Апология поэзии. Часть 3

Анализ творчества современных пишущих поэтов дело сугубо неблагодарное и опасное,
Пегас он ведь и лягнуть может. Опять же, кого относить к поэтам: имеющих печатные публикации в открытой прессе или публикующих свои опусы только в Интернете? Сколько надо
написать стихотворений чтобы гордо именовать себя поэтом и сколько врмени на это потратить?
К тому же, как при выборе произведения для анализа обойтись без предвзятости, субъективности и случайности. Опять же где взять время для чтения хотя-бы небольшой части опубликованного  400 тыс. поэтов, пишущих на великом и могучем, пусть даже большая часть из них это клоны.
Будем исходить из некоторых мало-мальски понятных требований: стихотворение не
должно быть кривым, образы не банальны, рифмы не пошлы. Величина стихотворения
должна соответствовать его назначению, нагромождение эпитетов, сравнений, аллегорий, не
проясняющих сути изложения не приветствуется. Важно, чтобы сам автор правильно позиционировал свое произведение.
Ранее уже отмечалось, что поэзия по ряду признаков относится к
элитарной культуре, элитарному искусству.  В частности, поэзия использует специальный язык, и специальные изобразительные приемы.
В силу присущей человеческой памяти ассоциативности, ассоциация в лирической поэзии
является чуть ли не определяющим фактором, позволяющим немногими словами передать
богатство смыслов. Как пример, приведу стихотворение Анастасии Состиной "Искривляя пространство", опубликованное на прозе.ру в 2011 г.
 

Ветер осенний сорвал покрывало.
Небо молчало, воду роняло
На узкие улицы, серые лестницы.
И все это длилось недели и месяцы,
И небо скрывало, что оно голубое,
И небо просило его оставить в покое.

Но стаи грачей искривляли пространство,
Двигаясь в ритме осеннего танца.

Листья ломались, крошились, чернели.
И дворники зло на деревья глядели,
И березы скрывали, что они зеленели -
Хлорофилл выделяли на прошлой неделе.
И осины просили их оставить в покое,
Они пили последнее солнце хмельное...

Но дворники тихо искривляли пространство,
Двигаясь в ритме осеннего танца..



Не касаясь литературных достоинств и недостатков произведения, отмечу только элегичность и образность изложения.
За внешней простотой здесь что-то скрывалось, но что.
Стаи грачей, искривляющих пространсво, я себе мог представить, но дворники?
Образ "искривляющего пространство" дворника нет да и приходил в голову,
как некий кросворд, загадка.
Откуда он и что означает? И как это у них дворников получается по-тихому пространство
искривлять?
Не так давно меня осенило: мультфильм "Пластелиновая ворона" Александра Татарского
и его продолжение, "Падал прошлогодний снег". Где злой, жадный и недалекий
дворник из первого мультфильма отправляется в новогодний лес за елкой, попадает
в различные невероятные истории и претерпевает там всевозможные метаморфозы.
Искривляется в этих мультфильмах не только физическое пространство, но и пространство смысловое.
Так известная басня про ворону и лисицу превращается по воле автора в еще большую
аллегорию и абстракцию, не изменяя своего модераторного воздействия.
Татарский смело отменяет значение морали в истории и предлагает нам в его кривом
зеркале увидеть себя без одежд праведности и законопослушания. Вот он русский мужик, жадный, глупый, не желающий учиться, но страшно везучий.
Вот только дворник из мультфильма не очень вписывается в контекст стихотворения.
То, что он зол, совпадает, а остальное не очень похоже на правду.
Возьмем тогда за основу слово "тихо". Тихо, скорее всего значит по-немногу, медленно, незаметно. Не спеша дворники подметают листья и тем самым искривляют пространство. Ну что же, идея принимается. Дворники ... изменяют пространство, убирая листья, которые без них так бы и лежали. Тем самым они искривляют его. Таким образом, образуется точка сингурации - разделения вселенных на две различные. Одну, где дворники убирают осенние листья и вторую, где листья лежат там, куда упали. Значит, все-таки "эффект бабочки"? Но при чем тут плачущее осенее небо и этот самый эффект? Где тут связь? Опять незадача.
Тогда, такой вариант. Убирающие листья дворники ... тихо и незаметно убирают осень и
готовят наступление зимы, приближают завтра. Ну чем не искривление пространства-времени?
Кажется, одной загадкой стало меньше, на очереди вторая.
Теперь дело пойдет побыстрее. Вот и вторая "загадка": "... осины просили их оставить в покое".  Горькая осина, шумящая без ветру, Иудина виселица. Осиновый кол - средство для упокоения упырей и вурдалаков. Совсем что-то мрачно стало. Нет, не то. Зайдем с другой стороны.
   Зададим себе наводящий вопрос, кого просили осины? Очевидно, что дворников, которые зло на них глядели: когда дескать осины наряд свой сбросят. Но те и не думают, а "солнце хмельное" пьют. И березы туда же: еще на прошлой недели зеленели и выделяли хлорофилл.
   Таким образом, речь в стихотворении идет о раннем периоде осени, о первых
затяжных дождях. Не обошлось и без преувеличений. Чтобы подчеркнуть тягостность ненастья, подчеркивается, что дожди длятся "недели и месяцы"! Оттеняют всю эту неуютность и "узкие" улочки и "серые" лестницы. Да и какие они могут быть в непрекращающийся осенний дождь.
Запоминающаяся и узнаваемая картина русской осени сквозь призму восприятия автора, живущего в 21 веке.
Негатив с изрядной долей оптимизма и неистребимой русской верой в перемены к лучшему.

Еще одно произведение. На этот раз Антонина Быстрых с ее  «Таблетками нежности» , опубликованное в 2013 г.  Стихотворение об утраченной любви, одиночестве. Здесь характерно последнее четверостишие:

     Боль пуста. Душа – до дна.
     И слова как этикетки…
     Ах! Пока еще жива -
     Дайте нежности таблетки…

Опять загадочная женская душа выплескивает себя до дна, или опустошена до дна. Все едино – плохо ей. «Слова как этикетки» - тоже понятно. То, что стоит за словами, само по себе, а слова обессмыслены и сами по себе. Состояние крайнего нервного истощения, вот что за этим стоит. С такими симптомами в больничку надо таблетки пить, а не стихи писать. Об этом же «боль пуста», то есть невосприимчивость к боли. Крайне неприятные стихи, патология какая-то.  Но обращают на себя внимание, что ни говори.