного наши защитницы, ав?.. – попросил старый длинноухий пёс лохматой породы.
- А… Гав-гав-гав… Привет, дружище Букет!.. Как живём-лаем, кого охраняем?.. – узнал знакомого пса Палкан, приветствуя.
- Да какой там… охраняем, злобности отродясь не имел, а к старости и подавно – слышу кое-как, вижу и того хуже, кому такой нужен охранник!?
Дело было давно, рассказывает Палкан своим друзьям – псам, собакам, в детстве ещё.
- Было нас у мамы пять щенков – пять братьев и сестёр, всех малышей люди добрые разобрали, а меня как старшего и не красивого… не брали…
Не нравился я р-р-р-гав-гав… никому…
А я и не расстраивался, зато с мамой буду рядом всегда!
Но, мама рассудила иначе, ворча на меня:- Р-р-гав-ав-ав…. Какой – то ты, сынок у меня не везучий.  Не по сердцу никому твоя морданька.  Не хотят на тебя даже смотреть, а хозяйство тебе нужно иметь своё, так что будем искать тебе хозяина, который заботиться станет о тебе воспитывать, - отдавая свою  порцию еды, рассуждала мама.
 – Я уж совсем старая да хворая, а за тобой глаз да глаз нужен, что бы ни попал в историю, какую неприглядную… Ты всё-таки к благородной крови отношение имеешь, гордиться должен!.. Прадед твой овчаркой был, медали имел!.. Заслуженный пёс был прадед твой, благородный!
Букет повертел головою с недоверием и сомнительным тоном протявкал:- Что – то не очень – то на овчарку ты смахиваешь…
- Да, братцы, согласен, не очень, а вот мама была другого мнения…
- Короче гав-в-воря,  достался я старичку одному человеческому, что жил неподалёку от нашего с мамой уголка.
Прозывали старика этого - Махорка ну, гав… за то, что дымил как паровоз, так люди называют вредную и опасную для здоровья привычку свою - курить…
Дедушка так дымил, что соседи однажды подумали, что у нас пожар и пожарку вызвали – огонь тушить!..
И вот… р-р-р-гав, на моё счастье приехал к нам в город цирк - шапито, вот где радости моей не было конца!
Ну, что вы, братцы это же такое сказочное зрелище, что не прогавкать, не провыть!..
С тех пор-р-р я и полюбил всей своей собачьей душою эти волшебные представления!..
И вообразите себе, что до сих пор у меня не было своего имени!
Кто как хотел, так и называл меня – то Рыжик, то Огонёк, то ещё как – то…
А я и не знал, что и мне тоже имя своё полагается иметь…
И вот как – то раз-гав-в-ворившись с собаками из цирка я им и рассказал историю свою с именем.
Они, конечно, были немало удивлены – прожить целый год на свете белом и до сих пор имени своего не иметь!?
Пудели это были цирковые, умницы собачки, красавицы и артисты превосходные, надрессированные!..
А вскоре подошёл к нам и сам дрессировщик, весёлый, смешной клоун по «кличке»… р-р-гав… Плюшкин – вьюшкин!
- Позвольте представиться, молодой человек, обратился он ко мне к собаке как к человеку – Кошкин, клоун, по совместительству дрессировщик вот этих вот, замечательных собачек – пуделей и моих друзей одновременно, - приподняв колпак, смешно кланялся, худой и длинный артист; но, на представлениях я работаю под псевдонимом – Плюшкин.
Это из-за репризы меня так прозвали, где мы с Артемоном – старшим моим артистом и помощником, плюшки выпекли… Смешной номер, нравится детишкам, вот они и закричали как – то:- Эй, Плюшкин – вьюшкин, испеки ватрушки!.. – весело смеялся клоун, рассказывая.
- Гав… - почесал я за ухом, - у вас целых два имени, а у меня ни одного, не справедливо!? – протявкал я.
Клоун бодро подмигнул, улыбнулся и стал делать руками какие – то таинственные движения, будто что – то рисуя в воздухе, и вскоре в его руке появилась цветная палочка, которую он ловко стал крутить между пальцами – то одной руки, то другой.
Вдруг палочка превратилась в живую жёлто-золотистую змейку, переливающуюся всеми цветами радуги и, извиваясь вокруг руки, смотрела, не отрываясь своими красными глазками на клоуна - фокусника!..
Даже пудели разинули от такого волшебного зрелища свои пасти, а про меня и гавкать нечего, я вообще как будто в чудесную сказку попал - даже про голод свой забыл…
*****************
отрывок.