Отрадное

   Валентин Серов любил бывать в Абрамцево. Впервые он приехал сюда летом 1875 года десятилетним мальчишкой. Савва Мамонтов был как отец родной – и не только ему, начинающему художнику: боготворил искусство, помогал творческим людям. Его жена Елизавета Григорьевна была дамой довольно строгих правил и очень набожная. В отличие от супруга, жаловала она далеко не всех. Например, талантливейшего Врубеля терпеть не могла, клеймила богохульником и пьяницей. Валентин побаивался строгую хозяйку. Религия была для него явлением чуждым и непонятным. В церкви он чувствовал себя дураком, не любил молиться и скептически относился к постам. Его храмом было отрадное искусство, а божеством – живопись.

   Валентин Серов родился в творческой семье – его родители были композиторами, правда, не очень известными, общались с Вагнером и Листом. Мать писала не только музыку, но и статьи. Её гордые, властные черты запечатлел Репин в образе царевны Софьи. В такой среде Серов был с рождения обречён на богемную жизнь. Его отец вскоре скончался, а мать уехала в Германию, доверив сына приятельнице. Некоторое время мальчик жил в коммуне, основанной на принципах Чернышевского. Ребёнок тосковал по матери и вскоре возненавидел свою наставницу…

– Тоша, что ты делаешь?!
    Маленький Валентин самозабвенно резал платье на крестьянской девочке. Мальчик не мог понять, почему так сердится воспитательница. Ведь именно она приучала детей к совместным купаниям голышом и утверждала, что так они становятся ближе к природе.
– Ну, что же ты молчишь? Нашкодил – отвечай!
   Но Валентин замкнулся. Маленькая крестьяночка растерянно смотрела то на строгую тётю, то на своё испорченное платье.
– Ах так! Ладно, я тебя проучу, негодник!
   И схватив мальчугана за руку, Наталья Николаевна потащила его к дому. На крыльце сох рисунок Валентина. Наставница порвала его на мелкие кусочки. Она ожидала слёз, криков – но их не было. Мальчик лишь посмотрел на неё с ненавистью и молча убежал. Обиду он запомнил на всю жизнь…

   Потом были уроки Репина и дерзкие заявления:
– Ненавижу гимназию! Зачем мне она? Я буду художником, а не учёным!
– Терпеть не могу картины с содержанием! Мне нравятся лишь картины, написанные художественно.
– Хочу быть беззаботным. В нынешнем веке художники пишут такую унылость! Я хочу отрадного и буду писать только отрадное!
   Это был бунт – против стереотипов, против грязной, тёмной, вульгарной стороны жизни. Серов хотел стать русским Ренессансом. У матери были своё творчество, новый мужчина, другой сын. А ему, Валентину Серову, места в материнской жизни не было. Или так ему казалось…

– Мама, почему ты не настояла, чтобы я получил классическое образование?
– Но… вспомни, сынок: ты ведь сам этого не хотел.
– Ну и что? Надо было найти подход. Просто тебе было на меня наплевать. Ты всегда занималась только собой и своим творчеством.
– В таком случае, ты весь в меня…
   И правда, портреты Серова пользовались успехом. Но разве это картины? Нет – живые люди! Художники, писатели, меценаты, девушки, дамы, дети, старики. В них столько жизни, словно свет уже ворвался в их души. Поэтому так сияют глаза, и оживают лица 19 века.

   Вот «Девочка с персиками». Чтобы создать шедевр, художник измучил двенадцатилетнюю Веру Мамонтову бесконечными позированиями и жаждой совершенства. «Красота требует жертв!» Валентин не знал жалости. Вроде бы, понимал, что девочка устала, но свежесть живописи казалась важнее. Недаром в некоторых диких племенах изображение человека считается кощунством и похищением души. Верочка, кстати, не зажилась на свете. Умерла в тридцать два года от пневмонии, ослабленная третьими родами. Хотя Серов тут не при чём. Типичная женская судьба того времени. А на портрете – сама жизнь: тёплый свет, ароматные фрукты, нежные тона. Одного только не хватает – лучезарной улыбки юности. А как улыбаться, если уже всей душой молила: «Ну, когда же всё это закончится?» А мучитель смотрел не на неё, а на изображение…

   Порой Вере Мамонтовой казалось, что перед ней не художник, которого обожал её отец, а воплощение какой-то неумолимой силы, фанатик, демонический персонаж. Девочка даже думала, что ему чуждо всё человеческое.
– Знаете, Валентин, мне кажется, вы не умеете любить! – как-то в сердцах сказала она Серову.
– Почему? – спросил тот и улыбнулся. – Ты не права, Вера. Я очень люблю одну девушку. И хочу жениться на ней.
– Бедная ваша невеста! Я бы ещё подумала, выходить ли за вас замуж. Вы мёртвого достанете.
– Да, иногда со мной бывает тяжело.
– Вот видите! Сами знаете! Представьте, сколько придётся терпеть вашей жене. Ведь вы предпочитаете видеть только свет.
– Но разве это плохо, Вера? Ведь свет – это начало Ренессанса.
– Правда! Но свет слепит вам глаза. За вашим отрадным не видно человека…