Всё начинается с мечты. 9. История рассказанная Пы

9.  История рассказанная Пыхом.

Я точно не помню, когда это было и было ли это вообще или просто приснилось, но однажды с неба на землю опустилось облако. Было оно  маленькое и пушистое. Запутавшись в кроне дерева, облако заплакало. Ему было одиноко и страшно. Одиноко оттого, что его друзья, такие же кучерявые в завитках облака остались на небе высоко отсюда, а страшно, потому что этот мир, на который оно до сих пор взирало сверху вниз, оказался не таким радужным, как это ему казалось с высоты птичьего полёта. Облако попыталось позвать кого-нибудь на помощь, но голос его был слабым – его никто не услышал.
Наступила ночь. Небо затянулось пеленой, скрывшей звёзды. Подул ветер и стал накрапывать дождик. Его капли касались облака, и оно вздрагивало, то и дело, думая о том, что кто-то неизвестный пытается его ущипнуть. Когда дождь закончился, облако вздохнуло и сказало: «Теперь я навсегда останусь на земле». И тут ожило дерево, в ветках которого запуталось небесное создание. Приподняв зелёные веки, оно уставилось на пушистое облако. Ничего подобного и так близко оно ещё не видело, а поэтому тут же спросило:
- Ты кто?
- Я облако.
- А почему ты здесь, а не в небе?
- Я потерялось. - Облако опять хотело заплакать.
- Ну, зачем же расстраиваться? - Дерево  попыталось его успокоить. – Что ж мне с тобой делать?
- Не знаю. Мне страшно…
- А вот бояться не надо. Если будешь трусить, тебя не станет.
- Я этого не хочу. Меня ждут.
- Вот поэтому утри глаза, а я подумаю, как тебе помочь.
 Дерево думало. Облако терпеливо молчало. Наконец, дерево сказало:
- Нам нужен ветер. Он сможет тебя забрать с собой под небеса.
 Облако всхлипнуло:
- Ветер уже пролетал мимо, но меня не заметил. Я маленькое, совсем крошечное.
- Да, действительно, - дерево вздохнуло. – Тогда я попробую расцепить свои ветви, а ты постарайся подпрыгнуть вверх.
- У меня нет сил, - пожаловалось облако.
- А ты через силу. Если ничего не делать, можно навсегда остаться незаметным.
- Я попробую, - пообещало облако, смахивая пушистой ладошкой слезу со своего личика.
Дерево заскрипело, и ветви его стали раздвигаться в стороны. Облако, цепляясь, пробовало взбираться всё выше и выше. Когда оставалось совсем чуть-чуть, оно вдруг расплакалось и стало таять прямо на глазах. Дерево забеспокоилось:
- Сейчас же перестань. Как тебе не стыдно?
- Я больше не могу. У меня болят бока.
- Но так нельзя. Надо бороться.
- Прощай, - сказало облако и последней слезинкой упало на землю.
Дерево закрыло глаза, переживая увиденное. Ему было до слёз жалко это крошечное облако не сумевшее вернуться на небо.
Утром, как только взошло солнце, и его лучи протянулись над просыпающейся землёй, над деревом нависли облака. Судя по их размерам – это были взрослые обитатели небесной сини.
 - Уважаемый, вы не видели здесь нашу кроху? – спросили они дерево.
Оно сначала растерялось, а потом сказало:
- Его больше нет.
- Как так нет? Что случилось? Почему?
- Оно не смогло вернуться на небо, - объяснило им дерево.
- Этого не может быть.
- Может, потому что его не стало.
- Это смахивает на правду и всё-таки – это не похоже на нас, потому что мы облака сильные, - заявило самое большое облако.
- И, тем не менее, это случилось. - Дерево вздохнуло.
- Странно всё это. - Большое облако задумалось.
Другое облако с рваными краями подало голос:
- А может, это была не Кроха?
- Может, не может… Чего уж тут гадать? – проворчало большое облако. – Нет его и всё тут.
- Скажите: а почему оно оказалось так далеко от своего дома? За малышами нужен контроль и внимание. - Дерево посмотрело на ворчащее облако.
- Разве за маленькими уследишь? – ответило оно. - Они всегда куда-то деваются.
- Это происходит только тогда, когда им становится одиноко среди нас взрослых. - Дерево вздохнуло и опустило свои зелёные веки.
- Это неправда. Мы всегда на небе держимся вместе.
- Даже когда все вместе, всегда найдутся те, кому одиноко.
Облака задумались. Больше они ничего не стали расспрашивать. Выстроившись по порядку, потянулись по небу в сторону севера.

- Вот такая история. - Пых замолчал.
Хныка пискнула:
- Хочется плакать.
- И мне, - признался Шур.
 Тыквенный хлюпнул носом и произнёс:
- Как в жизни: когда нас много, мы не замечаем никого. Для нас важен только тот факт, что нас куча, а по отдельности, каждый сам по себе.
Пых сказал:
- Я надеюсь, что мы с вами не такие.
- Конечно, - Мармелад Сергеевич повысил голос. – Вот взять меня… Что я есть в отдельности от всех вас? Чистой воды домовой без всяких примесей и вредных привычек. Можно сказать так: экологически чистый продукт.
- Это как? – Шур развернулся к Тыквенному всем корпусом.
- Как, как, - оживилась Хныка. – Если его кто-то съест, то не отравится.
- Справедливо подмечено. - Улыбнулся Мармелад Сергеевич. – Хотя пример этот наводит лично меня на грустные размышления. А какие ещё будут мнения?
- У мены дополнение. - Пых завертел своей пышной шевелюрой по сторонам. – Каждый из нас индивидуальность, но по отдельности мы способны только сделать малую часть из того, что можем, когда мы вместе.
- Не лишено смысла, - похвалил его Тыквенный. – И всё-таки, друзья, помня о себе, давайте иногда думать о тех, кого с нами рядом нет. Я вот сейчас вспомнил нашего Кузьму. Как он там в городе?
- Да, интересно… Наверное, скучает. - Пых мечтательно воздел глаза к небу. – Там в городе нет ничего такого, что есть здесь.
Мармелад Сергеевич кивнул:
- Нет ни неба в звёздах над самой головой, ни этой тишины… Там суета. Ах, если бы всю эту красоту туда, хотя бы на чуть–чуть. Сколько бы света и радости прописалось под крышами домов.
- А давайте мы отправим Кузьме рисунки обо всём этом? – предложила Хныка.
- Молодец! – похвалил её Тыквенный. - Вот это я понимаю, и Кузьме будет приятно, что его вспомнили, и мы о себе ему напомним, мол, скоро свидимся. Так, а что для этого  у нас есть?
- Бумага, - сказал Пых.
- Краски, - произнёс Шур.
- И карандаши, - добавила Хныка.
- А знаете, чего нам не хватает? – Тыквенный обвёл всех взглядом прищуренных глаз.
- Не знаем, - хором ответили Пых, Хныка и Шур.
- Нам не хватает  конверта, - объявил Мармелад Сергеевич.
- А что это такое? Как он выглядит?
- Это такой кармашек из бумаги для пересылки писем, рисунков, - объяснил всем им Мармелад Сергеевич.
- Но у нас нет такого кармашка. - Шур развёл лапками.
- Это не беда. Письмо ещё можно отправить в пустой бутылке, как это делают мореплаватели.
- Но мы же не нашли море?
- Пока не нашли, - уточнил Тыквенный, обведя всех взглядом.-  Вот когда найдём, тогда…
- А если не найдём? – засомневалась Хныка.
Мармелад Сергеевич топнул ногой и сказал:
- Найдём. Вот завтра продолжим своё путешествие и обязательно найдём. Осталось всего-то обследовать три стороны. Одну мы уже осмотрели и наши шансы увеличились. Завтра пойдём туда, - Тыквенный уверенно ткнул пальчиком в сторону лесной чащи, выступавшей из ночного сумрака безликой массой.
 Хныка тут же вспомнила, как он их уже вёл сквозь заросли, и спросила, пискнув еле-еле:
- А может не надо туда?
- Почему? – Мармелад Сергеевич явно начинал заводиться. - А куда? Какие мы с вами путешественники, если будем сидеть и ждать? Нет, я никого не неволю: кто хочет – может не ходить туда, но тогда он не увидит море. Вы хотите увидеть море?
- Хотим, - нестройными голосами ответили Шур и Пых.
 Хныка промолчала.
- Тогда все прения в сторону. Сейчас спать, а завтра с первыми лучами солнца отправимся в путь.
- А со вторыми лучами солнца нельзя отправиться в этот самый путь? – опять спросила Хныка.
- Нельзя, - Тыквенный посмотрел на неё  и хмыкнул. – Сказано с первыми, значит с первыми.
- Почему? – Хныка проявила настойчивость, граничащую с бестолковостью.
- Кто раньше встаёт – голосисто поёт. Кто поёт – тот долго живёт и никогда не пропадёт. Понятно?
- Вот теперь понятно. - Мышь кивнула. – Чего уж тут не понять: певцы живут безбедно.
- Ты это о чём? – Мармелад Сергеевич насторожился.
- Да, я вспомнила нашего соловья. Он у нас такой талантливый. Вот, к примеру, на прошлой неделе был на гастролях. Далеко летал. Имел колоссальный успех.
- У талантливых с этим проблем не бывает, - произнёс Тыквенный. – Родился с голосом, считай, что с куском хлеба.
- С маслом? – поинтересовался Пых.
- И с маслом, и с вареньем. - вздохнул Тыквенный. – Не жизнь, а вечный праздник.
- Нам бы так. - Позавидовал Шур.
- Всему своё время. Отыщем море, и у нас будет свой кусок хлеба и с маслом, и с вареньем, - пообещал Мармелад Сергеевич, мечтательно зевнув.