Сказание о детском слове и празднике Рождества

Трескучими  морозами да глубокими снегами запомнился в Южном Прикамье 1585 год. В конце Декабря, на Анну  Тёмную, со стороны  таинственных земель, населённых разве что дикими вотяками,  налетели пурга да бураны, закрывшие собой  всё небо и  запорошившие  бескрайние леса, укутав тёплыми снежными  шарфами озябшие сосны  да ёлочки.  Мрачными и безлюдными были   эти края в ту далёкую пору,  и только по берегу замёрзшей Камы, у самого подножья Медведь горы, зябко ютились четыре маленьких избёнки,  словно ища зашиты от пронизывающего ветра у древних  дремучих лесов, непролазной стеной встающих за околицей. В самый канун Рождества, когда на острог спустилась ночная мгла, а часы начали подбираться к полуночи, деревушка уже дремала, и только в  ближней к лесу избёнке едва-едва теплился маленький живой огонёк.   За  покрытым морозными узорами   слюдяным окошком   прятался маленький Арсений ,  периодически подбегая  к печке, чтобы взять две нагретые   серебряные монетки и приложить их к холодному, замёрзшему окну.  Монетки оставляли  в морозных узорах затейливые круглые оконца. Через которые можно было поглядеть на  покрытую льдами Каму на тёмную,  дремлющую в своих лесах, гору и на серое, вечно укрытое тяжёлыми снеговыми тучами  небо, где  мальчик всё ещё надеялся увидеть  Вифлиемскую звезду, предвещавшую  рождение младенца  Иисуса Христа.
Две маленькие серебряные монетки, это было всё, что осталось у него от отца. Мать свою он не помнил, а отец – легендарный  воевода, служивший  под началом Ермака,  вынужден был отправиться в дальний  поход, оставив  малолетнего сына  в семье старого казака, решившего обосноваться в новом, только что отстроенном остроге.  Было это  почти три года назад, тогда по царскому приказу, двинулись они  с войском в путь с реки  Чусовой , где Арсений  провёл свои ранние годы.  Что это было за время! В их деревушке было полным полно детей, и каждое рождество, подражая старшим, они рядились кто во что горазд, да ходили со звездой, славя хозяев и рождение младенца Христа. За это деревенские  одаривали их разными сладостями,  а кто по богаче, побрасывал и мелкую серебряную монетку, за которую среди мальчишек разворачивалась  самая  настоящая борьба. Да  и чусовские зимы не чета местным.  Пурга да бураны утихали уже к декабрю, а на Рождество небо было таким ясным, словно каждую звёздочку окунули в студёную прорубь да потёрли колючим обжигающим снегом.
Но вот однажды его отец, которого за отвагу да удаль местные прозвали Соколом, сообщил, что  по утреней зарнице собираются они в путь в далёкую и таинственную страну Сибирию,  где до небесных высот поднимаются золотые горы,  а лесах столько  птицы  да зверя водится, что ни в сказке сказать, ни пером описать.  Только правит  этой страной злой и коварный басурманин, которого московский царь приказал проучить.  Двинулись казаки в поход со своим скрабом да жёнами, а воевода Сокол взял в путь  7 летнего сына. Не хотел он с ним расставаться, да и  к военному делу мальчика приобщать время настало. Долго они спускались по порогам реки Чусовой, потом шли непролазными лесами, а потом  когда вторглись в царство диких удмуртов, лес стал таким  густым и тёмным, что под его пологом даже днём  в небе виднелись призрачные звёзды.  Не раз приходилось им отражать нападения  вотяков,  да только что  это были за нападения:  спрячутся они в чаще   да запускают свои стрелы, а на открытый бой не идут. Пускали тогда  казаки в бой пищали,  а от них удмурты, не помня себя  от страха, разбегались кто куда, точно ягнята от  волка, залезшего в овчарню.  Однажды  захватили они в плен вотяка, с повреждённой пулей ногою,   а тот предостерёг : «Ждёт вас дальше  погибель, у Камского  берега, на высокой  медведь-горе в облаках возвышается город Китеж –столица  чуди белоглазой,  таинственного и грозного народа, постигшего тайны  волшебства, да умеющего любой камень обращать в самоцветы». « Ну  это мы ещё  посмотрим»- усмехнулся тогда Ермак. По его приказу пленного удмурта подлечили, да отпустили восвояси с наказом: передать своим, чтоб шли на поклон к Московскому царю и тогда русские не тронут их города и деревни,  а станут жить вместе  как братья.   
Три долгих дня минуло  с тех пор, двигались казаки  по дремучему лесу, удмурты более  не осмеливались нападать, и только изредка мелькали среди вековых деревьев их лазутчики, одетые в звериные шкуры.  На третий день встали перед отрядом горы,   позже наречённые в честь одного из казаков Сидоровыми.  С вершины хребта открывался великолепный вид на Камскую долину  и чуднУю Медведь - гору, укрытую облаками, над которыми словно  парила  добротная  крепость, скрывающая  удивительный по красоте город  с изящными домами и башенками. «Чудеса»  - промолвил Сокол, нарушив общее молчание отряда, поражённого открывшимся видом.  Было решено встать лагерем прямо на вершине, откуда имелся хороший обзор, а на утро попытаться неожиданным подступом взять крепость. Да не тут то было, ночью лагерь огласили крики часовых «Подъём ! Нападение!». Из всех окрестных лесов   на маленький отряд наступали хорошо вооружённые удмурты  вперемешку с  досели неизвестными  воинами, которых от прочих отличали  белые как снег глаза, да вставленные в верхнюю губу клыки, наподобие медвежьих.  Под чудовищной  неведомой силы  отряд вынужден был отступать к реке. Неведомые воины настолько хорошо владели своим искусством, что их мечи, казалось сами взлетали в воздух,  рубя  и кромсая направо и налево, а хозяин меча, точно стоял в стороне давая какие-то команды своему оружию. Наконец отряд   вступил в камские волны, дальше отступать было некуда. Борясь с осенними штормовыми волнами Ермак Проревел «Братцы,  доколи отступать будем?! Коли такова судьба так ляжем все здесь с честью, не посрамим святую родину, вперёд!». Да только  прорыва не вышло, чудь белоглазая окончательно  покинула леса и , почуяв скорую победу    наступала потеряв всякую опаску и осторожность.  И в час отчаяния и гнева откуда не возьмись с сидоровых гор по отрядам неприятеля ударил поток  огня. Греческий огонь, пищали  и самодельные бомбы разили без промаха посеяв в войске неприятеля ужас  и панику. Удмурты и чудь белоглазая скрылись в прибрежных лесах, а таинственный спаситель начал спускаться  с гор  долину, догоняя  убегающих врагов. Оказалось это были воины Петуха , ещё одного знаменитого воеводы, который вышел в след за Ермаком и намеривался нагнать его  в землях Южного Прикамья.  В этот вечер новый лагерь разбили у самой Камы, из  загнанной дичи устроили небольшой пир, но держали ухо востро: на том берегу Камы  за крепостными стенами притаился неприятель, готовый в любой момент напасть. Следующий день отдыхали ,  а по утренней зарнице попытались взять  крепость штурмом. Да не тут  то было, люди за крепостной стеной так умело оборонялись, что усилия Ермака напоминали скорее   лай   деревенской  собачонки, пытающейся напугать   ямских лошадей, везущих  почту по  заснеженным дорогам страны. «Да люди ли они вообще?»  подумал тогда Ермак.  Холодные осенние  дни скалывались в недели, а недели в месяцы, однако казаки так и не смогли приблизиться к крепости . Однажды   холодным вечером  в высокий сезон года, к тёплому и жаркому костру из тайги вышли два удмурта, подали Ермаку знак «они  тут с миром»  и сели у костра.  Старый вотяк заговорил: « вы храбро сражаетесь, владеете тайной огня,   совет племён осознал свою ошибку и послал нас доложить: мы не хотим вражды с вами.  Не жгите наши города и висе, а за  это мы откроем вам врата столицы чуди белоглазой». На том и порешили. Наутро  отряды Ермака собрали скромные пожитки и ушли в тёмные леса,  а к крепости чуди двинулись  удмуртские послы.  Издали их завидели часовые и открыли ворота, войдя внутрь те сообщили местному вождю, что разгневанные русские уходя сожгли их деревню и уничтожили всех жителей, только они и спаслись. И теперь они просили великого вождя укрыть их в великом городе.  Конечно им помогли. На Каму спустилась ночь,  ветра подняли огромные волны,  и в самый тёмный час  хитрые удмурты открыли  врата крепости впустив внутрь воинов Ермака. Закипела  горячая битва,    повсюду возникли пожары, к утру , от города  осталось лишь тлеющие руины,  а остатки чуди белоглазой  укрылись в тёмных лесах. Ермак послал лучших воинов найти их и доставить к нему в лагерь. Да не тут то было, по заре вернулись они ни с чем  и только самый  молодой Сенька-свистунок исчез бесследно.  Только к обеду обноружили его на другой стороне горы с полными ужаса глазами.  Рассказал он, что столкнулся в лесу с местным жрецом, а тот парализовал его взглядом и на его глаза жрец открыл в скале портал  через который весь народ ушёл неведомо куда, а в конце прибавил, что чудь вернётся на свои земли, когда  перестанет расти в этих краях  берёза и тогда уйдут отсюда русские а на горе возродится Китеж град и будут они жить как прежде.  Послал тогда Ермак своих людей к этой скале,  они её и  ломали и взрывали , да только  никакого прохода найти не удалось.  Решил в эту ночь заночевать Ермак возле пепелища, да только Вотяк предостерёг его : «Дурное  ты затеял иноземец,  в этих краях промышлят со своей бандой злой и лютый разбойник, которого за свирепость Каином прозвали. Только чудь белоглазая и могла с ним совладать». «Эка невидаль» ответил Ермак, с чудью совладали, так и с Каином разберёмся».  «Если так» - сказал  удмурт, «тогда избавь нас  от Каина окаянного, век будем не  тебя молиться».  Выставил Ермак часовых,  но ночь прошла спокойно.  На следующее утро стали  казаки мастерить лодки: до зимы предполагалось ещё  пройти по камее, и где-нибудь  восточнее перезимовать. Выдалася этот день ветряным да ненастным  и вечером, когда стали сосны ломаться от ветра. Напал Каин на Ермака со своими душегубами, да только   огонь из пищалей охладил их пыл, разбежались  разбойники  по лесам да лугам. Рассвирепел тогда Каин да  с мечом вышел один на один против Ермака, Долго они бились, да споткнулся Каин и занёс над ним Ермак свой меч. «Вот и погибель твоя душегуб проклятый!». «Не губи Ермак, всё своё золото тебе  отдам». «А мне твоё золото не нужно,  отдай тому у кого награбил, показывай где оно». Поднялись они  к медведь горе, а там , в потаённом месте  ворота а за ними пещера , зашёл туда Каин да скрылся в темноте. И смеется  над Ермаком « Не видать тебе моего золота, у меня здесь сотни ходов, коли зайдёшь  - сам не выйдешь». « А мне и не нужно»  ответил Ермак и повелел найти остальные  выходы из пещеры да заволить камнями , а возле главного поставил часовых с наказом выпустить как одумается. Сидит себе каин в пещере сиди, да вдруг смотрит не блестит его золото, испугался подошёл к выходу говорит «Эй воины Ермака, я одумался» Выпустили они его а он возьми да выкини золото в воздух , ни себе и не людям». С той поры у подножья Стрижухи находят  древние золотые монеты и сказывают люди, это Каина золото.
Отправились казаки на привал, а утром будит старый вотяк Ермака, «что такое?»  не понял Ермак. «Сайка, воевода, кыче чебер сайкатон — и показал на подпаленный рассветом горизонт. «Любо ответил Ермак , и правда красивая заря». Полюбилось это место и нескольким старым казакам, видавшим многие битвы и хотевшим уже  мирной размеренной жизни. Помогли им рубить первые избушки огородили их высоким частоколом. Да тут  ещё напасть,  сын воеводы Сокола –Арсений  простудился да разболелся так сильно, что   дальше идти не мог .Скрипя сердцем оставил  его отец у старого казака Агапия , да на прощание дал  горсть серебряных монет на всякий случай.  Уезжая Ермак вновь обратил  взоры на полюбившиеся ему места, наказал местным к его возвращению  затопить баньку , да молвил «Ну прощай как там тебя сайка, сайке, а назовём ка тебя по-Русски Сайгатка!» .  Название прижилось и стой поры стали называть это местечко Сайгатка, а  острожку основанному казаками предстояла  великая судьба стать вначале большим торговым селом, а потом и прекрасным городом,  названным Чайковский. Но это будет в далёком будущем а пока в маленьком острожке остался со старыми казаками Арсений, мальчик 7 лет отроду.  Прошло 3 долгих года , из горсти серебряных монет , подаренных отцом, осталось всего две, остальные он потратил на ярмарке в одном из далёких сёл где ему удалось  побывать на прошлое Рождество. Две  последние он припрятал в заветном узелке :  когда ещё удастся свидеться с отцом,  да  удастся ли вообще.  Местные поговаривали, что он вероятнее всего уже сгинул в одном из  боёв или походов. Но Арсений верил: папа вернётся.  Сгустилась ночь,  пурга улеглась , а из за туч вышли яркие северные звёзды.  Арсений прижался к окну: ему непременно хотелось увидеть Вифлиемскую звезду,  но тут его внимание привлекло нечто  иное:  яркое свечение  над Медведь горой, но не в том месте, где  ещё стояло чудское городище, а в тёмном густом  лесу.  Мальчика распирало любопытство, одев  валенки да старый полушубок, взяв факел, взглянул на тёмные образа и тихо , чтобы не никого не разбудить, вышел из дома и направился по свежему снегу к древней горе.  Погода  стояла по настоящему праздничная - свежий снег искрился и переливался в  свете холодных звёзд, деревья были укутаны грузными снежными  шапками, а месяц  играл и светился так ярко словно искусный художник не пожалел лучшей позолоты и покрыл его специально к  наступлению Рождества. Снег хрустел под ногами , и Арсению стало немного страшно: что это за неведомые огоньки, вдруг  тот кто их создал услышит его, а вдруг он опасен. Деревья  начали редеть и мальчик услышал пение, такое прекрасное что сердце его начинало биться чаше, ему вспомнились все самые прекрасные моменты в жизни, все съеденные леденцы,  часы  проведённые с папой и даже на минуту в детском сознании словно возник образ матери такой далёки и близкий одновременно. Арсений не  хотел двигаться, он просто слушал,  но вдруг пение кончилось, и он  спрятался за деревьями, подле которых открывалась обширная поляна.  То, что он увидел в следующий миг поразило его воображение :  над горой разверзлись небеса ему во всём своём великолепии предстал небесный Алтарь, где в окружении Архангелов  и праведников находился он, - Иисус Христос. От неба до самой земли спускалась длинная сияющая лестница,  по которой к небесному престолу поднимались бесчисленные ангелы,   докладывая Христу, как живут люди на земле, как они соблюдают заповеди , кого следует наградить, а кому послать испытания, дабы он сам исправил свою судьбу. Зрелище очаровало Арсения он вновь точно оцепенел, но тут  на его плечо опустилось что то тёплое и удивительно нежно  снявшее всякую тревогу и печаль, он обернулся и увидел перед собой  лицо да такое прекрасное , словно его тонкие миловидные черты изваял самый искусный художник, какие жили может быть в  античном Риме или древней Греции. На лицо падали бесчисленные золотые кудри,   кожа сияла мягким серебристым светом, а за спиной были прекрасные  белые крылья. Это был ангел, который должно быть  тоже    прибыл сюда чтобы подняться на небо, но заметил мальчика, притаившегося в лесу. «Пойдём» -сказал ангел, - «Он ждёт тебя». «Кто он» -хотел спросить Арсений, но не успел, ноги его оторвались от земли, и он и взлетели на сияющую лестницу. Его буквально заворожило  происходившее,  внутри стало так тепло и уютно, как бывает  в самом раннем детстве, когда ребёнок засыпает на руках у матери. И вот  он предстал перед престолом Христа. «Я ждал тебя» -сказал Иисус – «В своих молитвах ты часто обращался ко мне прося о том, чтобы  вернуться с отцом на р. Чусовую и чтобы всё стало как прежде..». Арсений словно вышел из оцепенения «Я хочу домой,  в этом краю совсем туго, людей почти нет, да и природа суровая». « Но ты уже дома,  именно тебе предстоит быть в числе тех, кто покорит этот край, и стать одним из  основателей чего то большего , взгляни».  И тут    откуда не возьмись появилась книга, страницы её открылись, а картинки ожили.  На одной из страниц Арсений увидел свой починок. «Знакомое место, неправда ли?» -сказа Иисус, «А теперь переверни страницу» . Арсений сделал как  ему сказали и на следующей странице увидел огромное  торговое село с   широкими улицами,   купеческими лавочками и  великолепным храмом, маковки которого  алели на фоне стрижухи. Оп улицам бесконечно двигались обозы, в трактире горел свет и  из его дверей время от времени появлялись ямщики, совсем раскрасневшиеся от мороза и царившего внутри веселья. «Переверни ещё страницу». На следующей странице , села почти уже не было . Вместо деревянных изб высился   удивительный городок с бесконечными садами и парками,  по улицам которого двигались словно муравьи множество повозок и никаких лошадей. «Отлистай ещё 5 страниц» Мягко сказал Иисус Христос.  Арсений отлистал,  на картине был совсем другой город, огромные стеклянные дома  поднимались выше неба, уходя в облака,  город был таким большим что небыло видно ему конца и края, а люди уже не ездили они летали подобно птицам на странных штуковинах, переодически мелькавших между  домов.  «Вот так»  молвил Иисус- «И все эти чудеса начинаются с тебя и только  от  твоего решения зависит  случиться им или нет».  «Но как же   удмурты и  прочие лихие люди?»  спросил Арсений. «Они больше не придут я лично буду беречь это места»  послышался иной голос  и из толпы вышел человек , которого невозможно было не узнать, это был Святой Николай, его много раз видел Арсений на иконе в храме родного села. «Смотри»  продолжал Святой Николай. Арсений увидел центр своего острога, и вдруг там блеснуло что то золотистое. «На утро вы найдёте там икону,  сберегите её, а когда придёт время  построят  в этих местах храм и твои потомки отнесут её туда». «Сегодня большой праздник»- сказал Иисус Христос, а под Рождество исполняются самые  заветные желания. Чего ты больше всего хочешь?. «Я хочу чтобы мой папа вернулся домой, и чтобы это Рождество мы провели вместе». «Будь по твоему ,  сказал Иисус, а сейчас пора…» . «Что пора …?»  хотел спросить Арсений, но не успел в глазах его потемнело а сознание унесло куда то далеко…
Рождественским утром,  охотники, возвращавшиеся в село из дальнего балагана, обнаружили в снегу почти напрочь замёрзшего мальчика, он потерял сознание,  и совсем бы замёр, если бы не они. Аресения отнесли в избу, положили на печку, искренне надеясь что он придёт в себя да  прочитали молитву на  старинные образа. Светило яркое солнце,   весело трещала  русская печка, Арсений открыл глаза, а перед собой  увидел знакомое  улыбающееся лицо – своего отца. «Папа , ты жив!». Но когда ты добрался сюда?
«Последний год, возвращаясь из Сибири мы были совсем недалеко,  основали новый острожек к востоку, назвали его Елово, там хотели перезимовать , да вернуться в свои родные места. Да только видишь какая штука, в ночь  перед Рождеством приснился мне ангел, который сказал , что  именно сейчас ты очень нуждаешься во мне. Как только улеглась непогода, с первым обозом я добрался сюда». «Теперь сынок всё кончено, мы можем вернуться домой или остаться здесь, ты как считаешь». « А знаешь папа. Я полюбил эти места, может оставаясь здесь мы станем начинателями чего то большого и великого, о чём в дальнейшем будут слагать легенды».  «Смелое предположение , но хорошо давай останемся здесь, места тут дикие но земля плодородное, да   птица и зверь в лесах в обилии водится».
Так и остались отец с сыном в молодом селе, которое  великий Ермак нарёк Сагаткой, летом  посреди села была найдена икона Святого Николая,  которая была с почестями размещена в доме у местного старосты. Арсений  вырос и стали его называть его Арсений Соколов, что значит сын Сокола. Он основал  первую Сайгатскую  династию , потомки которой живут в этих  краях и по сей день, бережно храня свои воспоминания, о Соколе, Ермаке Арсении и об искреннем детском слове с которого и началась история этих мест села Сайгатка ставшего  со временем городом Чайковский.